Литература

Под деревьями лежит снег, а я сижу и думаю, что надо бы что-нибудь написать. Про войну в Ираке хотя бы. Думаю, думаю, ну и пишу, конечно же, о том, что надо бы о чём-нибудь написать, и вдруг - слышу, будто говорит со мной кто-то!

- Ты кто? - спрашиваю.

- Не узнаёшь, что ли? Голова твоя!

- Голова? Ну, привет. Как жизнь?

- Да так как-то… Сам, что ли, не знаешь?

- Нет, ну знаю, конечно… не очень хорошо, но лучше, чем ногу, например, или даже руку… всё-таки ближе тебя у меня почти никого нет, кроме себя самого.

- Ну вот и хорошо. А что делаешь?

- Да вот, пишу, как видишь. Сначала думал про войну в Ираке написать, теперь вот пишу про то, как с тобой разговариваю.

- Чего про это писать-то? Давай лучше о чём другом напишем, а?

- О чём, интересно? Может, о шизофрении? Как раз весна к середине близится, птички поют, снег вчера выпавший искрится… Давай от лица шизофрении: "Я - шизофрения. Я живу в голове"

- Нет, мне о шизофрении не интересно. Тебе интересно было бы писать "Я - прямая кишка Джека"?

- Ну тебе и придёт же такое в… куда там тебе приходит… Джек, блин. Ты мой паспорт, что ли, не видела?

- Видела, и не меньше раз чем ты.

- Откуда ты знаешь? Может, я в него иногда заглядываю, когда ты спишь, например, или вышла куда. Ты - в магазин, а я в это время паспорт читаю. Или просто - ты отвернёшься, а сразу в паспорт заглядываю, а? Не думала, что так можно?

- В какой ещё в такой в магазин?

- Откуда я знаю, в какой магазин вы, головы, ходите… Может, "Мозговые товары" или "Всё для черепа" или просто "Мозги". С ударением на первом слоге.

- Да ну тебя! Не хожу я ни в какой магазин… а ты и правда подглядывал?

- А то! Интересно же…

- Вот блин горелый… живёшь себе, живёшь, и вдруг обнаруживаешь, что даже самые близкие от тебя что-то скрывают… А ты ведь так можешь незаметно от меня даже имя себе сменить!

- Хе… могу. А тебе-то какая разница? Имя-то моё!

- Какая, какая! Представь - идешь ты, например, по лестнице, а тебе - "Евстахий, головой не ударься!". Представляешь, каково ощущать себя головой какого-то Евстахия?

- Пожалуй… Да я вообще-то пока и не собираюсь имя менять. Не китаец всё-таки. А вообще интересно - соответствовать своему имени. Где узнать, какими свойствами я должен обладать для этого?

- В книжке. Есть такие книжки - "Тайна имени" и другие, похожие. Я как-то читала…

- Нет, вы посмотрите на неё, она читала! Завираться-то не надо! В лучшем случае - "мы читали", да и то я подозреваю, что ты в основном картинки смотришь, а если нет их - то вообще ерундой всякой занимаешься, песни тихонько поёшь или рожи корчишь…

- А вот и нет! Читаю! И кстати, возвращаясь к теме чтения - давай напишем что-нибудь, а?

- А я и так пишу. Про то, как с тобой разговариваю.

- Но я тоже хочу! Сам знаешь - соавторство может породить что-то совершенно новое, так как является разработкой межличностной, ни тому, ни другому не принадлежащей зоны.

- Да не бывает сейчас ничего совершенно нового, не знаешь, что ли? Время такое.

- Ну и что! Неважно, всё равно давай напишем! Давай про любовь?

- Хм… Что ты, голова, можешь знать о любви?

- Да знаю кое-что… от тебя, кстати.

- Я тебе не говорил вроде бы…

- А я, может, пока ты спишь, пользуюсь твоими знаниями. Не приходило тебе такое …?

- Даже если и так - ты же знаешь, я про любовь не пишу. Вот гляди - напишешь "Любовь" и уже чувствуешь - что-то не так, шесть букв какие-то… Что они значат? Этого ты не знаешь, я думаю?

- Нет, вы посмотрите на него, он думает! А до тебя-то многие писали! Известные, кстати, люди были, не то что ты!

- Вот не надо этого! Хочешь, я тебя наголо побрею - сама известной станешь?

- In primo, это будет не в первый раз, забыл, что ли? In secundo, ты ведь тоже за счёт меня получишь известность… правда, только в узких кругах тех, кто тебя знает. Меня-то все будут видеть, а тебя…

- Ну ладно, уговорила. In tertio, а к чему эти понты?

- Не один ты у нас умный. Я тоже кой-чего знаю, хотя и простая, необразованная.

- Да уж не прибедняйся, всё же моя ты голова или чья? Не намного глупее меня, наверное, хотя я сам-то… Знаешь, кстати, я когда-то IQ измерял, так угадай, сколько оказалось?

- Сто двадцать пять.

- Спасибо, конечно, но нет… Я тебе даже не скажу, сколько… ещё уважать перестанешь.

- Да что ты! Кого же мне ещё уважать-то, кроме тебя?

- Я не знаю, какие у вас, голов, авторитеты. Может, ты голову Ленина уважаешь?

- Да нет, не то что бы не уважаю, просто - скажу по секрету - у нас это не принято. Каждая голова своего… не знаю, как это называется, тебя, в общем, уважает.

- Ну хорошо, если так… А как это называется, я тоже не знаю. Разве что "Я"?

- Может, и так. А давай про искусство напишем!

- Да ну… Я уже писал, ты вроде должна была читать. Спала, что ли?

- Нет, не спала! Но это же тема неохватная, необозримая и вообще…

- Нет. Не хочу.

- Ну и ладно. Ну и надо. Тем более, что мне уже пора.

- Откуда ты знаешь? У тебя часы есть?

- Вот тупой… На стене висят часы, не видел, что ли?

- Ну, забыл, с кем не бывает... Ну ладно, пора так пора. Иди.

- Да уж пойду. А ты пообедать не забудь. Это я от своего имени и от имени остальных органов, частей тела и тканей.

- Какие уж там у вас имена… Не волнуйся, не забуду. Я и так уже есть хочу.

- Ну тогда до встреч. Приятного аппетита.

- Ага. Спасибо. Увидимся ещё…