Литература

Осень. Москва. Четыре года до Олимпиады.

Родители хорошо подготовились, чтобы сделать своё первое чадо:

папа съебал с лекций по диалектическому материализму,

мама тоже забила на семинар о вреде подросткового онанизма.

*

Встретились. Общага МГУ. Ленинские горы.

Политковскую сразу же потянуло на разговоры

о политике, сексе и за жизнь неудачную личную.

Старшекурсник Листьев разлил по стаканам «Столичную»…

*

Выпили. Монгол с биологического факультета достал три грамма марихуаны,

прибил в «Беломор», затянулся и подкатил шары до моей мамы.

Он - будущий секретарь ЦК Комсомола Республики,

в монгольской армии давал русским трахать племенных баранов за тугрики.

*

Кто-то предложил повесить на Лумумбе флаг Конго,

кто-то зашёл на минуту и забыл видеокассету с немецким порно.

Внебрачный сын Каддафи скулил и жаловался на расширенную печень.

Тихо блевал в бумажный пакет «Аэрофлота» первокурсник Млечин.

*

Папа принял для храбрости портвейна грамм двести.

За ширмой антрополог Рене уже скакал на своей зимбабвийской невесте.

Папа засмелел, и двинул в челюсть потомку русской балерины и Чингиз - Хана -

тот стал сплёвывать кривые зубы, а папа взял за руку маму…

*

Вечер. Центр. Съёмная квартира.

В соседях две буйные бабки, алкоголик войны и кладовщица Зина.

Индийские презервативы – подарок будущего фармацевта из Дандарата

лежат на тумбочке возле кровати – надевать их сегодня совсем не надо.

*

Съели три апельсина – у меня теперь изжога от них -

ещё раз выпили, покурили косяк на двоих…

Соседка сверху вылила помои прямо на Мясницкую.

Диссидент – художник заорал, что она мешает ему рисовать персидскую колесницу.

*

Задёрнули шторы, засунули в замочную скважину апельсиновую корку.

Зина от злости устроила младшему сыну грандиозную порку.

Он верещал на весь дом, рыдал и называл её суконной шлюхой.

Папа достал из дипломата бесполезную видеокассету с немецкой порнухой…

*

…и вот, в результате всей этой не хитрой мистерии,

я был явлен на свет аккурат в День Пионерии.