Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Для лохов



kerzach

Пыхтарь и Скрипач (для печати )

Птицы летают, как птицы, а человек, который принял

траву дьявола, летает как человек, принявший траву дьявола.

К. Кастанеда

Светлые капельки облаков растекались в разные стороны по вогнутой поверхности зеленого неба. Искаженные очертания деревьев раскинули ломаные линии ветвей, словно застывшие молнии, бьющие из-под земли. Чего говорить, мир, наблюдаемый через зеленое стеклышко пивной бутылки, был гораздо интересней обычного. Немного золотистой горючей смеси еще оставалось на дне, Пыхтарь обрушил содержимое бутылки себе в горло, как раз в этот момент скрипнула калитка, Колчак залился бешеным лаем.

По узкой дорожке, ведущей к дому, двигался худощавый человечек в черном пальто с поднятым воротником.

- О, Скрипач, давненько не было тебя!

- Здравствуй, Пыхтарь.

Человечек протянул ему ладонь, но старик вместо рукопожатия крепко обнял музыканта, похлопав по спине.

- Ну, как ты, дружище? Садись, рассказывай! Где пропадал?

-… Я женился, Пыхтарь.

-… Вот те на… - воскликнул Старик, рухнув на скамейку. – Вот ведь как оно бывает – нежданно, негаданно…

- Богатая небось? – прищурив левый глаз, Пыхтарь окинул игривым взглядом Скрипача.

Губы того надломила нервная усмешка. Он опустил голову, пальцы теребили нижнюю пуговицу пальто.

- Я люблю ее, Пыхтарь.

Старик ничего не ответил, только неодобрительно хмыкнул и посмотрел вдаль. Черный Колчак сидел к ним спиной на снежном холме; в ярких лучах весеннего солнца, которые всему придавали некоторую «мультяшность» и неестественность, собака очень напоминала обиженного чертенка. Не хватало только рогов.

- Зачем пришел тогда?

- У меня жена впала в кому при родах… Поможешь?

Старик молчал.

- Боюсь, я бессилен здесь, Скрипач.

- Ну тогда прощай, Пыхтарь, не поминай лихом.

Музыкант встал ошарашенный, пожал руку старика и в полузабытье двинулся к выходу, глядя себе под ноги.

-… Да стой же ты, черт! – нагнал его раздосадованный голос Пыхтаря у самой калитки.

- Играть можешь?

Скрипач молча кивнул. Глаза его слезились от радости.

- Подожди, я переоденусь.

Пыхтарь скрылся в доме. Раздался грохот упавшего ведра и еще каких-то вещей. Старик выругался, а потом появился вновь на крыльце. В больших резиновых сапогах и с лопатой. Под седой бородой вырисовывался кривой рот. Пыхтарь улыбался рядом неровных, желтых зубов. Местами зубы отсутствовали вовсе.

- Ну, пойдем что ли, - сказал Пыхтарь, надев на лысую голову вязанную советскую шапочку.

Две совершенно разные человеческие фигуры двинулись к лесу вдоль по дороге, мокрый снег агонизирующе хлюпал под ногами. Несмотря на возраст, Пыхтарь был плечистым и долговязым, напоминая чем-то снежного человека. Скрипач же был роста невысокого, все время сутулился.

До того, как Скрипач переехал в Москву, они жили на одной улице, их дома находились по соседству. Днем музыкант уходил в город играть на площади Ленина, в это время старик собирал в лесу полезные травы и грибы, готовил из них курительные порошки.

По вечерам Скрипач заходил к Пыхтарю. Они пили чай, а потом раскуривали перед домом курительные смеси, заготовленные стариком.

Сидя на лавочке, они задумчиво наблюдали надувшийся лунный пузырь, любовались хаотичным движением звездных пылинок на небе. Пыхтарь рассказывал, что это один из неряшливых космических духов рассыпает на поверхности земного шара свой порошок, а потом целую ночь занюхивает звезды через пластмассовую трубочку. Если бы не обязательность и усидчивость этого духа – то на Земле никогда бы не наступала ночь.

В те славные времена раскуривания магических смесей Скрипач и Пыхтарь обнаруживали много нового в мире, того, что не замечали раньше обычным глазом.

- У вас пиво осталось еще? – спрашивал их пес Колчак, преображавшийся каждую ночь в рогатого демона.

- Адский сатана, блин, - ругался Пыхтарь. – В холодильнике посмотри.

Выпить Колчак действительно очень любил.

Под звон стеклотары друзья продолжали изучать небо.

- Нежить поганая, - сквозь зубы говорил Пыхтарь, когда на кухне билась посуда. Это означало, что проснулся Клыкастый.

Клыкастый был очень зловредным домовым с тяжелым детством, которое во многом обусловило в последствии его сложный характер. Он очень напоминал покрытую бурой шерстью ящерицу-хамелеона: такие же выпученные глаза, длинный чешуйчатый хвост и ебанутая клыкастая рожа, откуда и происходило его страшное прозвище.

Созидающее начало напрочь отсутствовало в домовом.

- Ломать не строить, это уметь надо, - любил повторять Клыкастый, и потом начинал бить посуду на кухне.

Пыхтарь шугал его как мог, тварь ныкалась в свою нору, но раз, а то и два в месяц обязательно устраивала погромы.

- А придушить – рука не подымается, - оправдывался Пыхтарь. – Живой ведь все-таки, сучонок.

Однажды старик нарисовал что-то прутиком на земле.

- Смотри, - сказал он, посветив керосиновой лампой.

- Деньги, - прочитал Скрипач.

- А теперь прочти наоборот.

- Их нет, - произнес Скрипач. – Пыхтарь, слушай!...

- Знаю, знаю, смотри дальше, - и принялся водить прутиком по земле.

- Меня, - осветил надпись фонарь.

- Я - нем. Восхитительно! – радости Скрипача небо предела, открытие Пыхтаря задело его до глубины души.

- Теперь самое главное.

Старик нарисовал на земле слово «себя».

- Я – бес, - в ужасе прошептал Скрипач и посмотрел в глаза Пыхтаря. Яркое весеннее солнышко отражалось в них, угольки зрачков лукаво поблескивали. В руках его была лопата, на ногах – резиновые сапоги. Друзья находились в тенистом лесу. Скрипач до того погрузился в свои воспоминания, что не заметил, как начал разговаривать вслух.

- Я – бес, да, - повторил Пыхтарь, оперевшись на лопату.

Музыкант одернулся в сторону, увидев вместо старика рогатую козлиную морду с крючковатым носом. Скрипач тряхнул головой и посмотрел снова. Пыхтарь стоял перед ним, как ни в чем не бывало, загадочно улыбаясь.

Потом старик начал копать. Скрипач задумчиво смотрел на солнце, светившее где-то между верхушками елей; перевел взгляд на корни деревьев, скрытые под зеленью колючих ветвей.

- Пыхтарь, а где все-таки находится Бог? - спросил Скрипач. – На небе, вверху, или под землей?

- Бог, он в тебе, - старик ткнул пальцем музыканта в грудь. – Кусочек Бога в каждом из нас.

- Пыхтарь, а какой он?

- Кто?

- Кусочек Бога.

- Ну, у каждого по-разному, я думаю. Все зависит от состояния души. У кого-то это яркий голубой шар, у других людей маленький черный заскорузлый кубик… А у кого-то вообще аморфная желейная масса. По-разному.

Лопата Пыхтаря ударилась обо что-то твердое.

- А его можно потерять?

- Нет. Частичка Бога всегда в тебе. Ее можно не замечать, как делает большинство, но когда ты заходишь в церковь или читаешь Библию, кусочек Святого Духа разрастается в тебе. Он расширяет грудную клетку и рвется наружу; тебе тепло на душе.

Над головой Пыхтаря вспыхнул фиолетовый ореол. Скрипач упал на землю.

- Ты чего?

- Да сам не пойму… Наверно от солнца.

Пыхтарь вытащил на поверхность деревянный ящик, отряхнул от земли и поднял крышку. На дне ящика лежала скрипка.

- Играй.

Скрипач взял инструмент в руки. Ласково провел ладонью по гладкой поверхности.

- Это скрипка одного лесного духа, - пояснил Пыхтарь, набивая трубку курительной смесью.

- А где же он сам?

- На другом краю леса. Ты играй и ни о чем не думай, - старик зажег трубочку, выпустив дым, устроился под сосной.

Где-то в вышине раздавался гулкий стук дятла. Скрипач забрался на пенек, устало вздохнул, положил подбородок на поверхность скрипки. Семь тонких струн магически сверкали на солнце. Скрипач осторожно опустил смычок на шею инструмента, сделал прямое движение, точно лезвием провел. В окружающее пространство брызнули капельки крови – раздался тонкий плачущий звук. Скрипач вздрогнул от неожиданности, Пыхтарь тоже замер удивленный, вслушиваясь в убывающую звуковую волну. Скрипка затихла. Тишину разбавляло ненавязчивое пение птиц и перестукивание дятла… Вдруг мелодия возобновилась с новой силой. Это был словно приливной порыв неземной энергетики, рвущийся из Скрипача. Музыка то ускорялась, то замедлялась вновь, останавливалась и заливалась с новой силой, струясь радужным потоком по струнам из-под смычка. Скрипач играл довольно долго и до того увлеченно, что не заметил, как Пыхтарь, еле удерживая слезы, подошел к нему сзади и похлопал по спине.

- Отдохни, дружище.

Тот не понял, виновато посмотрел на старика, опустив смычок.

- Покури, Скрипач, - он протянул ему трубку.

Парень присел на пенек. Руки дрожали от длительной, виртуозной игры. Наконец, собравшись с силами, Скрипач сделал затяжку. Густой дым наполнял легкие, раздражая гортань. Скрипач помнил, что нужно постараться удержать в себе дым как можно дольше, но с непривычки закашлялся. Слезы хлынули из глаз музыканта, земля покачнулась…

Скрипач открыл веки. Лучи света, проникавшие через верхушки деревьев, щекотали нос. Изображение было нечетким, размытым. Внезапно над музыкантом навис силуэт странного существа, закрыв собой солнце. Скрипач громко чихнул. Но иллюзия не пропадала.

- Кто посмел так чудесно играть на моей скрипке? – раскатисто произнес незнакомец.

- Смилуйся, лесной дух, - вступился Пыхтарь. – Человеку требуется твоя помощь.

- Что нужно вам от меня?

- Живая вода.

Черная тень безмолвствовала, предавшись глубоким размышлениям. Скрипач поднялся на ноги.

- Хорошо, следуйте за мной.

Черная тень мудрого Гора заскользила по траве, Скрипач и Пыхтарь последовали за ней.

- Куда он ведет нас?

- К источнику, - ответил старик.

Они шли около получаса, углубляясь в лесную чащу. Неожиданно резко стемнело, солнце скрылось за облаками.

- Не нравится мне это, Пыхтарь, - тревожно прошептал Скрипач.

***

Несомненно, лучшей лабой текущего семестра была лаба один-три, особенно, когда за установкой работала девушка. Эротично наклоняясь, чтобы лучше рассмотреть в объектив злополучную интерференционную картину, она, не замечая, демонстрирует себя всю. Упругие молодые груди, свисающие под светло-фиолетовой маечкой, сладкая попка пикантно оттопыривается, когда девушка склоняется над окуляром…

- Не знаешь, какое здесь должно получится увеличение?

Сиппец щщи, какой подарок судьбы!

Разумеется, я ничего не знал. Шла зачетная неделя, и я сам сейчас занимался тем, что доздавал незачтенные лабораторные. Но ради этой цыпочки я превозмог самого себя, ибо это того стоило.

Я выбежал из аудитории, в неистовстве оглянулся по сторонам. На мое счастье, у подоконника терся Чудо.

- Серега! – набросился на него я. – У тебя ведь была лаба номер один-три?

- Ну да, - выдал одупленный Чудо, поправив очки.

- Слушай, чему там равно увеличение у линзы?

За пару минут я выведал у него все, что мне нужно было узнать, и вооруженный драгоценной информацией, вернулся в аудиторию.

- Кстати, как тебя зовут?

- Полина.

- Замечательное имя, а меня Андрей.

Мы обмениваемся теплыми улыбками, когда препод подписывает ее журнал с успешно проведенной и защищенной лабой, а это значит, что сейчас я пойду провожать ее до метро, а там, может быть, и до подъезда.

Какого же было мое удивление, когда при выходе из аудитории к нам ломанулся Чудо.

- Приветик, лапушек. Заждался, наверно?

- Да нет, все нормально, Полин.

Она целует его в щеку!

- А это вот Андрей, - указывает она на мое окаменевшее тело. – Он очень выручил меня сегодня.

Чудо ликующе смотри на меня из-под очков. Мы молчим.

- Вы знакомы? – неуверенным голосом нарушает паузу Полина.

- Да, да, - киваю головой я, силясь изобразить улыбку.

- Пойдем, милая, - обрывает диалог Чудо.

- Пока, Андрей, - Полина подмигивает мне напоследок.

Я стою еще несколько минут, как вкопанный, провожая взглядом их обнявшиеся тела. В моей голове никак не укладывалось, как такое вообще возможно, чтобы Чудо… А может, я сплю? Наконец решаю, что надо успокоиться и пойти покурить.

- Черт, сигареты кончились!

Удрученно сплевываю на пол, в этот момент слышу за спиной гулкие шаги.

- Да что вы себе позволяете, молодой человек! Плеваться прямо на территории института! – орет на меня Ёбс, наш замдекана. Ацкий сотона, блин.

- Пройдем те со мной в кабинет.

Замечательно. Пройдемте.

Через пятнадцать минут я выхожу наружу, целый и невредимый, держа в руках бумажку с выговором. Уже второй за время обучения в институте. Еще один и меня могут отчислить. Живем!

Послеобеденное время – самое скучное. Делать особо нечего, поэтому без всяких перспектив я двинул домой. Спускаюсь в подземку, и через пару минут стою у двери в замкнутом пространстве вагона окруженный со всех сторон серыми угрюмыми лицами. Грудастая блондинка эротично посасывала горлышко пивной бутылки, знаковая родинка над бантиком розовых губ, блядские мутно-голубые глаза, короткая юбочка… Так, заглядевшись на девушку чуть не пропустил свою остановку.

- Павелецкая.

В потоке людей перехожу на кольцевую ветку. Неожиданно, гул, топот в тоннеле растворяется в мистическом звуке… Это скрипка. Какую же печальную мелодию играет она! Я посмотрел вперед, на небольшую фигурку скрипача. Он играл в магическом забвении, полностью отдаваясь музыке. Тело, напряженное, как струна, дрожало в такт переливам мелодии.

Я положил в его шляпу все деньги, которые были с собой, и неподвижно встал перед ним. Не знаю, что на меня нашло… Я был точно ледяной фигурой, которая упивалась радужным светом, бьющим из струн таинственной скрипки. А потоки людей продолжали равнодушно течь мимо нас, периодически кидая мелочь в шляпу, точно маленькие рыбешки со звоном выпрыгивали из воды.

Скрипач закончил играть. Глаза его блестели от слез.

- Спасибо тебе, - произнес он.

- Вы так искренне играли такую печальную мелодию, словно… словно, у вас на самом деле произошло какое-то горе.

Скрипач виновато опустил голову, выдавив улыбку на лице.

- Мой лучший друг смертельно болен, - сказал он.

- И все это получилось из-за меня… - он спрятал деньги и убрал скрипку в чехол, мы пошли по переходу. Я внимательно слушал его, стараясь не пропустить ни одного слова.

- Год назад моя жена впала в кому после родов. Я метался в страхе, не зная что делать, и наконец вспомнил о своем хорошем друге – колдуне Пыхтаре. Мы жили с ним в частных домах по соседству в одном подмосковном городе. Он вызвал духа, который провел нас к ручью с живой водой, но… - Скрипач сделал паузу.

- Дух обманул нас. Моя жена скончалась. Так называемая «живая вода» сгубила ее. Я впал в безумство. Беспробудно пил дома в течении недели, а потом приехал к Пыхтарю. И проклял его. Я бил посуду в его доме, крушил столы, а когда он осторожно взял меня за плечи и сказал:

- Возьми себя в руки, Скрипач. Я не хотел зла твоей жене.

Я ударил его. Его, понимаешь? Который выше меня на две головы. Да при желании, он мог бы меня с землей сравнять! Вместо этого он молчал и бездействовал. Мы долго смотрели друг другу в глаза. А потом у Пыхтаря из носа потекла кровь. Я заплакал и выбежал. На следующий день старик тяжело заболел. Я даже не догадывался об этом, приехал только через месяц, чтобы извиниться, а застал его в кровати при смерти… Я не задерживаю тебя?

- Нисколько, я бы с радостью выслушал вас дальше.

- Я иду сейчас к одной ведьме, она обещала мне корень колдовского растения. Это последняя надежда спасти моего друга от смерти.

Я понимающе кивнул. Мы встали на эскалатор. Ступеньки поднимали нас вверх с роковой неизбежностью падения атомной бомбы, а рядом стояли люди. И каждый из них о чем-то думал в данный момент, мысли беспорядочно роились в черепных коробках, как пчелы. Мысли о работе, о семье, неразделенной любви, образ симпатичной чиксы из плэйбоя, суицид, ядерная война… У каждого свои болты, заморочки, гайки. Сейчас мы выйдем из метро и окунемся в новую толпу странных двуногих существ с жужжащими ульями на шее. Их пчелы собирают свой нектар из книг, газет, жизненных ситуаций, телевизора, глобальной сети, а потом делают из них мед, хранящийся в сотах мозга. Мед у всех разный. У кого-то ядовитый, черный, отдающий гнилым запахом деструктивных идей; у других голубой или даже розовый, но зачастую мед в сотах людей бесцветный – серый. Не знаю, почему так происходит. Наверно, потому что пчелы собирают нектар с самых разных источников, и в итоге противоречивые идеи нейтрализуют друг друга, загустевая в плотной массе безразличия, черствости, отсутствия жизненной позиции.

- Здесь сворачиваем, - оборвал цепочку моих размышлений Скрипач.

Мы зашли в какой-то двор и дальше двигались сложным лабиринтом закоулков, пока не оказались перед потрепанным двухэтажным зданием.

- Международный институт изучения библии, - успел прочитать я на блестящей табличке.

Мы прошли внутрь. В прихожей стоял мальчуган корейского происхождения, он удивленно смотрел на нас, покусывая погремушку. Откуда-то слева выбежала узкоглазая женщина, подхватив ребенка на руки, быстро скрылась из виду. Мы проследовали по длинному коридору до крайней двери, Скрипач распахнул их без стука. За накрытым столом сидели люди, подавляющее число – корейцы. Они обсуждали текст библии за едой.

- Кто пьет эту воду, тот опять захочет пить. – приятным голосом читал молодой человек в деловом костюме. – Тот же, кто пьет воду, которую Я даю ему, никогда больше не будет мучим жаждой. Вода, которую Я ему даю, станет в нем источником, текущим в вечную жизнь…

- Где Руфь? – прервал его Скрипач.

Молодой человек удивленно спустил очки на нос.

- Не понимаю, о чем вы.

- Не ломай дурака, я пришел по поводу лекарственных трав.

Одна из корейских девушек встала из-за стола и, сорвав с себя лицо, бросила его, словно маску, в тарелку с рисом. Глазам окружающих предстала горбатая старуха с крючковатым носом, пряди седых волос спадали на сухие плечи.

- Иди за мной, смертный.

Ведьма вышла из помещения. Я посмотрел еще раз на удивленных корейцев. На стене над их головами висела оранжевая надпись: «Где ты, Адам?».

Скрипач и старуха тем временем продвигались в глубь по коридору. Я догнал их, чуть не сбив шныряющих под ногами узкоглазых детей.

- Международный институт, - иронически подумал я. – Скорее протестантская секта корейских миссионеров.

Мы остановились перед дубовой дверью, ведьма зазвенела связкой ключей. Громко щелкнул замок. Взгляду открылись стены, покрытые плесенью и каменные ступеньки, уходящие вниз. Телом овладел холод. Я посмотрел на Скрипача. Он ободряюще подмигнул мне и начал спускаться вниз за старухой. Ведьма зажгла свет. Мы стояли посреди погреба, заваленного всевозможными склянками с заспиртованными жабами, эмбрионами, чучелами диких голубей, распятых на стенах.

- Деньги?

Скрипач высыпал на стол свои скромные сбережения.

- Почему так мало? – злобно оскалилась старуха.

- Я могу доплатить позже, если хотите. Мой друг тяжело болен, ему нужны лекарства.

Ведьма недовольно шмыгнула носом и уставилась на Скрипача; перевела неморгающие глаза на меня. Я не смог выдержать ее прожигающего взгляда, виновато потупился вниз. Ведьма смягчилась и, расплывшись в неприятной улыбке, произнесла:

- Черт с тобой, держи свою траву, - она сняла со стены связанный пучок. – В готовый отвар добавь кровь девственника для большего эффекта.

- Большое спасибо, - Скрипач поцеловал ее сухую руку, после чего мы поскорее устремились к выходу из затхлого подвала. Ведьма гулко хохотала нам вслед.

- Кстати, а у тебя уже было… Ну, в общем ты девственник?

Я кивнул. Так в перспективе безоговорочно обозначилась моя поездка к Пыхтарю.

***

… В электричке было послеобеденно скучно. Люди дремали над книгами, либо, слушая музыку, тупо пялились в окно. Скрипач курил в тамбуре, тревожно взирая на золотистые кроны берез. Старик, сидевший рядом со мной, достал из дипломата плавленый сырок и, смакуя, растягивая удовольствие, начал есть, озираясь по сторонам. Анабиозное состояние вагона время от времени нарушали продавцы пивом и песни слепых.

- Эта трава, которую нам дала ведьма, - говорил мне Скрипач, - называется астральным планом. Скурив его, мы сможем достать ментальный план, открывающий путь к растению, отвар корней которого нужен, чтобы излечить Пыхтаря.

- Значит… мы будем находиться в другой реальности? – спросил я.

- Не могу объяснить, - ответил Скрипач. – Ибо я сам до конца не понимаю этого. Для начала нам нужно достать у Торча трубку для скуривания астрального плана.

- Кто такой Торч?

- Лесной маг. Хороший знакомый Пыхтаря.

Мы замолчали и больше не разговаривали до конца дороги. Я уже начал клевать носом, когда Скрипач затряс меня за плечо.

- Следующая наша.

Я сонно зевнул в ответ. Мы вышли в накуренный тамбур и стояли там, жмурясь на солнышке и пошатываясь от вибраций электрички.

- Платформа 66-го километра, - уведомил механический голос. Собака замедлила ход. Остановилась. Левая дверца с шипением ушла в стену, правую заклинило. Мы высыпали наружу.

На платформе 66-го километра дул сильный ветер. Грибы, как гигантские моллюски, присосавшиеся к стволам деревьев, торчали, паразитируя, тут и там. Оранжевое вечернее солнце выглядывало из-за крон, ослепляло, пропадало вновь. Полоса леса кончилась, мы вышли на дорогу. Вокруг было заросшее поле сухой высокой травы. Слева, в метрах двухстах, на холме росли золотистые березки, которые закрывали ряд бетонных свай и полуразрушенное кирпичное здание. Какая-то душащая мистическая торжественность ощущалось в их каменном оцепенении, перемешанная с меланхолической грустью обгоревших разбитых окон.

Вдалеке на фоне голубого полотна неба с вакуолями молочно-белых облаков стояла громадная красно-белая башня, на ее верхушке сверкало много тарелок. До того априорным было, что двигаться нужно именно к ней, что никто из нас не проронил ни слова с того момента, как мы сошли на платформу.

На помойке копались бомжи. Редкие машины проезжали по дороге, обдавая нас пылью. «Садоводческое коммерческое товарищество «Полет»» - пестрели белые трафаретные буквы на синей табличке. У ржавых ворот лаяла собака. Еще два волкодава лежали чуть в отдалении. По земле тянулись две длинных тени.

- Я собак боюсь.

- В самом деле, стремно идти туда, - согласился Скрипач.

Он, не отрываясь, смотрел на поблескивающие на солнце редкие окошки на теле красно-белой вышки, которая была, казалось, совсем близко, за территорией налепленных почти в плотную друг к другу частных домов, огороженных деревянными заборами с колючей проволокой. Собаки лаяли уже втроем.

- Пойдем лучше обойдем кругом, - предложил я.

Мы дошли до трассы, свернули у высохшего болота, приспособленного под свалку для мусора, и пошли прямо. На раскидистом дереве висела забытая пыльная покрышка. Рядом, у ржавой колонки отсутствовала ручка, да и пить как-то не особо хотелось.

- Нам туда, - Скрипач указал рукой в сторону таблички «Осторожно, кабель», которая находилась через дорогу от нас. На обочине остановилась зеленая БМВ.

Мы шли в задумчивом молчании по натоптанной тропинке, каждый предался изучению собственной тени, отбрасываемой на земле. Через пару минут на нашем пути встретился небольшой пруд, серебро воды сияло на солнце. Слева, в вышине, тянулась железная дорога. Мы присели на лавочку, которая возникла невесть откуда посреди березовой рощи. Вдалеке на откосе паслось стадо коз.

Внимание Скрипача привлек железный фургон, выглядывавший из чащи.

- Пойдем-ка туда.

Шелест листьев под ногами зачастую чередовался со звоном стекла об носы ботинок, повсюду валялись пластмассовые стаканчики. Скрипач остановился перед фургоном, постучал по гофрированному железу. Никакой реакции в ответ не последовало. Скрипач постучал сильнее. В окне, затянутом паутиной, мелькнуло настороженное лицо Торча. Через пару секунд фургона распахнулась, на пороге стоял сам хозяин с ружьем в руках – сухонькие пирсингованный старик, заросший длинной бородой. Кольца в носу и ухе соединяла цепочка.

- Кто такие? Что нужно? – словно нейрокиборг отчеканил хозяин фургона, щелкнув ружьем.

- Все нормально, Торч, - Скрипач поднял руки, демонстрируя их пустотную сущность. – Пыхтарь тяжело болен. Нам нужна трубка для скуривания астрального плана, чтобы достать лекарство.

Торч опустил ружье.

- Вот оно что…

Маг скрылся в фургоне.

- Пойдемте, - раскурив косяк, сказал Торч и, широко размахивая руками, повел нас вглубь леса. Мы двигались минут десять, пока не вышли на откос. Торч остановился перед мрачным белым тоннелем.

- Это здесь, - сказал он и скрылся внутри.

Торча не было довольно долго. Минут двадцать.

- Эй, все нормально? – наклонившись, спросил Скрипач. Голос его многократно уносился эхом в мрачное лоно тоннеля. Как вдруг из темноты наружу вылетел крупный булыжник. Скрипач чудом успел увернуться. Через пару секунд после этого, наружу вылез грязный с головы до ног Торч. В его руках была длинная трубка.

- Все, теперь валите. И по возможности, раскуривайте эту дрянь подальше от моего фургона.

Скрипач рассмеялся в ответ, спрятал трубку. Мы распрощались с Торчем и теперь двигались в обратном направлении, к башне.

Вверху на рельсах встал товарняк. Это был уникальный по своей гармоничности синтез огнедышащего монстра индустрии и трогательной красоты октября, представленного в убранстве березовой рощи. Стоящий неподвижно на рельсах товарняк очнулся от оцепенения, пополз дальше. Паутина проводов тянулась над головой, разрезая на куски голубую мякоть осеннего неба. Кресты железнодорожных столбов, те самые, по которым вились провода, торчали из земли, словно булавки.

На обочине по-прежнему стояла зеленая БМВ. Рой машин, несущихся по трассе, обдавал тело холодным ветром. Мы шли по направлению к платформе, минули садоводческое товарищество «Полет» и остановились в задумчивости перед развилкой.

- Думаю, нам направо, - сказал Скрипач.

Меня передернул неоновый холодок – в расширенных зрачках музыканта отражалась черная ворона, сидящая на скособоченном фонарном столбе. Я обернулся, посмотрел прямо. Вороны не было. Лишь агонизирующий столб в трагическом одиночестве стоял в высокой траве.

Пройдя метров пятнадцать, мы свернули с дороги и пошли рядом высоких свай. Я поднял глаза вверх. Деструктивной черной точкой на фоне солнечной панорамы летела ворона. Какой-то засасывающий пространство со скрежетом механических шестерен эффект исходил от птицы. Я моргнул. Вороны не было. Параноидальный глюк.

Я вспомнил пятнистые шляпки мухоморов, растущих у самого пруда, и завлекавшие сознание возбуждающим красным цветом.

- Видеть – еще не значит употреблять.

На минуту мной овладело странное чувство – как было бы забавно добиваться того же галлюцинаторного эффекта, не употребляя грибы, а только думая о них.

- Хватит нести ерунду! – отрезал внутренний голос и перекрыл поток шизофренических мыслей, наполняющих мозг.

Скрипач запрыгнул через окно внутрь заброшенного здания. Под ногами захрустело стекло и битый кирпич. Скрипач расчистил пол, нарисовал мелом пентаграмму, в центр которой положил трубку и пучок астрального плана. Я настороженно смотрел на свастику, выжженную спичками на потолке.

Громко крикнула севшая на окно ворона. Скрипач запустил в нее бутылкой. Осколки битого звука маленькими неприятными кусочками осыпались на поверхности барабанных перепонок. Вороны. Не было.

Я вопросительно смотрел на Скрипача. Тот, не обращая внимания, забивал в трубку измельченную траву. Затем он снял шляпу, провел ладонью по вспотевшей голове. Вздохнул. Почиркав пару раз зажигалкой, осторожно поднес синее пламя к траве. Мои зрачки скользили по отполированной поверхности трубки. Местами на ней были изображены какие-то маленькие значки. Квадрат. Круг. Крест. Глаз в треугольнике. Стрелка. Губы. Губы Скрипача, обхватившие трубку.

Он закрыл глаза и глубоко затянулся. Внезапно зазвонил мобильный, музыкант закашлялся, передал трубку мне, нашарил в брюках телефон, вынул наружу. Звонила какая-то девушка из абонентской службы, она благодарила Скрипача за длительное пользование их сетью и обещала подключить пакет бесплатных эсэмэс.

- Да, да, большое спасибо, вообще-то я занят сейчас.

Девушка из абонентской службы залилась ненормальным смехом.

- И помни: курение вредит твоему здоровью, красавчик.

Внутренности Скрипача покрылись ледяной коркой. «Как она узнала?».

Из телефона тем временем начало раздаваться эротичное постанывание диспетчера.

- Вот так, малыш. Воот, так, входи плавно, не спеши…

Скрипач почувствовал неприятное щекотание в ухе, а после… острую боль. Он попытался одернуть трубку, но не смог, та клещами впилась в ушную раковину маленькими нитевидными ножками, которые росли из динамика мобильного телефона. Скрипач запрыгал на месте, ударился головой об стену, распластался на полу, болезненно ощущая спиной каждый осколок стекла, каждый камешек, вонзавшийся в тело.

Повернул голову набок. Взгляд пробежал по венам руки и остановился на ладони: из динамика мобильного на тонких ножках торчали псилоцибиновые грибки.

- Ментальный план, - радостно подумал Скрипач и потянулся к телефону, но в этот момент в грудь вонзился острый хоботок гигантского комара. Скрипач протяжно закричал. Полости двух крупных глаз краснели, наполняясь кровью. Музыкант отчаянно долбил кулаками по морде насекомого, но ничего не помогало, силы были на исходе…

В этот момент голова комара взорвалась, забрызгав помещение багряной кровью. Я стоял, дико напуганный, сжимая в руках обрез.

- Откуда ты достал оружие в этой дыре? – спросил, поднимаясь Скрипач.

Я ошарашено улыбался.

- Не знаю, честное слово. Просто представил на секунду, что у меня в руках обрез вместо курительной трубки.

- Конгениально, мой друг. Кем же тогда был на самом деле этот комар?

- Быть может… вороной? – робко предложил я.

- Возможно, - усмехнулся Скрипач и поднял с пола мобильный телефон. Псилоцибиновые грибки продолжали торчать из динамика.

- Что это?

- Ментальный план. Ешь.

Он оторвал один гриб, протянул мне. Я начал осторожно разжевывать. Гриб был мерзко-безвкусным и вызывал тошноту. Голова резко закружилась. Я с ужасом наблюдал свои руки, которые покрывались черными перьями, перед глазами вырастал длинный клюв. Скрипача тоже, как назло, нигде не было.

Неожиданно, окружающее пространство рассыпалось на комбинацию разноцветных линий. Я летел между ними. Линии впивались в мои глаза, крылья, брюшко; они разрывали меня на куски. В определенный момент я почувствовал, что у меня отсутствует тело. Я был неконтролируемым потоком сознания и со скоростью света мчался по разноцветным линиям. Обретенная свобода так захватила меня, что я совсем забыл о скрипаче. Меня остановила только мелодия. Она раздавалась откуда-то из центра, растекалась в пространстве расширяющимися белыми кольцами.

Усилием воли я перескочил на одно из колец и сразу же услышал знакомый голос:

- Извини, что так долго. Я учился распространяться в сложившейся обстановке.

- А куда ты распространяешься сейчас, Скрипач?

- К стенкам яйца, внутри которого мы находимся. Нам нужно пробить скорлупу и выбраться наружу как можно скорей.

В этот момент мы уперлись во что-то твердое. Прибавляющиеся белые кольца усиливали давление на невидимую преграду. Раздался громкий писк, все вокруг стало ярко-зеленым. Я был синим пятном, стекающим вниз.

- Держись! Ползи вверх! – крикнул Скрипач.

У меня не было рук, все конечности отсутствовали напрочь. Был только рот, располагавшийся по центру кляксообразного тела. Я вцепился зубами, что было сил в ярко-зеленую стену и медленно, точно слизняк, пополз вверх, где меня уже ждал Скрипач в форме красного пятна.

- Теперь расправь крылья и лети, - пересиливая поднявшийся ветер прокричал он.

- Что? – не расслышал я.

Ничего не ответив, музыкант толкнул меня вниз. Я отчаянно закричал… Но тут почувствовал, как снова резко меняю форму. Я был бабочкой. Мы летели вместе со Скрипачом над бесконечным клетчатым полем, в центре которого одиноко рос ландыш. Я осторожно присел на белый лепесток, сложил крылья.

- Делай, как я! – сказал Скрипач и, вытянув хоботок, начал собирать пыльцу. Я замер от удивления: пожирая небо, к нам спускалось кровавое глазное яблоко исполинских размеров.

- У нас мало времени, делай что тебе говорят!

Опомнившись от шока, я вытянул хоботок. Чарующий аромат пыльцы действовал успокаивающе. Мы работали до того увлеченно, что не заметили, как ненасытное глазное яблоко заглотило цветок вместе с нами. Сознание окунулось в беспросветный мрак.

Я открыл веки.

- Высыпай, - Скрипач протянул мне металлическую банку.

Я непонимающе уставился на него мутным взглядом, потом посмотрел вниз и все понял: в сложенных ковшом ладонях копошились божьи коровки. Их было так много, и что странно – ни одна не спешила улетать, будто крылья у них отсутствовали. На душе вдруг стало невообразимо легко. Я улыбнулся и высыпал насекомых в банку.

***

На землю опустилась холодная ночь. Осенний ветер разговаривал сам с собой в сухой желтой листве.

- Здесь раньше жил я, - Скрипач указал на двухэтажный домик. – А вот это уже начинается забор Пыхтаря.

В свете луны собачьи черепа на кривых колышках смотрелись устрашающе. Скрипач вынул из замочной скважины черный шнурок, потянул на себя; дверь медленно отворилась. Я вздрогнул от громкого лая.

- Тихо, Колчак! Свои! – шуганул собаку Скрипач, но пес не унимался и, злобно сморщившись, брехал пуще прежнего.

- Ты не бойся, он не укусит, - попытался успокоить меня Скрипач.

- Это кто еще не укусит? – раздался нам вслед запоздалый хрипатый голос.

Я обернулся и обомлел, увидев вместо собаки черное рогатое существо на задних лапах.

- Будет тебе препираться. Лучше расскажи, как поживает хозяин?

Колчак опустил голову.

- Плохо. Боюсь, как бы старик ласты не склеил.

- Ладно, открой нам дверь, мы привезли лекарство, должно помочь.

Колчак впустил нас в дом, зажег свет.

- Ну, чего стоишь? Проходи, - кивнул он мне. – Да можешь не разуваться, все равно никто не убирает…

Я до сих пор был ошарашен внезапным преображением собаки, поэтому замедленно реагировал на слова.

- О, Скрипач! – услышал я раскатистый старческий голос через стену. – Проклятие действует как нельзя лучше, дружище. Очень скоро я буду кормить своим брюхом червей.

Я осторожно прошел в комнату. С низкого потолка свешивались человеческие фигурки, сделанные из связанных веток. По центру стояла кровать в круге свечей. Пыхтарь громко смеялся.

- А это кто? – спросил он, указав на меня.

- Друг, - ответил музыкант. – Он помог мне достать лекарство. К тому же он девственник.

Пыхтарь сморщил лоб.

- О чем ты бредишь, Скрипач? Хвостатые черти уже давно заготовили для меня глубокий котел в аду.

- Не смей так говорить! – резко оборвал его Скрипач. – Ты будешь жить!

- Тебе видней, - Пыхтарь подмигнул мне. – Да только все карты уже растасованы независимо от нас.

Скрипач позвал меня на кухню. Он высыпал в кастрюлю божьих коровок из банки, залил водой и принялся давить ступкой насекомых. Не знаю, почему, но мне вдруг стало жалко их, я перевел взгляд на нить сушеных грибов, натянутую у нас над головой.

- Дай палец.

Я протянул ладонь музыканту. Он больно уколол меня ножницами. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закричать. Кровь тоненькой струйкой вытекала в кастрюлю с желтоватой смесью раздавленных божьих коровок.

- Что это вы тут делаете? – скрестив руки на волосатой груди, спросил Колчак.

- Не твое собачье дело, - огрызнулся Скрипач.

- Да уж, куда мне… - обиженно произнес Колчак и ушел спать в будку.

- Зачем ты так с ним? – вступился я.

- Пускай проваливает, нечего ему здесь делать.

Скрипач помешивал закипающую кастрюлю.

- Смотри, какая луна яркая.

- Вот, наверно, сейчас призраки на кладбище бесятся.

- Да чего ты такой злой?

Скрипач ничего не ответил, только поджав губы, уставился на плиту. Я решил не отвлекать его и вернулся в комнату к Пыхтарю. Старик смотрел на меня сквозь полуприкрытые веки.

- Я, должно быть, кажусь тебе сейчас очень страшным…

- Да нет, что вы, - соврал я, присаживаясь на стул.

- Ты и в правду девственник?

- Да, - кивнул я, осознав вдруг всю ущербность своего положения.

- А сколько тебе лет, дружище?

- Двадцать, - с дрожью в голосе ответил я.

- Эк, тебя угораздило. Ну да ничего, вот… - старик вынул из-под подушки небольшой предмет, завернутый в белую ткань. – Представь любимую и съешь хлебушек.

Я развернул ткань, начал есть. Хлеб был сладковатый, точно вымоченный в каком-то растворе. Я долго не мог решить, кого же все-таки представить. Образ выплыл из тумана бессознательного сам собой. Это была Полина. Она радушно улыбалась, лежа полуобнаженная на лабораторном столе. Сзади крупным планом вырисовывали две красные цифры «1.3». Мое сердце учащенно забилось.

- Ты только ему не говори, - Пыхтарь кивнул в сторону кухни, где кашеварил Скрипач. – Он вообще славный малый, но временами у него бывают закидоны.

- Пей! – сказал появившийся музыкант и протянул кружку.

- Что я говорил? – старик весело подмигнул мне.

- Твою мать, Скрипач, что это за адское пойло ты мне принес? Решил облегчить мученья старика напоследок?

- Пожалуйста, выпей, - настойчиво повторил Скрипач.

- Хорошо, хорошо, - Пыхтарь запрокинул голову и осушил кружку до дна.

- Ну и дрянь, - сказал он, сморщившись.

- Чего вы теперь молчите? – старик изобразил улыбку, но что-то больно кольнуло его в грудь, он схватился за сердце. Музыкант прильнул к нему.

- Ох, Скрипач, ну я же говорил тебе, что ничего мне уже не поможет, - он похлопал его по щеке. – Все расписано независимо от нас, понимаешь? Мы не в силах изменить порядок вещей, мы можем только заранее предвидеть его. И в смерти твоей милой жены тоже никто не виноват, Скрипач. Такова судьба, дружище.

Пыхтарь глубоко вздохнул.

- Мы зря связались тогда с тем лесным духом, музыкант. Мало того, что он подсунул нам яд вместо живой воды, так он еще незаметно вырвал у меня несколько волосков из бороды…

- ТАК ПОЧЕМУ ЖЕ ТЫ СРАЗУ НЕ СКАЗАЛ??? ПОЧЕМУ??? – заорал Скрипач. – Где эта мразь, скажи мне? Где эта сука??

Старик не отвечал. Музыкант отчаянно бил его по щекам.

- Где он, Пыхтарь? Скажи мне!

Скрипач прижал к себе голову старика, задрожал от слез .

- Ты ведь все знал, все знал, сумасшедший колдун… Ну почему , черт возьми, не сказал мне, почему?!

Скрипач сбил ногой свечки, стоявшие возле кровати, принялся нервно ходить по комнате. Я затушил горящие фитили, дабы не возник пожар; осторожно закрыл ладонью глаза Пыхтаря. На его бородатом лице сияла улыбка забвения. По всей видимости, земные мучения оставили его сердце в покое и теперь, он был счастлив, когда обрел наконец долгожданную свободу.

- Точно! И как я сразу не догадался! – хлопнул себя по ладони Скрипач. С этими словами он вырвался из дому, хлопнув дверью.

- Куда он побежал? – спросил я у Колчака.

- В сторону леса, - ответил тот.

Я выскочил наружу. Одинокая фигура Скрипача двигалась по залитой лунным светом дороге. Я побежал за ним, что было сил, сбивая дыхание. Музыкант скрывался от меня в лесной чаще, я потерял его из виду и бежал некоторое время по инерции, пока не налетел на дерево. Перекувыркнувшись, распластался в траве. Верхушки елей, бледный диск луны – все кружилось в безумной пляске. Я тяжело дышал, вслушиваясь в завывание осеннего ветра. И вдруг… да это же скрипка! Я встал на четвереньки и пополз в сторону, откуда раздавался звук. Было очень темно, сухие ветки царапали лицо, неожиданно лес расступился. Я увидел поляну, озаренную звездами. По центру, забравшись на пенек играл Скрипач. Он сильно нервничал и торопился, от чего мелодия казалась несколько фальшивой.

- Проклятье! – выругался Скрипач и сломал смычок об колено. Он сел на пень, обхватив колени, и тихо плакал. Я решил выйти из своего укрытия. Он поднял на меня затравленные глаза.

- Ну, чего смотришь? Да, я плохо играл! Да!...

- Ничего страшного… - попытался успокоить я его.

- КАК ЭТО НИЧЕГО СТРАШНОГО? – вскочил обезумевший Скрипач. – Это значит, что теперь мы никогда не найдем его – этого чертова лесного духа!

Музыкант раздосадовано плюнул под ноги и вдруг замер.

- Подожди, я, кажется, вспомнил. Мы тогда все время шли на Восток! Именно! Нужно все время идти на Восток!

Он снова кинулся в лесную чащу, мне не оставалось ничего другого, как, закатив к небу глаза, обреченно следовать за ним. Мы бежали около получаса, как сумасшедшие. Я уже начал опасаться, что сейчас мы заблудимся и не найдем дорогу назад, как вдруг услышал журчание.

- Ручей! Это тот самый ручей, из которого я отравил жену! – воскликнул Скрипач.

Признаюсь, мне было горестно смотреть на него, ибо человек на пике психологического исступления являет собой жалкое зрелище. Я предложил вернуться домой, но Скрипач не слушал меня и шел по течению вдоль ручья. Мне начинало не нравиться все это сильней и сильней. Когда же на горизонте замаячили кладбищенские ограды, мне стало откровенно страшно. Скрипач, наоборот, просеял.

- Вот мы и нашли его логово,- злорадно прошептал он.

Для меня все это было неразрешимой загадкой, тем более, что я не до конца понимал о ком идет речь.

Мы перелезли через ограду и по петляющей тропинке пошли между могилами. Здесь было холодно, в завывании ветра угадывался плачь ребенка. Неожиданно я зацепился ногой за корягу, упал на землю, острекавшись о крапиву.

- О Боже, - прошептал я.

В траве лежала тряпичная кукла. Из рук, ножек, туловища, головы торчали булавки, а вокруг пояса были обвязаны седые человеческие волосы. Я встал на ноги, показал свою находку. Скрипач протяжно завыл, прижав к себе куклу.

- Ну, почему ты не сказал мне об этом раньше, Пыхтарь? Почему? – рыдал он. – Мы бы нашли его, мы предотвратили бы все это… Пыхтарь…

Целую ночь мы бродили по кладбищу в поисках лесного духа Гора. Но никого, разумеется, так и не нашли.

Вернувшись к дому Пыхтаря в середине дня, мы застали Колчака. Он сидел в обличии пса перед кроватью хозяина и протяжно выл…

Мы похоронили старика этим же вечером. На той поляне, где Скрипач играл, стоя на пне. В окружающей обстановке не было замечено ничего странного, разве что стаи ворон кружили в свинцовых облаках над верхушками елей.

Ночью хлынул проливной дождь. Мы ночевали в доме Пыхтаря. Я открыл глаза и слушал, как капли ударяют по крыше. Вдруг на кухне разбилась тарелка. Еще одна. Целый опрокинутый сервис с грохотом полетел на пол. Я вскочил и зажег свет. Высовываясь из раковины, меня пристально изучала пучеглазая мохнатая ящерица, два больших желтых клыка торчали из ее пасти.

- Чего шумишь? – спросил я.

- Ломать – не строить, это уметь надо, - скороговоркой ответило существо.

- Хозяин твой умер, дурилка картонная, а ты посуду бьешь… - я присел на стул.

- Знаю, - ответил Клыкастый. – Ему сейчас хорошо. Там ангелочки встретят. Божественной росой напоят, накормят манной небесной, и спать уложат. Не то, что здесь.

Домовой устало вздохнул. По крыше моросил дождь.

Я уехал на следующее утро. Скрипач с каменным лицом провожал меня на платформе.

- Ты не пей много, хорошо?

- Я буду искать убийцу Пыхтаря, - прошептал он.

Я обнял его.

- Как знаешь, Скрипач. Береги себя!

Музыкант кивнул. Я сел в электричку.

***

Амфетаминовая пыльца облаков ровной дорожкой лежала на стекле голубого неба. Я шел в полной прострации, глядя себе под ноги, размышлял о Пыхтаре и Скрипаче. Из моего состояния меня вырвал крик девушки… Полина! Я посмотрел вперед и увидел распластавшегося на земле Чудо.

- Получай, паскуда еврейская! – увесистый гриндер обрушился парню прямо в живот. Он застонал, перевернулся на спину.

Их было пятеро. Двое уже приставали к Полине. Не медля ни минуты, я подбежал к ним, с размаху ударил одного в челюсть, второму – треснул в живот.

- Беги, - крикнул я.

Полина удивленно уставилась на меня, хлопая ресницами.

- Беги, говорю!

Кто-то больно пырнул меня ножом в спину, я повалился на асфальт, наблюдая капельки собственной крови. Удивительно, но в них отражалось солнце…

Я очнулся в больнице. Рядом сидела Полина и, не отрываясь, смотрела на меня.

- Должно быть, страшный видок у мебя, - подумал я.

- Ты мне сразу понравился, - прошептала Полина.

Наши губы слились в долгом страстном поцелуе. Я ласкал ее мягкие волосы, чувствуя во рту сладковатый вкус того самого хлеба, который мне дал попробовать Пыхтарь.

Через год умер Скрипач. Его тело нашли в лесу на заброшенном кладбище. Рассказывают, что он свисал пропоротый на ограде одной из могил и держал в руках дохлого ворона. Колчак похоронил его в полнолуние на той же поляне, где покоился Пыхтарь.

Мне на тот момент было двадцать один. Мы поженились с Полиной и усыновили мальчика Скрипача. Периодически я приезжал проведать могилы Пыхтаря и музыканта. Пес Колчак встречал меня радушным лаем, а местные жители свидетельствовали о том, что в домах умерших друзей регулярно загорается свет.

Пару дней назад я забил в трубку колдовские порошки Пыхтаря и курил о них.

…Пришли. Вдвоем. Все те же. Только озаренные бледным светом призрачного сияния.

- Так есть Бог или нет? – спросил я.

Вместо ответа Пыхтарь уселся на лавку рядом со мной, а Скрипач начал играть. Это была та самая загадочная, забытая мелодия, которую я услышал первый раз в подземном переходе. Музыка проникала в сердце и растекалась по венам по всему организму, адреналиновой волной накрывая тело. Я слушал мелодию и задумчиво вглядывался в ночное небо, силясь различить магическую комбинацию, закономерность в расположении звезд. Но ее не было. Яркие точки только издевательски блестели, бессмысленно разбросанные по темному небосводу, точно брызги проехавшего по лужам автобуса.

Наверно, у меня нет третьего глаза, или я недостаточно выкурил… А может, мне просто не дано проникнуть в скрытые от обывателя тайны природы? Прислушался. Вдруг это Голос Безмолвия хочет поведать мне сакральные истины мироздания? Да нет, это стрекочут глупые кузнечики, и тихо перешептываются листья в спящем саду.

Пыхтарь и Скрипач куда-то исчезли, но музыка в сердце продолжала играть. На минуту мне стало грустно, от осознания своей слепоты. Я запрокинул голову и долго смотрел на небо. Знаков, символов по-прежнему не было.

- Звезды, как звезды, - наконец заключил я. – И это ли не божественно?



проголосовавшие

Для добавления камента зарегистрируйтесь!

комментарии к тексту:

Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Владд

Театр
Геррантокоб
Чойбалсан
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.030593 секунд