Литература

«В тексте нет ничего случайного. Самые свободные ассоциации являются самыми надежными». [Фрейд 1990]

«За каждым поверхностным и единичным проявлением текста лежат глубинные и универсальные проявления, носящие мифологический характер». [Юнг 1991, Fromm 1951, Гроф 1992]

«Значение каждого элемента текста определяется контекстом его употребления. Текст не описывает мир, а вступает в сложные взаимоотношения с миром». [Витгенштейн 1994, Остин 1986]

На улице пасмурно, начинает темнеть. Так устал за день. Ведь я не предназначен для этой работы (я имею в виду Венерианский рудник), у меня даже корпус негерметичный! Но кого это сейчас волнует. А время такое, что не приходиться выбирать.

Сижу вот перед монитором (пламя жидкого азота в остывающей голове (как немного нужно для счастья!)) и пишу этот текст. Присесть, чтобы, наконец, освободить от нагрузки сервомоторы, выйти в сеть. Ну что еще надо, а? (Хотя азот можно было бы и похолоднее...)

Текст набираю левой рукой, правая подзаряжается в гараже у соседа (спасибо GHJ67854, никогда не забуду – уж по собственной воле – точно никогда!)

Так вот, недавно, в Архиве RU, я обнаружил некий сайт проза.ru, и через временной браузер, стал выкладывать на данном сайте тексты Дмитрия Синявского. (Мой любимый автор из молодых-современных, кстати). Так вот, мне стало интересно, как отреагируют люди «эпохи тотальной графомании» на литературу истинную. НИКТО НИЧЕГО НЕ ПОНЯЛ. Если кто и оставлял восторженный отзыв, то при проверке временного I.P. оказывался из эпохи Расцвета, ну или, в крайнем случае, из второй-третьей половины стадии эпохи Возрождения Вечных Ценностей.

Так что я заскучал и стал почитывать тексты тамошних авторов. И даже (совершенное безумие) оставлять рецензии! И мне отвечают, хм. Удивительное ощущение – ведь никто из них уже не существует, сотни лет прошло, а ведь как живые.

Хотя... тексты все равно мертвые, но ведь такая тогда была эпоха – эпоха тотальной графомании (тьфу!).

Один пример моей рецензии на истинно графоманский текст, ну прям как пример из учебника, рассказ «Лелька», автора Х-Файл.

Полная бездарность уже в псевдониме, так что я радостно поглаживал титан коленных пластин, приступая к чтению. И мои надежды оправдались! – текст – редкостная графоманская хрень. И я решил оставить рецензию. Почему? А просто я люблю веселье.

И я повеселился на славу:

Рецензия на «Лёлька» (Х-Файл)

Рассказ идет от лица перезрелой барышни (так мне показалось) и полон эротических символов.

«Лелька» - вибратор, с которым героиня постоянно играет и в то же время стыдится этого: « Марча низко опустила голову, пряча покрасневшее лицо, думая о том, что красный Лёлькин башмачок все-таки немного виден.»

Рисует в тетрадке пенис: «это палочка, а это – кружочек». При этом ее палочка-пенис: «он почему-то лег набок».

Здесь тайное желание совокупления с отцом и его раздражающая пассивность.

«Марче было скучно, ей хотелось поиграть с Лёлькой, но почему-то она постеснялась.» «На папиной руке сидеть было удобно, а горячая ладонь тихо гладила по спине. Глубоко вздохнув, Марча сползла ниже» «Губы щекотали ухо.» «Папа тихо засмеялся, сложил косички на ее щеке, оставив (в покое?) маленькую щелочку.» (хм, уверен, мама в курсе! Ну и семейка...) «Он нагнулся, поцеловал ее в висок и вышел из комнаты. Марча прыснула в ладошку: «То большая, то маленькая...».

Итак, когда папочке нужно пристроить своего «Лелика», девочка большая, а как спать - маленькая. Архитипично для педофила.

Вечер заканчивается тем, что девочка «На цыпочках прокралась к шифоньеру, достала из темноты Лёльку и быстро пробежала к кровати.»

На этом рассказ обрывается, но я могу предположить, как папочка неожиданно решает проверить, как спится его доченьке и застает ее в самом разгаре ее игр с «Лелькой», зовет маму и тут начинается нечто такое, что... простите - самоцензура.

:)

Дмитрий Синявский

И такой получил ответ:

Вне всякого сомнения - рецензент хорошо знает предмет своего наблюдения. Гибким, всепроникающим языком он исследует каждый закоулок, каждую щелку того, что безусловно впитано и опробировано им в жизни. Для создания художественного образа р. использует выразительные особенности слова, указывающие на прямую связь с событиями его жизни.

Художественный эффект рецензии достигается тем, что р. глубоко проникает в нравственную суть героев, гораздо глубже, чем это осознают сами герои.

Но р. привлекает не поступок девочки и не слова её отца, его пытливый ум доискивается до тайных поведенческих пружин, которые так и не мог понять Фрейд. Мы все знаем, что литература, даже такая примитивная как исследуемый текст, даёт зримые образы, возникающие, как таковые, в нашем сознании. И чем больше совпадений с реальными событиями имеющими место быть в жизни читателя, а здесь - рецензента, тем больший резонанс вызовёт произведение.

А, вообще-то, Дмитрий Синявский, сайт для педофилов и педерастов находится по другому адресу.

:)

Х-Файл

Автор графоманит напропалую даже в ответе! Что не предложение то перл. Спасибо, повеселили. Тогда я скормил текст рассказа графоанализатору, и вот что он мне выдал:

Автор – женщина (хм!).

Автор – не удовлетворен своей сексуальной жизнью (как и я).

Автор – графоман первостепенный.

После этого программа страшно выругалась и зависла. Пришлось продолжать мне:

Рецензия на «Лёлька» (Х-Файл)

Марча – это автор, несомненно. Вибратор остается в силе. Отец – на самом деле муж. Так что не все так плохо. Я не практикую, но для автора могу сделать исключение (а на гонорар как раз починю коленную чашечку). Пишите пока вот по такому адресу:

w343_argon_mod@google.ven

А, вообще-то, Дмитрий Синявский, сайт для педофилов и педерастов находится по другому адресу.

:)

Х-Файл