Литература

Роет лапой землю. Я внимательно смотрю на него, изучая его поведение, повадки. Поводом для этого послужило приближение женщины, сошедшей с ума. Зверёк закопал косточку в землю, теперь её откапывает, его охватил голод и, иногда, он издаёт звуки в предвкушении насыщения. Вот он вырыл кость, схватил в зубы и стремительно помчался вдаль, рыская взглядом по сторонам. Сейчас забьётся в нору и будет грызть кость, затачивая зубы. Только утолит ли он голод? Только разбудит, выработав желудочный сок, бедный зверёк.

–– У него был холодный взгляд. Лапой он рыхлил землю, когда увидел женщину, которая…

–– Ты читал «Преследователя» Кортасара? Кого преследовал саксофонист?

–– Он жил в мире иллюзий.

–– О, да!

Зверёк прибежал назад с костью в зубах, и вид его был дружелюбным. Он как будто предлагал поиграть с ним, и не совсем понятно было, почему он выглядел свежим и сытым?

Он присел на задние лапы и отрешённо загляделся вдаль, изредка скашивая глаза в мою сторону. Странное существо!

–– Прежде всего, отбросим иллюзорность окружающего нас мира, потому что реальность оказалась важнее его саксофона.

–– Странно всё это, право же, как-то удивительно!

–– Взвесив все «за» и «против» мы оказались в абсолютнейшем шоке!

–– Полный аут!

–– Вот тут и думай!

А, что тут кумекать? Зверёк повернул свою мордочку, и, запрыгнув на лавочку, положив голову на мои колени, тихонько зарычал. Славный зверёк требовательно подсунул голову под мою руку, чтобы я его погладил.

Я захотел, кое-что понять.

Итак! Решительно и стремительно я посмотрел на небеса –– они такие золотые, Солнце светило мне в глаза. А вот к такому повороту событий я не был готов. Даже, если разбавить изрядной порцией юмора и самоиронии сложившуюся ситуацию, и утихомирить гордыню –– простейшее уравнение с двумя неизвестными.

–– Ну, зануда! Ну, что ты все усложняешь в простейших ситуациях?

–– И ничего я не усложняю…

Я начал, кое-что понимать. Прежде всего, надо было прогнать зверька. Гремучая смесь дурного вкуса и высокой культуры. Когда я его гладил, вдруг заметив, оцепенел –– у зверька были блохи и клещи.

Я попытался понять, откуда мне знакомо ее лицо? Я снова вспомнил Шерлока Холмса и профессора Мориарти. Мистер Шерлок Холмс, вам вреден кокаин!

«Одна работа, никакого безделья,

Бедняга Джек не знает веселья».

Сотни страниц, исписанные одним предложением. Её одержимость, напомнила этого «писателя». Да и слово «одержимость» здесь ни много, ни мало –– эвфемизм. Так, ну ладно, это уже начинает надоедать.

–– Что вам сказать? Что именно вы бы хотели услышать?

–– Во-первых, вы не скажете, который час?

–– Хм… Полдень, Солнце в зените. А, что на моблике нет циферблата?

–– Это не важно.

Зверёк, зараза, укусил за палец. И начал бегать вокруг лавочки. Первый круг, второй, третий, четвёртый, пятый… Голова закружилась.

Я снова посмотрел на небо. Космос.

Зверёк начал надоедать. Я всё так же хотел, кое-что понять.

Пришлось идти домой, обрабатывать укушенный палец. Видишь, как получается?

Когда я вышел из дому, от неожиданности вскрикнул, зверёк сидел перед дверью и примирительно размахивал хвостиком, притом дружелюбно оскалив пасть. Я предложил ему ошейник, поводок и намордник. Почему-то, глядя на зверька, вспомнил одну нехорошую машину, которую я когда-то видел, точнее то, что от неё осталось. Вот тогда, когда я шёл и увидел эту искорёженную груду металла, я испытал приблизительно такое же чувство, когда в очередной раз увидел зверька. И я задумался, что общего может быть между этим зверёнком и искореженной легковушкой? Может быть неуправляемость, выход из-под контроля, при кажущейся безупречности механизма? И не помогут ошейник, поводок и намордник?

Зверёк отказался от намордника и всего остального. Тем не менее, он всё также продолжал находиться рядом. И, когда я смотрел на него, вспоминал разбитую машину. И думал, что общего между ними?

Иногда он кусает меня за палец и преданно смотрит мне в глаза.