Литература

- Блядь, он же зеленый.

- Ну и что?

- Я не хочу, чтобы в меня вставляли что-то зеленое.

- О Господи, да какая разница?! Ты же его не видишь.

- Но я уже знаю, что он зеленый. Сними его.

У тебя зрение минус девять, но ты носишь очки на минус пять. Наверное, поэтому я показался тебе симпатичным при нашей первой встрече. Сейчас ты вообще сняла очки, так что я для тебя - не более чем цветное пятно. Цветное пятно с эрекцией. При таком раскладе цвет презерватива просто не может иметь значения. И все таки.

- Не сниму, потому что других нет.

- Тогда давай уже. Не маши передо мной этой штукой.

Я вставляю и начинаю работать. Что-то не то. Я чувствую, как ты пересыхаешь.

- В чем дело?

- Слушай, ты можешь кончить побыстрее.

- Вообще-то я собирался дождаться тебя.

- Я разрешаю тебе кончить. У меня все равно не получится. Из-за того, что он зеленый.

- Ты ебнулась? Глупость какая. - Ситуация начинает по-настоящему бесить меня. Еще чуть-чуть, и у меня все опадет. - Переворачивайся на живот.

- Ладно.

Я вставляю тебе сзади и трахаю, наваливаясь всем телом. Кровать скрипит. Ты стонешь и кусаешь подушку, чтобы заглушить звук. Где-то за стеной незримо присутствует тетя Катя - твоя квартирная хозяйка. Мне уже все равно. Я представляю себе, что нахожусь где-то совсем в другом месте, с другим человеком. Пол минуты секса с другим человеком, и я кончаю.

Когда я достаю, вижу такую картину: кондом порвался и похож теперь на зеленую резинку для волос, перетягивающую корень моего члена. Хваленое немецкое качество. Ебаные нацики отомстили.

- Блядь.

- Ой, что это?

- Гандон порвался.

Ты переворачиваешься и встаешь. Моя грязь, вытекающая из тебя, выглядит красивее, чем все искусство мира. Ты заворчивается в полтенце и убегаешь в ванную. Я падаю на кровать, смотрю на часы. Время еще есть. Дело происходит в обеденный перерыв. Одно из твоих неоспоримых достоинств в том, что ты живешь в двух шагах от работы.

Ты возвращаешься. Лицо не злое, скорее растерянное.

- Все нормально?

- Откуда я знаю. Все, что смогла - вымыла.

Ты ложишься рядом.

- Слушай, - говорю я, - ты же не можешь сейчас забеременеть.

- Как раз сейчас и могу.

- Блин.

- Мне нельзя делать аборт. Я могу умереть.

- Сама придумала?

Ты убераешь голову с моего плеча.

- Врач сказал.

- Какой еще врач?

- Гинеколог, блядь!

- Ладно. - Пауза. - Он будет умным, как я, и красивым, как ты.

- А если наоборот?

- Тогда утопим чудовище в умывальнике.

- Дурак.

- Кстати, как назовем? Может, Максимом?

- А если девочка?

- Сама придумай. Я девочку не хочу.

- Клеопатрочка. Как тебе?

- Клеопатра Сергеевна. Нормально.

Лежим молча, в обнимку.

- Я знаю, - говорю я, - как достать оттуда сперму.

- Как?

- Высосать.

- Фу.

- Нормально. Я сейчас ее высосу. Садись мне на лицо.

- Нет.

- Ладно, я сам спущусь.

Я становлюсь на колени и поцелуями подбираюсь к твоим бедрам. Я не очень люблю лизать у тебя, потому что у тебя там слишком много волос. Все равно, что целоваться с Усамой Бен Ладеном.

- Блин!

- Что?

- Здесь сперма. Ты ни хуя не отмыла.

- Это не сперма. Это смазка.

- Что, я свою сперму не узнаю? Это она.

- Даже если она, это по твоей вине.

- Чего?

- Ты купил этот гандон. Так что, если у меня будет ребенок, все расходы будем делить пополам.

- Хрена с два. Может это вообще не мой ребенок. Может это у тебя от Паши. Или от Дениса.

Это твои бывшие дружки, о которых ты мне с дуру рассказала.

- Ебаный урод. Да лучше бы я с ними ебалась. У них хотя бы деньги есть, чтобы за себя ответить.

Все это звучит довольно зло, но мы оба просто дурачимся. И оба это знаем. А мнение тети Кати за стеной никого не ебет.

Мы поливаем друг друга грязью. Потом снова трахаемся. На этот раз все проходит удачно, во всяком случае без несчастных случаев.

- Все, мне пора.

Я встаю и начинаю одеваться. Ты сидишь на кровати и смотришь сквозь очки, как я вожусь со штанинами. Я уже чувствую, что так просто мне не смыться.

- Позвони Ларисе, - говоришь ты. - Или Оле.

Это две замужние дамы с моей работы.

- Зачем?

- Спроси у них, что мне делать.

- Позвони сама.

- Я не настолько хорошо их знаю. Я никого не знаю в этом городе.

- У тебя же есть подружки. Позвони им.

- Мои подружки не знают. Позвони Ларисе.

- С ума сошла. Как я буду спрашивать такие вещи?

- Да что тут такого?

- Если ничего такого, чё ты сама не спросишь?

- Слушай, я тебя попросила!

- Я не могу об этом спрашивать. У меня репутация.

-Иди в жопу со своей репутацией.

Ты падаешь лицом в подушку. Кажется, начинаешь плакать. Все это очень неожиданно, я не думал, что ты воспринимаешь все так серьезно. Я подхожу и пытаюсь перевернуть тебя. Ты меня отталкиваешь. Глаза красные и мокрые.

- Отвали.

- Эй! Я же предупреждал тебя, что я урод. Моральный урод. Ну прости, заяц. Я сейчас пойду в аптеку и все там выясню. Там работают тетечки, они все знают.

- Купишь и принесешь.

- Да. - Я целую тебя в лоб и встаю. - Все, пошел.

- Только не в ту аптеку, где ты этот гандон купил.

- Само собой.

По пути к двери я киваю тете Кате. Она смотрит телевизор, счастливая душа. Если бы я в обеденный перерыв смотрел телевизор, я бы тоже был толстым, довольным, и у меня был бы здоровый цвет лица, и не было бы этих уродливых синих кругов под глазами.