Литература

Сами они называли себя “ходеносауни”,

Леонард КОЭН “Прекрасные неудачники”

“…при нахождении человека на местности любого типа шансы на выживание зависят от следующих факторов:

- желание выжить;

- умение применять имеющиеся знания, строго выполнять требования пребывания в той или иной местности;

- уверенность в знании местности;

- рассудительность и инициативность;

- дисциплинированность и умение действовать по плану;

- способность анализировать и учитывать свои ошибки.

Во время нашей следующей беседы мы рассмотрим каждую из ситуаций подробно. Спасибо за внимание!”

После этих слов лектор налил себе треть стакана минеральной воды и выпил небольшими, длинными глотками. Это был пожилой мужчина, стройный и подтянутый. Густые седые волосы подстрижены коротким ёжиком. На нём был элегантный тёмный костюм , под которым виднелась серебристая шёлковая рубашка Слушатели, в основном, работники правоохранительных органов, крепко сложенные молодые люди, расходились группками, шумно обсуждая услышанное. Лектор незаметно покинул зал через боковую дверь. Читал он по памяти, поэтому у него с собой не было ни кейса, ни даже папки.

Оказавшись в просторном холле, он направился к выходу, когда вдруг от одной из колонн, подпиравших высокий потолок, отделилась девушка. Она решительно шагнула мужчине навстречу, и он невольно замедлил шаг. Девушка явно волновалась, лицо её было бледным, в руках она нервно мяла тонкие ярко-синие перчатки.

“Василий Фомич?” – быстро спросила она, и, не дожидаясь ответа, продолжила: “я была на вашей лекции, но мне стало плохо, и я не досидела до конца”. “И неудивительно”, – усмехнулся мужчина, – “если учесть количество людей в зале”.

“Но пришла я с одной целью – побеседовать лично с вами”. “Прошу меня извинить, но я очень ограничен во времени”, – с этими словами тот, кого она назвала Василием Фомичом, сделал попытку обогнуть девушку, но она вновь преградила ему дорогу. “Прежде чем вы уйдёте, прошу вас, взгляните на это”, – и девушка вытащила из кармана белой кожаной куртки какой-то небольшой предмет и протянула его мужчине. Тот остановился, как вкопанный. Потом он быстро огляделся по сторонам, схватил девушку за руку, и громким шёпотом спросил: – “Где вы это взяли?”. “Мы можем обсудить это где-нибудь, вне стен “Дворца Культуры”, – с этими словами девушка осторожно высвободила руку.

Через десять минут они сидели в кафе на соседней улице. Девушка заказала для себя маленький двойной кофе, мужчина – зелёный чай без сахара. “Меня зовут Маргарита Малич”, – представилась девушка, – “а себя вы можете не называть, я прекрасно знаю, кто вы, ходила несколько раз на ваши лекции по выживанию, читала о вас в “Военном обозрении”. “Которую статью именно?”, – спросил мужчина. “Обе!”, - с этими словами девушка отпила глоток кофе, – “из второй статьи я узнала, что талантливый изобретатель, создавший около сотни уникальных бумерангов, которые могли даже петь в полёте, и, всегда возвращавшиеся к хозяину…”. “Не всегда”, – перебил девушку Шульгин, показывая пальцем на небольшой предмет, который Маргарита положила перед собой на столик. “Вы хотите сказать, что знаете, как он оказался у меня дома?”. “Давайте по порядку”, – Шульгин откинулся на спинку пластикового кресла, казалось, он хочет рассмотреть девушку получше, – “где именно вы нашли бумеранг?”. “Я нашла его на полу у себя дома. Стефан, мой муж, поехал в тот день в свой спортивный клуб, на соревнования по пейнтболу. Я зашла в его комнату около десяти часов вечера, и увидела на ковровом покрытии эту странную вещь. Она была похожа на крохотный бумеранг и лежала возле компьютерного стола, за которым обычно по вечерам работал Стефан”. “Но не в тот вечер”, – задумчиво произнёс Шульгин.

“Да, но самое ужасное произошло спустя несколько минут. Из пейнтбол-клуба позвонил друг Стефана и сообщил, что Стефан упал с какой-то лестницы, и повредил себе шею. Я машинально сунула бумеранг в сумочку и помчалась в травматическое отделение больницы, куда отвезли Стефана. Сейчас, когда он поправился, и шину-воротник с него уже сняли, мой импульс по поводу бумеранга прошёл, и я решила ничего Стефану не рассказывать. Да ещё этот неприятный инцидент с журналисткой”. “Вас это тоже коснулось?”, – сухо спросил Шульгин. “Коснулось?”, – Маргарита допила и аккуратно промокнула губы салфеткой, – “к нам домой приходил дознаватель. По его рассказу, в районное отделение милиции, пришла молодая женщина. Она находилась в крайней степени нервного возбуждения. Представилась, как журналист из “Военного обозрения”, и заявила, что недавно убила своего бывшего парня. При этом назвала имя моего мужа, сказала даже адрес его проживания, то есть, мой адрес. Когда её стали допрашивать, как именно она совершила преступление, уклончиво ответила, что повредила ему шею. Вы можете представить наш ужас? Стефан сказал, что, действительно, был знаком с ней раньше. Мы решили, что эта журналистка просто узнала, что Стефан в больнице, и внушила себе, что это она каким-то образом повлияла на его травму. Как бы то ни было, сейчас она в психиатрической лечебнице”. “Так что вы хотели спросить у меня?”, – Шульгин отодвинул стакан с недопитым чаем, и теперь пристально смотрел на девушку. “Какой у него удивительный взгляд”, – мелькнуло у Маргариты в голове. Сбросив секундное оцепенение, она сказала: “Я знаю, что именно Доминика, так её зовут, писала про вас первую статью в журнал. Статью про бумеранги”. “Откуда вам это известно?”, – Шульгин по-прежнему не сводил с Маргариты пристального взгляда. “Военное обозрение – любимый журнал Стефана, статьи о вас он показывал мне сам, восхищённый вашими “игрушками”, и я решила найти вас, чтобы расспросить о бумерангах подробнее …”. “Это – мой бумеранг”, – спокойно произнёс Шульгин”, и добавил: – “но отправил его в полёт не я. Я совершил ошибку, попытавшись рассказать о бумерангах то, чего, всем людям, в принципе, лучше не знать. Я и представить себе не мог, что первый же человек, который узнает тайну этой маленькой птички, попытается использовать её во зло. А теперь прошу меня извинить”. Поставив неожиданно точку в разговоре, Шульгин поднялся, и, спокойно взяв со стола бумеранг, быстро вышел из кафе. Маргарита сидела, потрясённая поведе-нием полковника. Она не услышала от него самого главного: как бумеранг оказался на полу у неё дома.

“…Огонь необходим для обогрева, сушки одежды, сигнализации, приготовления пищи, очистки воды путем ее кипячения. Время выживания увеличится или уменьшится в зависимости от вашей способности разводить огонь. При наличии спичек вы можете разводить огонь в любых условиях и в любую погоду. Необходимо научиться, как можно дольше сохранять пламя спички при сильном ветре. Маленький огонь легче разводить и контролировать, чем большой. Несколько маленьких костров, разведенных в холодную погоду вокруг вас, дадут больше тепла, чем большой костер. В качестве передвижной печки может служить большая жестяная банка из-под консервов, особенно в северных условиях. Наилучшую температуру для приготовления пищи обеспечит равномерный слой углей. Для выпечки огонь следует разводить в ямке. Разведение огня под землей, часто практикуемое индейцами, требует пробурить одну или больше отдушин с наветренной стороны. Отдушины играют такую же роль, как и вытяжная труба в печке. Этот способ приготовления пищи имеет большие преимущества в обеспечении безопасности в условиях выживания, поскольку значительно уменьшает возможность обнаружения дыма и огня. Кроме того, он нейтрализует отрицательный эффект сильного ветра. Если у вас есть необходимый запас воды, готовьте преимущественно жидкую горячую пищу. О нормах расхода воды мы поговорим в следующий раз. Спасибо за внимание”. Закончив лекцию, Шульгин обвёл взглядом зал. Несмотря на то, что небольшое помещение было заполнено до отказа, основными слушателями были мужчины. Несколько присутствовавших представительниц слабого пола были крепкими, коротко стрижеными женщинами. “Судебные приставы или работники УВД”, – подумал про себя Шульгин. Тонкой, белокурой Маргариты в зале не было. Выйдя в холл, Василий Фомич с удивлением отметил про себя, что невольно смотрит на колонны, как будто ждёт, что вот-вот отделится от колонны изящный женский силуэт. Не без усилия выйдя из короткого замешательства, Шульгин быстро покинул здание.

Ровно в двенадцать Маргарита вошла в приёмный покой областной психиатрической лечебницы. “Здравствуйте, я – Маргарита Малич”, – начала, было, она, но медсестра, сидевшая за стойкой, прервала её на полуслове, показав кивком подбородка на боковую застеклённую дверь и сказав: “Пациент ждёт вас в комнате для гостей”. Девушка вошла в комнату. На одном из мягких диванов сидела стройная молодая женщина. Тёмные волосы были зачёсаны назад и собраны в “хвостик”. В своём спортивном ярко-красном костюме она была похожа на тренера женской волейбольной команды. На маленьком столике перед ней стояла бутылка минеральной воды и пара пластиковых стаканчиков. Маргарита, решив, что “спортсменка” – санитар, стала оглядываться в поисках пациента. “Прекратите вертеть головой, и присаживайтесь на диван. Доминика – это я”, – произнеся эту фразу, женщина на диване открыла бутылку с минеральной водой и налила в стаканчик. “А вы рассчитывали увидеть нечёсаную сумасшедшую в больничном халате?”, – с иронией спросила “спортсменка”, сделав глоток воды, и жестом предложив Маргарите второй стаканчик. “Я не хочу пить”, – Маргарита ещё раз оглянулась. Стульев не было, только мягкие диваны по углам. Тогда она осторожно присела на краешек, подальше от Доминики. “Если честно, я думала, что вы помладше”, – Доминика откровенно рассматривала свою посетительницу, – “Стефан говорил, что женился на студентке”. “Студентке вовсе не обязательно быть семнадцатилетней”, – вспыхнула Маргарита, – “я поступила в университет после техникума”. “Ладно, Рита, бросьте. Боль разлуки давно прошла”, – Доминика допила воду и сжала стаканчик в кулаке так, что он жалобно хрустнул, – “но меня до сих пор бросает в дрожь, когда я думаю, что он целый год меня обманывал”. Бросив смятый стаканчик на стол, она развернулась на диване всем корпусом к Маргарите, и, глядя ей в глаза, сказала: “а теперь, говорите прямо, зачем пришли. Я думаю, вовсе не затем, чтобы рассказать мне о том, как поступали после техникума в университет”. Рита собралась с силами, и произнесла следующую фразу: “Меня интересует, как на полу моей квартиры оказался мини-бумеранг. И ещё, какая связь между травмой Стефана и вашим заявлением в милицию о покушении на убийство?”. “Что касается бумерангов, то это к полковнику Шульгину, известному изобретателю и экспериментатору…”. “Я была у него. После вашего интервью он перестал конструировать бумеранги. Сейчас он читает лекции по выживанию в ДК работников УВД”, – перебила её Рита. Доминика медленно потянула вниз замок “молнии” на спортивной куртке, как будто просторный воротник мешал ей дышать. “Отправила эту дьявольскую игрушку к вам домой я. Стефан, покидая меня, зачем-то сообщил ваш адрес. Шульгин, когда я брала у него интервью, раскрыл мне технику древних ацтеков по поражению цели на огромном расстоянии. Для этого нужен всего лишь маленький бумеранг особой конфигурации, и информация о точном местонахождении цели. Василий Фомич предложил отправить “мотылька” в мишень “дартса” у меня дома. Вместо этого я мысленно вонзила его в горло моего бывшего парня, то есть вашего мужа. Вот и всё. Травма шеи – чистая случайность. Хотя, быть может, и нет, но я уже здесь не причём”.

Доминика поднялась с дивана и расправила плечи, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Рита помедлила, потом налила себе полстакана воды, выпила одним глотком, поперхнулась и закашлялась. Она вытащила из сумочки платок, и, сотрясаясь в кашле, поднесла его ко рту. И тут с удивлением заметила, что плачет. Доминика быстро обогнула стол и села рядом, обняв Риту за плечи. “Ради Бога, успокойтесь. Не хочу ссорить вас со Стефаном, но, мне кажется, что, обманув один раз, человек будет обманывать снова и снова”, – произнеся эту фразу, Доминика на мгновение задумалась, и добавила: – “Я знаю, это прозвучит странно, но! На всякий случай, запиши мой телефон. Меня завтра выписывают, звони, если что…”. Она незаметно перешла на “ты”, но, почему-то, это не оскорбило Риту. Она вытащила телефон и послушно сохранила там продиктованный Доминикой номер.

В паре кварталов от лечебницы, Рита столкнулась с высоким пожилым мужчиной. Тот вежливо извинился, и аккуратно обогнув Риту, пошёл дальше. Какое-то время она бессмысленно смотрела ему вслед, а потом вытащила свою электронную записную книжку, и поспешно стала искать файл, в котором было сохранено расписание лекций полковника Шульгина.

“…человеческий организм почти на 65% состоит из воды. Вода входит в состав тканей, без нее невозможно нормальное функционирование организма, осуществление процесса обмена, поддержание теплового баланса, удаление продуктов метаболизма и т.д. Обезвоживание организма всего на несколько процентов ведет к нарушению его жизне-деятельности. Отсутствие воды в течение суток (особенно в жарких районах) уже отрицательно сказывается на моральном состоянии человека, снижает его боеспособность, волевые качества, вызывает быструю утомляемость. Потеря организмом большого количества воды опасна для жизни человека. В жарких районах без воды человек может погибнуть через 5 – 7 суток, а без пищи при наличии воды человек может жить длитель-ное время. Даже в холодных поясах для сохранения нормальной работоспособности человеку нужно около 1,5 – 2,5 литров воды в сутки. Если количество воды, которое теряет человек, достигает 10% массы тела в сутки, наступает значительное снижение работоспособности, а если оно возрастает до 25%, то это обычно приводит к смерти. На следующей лекции я расскажу вам о правилах правильного питания в экстремальных ситуациях. Всем спасибо. До свидания”.

Ещё во время лекции Шульгин разглядел в полутёмном зале тонкую фигуру Риты, затянутую в брючный костюм из тонкой белой кожи с малиновой отделкой. Девушка эффектно выделялась на фоне суровых парней, одетых в простую одежду черного и серого цветов. Рита держала в руках ручку и большой блокнот, и окружающие, наверное, принимали её за журналистку. За несколько минут до окончания лекции, Рита высколь-знула из зала, и теперь, скорее всего, привычно пряталась за колонной в холле. Но Шульгин ошибался. Рита устроила засаду прямо возле его любимых боковых дверей. От робкой прежней студентки не осталось и следа. “Можно взять у вас интервью, товарищ полковник?”, – серьёзно спросила она. “Какое средство массовой информации вы пред-ставляете?”, – улыбнулся одними уголками губ в ответ Шульгин.

Стефан сидел за ноутбуком, нервно крутя в пальцах шестигранный шариковый “Ротринг”. В прихожей щёлкнул дверной замок. Латунная ручка выскользнула из пальцев, прокатилась по краю стола, перевернулась, упала вниз и больно ударила Стефана по ступне. В чёрной бездне оконного стекла отразилась появившаяся в дверном проёме Рита. “Как дела?”, – почти весело спросила она с порога. “Почему так поздно?”, – холодно спросил Стефан, продолжая сидеть к жене спиной. “Ты же знаешь, я хожу на лекции Шульгина”, – в голосе Риты Стефан отчётливо уловил виноватые нотки. “Я никогда не поверю, что такую изнеженную девушку, как ты, интересует, как развести огонь под дождём, или как наловить рыбы на крючок из булавки”. Неожиданно Рита вышла из себя, как будто заранее ждала этого разговора. “Ты же сам дал мне прочесть статьи в “Военном обозрении”, и всё расхваливал, какая неординарная личность этот полковник Шульгин”, – едко сказала она. “Стас тоже ходит на лекции”, – Стефан произнёс эту фразу, развернувшись на компьютерном стуле, и теперь сидел лицом к жене, внимательно рассматривая “Ротринг”, который поднял с пола, – “он говорит, что ты просто не даёшь старику прохода”. “Так ты следил за мной?”, – Рита в гневе топнула ногой, – “я что, по-твоему, не могу задать специалисту после выступления пару вопросов?”. Она развернулась и быстро вышла из комнаты. “Да, только не в соседнем кафе!”, – крикнул Стефан ей вслед.

На следующий день, в раздевалке пейнтбольного клуба, Стефан, отойдя в сторону, и, предварительно оглянувшись по сторонам, достал сотовый телефон и набрал некий номер, после чего прозвучал разговор приблизительно следующего содержания: “Алло, Николай? Помнишь, ты кричал, что должен мне по гроб жизни? Так вот, есть дело. Мою жену клеит один мужик. Знаешь ДК УВД, там ещё работает Стас Сёмин? Да, на Протазановской. Лекция завтра в шесть. Возьми с собой кого-нибудь. Нет, убивать не надо. Проучить. Сколько лет? Шестьдесят с гаком. Нет, не смеюсь. Осторожно, мужик крепкий. Доложишься. Пока”. Малич сложил телефон, и спрятал его в карман заляпанного краской комбинезона. На его губах играла слабая улыбка.

“…из наиболее часто встречающихся съедобных растений отметим: лишайники. Некоторые его разновидности содержат горькую кислоту, которая может вызвать тошноту и тяжелое внутреннее расстройство, если употреблять его в сыром виде. Замачивание и кипячение растений в воде выводит из них кислоту. Далее, растения, используемые против цинги. Цингу можно предупредить, употребляя растения в сыром виде. Можно найти много растений, содержащих в больших количествах витамин С, среди которых цинговая трава и ель. Зелень. Многие северные растения являются хорошими заменителями лиственных овощей, обычно съедаемых как часть ежедневного рациона. Одуванчик. Это растение - потенциальный спасатель жизни в суровых условиях. И листву, и корни можно употреблять в сыром виде, но они вкуснее после того, как их слегка отварить. Корень одуванчика можно использовать как заменитель кофе. Чтобы приготовить их, очистите корни, разрежьте вдоль, затем нарежьте маленькими кусочками. Поджарьте их и разотрите поджаренные куски камнями. Заварите порошок как кофе. На нашей следующей лекции я закончу рассказ о питании в экстремальных условиях, и отвечу на все ваши вопросы. Спасибо”.

Василий Фомич привычно окинул взглядом зал. Риты в зале не было. Шульгина охватило странное, ни с чем не сравнимое чувство. “Бог ты мой, да я, кажется, влюбился”, – пробормотал он. “Старый пень”, – добавил он про себя, – “в шестьдесят четыре года о душе пора подумать”. Выйдя на улицу, он не стал запахивать плащ, и полными лёгкими вдохнул сырой осенний воздух. Домой он по привычке отправился пешком, хотя идти было добрый час. Пройдя метров двести, Шульгин заметил, что двое парней, стоявших возле входа в ДК, идут за ним, никуда не сворачивая. Парни были крепкие, одеты в короткие спортивные куртки, джинсы и кроссовки. На одном их них была черная вязаная шапочка. Почувствовав неладное, Василий Фомич зашёл в первый попавшийся магазин. Это оказались “Товары для садоводов”. Подойдя к витрине с семенами, Шульгин бросил быстрый взгляд на улицу через стекло витрины. На улице стремительно смеркалось. Парни стояли на противоположной стороне улицы. Один из них, тот, что в шапочке, закурил. Сомнений у Шульгина больше не оставалось. В силу каких-то причин парни поджидали именно его. “Вам чем-нибудь помочь?”. Голос продавца вывел Шульгина из задумчивости. “Да, пожалуйста. Мне нужна небольшая садовая лопата. Знаете, типа сапёрной. Желательно складная”. Через несколько минут продавец уже укладывал в пакет складную садовую лопату фирмы “Опинель”, с лезвием размером в ладонь, зазубренным по одной из сторон. Покачивая пакетом с покупкой, Шульгин неторопливо отправился дальше. Парни, выдержав паузу, решительно зашагали за ним. Провожать неожиданных спутников до собственного подъезда полковник не собирался. Пройдя ещё один квартал, он свернул в короткий переулок и оказался перед дверью с надписью “WC”. Он вошёл внутрь, сунул через маленькое окошко деньги кассирше, и, не дожидаясь сдачи, быстро прошёл в мужское отделение. Помещение оказалось довольно большим. В глубине виднелось несколько тускло отсвечивающих фарфором писсуаров. Слева вдоль стены располагалось четыре раковины с зеркалами. Вдоль противоположной стены выстроилось в ряд такое же количество ярко освещённых изнутри кабинок. Их дверцы были гостеприимно приоткрыты, демонстрируя чёрный кафель и унитазы безупречной чистоты.

Шульгин прошёл в третью по счёту от входа кабинку и заперся изнутри. Он опустил крышку унитаза и положил сверху пакет с покупкой. Потом быстро снял плащ и повесил его на крючок. Потом сбросил пиджак, рубашку и майку. Оставшись с обнажённым торсом, Василий Фомич ощутил, что в туалете довольно прохладно. Сильно пахло апельсиновым освежителем воздуха. Он вытащил из пакета коробку с лопатой и распаковал её. Затем, щёлкнув фиксатором, разложил лопату в рабочее состояние. Изделие от “Опинель” было и впрямь великолепно. Тридцатипятисантиметровая дубовая ручка заканчивалась небольшим шаром, препятствовавшим выскальзыванию инструмента. В это время в туалет кто-то вошёл. Посетители негромко переговаривались. Затем послышался шум воды. На дверце кабинки было устройство в виде крохотного круглого окошка. При открытой дверце окошко тоже было открыто и бодро светилось изнутри. Как только клиент запирался, окошко изнутри закрывалось небольшой красной шторкой с каким то иероглифом, обозначавшим, что кабинка занята. Шульгин отодвинул отчаянно сопротивлявшуюся шторку вбок и осторожно посмотрел в окошко. Парни стояли как раз напротив него. Тот, что в шапочке, задрав ногу, смывал в раковине грязь с кроссовка. Второй стоял вполоборота к кабинкам и тихо говорил с кем-то по сотовому телефону, который держал почему-то в левой руке. Его правой руки не было видно. Шульгин отпустил шторку, потом наклонился к пиджаку и вытащил из внутреннего кармана бумажник. Жестом фокусника он извлёк из бумажника маленький белый бумеранг. Потом он снова выглянул в окошко. Парень в шапочке как раз опустил левую ногу, и, подтянув штанину, водрузил на раковину второй кроссовок. Василий Фомич отпрянул от дверцы. С легкой улыбкой, он взял бумеранг левой рукой в щепотку, сложив при этом пальцы правой руки в знак “ОК”. Замерев на мгновение, он сильным щелчком отправил бумеранг в чёрный кафель над бачком. Прочертив в воздухе короткую белую полосу, бумеранг растаял в воздухе прямо перед стеной.

Николай и Ринат, уже битый час стояли возле входа во Дворец культуры УВД, когда, наконец, позвонил Стас Сёмин и сказал, что лекция закончилась, и Полковник, как они его окрестили между собой, должен вот-вот появиться. Парни несколько смутились, когда вместо щуплого пенсионера в кургузом пиджачке появился высокий мужчина в дорогом кожаном плаще с белым меховым воротником. Седые волосы Полковника были подстрижены коротким ёжиком. Постояв минуту на крыльце, “пенсионер”, не застёгивая плащ, широкими шагами отправился вверх по улице. Некоторая неуверенность у парней прошла, когда Полковник зашёл в магазин “Товары для садоводов”. Николай обозвал его “ботаником” и с облегчением закурил. Полковник вышел из магазина минут через пятнадцать, беззаботно помахивая пакетом, на котором был изображён легкомысленный садовод с огромной оранжевой тыквой в руках. Ринат рассмеялся и хлопнул Николая по спине: “семена старик купил, помидоры на окне растить!”. Николай пробормотал в ответ что-то нечленораздельное. Ситуация нравилась ему всё меньше и меньше. И хотя Стефан просил просто “проучить” Полковника, Николай прихватил с собой “на всякий случай” курносый револьвер, который сейчас болтался под мышкой в плохо подогнанной подплечной кобуре. Пройдя метров триста, Полковник неожиданно свернул в переулок. Николая прошиб холодный пот. Он решил, что старый офицер их “вычислил” и решил оторваться от погони. Матерясь и расталкивая прохожих, они бросились вслед и, свернув за угол, оказались перед оббитой оцинкованной жестью дверью, на которой красовалась табличка “WC”. “Отлить решил пенсионер”, – осклабился Ринат, – “ну что, Коля, здесь на старика “наедем”?”. Николай, немного поколебавшись, решительно кивнул, и рванул на себя дверь туалета. Возле кассы вышла заминка, у кассирши не было сдачи, а привлекать к себе лишнее внимание парни не хотели. Наконец, проблема разрешилась, и они вошли в мужское отделение. Ринат толкнул напарника в бок, кивком головы показывая на одну из кабинок. Дверь её была плотно затворена, тогда как остальные были приоткрыты и ярко освещены изнутри. “Накажем пенсионера”, – прошептал Ринат, насаживая на пальцы никелированный кастет. Николай пожал плечами, включил над одной из раковин горячую воду и начал тщательно смывать грязь с подошвы своих кроссовок. Ринат в это время вытащил из кармана левой рукой сотовый телефон и вполголоса с кем-то переговари-вался. Николай, почистив левый кроссовок, опустил ногу на пол и несколько раз сильно топнул ногой, стряхивая капельки с подошвы. Потом, коротко оглянувшись на запертую кабинку, поднял правую ногу и положил ступню на край раковины, чтобы привести в порядок второй кроссовок. В это время он услышал лёгкий свист в воздухе. В тот же момент он завопил от дикой боли в щиколотке левой ноги, и, потеряв равновесие, тяжело грянул затылком об кафельный пол туалета. К его счастью, вязаная шапочка смягчила удар.

Николай открыл глаза. Он лежал на полу, и ему казалось, что с момента его падения прошла целая вечность, хотя, на самом деле, прошло лишь несколько секунд. Он увидел недоумённое лицо Рината, тот повернулся и тупо уставился на распростертого, на полу товарища. Вдруг дверь запертой кабинки распахнулась с оглушающим треском, и оттуда появился, почему-то голый по пояс, Полковник. Правую руку он прятал за спиной, и это очень не понравилось Николаю. “А-а-а, сука”, – прорычал Ринат, замахиваясь кастетом. Казалось, сейчас страшный удар пробьёт грудную клетку Полковника, как фанеру. Но тот стремительно выбросил из-за спины правую руку, в которой блеснула короткая садовая лопата с зазубренным краем. Лопата впилась ребром в кисть руки Рината, на полпути остановив смертельный полёт кастета. На мгновение оба противника замерли, и Николай услышал в наступившей тишине странный звук. Это упал на кафель сотовый телефон Рината из разжавшихся пальцев левой руки. Полковник с непроницаемым выражением лица, схватил Рината за раненую руку и резко вывернул назад и вверх кулак с кастетом. Одновременно он повернул лопату под прямым углом и ударил ручкой, на конце которой была небольшое утолщение в виде шара, противника в горло. После этого лопата в руке полковника описала изящную дугу и опустилась зазубренным ребром на голень Рената. Николай услышал отчётливый хруст, как будто Полковник рубил в саду лопухи. Ринат, громко охнув, рухнул на колени. Полковник, удерживая его за руку с кастетом, обрушил ручку лопаты на его темя. Пот ручьём лился из-под вязаной шапочки и заливал Николаю глаза. Опираясь на ушибленный локоть левой руки, Николай сдёрнул шапочку и вытер мокрое лицо. В это время он услышал звонкий удар металла об кафель. Это Полковник отпустил правую руку Рината, и кастет, насаженный на пальцы, ударил по серым плиткам пола. Полковник перешагнул через поверженного противника и оказался в нескольких шагах от Николая. Но тот был крепким орешком и не собирался вскакивать и бросаться на Полковника, вооружённого садовой лопатой, со своей повреждённой ногой и разбитым в кровь затылком. Николай, что было сил, оттолкнулся здоровой ногой от шкафчика, на котором покоилась крайняя раковина, и отъехал по мокрому полу назад на добрых полтора метра. Потом, продолжая лежать на полу, молниеносно выхватил из подплечной кобуры курносый револьвер и направил его на Полковника, предварительно взведя курок. Тот стоял в нескольких метрах от Николая. Лампа светила на Полковника сзади, и поэтому Николай видел его тёмным силуэтом. Обнажённый по пояс, с лопатой в опущенной вниз правой руке, тот смотрелся достаточно жутко. “Прощай, старик”, – прохрипел Николай, тщательно прицеливаясь. Неожиданно не проронивший до этого ни слова, Полковник резко выкрикнул: “чёрная комната, жёлтый пол!”. “Что?”, – вместо того, чтобы выстрелить, глупо спросил Николай. В тот же момент откуда-то со стороны полковника мелькнула чёрная тень. Она летела в сторону Николая. “Ворона, что ли”, – пронеслась у него в голове нелепая мысль. И ещё он успел подумать, что нужно срочно стрелять, а то этот хитрый мужик придумает что-нибудь ещё. Но тень налетела и ударила в правое плечо, ломая ключицу, вонзаясь в плоть своим железным клювом. “При чём тут чёрная комната?”, – крикнул Полковнику Николай, проваливаясь в бездну.

Шульгин оглянулся. Распростертый на полу смуглый парень слабо застонал, его окровавленная рука с кастетом была неестественно вывернута. Второй, который пытался выстрелить, лежал, не шевелясь. Из его правого плеча торчала глубоко засевшая садовая лопата. Револьвер с коротким стволом валялся рядом. Василий Фомич подошёл к нему, наклонился, и вытащил из щиколотки левой ноги маленький пластиковый бумеранг, вонзившийся в ногу чуть выше кроссовка. Потом посмотрел на ручку лопаты, и произнёс, улыбнувшись только уголками губ: – “Оказывается, не только бумеранги летят в цель. Нужно лишь разжать пальцы”.

“…к великому моему сожалению, придется затронуть и эту болезненную проблему. Хотя бы потому, что она существует.

Вопрос об использовании человеческого мяса в пищу в чрезвычайной ситуации очень не однозначен, так как затрагивает сложные морально-этические и религиозные проблемы.Универсального совета здесь дать нельзя. Но мне представляется, что в отдельных случаях, когда нет решительно никаких возможностей обеспечиться продуктами питания растительного или животного происхождения, эпизоды каннибализма могут рассмат-риваться как альтернатива неизбежной смерти потерпевших бедствие людей, Вернее, не в понимании каннибализма, как людоедства, но как трупоедства. При этом согласие на использование тел умерших людей должно быть получено от всех участников потерпевшей бедствие группы. Причем письменное согласие!

Я понимаю, что данная рекомендация вызовет негативную реакцию у многих слушателей и наверняка, прибавит мне в дальнейшем оппонентов, но умалчивать о данной проблеме мне кажется неразумным. Факты каннибализма в экстремальных условиях имели место, а значит, могут быть в дальнейшем. На мой взгляд, лучше самому для себя регламентировать возможность трупоедства, чем, к примеру, убить своих сотоварищей по несчастью с целью завладеть общими продуктовыми запасами или даже просто их похитить с неизбежным летальным исходом для оставшихся без пищи людей. Лучше трупоедство, чем пусть и косвенное, но убийство. В любом случае решать этот вопрос каждому потерпевшему самостоятельно и применительно к тем конкретным условиям и обстоятельствам, в которых он оказался. Еще раз приношу извинение за эти неоднознач-ные слова. Но замалчивание проблемы не есть способ ее решения. Вопросы, товарищи?” И тут Шульгин увидел Риту. Сегодня она сидела в самом конце помещения, на крайнем сиденье, как будто собиралась в любой момент вскочить и выбежать из зала. Вдруг Рита решительно подняла руку. “Василий Фомич, почему курс ваших лекций называется “Боевой системой”? Зал загудел, все обернулись, чтобы посмотреть на девушку, задавшую такой простой, но такой очевидный вопрос самому Полковнику. На суровом лице Шульгина не дрогнул ни один мускул. “Представьтесь, пожалуйста”, – сказал он. “Маргарита Малич, слушательница”, – сказала девушка. “Хорошо, Маргарита. Но прежде, чем я отвечу на ваш вопрос, ответьте на мой – что именно привело вас на эти лекции?”. Все замерли. Казалось, все в зале уставились сейчас на худенькую девушку, сжимавшую в руках большой блокнот. Действительно, что? “Я отвечу просто”, – сказала девушка, – “пусть мои слова покажутся вам банальными, но я считаю, что современный город – это настоящие джунгли, и человек, уяснивший суть выживания в глухой чаще или в безводной пустыне, вполне сможет применить свои знания и в цивилизованной среде”. “Коротко и ясно, вот вы сами и ответили на собственный вопрос”, – улыбнулся Шульгин, слушатели одобрительно зааплодировали. “Разрешите ещё вопрос, товарищ полковник”, – руку поднял вальяжный парень, сидевший во втором ряду. Шульгин знал этого парня. Тот работал в администрации Дворца Культуры, и на лекции ходил нерегулярно. “Станислав Сёмин, работник ДК”, – продолжил тем временем парень, – “любопытно было бы узнать, в каких именно войсках спецназа вы служили, и в каких горячих точках побывали. Если это, конечно, не военная тайна”. Шульгин отметил про себя, что последние слова Сёмин произнёс с некоторой иронией. Не укрылось от его внимания и то, как Маргарита бросила в сторону Сёмина взгляд, полный тревоги. “Я не держу от своих учеников никаких секретов”, – спокойно сказал Василий Фомич, – “большинство из вас знают, что я полковник ракетных войск, в спецназе никогда не служил, а последние годы преподавал баллистику в военной Академии. Как знаменитый Зигмунд Фрейд, разработавший свою “Теорию бессознательного”, наблюдая на протяжении долгого времени одного единственного пациента, а именно собственную племянницу, так и я, практически полностью создал свою боевую систему на даче в пригороде”. Зал замер, не веря своим ушам. Почему-то Шульгину посмотрел в этот момент на Сёмина, который сидел с таким растерянным выражением лица, что полковник с трудом сдержал улыбку. “Да, дорогие мои, всё выше услышанное вами – чистая правда. Около двадцати лет подряд я увлекался конструированием бумерангов, и, без излишней скромности, утверждаю, что добился в этой области потрясающих результатов. Изготовлял я модели бумерангов и испытывал их на своей даче, которую упомянул ранее. Сразу за дачей располагалось колхозное поле, а за ним – небольшой лесок. Прямо через лесок протекала речка. Речка впадала в двух километрах от леса в большое озеро. Несколько лет назад, ровно за месяц до моего юбилея, я вышел на вспаханное поле, чтобы испытать свой новый бумеранг. Был знойный августовский полдень. Стоя посреди поля с бумерангом в руке, я представил, что я – австралийский абориген, и мне стало интересно, если вообразить поле безлюдной пустыней, сколько времени я, цивилизованный человек, смогу продержаться без воды и пищи? И я попробовал. Оказалось, чуть более суток. Потом наступило тяжёлое обезвоживание организма. Во время своего следующего приезда на дачу я пошёл дальше. Я взял с собой самый проверенный бумеранг, коробок спичек, перочинный нож и большую банку тушёнки. После того, как банка опустела, я успешно использовал её и как кастрюлю, и как чайник. В лесочке я продержался неделю. Был конец августа, и по ночам становилось ощутимо холодно. Первое время я охотился на мелкую дичь с помощью своего бумеранга, потом отказался от этой идеи, так как пришёл к выводу, что в полевых условиях лично я лучше усваиваю растительную пищу. Моим основным продуктом питания стал корень лопуха. Я даже стал получать удовольствие от этой непривычной для городского человека пищи. Очищенный и отваренный в слегка подсоленной воде, корень лопуха – это настоящий деликатес! В сентябре я возобновил свои эксперименты, вооружившись атласом растений Северо-запада России. В результате я пришёл к потрясающему выводу – человек, употребляющий в пищу определённые съедобные растения, перестаёт пахнуть, как человек! Иными словами, даже обильно потея, человек не пахнет потом в привычном понимании этого слова. Это очень важный момент в выполнении различного рода боевых задач, ибо, неприятеля, наевшегося тушёнки с чесноком и напившегося натурального кофе, опытный снайпер может застрелить в лесу просто по запаху. Сколько раз я подбирался к расположившимся для отдыха грибникам, или просто весёлым компаниям, выехавшим на пикник, на расстояние, не превышавшее одного метра, и ни разу, повторяю, ни разу, не был замечен. Я слился с лесом, стал его частью. Если бы я был настоящим спецназовцем, выполнявшим боевую задачу, а эти люди – вражеским подразделением, я бы без проблем прошёл сквозь их посты и бесшумно перебил бы их всех, к примеру, сапёрной лопатой. Не бойтесь, это была всего лишь теория”, – тут Шульгин снова посмотрел на Сёмина и увидел, что тот, с побелевшим лицом, вжался что было силы в спинку кресла и смотрит на него с чувством почти суеверного ужаса. “Я успешно продолжил свои эксперименты зимой, и проводил в лесу по нескольку дней, добавив к своей экипировке небольшой топор и несколько метров тепличной плёнки. Досконально изучив лес, через год, я перешёл к испытаниям на открытой воде. Взяв с собой пакет сухарей и пластиковую бутылку “минералки”, я выплыл на середину местного озера на надувной лодке и утопил вёсла, привязав к ним камни. Надо сказать, что в тот раз я чуть не погиб. Разыгралась непогода, лодка едва не пошла ко дну, а пловец из меня неважный”. Шульгин сделал паузу и отпил из стаканчика минеральной воды. Пил он по своей привычке, небольшими, но длинными глотками.

“Но я не сдавался. Следующая попытка увенчалась успехом – я провёл в лодке на открытой воде, не приставая к берегу, пять дней. И это с минимальным запасом воды и пищи! Буквально каждую минуту своего пребывания в экстремальной ситуации я описывал в своём дневнике. Эти записи стали потом ценным подспорьем при составлении моей “Боевой системы”, в которую, помимо лекций, которые я для вас провёл, входят ещё “Правила выживания на открытой воде” и “Правила выживания в засушливой местности”. Каждую страничку я обсуждал потом с военными врачами, прежде чем моя “Система” была одобрена Минобороной и увидела свет в виде книги по выживанию в экстремальных условиях, и, более развёрнуто, в виде цикла лекций. Что касается нашей сегодняшней беседы, не пугайтесь, опыта людоедства лично у меня не было, а этот раздел составлен мною со слов нескольких командиров спецподразделений, побывавших со своим личным составом в серьёзных переделках. Ещё будут вопросы, товарищи?”

“У меня последний вопрос, Василий Фомич. Вы женаты?” Рита спокойно смотрела в глаза Шульгину. Они сидели за столиком на двоих в ресторане с китайским названием “Поднебесная”, расположенном в изящном стеклянном многограннике на крыше тридцатиэтажного здания. Со времени окончания лекции прошёл всего лишь час. После того, как все разошлись, Шульгин сам догнал девушку в холле ДК и предложил поужинать вместе. Он ни капли не удивился, когда Рита, не раздумывая, согласилась съесть с ним за компанию какой-нибудь экзотический вегетарианский салат. “Вот уже пятнадцать лет, как я вдовец”, – ответил Шульгин. “Извините за бестактность”, – поспешила

сказать Рита. “Я давно свыкся с болью разлуки”, – при этом глаза Василия Фомича блеснули в полутьме ресторана, – “но фотографию Жанны продолжаю носить с собой”. С этими словами Шульгин вытащил бумажник и раскрыл его. Там, за прозрачной плёнкой, была небольшая чёрно-белая фотография худощавой блондинки в старомодном плаще на фоне какого-то парка аттракционов. Глаза у Риты расширились. “Да, вы с ней удивительно похожи”, – неправильно истолковал Шульгин реакцию девушки, – “возможно, поэтому я испытываю к вам такую симпатию”. Но Риту удивило не сходство с покойной женой полковника, которое, несомненно, имело место. Нет. В нижнем отделении бумажника, за такой же прозрачной плёнкой, что и фото, покоился маленький пластиковый бумеранг. Рита не сомневалась, что это был тот самый, который она нашла у себя дома. Вдруг у неё зазвонил сотовый телефон. Извинившись, она встала и через раздвижные стеклянные двери вышла на крышу, что бы ответить. Звонил Стефан. “Слушай меня внимательно, и не перебивай”, – прошипел он в трубку. Не знаю, где ты сейчас, но знаю точно, что не дома. Думаю, вы с этим стариканом полковником, воркуете сейчас где-нибудь в уютном месте. Я – в раздевалке своего клуба. Через пять минут я выхожу, сажусь в машину и еду домой. Не перебивай меня, дай закончить. Так вот, мне плевать, как далеко ты от дома, но, чтобы, когда я приеду, ты была там. Для серьёзного разговора. Всё!”, – Стефан отключил телефон. Рита стояла некоторое время, бессмысленно глядя на погасший дисплей. Потом открыла список абонентов и, не раздумывая, набрала один из номеров.

Когда Рита вернулась в зал, Шульгина за столиком не оказалось. Девушка увидела его в конце зала, у стойки бара. Он стоял к ней cпиной и спрашивал что-то у бармена. Рита посмотрела на его место за столиком. Пиджак Шульгина висел на спинке стула, а бумажник лежал на столе, возле бокала с минеральной водой. Рита украдкой огляделась. В зале больше никого не было. Она быстро раскрыла бумажник, вытащила бумеранг, и аккуратно положила бумажник на место. Потом снова вышла на крышу, благо двери находились в паре метров от их столика. Она прошла немного вдоль стеклянной стены, пока бетонная колонна не скрыла её от ресторана. Подойдя к перилам, она посмотрела вниз, в холодную осеннюю бездну большого города. Потом, почувствовав боль в ладони, разжала занемевшие пальцы. Острые края бумеранга оставили на коже ладони две глубокие вмятинки. Рита взяла бумеранг в щепотку большим и указательным пальцами левой руки, как рассказала ей несколько минут назад по телефону Доминика, потом сложила в знак “ОК” большой и средний пальцы правой руки. Она подняла бумеранг на уровень глаз на расстоянии сантиметров сорока от лица, правую руку расположила суставом указательного пальца напротив кончика носа. Теперь сложенные в “ОК” пальцы правой руки были нацелены точно на край зажатого в щепотку левой рукой бумеранга. На несколько секунд Рита плотно зажмурила глаза. Потом открыла их и точным щелчком отправила маленького белого мотылька в темноту. Он прочертил короткий яркий след в воздухе и растаял, чтобы возникнуть через мгновение на трассе, по которой нёсся с бешеной скоростью “Фольксваген” Стефана. И Рита уже знала, что лобовое стекло не будет преградой для её гонца с такими смертельно острыми крыльями.