Литература

Атлантида утонула вчера вечером

Жаку Преверу

Атлантида утонула вчера вечером. Солнце раскрыло пурпурный веер на ее погребальной церемонии. Мальчишки со змеиной кожей обхаживают пожилых дам, предлагая им виски для утоления печали и подставляя под дрожащие, испещренные морщинами руки свои маленькие остриженные головы. Атлантида утонула и не оставила после себя ничего. Пример того, как гибнут в раз сотни учений, тысячи строений, миллионы надежд. И белые колонны кормят известью немых рыб. Говорят, на Востоке у одного слепого старца было видение. Когда с расцветшей, как дух молодого война сакуры на ниточке спустился паук прямо на лицо провидца, он поднял руку. По его щеке покатилась слеза.

Вчера вечером шел упорный и долгий бой. Юг атаковал позолоченными слитками, Север оборонялся ледяным молчанием. В тылу Севера находились мириады ледяных фигур божков с изувеченными на солнце лицами. И самая грандиозная фигура хранила в своем сердце вмерзшую рыбу с пеленой извести на выпученных от ужаса глазах.

Дряблая старуха водила ножом от живота к грудям. Груди лопались под острым лезвием, как воздушные шары, из них брызгал лимонный сок, а семечки она сплевывала беззубым ртом. Атлантида утонула вчера вечером. Но все смолчали, будто держали скрещенными пальцы, когда клялись в верности и преданности. Ни кто даже не пискнул. Как если бы Папа Римский звучно испустил газы в микрофон, читая молитву на площади в Ватикане перед ватагой набожных туристов. Все слышали это жалкое гудение пчелы, но каждый в душе смутился, приняв на свой счет урчание в желудке.

Когда Атлантида тонула, во всем мире было слышно гудение подшипников Чертовых Колес. И дети плакали у ворот аттракционов, словно голубой слоненок Jambo внезапно вылетел посреди представления, проломив толстокожей спиной потолок. Штукатурка сыпалась, а дети в Алжире думали, что идет снег. Кто-то даже нашел себя в лепке снежной бабы, но отсутствие сноровки погребло энтузиастов в груде развалин.

Это случилось вчера, но самые преданные антиутопическому зрелищу застыли в пробках. Они материли карбюраторы и писали коллективную заявку в конструкторское бюро завода «Форд». Мальчик на заднем сидении Эксплорера прел от духоты и плакал по желтым утятам, скучающим в просторной ванной. На временной диаграмме, у самого нуля, Архимед плескался в воде, разбрасывал резиновые игрушки и кричал: «Эврика!»

Улицы городов совсем опустели, как в комендантский час. Голодные мертвецы встают из своих могил и кормятся самими собой. От наплыва туристов шлюпки пошли на дно. Кто-то восклицал, глядя на выходящие из воды пузыри:

-Это пузыри, застрявшие в легких утопленницы Атлантиды!

И где-то посреди пустыни увяз в песках новый Спаситель. Он прошел добрые девять миль, песок забивался ему в сандалии и натирал мозоли. Когда он набрел на высохший череп верблюда, то, обнаружив, как из глазницы пробивается цветок подснежника, заплакал и стал молить небеса о возвращении. Это произошло вчера, а теперь он лежит рядом с верблюжьим скелетом и питает пустынную пыль гнилью, а прожженный воздух – смрадом.

Пьяный лавочник, держащий нагого сынишку за бока, прильнул ухом к радиоприемнику. В вечерней сводке новостей говорилось о потонувшей Атлантиде. Раздосадованный лавочник обжег ладонью ягодицы мальчишки и ухватился за бутыль. Мать горько плакала запертая в чулане, перебирая хрящами руки о швабру. Она не могла поверить, что это случилось вчера вечером, когда она сама, не зная того, месила тесто, чтобы испечь поминальный хлеб.

Атлантида утонула вчера вечером, и боги вынуждены были сказать свое слово: они ниспослали на землю грозу и дождь. Ливень дырявил землю целую ночь, и пахарь обнаружил знамение божье, это не может не сказаться на урожайности его скудных га. Осенью он продаст зерно и купит корову. К утру, молва об Атлантиде дошла и до деревень. Пахарь устыдился своих корыстных мыслей. И в час, когда петух вонзился клювом в хохолок курочки и издал протяжное ку-ка-ре-ку, пахарь повесился на хлысте, которым погонял своего старого пегого.

Атлантида утонула вчера вечером! – шептались в палате.

Это произошло почти заполночь, когда зевота передавалась по цепочке, как шляпа для медяков в кругу милосердных сердец. Атлантида утонула, и слухи о войне закончились, перестал звенеть колокол, умолкли неугомонные коты, потух фонарь, заснул постовой, священник поперхнулся на молебне, погрузился в чтение чтец, оборвал свою речь оратор, младенец перестал сосать соску, задержал коитус любовник, разъяренная жена застыла со сковородкой в руке, остановился вагон метро и генератор, буркнув, вышел из строя. И только сумасшедший разбежался и ударился головой о стену! Ему невыносимы молчание и тишина. Он смеется, ведь Атлантида утонула вчера вечером, и этого уже не исправишь.

И какой-то кудесник с горчичником, выглядывающим из кармана пиджака на месте пурпурной розы, пытался подчинить все происходящее магии, орудуя ивовым прутом. Но увлажненные слезами глаза людей смягчали линию горизонта, подробно рассматривая рисунок крапленых карт Солнца. Светило-шулер прятало тузы и козыри в багряных рукавах, красной дранкой свисавших на мундире.

И кто-то кричал, надрывая глотку, пробираясь сквозь рев толпы:

-Мухлюешь! Мухлюешь, падла!