Литература

Элли очнулась от яркого света. Это светил большой белый светильник под потолком. Две лампочки в нём светили, а третья была выкручена. Или выбита. А может – кем-то украдена.

- Интересно, эта лампочка выкручена или украдена? – думала Элли, протирая глаза. – Наверно, выкручена – предположила девочка, осматриваясь вокруг. – Или, всё-таки, украдена? – осмотревшись, она обнаружила, что лежит на большой, не по росту, кровати посреди просторной комнаты с белыми стенами. В углу стоял старый, должно быть, ещё чёрно-белый телевизор, который сейчас был выключен. – Где я? – неожиданно для себя, вслух спросила Элли.

- Всё хорошо, деточка, ты в больнице, - послышалось рядом. На кресле возле кровати сидел мужчина в белом халате. Не сказать, чтобы пожилой, зрелый, с седыми волосами и с морщинами на худом лице, бывшими печатью скорее не возраста, но глубокого жизненного опыта. Глаз его небыло видно из за тёмных круглых очков, так естественно вписывающимися в общую картину, что можно было легко принять их за часть его лица, и густые тёмные брови над ними походили на дополнительный их аксессуар. Нос его был, пожалуй, из тех носов, которые постоянно суют повсюду, где только возможно: длинный, грубый, словно вырубленный топором в сырой древесине. Элли не знала свойств структуры сырой древесины, но на ум ей почему-то пришло именно такое сравнение и седые усы с козлиной бородкой, которую часто носят городские пижоны, казались пучками бледного мха, обрамляющими средних размеров рот с безупречной белизны зубами в нём. Упомянутый белый халат был застёгнут только на три пуговицы из шести, так что было видно чёрный свитер, облегающий плотно, словно скафандр. На правой руке у него красовался серебристый браслетик необычной формы, похожий на обвившегося вокруг руки Оуроборуса, кусающего себя за хвост. Из кожаных ботинок поднимались по ногам большие чёрные чулки. Элли видела такие чулки у одного папиного знакомого, которого звали мистер Рутгард, но Элли он просил называть себя Руди. Они часто были вместе. Элли рассказывала ему про школу и подружек, а Руди угощал её ирисками.

- Больница? – удивилась девочка, - как я здесь оказалась? Что со мной было? И кто вы такой?

- Меня зовут доктор Грин – ответил мужчина в белом халате, - ты сейчас находишься в психиатрической лечебнице…

- Где?! – перебила его Элли – почему?

- Спокойно, девочка, тебя привезли сюда три дня назад после того, как полиция нашла тебя в твоей квартире, - продолжил доктор Грин, - ты была без сознания и, судя по рассказам полиции, пережила перед этим сильнейший аффект. – Доктор облизнул пересохшие губы – да, - продолжил он, - это несомненно бал аффект.

- Но что случилось?

Доктор пристально посмотрел на неё сквозь стёкла своих чёрных очков и потрогал усы. Элли казалось, что он сейчас видит её насквозь и знает всё, что она думает. Как будто эти стёкла, как два чёрных зеркала отражали все её мысли, чувства, желания... Девочка почувствовала себя очень неуютно, эти дьявольские очки пугали её. Ей захотелось накрыться одеялом с головой, только чтобы не видеть их, спрятаться от их пугающей черноты, выворачивающей на изнанку все потаённые уголки памяти, всё сокрытое в её тёмных закоулках от света сознания. Очки доктора Грина напомнили Элли о безумии, том самом, что она увидела в глазах мерзкого чудовища, сожравшее её родителей.

- Мне очень жаль, деточка, - сказал доктор, - отдыхай, сестра принесёт тебе что-нибудь поесть.

- Но доктор, что это было за чудовище, скажите, умоляю вас! – захныкала Элли так жалобно, как только умела.

Доктор Грин снова посмотрел на неё и сказал:

- Это был Чебурашка. Сейчас его ищут.

Потом доктор встал с кресла и ушёл, зарыв за собой дверь.

А Элли осталась одна. Общение с доктором Грином успокоило её и придало сил для того, чтобы трезво оценить ситуацию. Ведь она была умной девочкой. В палате небыло окон, только четыре стены, пол и потолок. Элли почувствовала себя очень одиноко, как если бы эта палата являлась тем, что осталось от её мира. Нужно было что-то делать, как-то справляться с тем, во что втравил её Чебурашка. Чем больше девочка думала о нём – тем более отчётливо осознавались ею те чувства, которые она к нему теперь испытывала; и сколь велико было изумление Элли, когда окончательно пришло понимание того, что чувства эти есть ни что иное, как странная, причудливая смесь отвращения, страха и любопытства.

- А что, если Чебурашка ищет меня? – в ужасе подумала Элли, - ведь, меня он тоже хотел съесть. Доктор Грин сказал, что его сейчас ищут… А Чебурашка ищет меня! - Элли стало страшно. Стены палаты начали давить. – Он узнает где я и придёт за мной…

За дверью послышался звук приближающихся шагов. Девочка вздрогнула и замерла как испуганная полуобезьянка аяй с острова Мадагаскар. Но когда дверь открылась, вошла медсестра с подносом, на котором стояла тарелка с супом и стакан розового киселя. Элли заметила, что у неё на левой руке был почти такой же браслет, как и у доктора Грина.

- Должно быть, у медиков такая мода. – подумала Элли.

Медсестра была молодой и довольно привлекательной, такой, какой медсестёр показывают в лёгком порно. Впрочем, Элли не смотрела порно с тех пор, как случайно вошла в спальню родителей однажды ночью.

- Здравствуй, деточка, меня зовут сестра Анна, – чинно проговорила сестра, словно объявляла о выступлении знаменитого артиста, и прошла в палату как на сцену. – Доктор Грин попросил меня о тебе позаботиться, – она поставила поднос на столик, стоявший рядом с кроватью Элли – тебе пришлось не сладко, моя дорогая, нужно восстановить силы, - с этими словами она повязала девочке «слюнявчик» и взяла ложку.

- А меня скоро отсюда выпустят? – спросила Элли.

- Что значит «выпустят»? – слегка смутилась сестра Анна, помешивая ложкой суп, - разве тебя здесь кто-то держит насильно? – Она почерпнула ложкой суп и поднесла к Эллиному рту – ну-ка, ложечку!

Элли послушно открыла рот и проглотила тёплый густоватый бульон.

- Мы хотим помочь, - продолжала сестра Анна, - к нам часто попадают дети с тяжёлыми психическими травмами.

- И что же со мной? – спросила Элли, проглатывая очередную ложку супа, отмечая при этом его странное воздействие от того момента, когда ложка касается её губ и до момента проглатывания. Эта тёплая, немого густая жидкость дарила необычайное, всё нарастающее ощущение во всём теле, лаская рот и оставляя на языке целый букет гармоничных вкусов.

- У тебя шок, ответила сестра, поднося Элли очередную ложку, - и подозрения на паранойю.

Девочка заметила, что ласкающее ощущение продвигается всё ниже вместе с супом, даря странное ощущение, никогда ранее не испытываемое девочкой, которое достигало своего предела чуть ниже живота. И с каждой ложкой оно становилось всё насыщенней, ярче, желаннее для неё. Никогда ещё Элли не ела с таким самозабвением, глотая жадно и вожделея каждую ложку.

- Какой необычный суп, - проговорила Элли сквозь нарастающее чувство всепоглощающего блаженства.

- Это доктор Грин приготовил – не без гордости ответила Анна – его рецепт. Он сказал, что он тебе очень поможет.

А Элли уже глотала не слушая; каждая ложка приближала её к чему-то новому, ранее неизвестному и запретному как плод с Древа Познания, который она вкушала с упоением. В какой-то момент Элли запуталась в своих чувствах, ей казалось, что и доктор Грин и сестра Анна делают с ней что-то такое, о чём она не знает и не договаривают об этом и Элли смущала неизвестность происходящего с ней. И в тоже время она испытывала к ним нечто пограничное между страхом, привязанностью и стыдливым трепетом. Это ощущение росло, скапливалось в ней вместе с наслаждением, казавшимся ей настолько необычным; Элли не должна, не должна была это испытывать, но поделать ничего не могла, и последняя ложка вошло в неё словно дитонатор, подорвавший в ней заряд неземного наслаждения, разлетаясь осколками счастья и запретного трепета. Свой первый оргазм Элли испытала от тарелки супа, приготовленной доктором Грином.

- Ну, вот мы и закончили с обедом, - сказала сестра Анна, когда Элли принялась судорожно пить кисель, - я уверена, что скоро ты пойдёшь на поправку.

- Скажите, сестра Анна, - проговорила Элли, - вы не знаете, где сейчас находится Чебурашка?

- Точно не знаю, - сказала медсестра, - полицейские говорят, что он успел скрыться, но, возможно, об этом знают в его пионерском отряде?

Элли поняла, что это значит – скорее Чебурашка на свободе и попытается её найти. Она не знала почему, но это предстало перед ней с такой ясностью и очевидностью, что никаких сомнений у неё не возникало. Чебурашка будет искать её, а когда найдёт - одному Ктулху известно, что он с нею сделает. И тогда Элли поняла, что она должна сделать.

- Спасибо… - сказала Элли, ставя стакан на поднос, - было очень… вкусно…

- На здоровье, деточка, - сказала сестра Анна и удалилась.

А Элли осталась одна, обдумывая план побега и поиска Чебурашки, который съел её родителей.

Продолжение следует...