Колесница остановилась напротив меня. Достаточно сделать несколько шагов, чтобы оказаться в самом пекле людского гнева и мучительной надежды на скорейшее освобождение от этого душного пространства. Мой путь, с точностью до наоборот, вывел меня сидящим напротив двух чудных нимф. У той, чей возраст не превышал четырнадцати, на тонкой белой шейке, переливаясь всеми оттенками ночной жизни, висел сотовой телефон, у другой, что казалась года на три старше, в волосах подчеркнуто и предельно лаконично определилась серебристая косичка, а особую остроту добавляла книга мягкого переплета в руках. Но все это мелкие несущественные детали. О, улыбка! Ее улыбка озаряла темную, до дрожи в еще незажженных уличных фонарях, колесницу, добираясь до самых скрытых, самых мрачных уголков ее, прогоняя оттуда многоглазых существ, иссушая плесень и обманчивую колодезную сырость. Стоило ощутить себя в лесу и, не вкушая мирского, провести годы в полном одиночестве, а после, на закате лет, познавать счастье слепоты, виной которому будет ее улыбка, единственная – и не надо сравнений, девственная красота этой улыбки не нуждается в определениях. Сотовый телефон ее спутницы оповестил присутствующих неказистой полифонической мелодией о том, что юное создание кому-то в этом мире не безразлично, что кто-то тайный жаждет услышать ее – быть может, желает узнать что-то из уст прелестницы - или же, не имея возможности созерцать всю гармонию, просто насладиться переливами ее голоса. Ручка с бархатной кожицей пухлым пальчиком чуть прикоснулась к кнопочке ответа. Мгновение. Одно. И привлеченная разговором девушка с золотистой косичкой вникла улыбкой в самую суть происходящего, заразив ею говорящую по телефону нимфу, с легкостью завладев моим сознанием. Это мгновение подменило собой все понятия. Память, разум, жизнь – все это самодостаточное сияние улыбки вытеснило вне, придав им значения пошлости и никчемности.Мои зубы сжаты до костяного скрежета в ушах, я не в силах контролировать физические процессы. Не использовать рот и не ронять повторенные кем-то слова лишенные для нее всякого смысла – утонешь! За улыбкой появятся скрытого цвета глаза, затем, последует душа, вернее всего лишь малый отголосок того, с чем мне позволено будет соприкоснуться. Не смей заговаривать, приближаться к содержанию! Увязнешь, это не дорога – пропасть, игра с отсутствующей тенью. Пересиль себя – промолчи. Но все же: книга в руках, чтение – поход с чьими-то мыслями за руку. Одновременно, она здесь и там - по сути своей нигде. Стоит ли мне приближаться к той вселенной, где светят свои солнца и благоухают свои цветы? Нет! Молчи! Не спрашивай - шаг в сторону и тебя нет! На секундной остановке колесницы место рядом со мной ощутило прелесть пустоты. Но, немного помедлив, обладательница улыбки, не вытерпев конкуренции, заполнила ту пустоту пустотой своей. Посмотреть невзначай на косичку цвета перевернутого отражения дороги на север и, почувствовав легкое дуновения вдруг изменившегося направления ветра, отвести глаза на открытый книжный разворот в ее руках…: « - Да, Светка его баба, но на тусовке вместе с ним редко появляется. Зарекомендовала себя, значит, натурально. - Говоришь, всем дает? - Пошел ты, ебарь-террорист!- Пидрило, ты попутал??? -Пасть захлопни - продует!..» Повинуясь животному инстинкту вытеснить наружу то чужеродное, что невзначай оказалось в моем сознании, из груди донеслось: «Здесь остановите, пожалуйста» И лишь на улице я осознал часть истины - на запястье ее не было фенечки, которой, в сущности, должен был стать я. |
проголосовавшие
комментарии к тексту:
