Литература

В тот момент, когда Никита Валерьянович впервые увидел воздушную Аглаю Модестовну, капля пота выступила на его пористой коже и, не в силах противостоять земному тяготению, скатилась по бугристой гряде позвонков, впитавшись в плотную материю шёлковых тугих панталон, образующих на его молодых и упругих ягодицах пучки пленительных складок, покоряющих своей прелестью всех барышень с устало-нежным взглядом. Никита Валерианович был студент и страстно любил овладевать новыми навыками и новыми женщинами. Преследуя вторую цель, он рассказывал прекрасным барышням об отважных повелителях китовой речи и фронтисписе коллекционного издания «Анти-Дюринга», ужасных птицеящерах и сине-зелёных доисторических водорослях, но в первую очередь - о лимнаде, ночи напролёт подламывающей ржаные колоски, чтобы они смотрели в сторону Сада Эдемского.

Глаза его, увеличенные очками, казались золотыми рыбками, взад-вперёд плававшими в круглом аквариуме. При виде же Аглаи Модестовны эти голодные рыбки бились о стенки и старались выбраться из стеклянного заточенья, чтобы удовлетворить свой голод, поглотив целиком хрупкую барышню. Сейчас, в августе, в воздухе и так разлито почти ощущаемое электрическое возбуждение, но кудесница Аглая Модестовна заставляла почувствовать бедного Никиту Валерьяновича электрические разряды посильнее, спазматическими волнами пробегающие по его горящему телу от самого сердца.

Вчера он провожал её в Женский пансион, как вдруг, пересекая золотистое поле, Аглая Модестовна неожиданно запела. Никита Валерьянович разобрал что-то про пшеничные волосы тирольской девушки, непреодолимо желавшей отправиться на воды. Припев вообще звучал как исповедь слабоумного пресвитера. Никита Валерьянович был сражён и тут же повалил божественную Аглаю Модестовну.

А сегодня они летели на аэроплане, и Аглая была похожа на райскую птичку, изображённую на коллекционной австралийской марке 1907 года, пылящейся в кляссере на полке в домашней библиотеке Никиты. Пролетая над полем ржи, они заметили странные круги, а самый большой круг – на месте причины их сегодняшнего счастья: сломанные колосья указывали на самый центр круга. А Создатель тем временем целовал счастливые лица Аглаи и Никиты потоками нежного ветра.