Вечером, почувствовав непреодолимый голод, я надел плащ и выбрался на улицу. В последнее время расположение духа у меня было не самое радостное. Причиной тому было то, что я малость поиздержался. Если говорить начистоту, то я существенно влез в долги. Связано же это было с некоторыми моими наклонностями, а именно – с неуемной страстью к карточным играм. Перед дверями трактира сидел нищий, при моем появлении протянувший руку за подаянием. Я отметил про себя, что нынче ничем не смогу быть ему полезным, и безучастно прошел мимо. Трактирщик поприветствовал меня с обыкновенным радушием. Вскоре, смекнув, что нынче я не особенно при деньгах, он дал указание прислуге принести мне скудный ужин и перестал обращать на меня всякое внимание, отойдя к другим посетителям. В задумчивости ковырял я ложкой остывшую гороховую похлебку… На баранину у меня нынче денег не было. Я размышлял о том, как мне сообщить о моих денежных затруднениях отцу. В таких делах мой отец был довольно строг, и это порождало известные трудности. Неожиданно возле меня выросла женская фигура. Я поднял глаза – судя по наряду, это была служанка. Я вспомнил, что несколько минут назад послышался скрип двери – вероятно, она как раз входила в трактир. На лице ее играла довольная улыбка, хотя мы с ней вовсе не были знакомы. -Моя госпожа велела передать вам эту записку, - произнесла она, и протянула мне сложенный лист бумаги. Я смекнул, что это была улыбка сводни. Молча взяв записку,я тут же позабыл о женщине. Не удержавшись, я развернул листок. Как и следовало ожидать, на следующий день я приглашался на свидание. Лезть надо было через окно, к коему занятию я всегда относился настороженно. Кроме того, наслушавшись историй о ревнивых мужьях, я заранее опасался неприятностей. Оставалось надеяться лишь на то, что моя любовница окажется хотя бы красавицей. Вернувшись в гостиницу, я в который уже раз изумился тому, что за стеной в соседней комнате раздается какой-то ритмичный стук. Хозяйка же упорно уверяла меня, что там никто не живет. Засев за письменный стол, я по обыкновению решил сочинить несколько строчек будущей книги. Обмакнув перо в чернильницу, я приготовился уже было вывести какой-нибудь пируэт на листе бумаги…Но, немного поразмыслив,решил, что было бы гораздо приятнее помечтать о моей завтрашней любовнице. Я откинулся на спинку стула и потихоньку смежил веки. Через какое-то время направление моих грез изменилось. Вместо женских прелестейперед глазамиупорно повторялось одно и то же: падение с большой высоты куда-то в пропасть… Я подумал, что довольно часто испытываю во сне подобные ощущения , и потому тут нет ничего необычного. Сквозь дрему я услышал стук в дверь. Я подивился, что кто-то может стучать ко мне об эту пору… Помимо собственной воли я вспомнил о неизвестной мне госпоже, и уже мысленно начал рисовать себе ее аппетитный силуэт… - Войдите, - произнес я, прогоняя остатки сна, и попытался принять подобающую позу на стуле. В комнату вошел немолодой уже человек, одетый, словно студент. Я поднялся ему навстречу, изобразив приличествующее случаю радушие. Несколько мгновений он вглядывался в мое лицо, а затем раскрыл мне навстречу объятия и радостно произнес: - Совершенно случайно я узнал, где ты живешь, Мигель! И вот – немедленно к тебе! Я был несколько смущен, так как видел вошедшего впервые в жизни. - Да ты не узнаешь меня, Мигель? А я ведь Анхель! – продолжал говорить он. Признаться, это имя мне по-прежнему ничего не говорило, но я радушно обнял его. - Что-то память меня подводит в последнее время, - пожаловался я. - Мы учились с тобой вместе в университете, и были неразлучны. Сколько вина мы выпили с тобой на дружеских пирушках! - рассказывал он. Я пригласил его присесть. Анхель стал расспрашивать, как складываются мои дела. Повинуясь какому-то странному порыву, я рассказал ему, что мои дела идут как нельзя более удачно, что я успешно осваиваю юриспруденцию, и веду сейчас множество тяжб. В ответ на это Анхель пожаловался мне, что он подвержен карточным страстям и немало от этого страдает. Кроме того, он склонен и к другой пагубной страсти – стремлению поверять бумаге свои мысли и чувства. Происходящее было тем более удивительным, что все, что Анхель рассказывал про себя, на самом деле относилось ко мне самому. Я также не удержался и поведал Анхелю о записке, сулящей мне завтра плотские удовольствия. Анхель расспросил меня, как выглядела служанка, передавшая мне любовную записку. Послушав мои описания, он улыбнулся и одобрительно похлопал меня по спине: - Я превосходно знаю эту женщину, Мигель. И даже немного знаком с ее госпожой, пожелавшей тебя увидеть. Уверяю тебя, ты вовсе не будешь разочарован! Потом Анхель пожелал мне спокойной ночи и удалился. Вскоре я заснул, а на следующее утро мне пришло в голову, что мой вчерашний гость ненароком привиделся мне во сне. Умыв лицо, я взглянул на часы и увидал, что мне уже пора отправляться на свидание. По улицам я прохаживался безо всякой спешки и довольным шагом. Должно быть, муж этой дамы уходит днем на службу, размышлял я, и потому это время ей особенно удобно использовать для встреч с любовниками. Остановившись на мостовой напротив окна дома, указанного в записке, я стал ждать, что произойдет дальше. Вскоре в окно выглянула госпожа и сделала мне знак, чтобы я входил в дом обычным способом – через дверь. За то краткое время, что мне удалось ее рассмотреть, я убедился, что дама, действительно, чрезвычайно хороша собой. Около ворот дома я увидел того же самого нищего попрошайку, что и накануне. Я вынужден был пройти мимо, сделав вид, что я его не замечаю. Дверь дома мне открыла вчерашняя служанка. Нынче она улыбалась еще более приветливо, чем накануне. Я невольно задумался о том, сколько же тайн хранит она о своей госпоже. Служанка попросила меня присесть и пообещала, что госпожа скоро выйдет. Я огляделся. Убранство залы выдавало изысканный вкус хозяина, а также – некоторую его угрюмость, заключавшуюся в склонности ко многочисленным звериным шкурам и прочим охотничьим трофеям. Мне пришло в голову, что хозяин этого дома великолепно владеет оружием, и эта мысль прочему-то заставила мне содрогнуться. Тут в дом вбежал молодой человек с перекошенным лицом, в волнении державшийся за собственную руку, откуда сочилась кровь. -Марта! Марта! – кричал он. На его крики выбежала уже знакомая мне служанка. По всей видимости, ее звали Мартой. Увидав молодого человека, она всплеснула руками. - Вот как, да ты никак ранен? Да тебя надо бы перевязать, - пробормотала она и тут же убежала. Молодой человек осторожно, чтобы не задеть раненую руку, уселся на диване прямо напротив меня. Я уже успел разочарованно подумать о том, что это неожиданное вторжение может отодвинуть наши любовные утехи на неопределенное время. Все чаще и чаще я с беспокойством поглядывал на лестницу, ведущую на второй этаж. Оттуда, по моим расчетам, должна была появиться хозяйка дома. Тут молодой человек заговорил со мной. Он объявил мне, что его зовут Антонио. - Послушай… Как порядочный человек, ты теперь должен дать отпор этому мерзавцу, - с жаром заявил он. – Ты ведь не хочешь, чтобы пострадала честь такой уважаемой дамы. В этот момент я, казалось бы, потерял нить разговора… - Меня зовут Мигель Фунтенегро, - начал я. – И я даже не понимаю, о чем ты ведешь речь. В это время к нам подбежала Марта. В кувшине она принесла воду. Опытными движениям она принялась промывать Антонио рану. Антонио продолжал: - Я ведь вижу, что ты тоже пользуешься расположением хозяйки этого дома. И потому неплохо бы тебе вступиться за ее честь. Марта согласно кивала в такт словам Антонио. Ловко перевязав рану, Марта кликнула: - Афанасио! С кухни нехотя вышел хромой слуга с подергивающимся глазом. - Отведи молодого человека на место поединка, - сказала Марта, кивком указав на меня. - Поединка? Но я впервые слышу о поединке, - пробормотал я. Признаться, я уже начинал сожалеть, что волею обстоятельств оказался в этом доме. Кроме того, я всегда пытался избегать поединков. До сего момента мне это удавалось. - Неужели мне надо объяснять тебе, что такое – честь дамы? – вновь вступил в разговор раненый, укоризненно вскинув на меня глаза. – Раз уж мы все пользуемся ее расположением, то и за честь ее должны постоять все вместе. Я ведь пообещал вчера этому проходимцу Антонио, что он поплатится за свои неосторожные слова! -Пойдем, пойдем… Будем надеяться, что Господь будет милостив к тебе и все обойдется, - заикаясь, заговорил слуга, вынуждая меня двинуться к выходу. – А если нет… Что ж, чего не пожалеешь ради чести дамы! Не грех порой и жизнью рискнуть ради этого! - Бог в помощь! – напутственно произнесла Марта. Мы вышли за ворота. Нищий все еще сидел на том же месте. При моем появлении он оживился и произнес: «Подающий нищему делает богоугодное дело», и опять подставил ладонь для милостыни. На этот раз голова моя была настолько занята неожиданно свалившимися на меня необычными обстоятельствами, что я и вовсе не обратил на него никакого внимания. Так и подмывало удрать от Антонио и проверить этого хромого на прыть, но одновременно меня охватило странное любопытство. К примеру, мне захотелось увидеть моего будущего соперника и понять, не тот ли это самый Анхель, который являлся ко мне нынче ночью. С какого-то момента наш путь пролегал над обрывом. Засмотревшись на безмятежно порхавшую бабочку, я сделал неосторожный шаг и кубарем покатился вниз. Долго ли происходило мое падение, я не могу судить. Возможно, я летел целую вечность. Напрасно я внушал себе, что просто-напросто читаю книгу, и стоит мне отложить ее в сторону, как падение прекратится. Второй моей мыслью было то, что я – кукла в руках глубокомысленного кукловода, стремящегося преподнести урок зрителям. Затем в голову мне пришло, что это – всего лишь сон. Кажется, проверенный рецепт для таких случаев – посильнее ущипнуть себя. Вскоре я уже лежал под обрывом со сломанной шеей. В лицо мне заглядывал вездесущий Афанасио, который, несмотря на хромоту, оказался более ловок, чем иные ровноходяшие. - Послушай, мне ужасно жаль, что все так получилось, - бормотал Афанасио. - Какая адская боль! – только и мог произнести я. - Я могу помочь тебе, но совсем малость, - продолжал говорить он, но я не особенно-то его слушал. - Неужели же мне так и суждено погибнуть вот тут, под обрывом? Для этого ли я рос в родительском доме, обучался грамоте, частенько опережал своих сверстников в науках? – лихорадочно бормотал я. - Послушай, Мигель… Я могу помочь тебе. Я немного обучен магии… - Господи, какая магия в наше время? О чем ты говоришь! Боже, какая боль! – возбужденно твердил я о своем. - Не представляю, кто же теперь защитит честь нашей госпожи… - продолжал говорить Афанасио. Подумав немного, он заговорил вновь: - Послушай, ты этого не видишь, но в руке я держу сейчас камешек. Его дала мне моя дальняя родственница, которая немного сведуща в магии. Он заглядывает мне в лицо и шепчет, шепчет: - Мигель, я могу исполнить одно твое желание, всего одно. Главное тебе только понять, какое желание загадать. К сожалению, тебе нельзя загадать желание не умирать. А так – совершенно любое твое желание я могу исполнить. Он говорил что-то еще, но я уже его не слушал. Одной из последних мыслей, промелькнувших у меня, было ощущение, что когда-то со мной все это уже было: и вот это молниеносное падение с обрыва, и вся нереальность происходящего… Анхель тормошил меня и что-то говорил. Но ничто уже более не тревожило мой покой. * * * Необратимость любого события всегда безмерно расстраивает меня. И потому я крайне сожалею, чтотогда все произошло именно так. Теперь я понимаю, что мозаика событий могла бы сложиться совсем иначе. В голове у меня промчалась бы вся моя жизнь: тяжелые книги из родительской библиотеки, беготня по лужайкам возле нашего поместья, вкусные обеды нашей кухарки. Карточный стол, накрытый зеленым сукном… И я понял бы тогда, что мое прегрешение заключалось в том, что я не подал милостыню нищему, причем – не подал ему трижды подряд! Господь испытывал меня, проверяя, насколько неукоснительно следовал я его заповедям. - Анхель, я хотел бы подать тому нищему… Я отдал бы ему все мои сбережения! – сказал бы я хромому слуге. В этот самый момент я увидел бы, как нищий ловко хватает брошенную монету, поднимается с места и, приплясывая, отправляется в трактир купить себе доброго вина. |
проголосовавшие
комментарии к тексту: