Литература

Знакомство моё с прозой г. Синявского состоялось года полтора назад, когда я случайно прочитал его полуэротический рассказ «Трусики». Данное творениеповествует о чудесной девушке Алёне с «полупрозрачными пальчиками», которая любит сводить с ума друзей своего брата лёгкими, как поцелуй девственницы, сетчатыми трусиками (подозреваю, что белыми). Рассказ настолько романтичен, прозрачен и хорош, что после прочтения ещё долго ощущаешь во рту сладостное послевкусие и трепещущий на волосатой щёчке поцелуй Алёны. «Что ж, для начала недурственно» - подумал я и принялся читать дальше. Следующим опусом («Случай») Дима Синявский окончательно покорил моё сердце, и я уже не сомневался, что передо мной настоящий, оригинальный писатель, которого я так долго и безуспешно искал. Зачин «Случая» прост и изящен. Вчитаемся: «Одной девушке как-то неосторожно сказали, что она толстая». Как умно и замечательно построена фраза. Здесь и трагедия всей жизни, и нарастающая интрига… Хочется читать дальше, плыть по руслу авторской фантазии, и если хотите – лишиться девственности. А дальше больше: «Ей было тогда восемнадцать лет, она и правда была немного полновата, но ей сказали – «толстая». Достаточно резко, чтобы она поверила. Девушка пришла домой и стала смотреть на себя в зеркало. Там, в зеркале, это была не она, и с этим нужно было что-то делать. Спорт, голодание отвергла сразу. Решила попробовать несчастную любовь.Выбрала самого красивого мальчика в классе, подошла и спросила: - Ты, правда, хочешь со мной встречаться? Я подумаю. И ушла, не дожидаясь ответа. На следующий день написала записку: «Синявский, ты это серьезно? Я пока думаю». И еще через день:«А вообще, я уже почти согласна, меня только смущает несходство наших интересов. Но и я пока не определилась, так что... И еще я толстая и это все замечают. Толстая это не страшно? Хочется тебе нравиться. А с Ириной, это ведь у вас несерьезно, правда? Скажи ей, пусть знает. Пока». И мальчик влюбился. А Ира и была как раз той девочкой, которая сказала ей это слово». Как мало написано и как много сказано, господа. Вот она гениальная краткость произведения! (в скобках замечу, что восклицание почти по Гоголю) В «Графоманском рассказе» Дмитрий Синявский делится с нами своими наблюдениями относительно некоторых штампов, которые успели поработить современных писак: «Графоманские тексты зачастую начинаются с того, что главный герой просыпается в квартире, по обыкновению холостяцкой. Одежда по полу, грязь, плевки, натоптано. Стоит табуретка, на ней остатки закуси кишат тараканами как муравейник муравьями, и пустая бутылка из-под водки на боку лежит. Голова жутко раскалывается с перепоя и герой начинает мучительно вспоминать, что же с ним такое было вчера. Этот герой - я». Наблюдение ценное, умное, тонкое. Я в частности как-то раз указал в рецензии Гансу-Дизайнеру, что его пьеса - ошмёток бегемота по той же самой причине. Ну сколько ещё раз можно начинать тексты чьим-либо пробуждением?? (удвоенный знак вопроса умышленный). Отметив набивший оскомину штамп, господин Синявский переворачивает этот же самый штамп с жопы на голову - описывает своё собственное пробуждение.Я писал однажды об эффекте первой фразы, приводя удручающие примеры этих самых первых фраз. В рассказе «Три желания» можно найти другой, образцовый пример первой фразы: «Неподвижно мертво лежал Олег Борисович на диване».Чем хороша эта фраза? 1) органичным образом сочетаются два наречия (!), господа. Такое соединение, признаться, я вижу впервые. 2) Удачно подобраны имя и отчество персонажа. Тут слышится некоторая солидность, грузность. Представляешь этакого пупсика с лысинкой, с пузиком, с арбузной завитушкой промеж журавлиных ножек. 3) Диван сам по себе замечательный, многоуровневый образ. Диван, нагруженный неподвижно мёртвым Олегом Борисовичем – замечательный образ в кубе. Но читаем дальше:«Неподвижно мертво лежал Олег Борисович на диване. Неудачи, дурная погода, несчастная любовь к девице Шиманской подкосили его». Фамилия Шиманская у автора значимая. Она упоминается в нескольких его произведениях. Я не поленился и набрал её в поиске авторов. И действительно некто Шиманская существует. И даже больше – пишет. Образчик тонкого авторского юмора можно встретить и в изумительном рассказе «Эллис»:Некрасивую (худую и большеголовую) девочку Эллис неизвестный приводит в полицейский участок. Кормит бутербродом, поит водичкой, нажимает на кнопочку и за девочкой приходит охранник, чтобы посадить её в камеру с крысами и пауками. Совершенно непонятно что же такого крамольного девочка натворила, но, тем не менее, её ждёт наказание. Эллис идёт душными, тёмными коридорами, выходит во внутренний дворик участка, любуется лопухами, бабочками, вдыхает грибной воздух. А потом замечает, что осталась одна. Охранник, оказывается, заблудился. Бугага, ребята. Рассказ абсолютно гениален.Это был поверхностный критический наскок на творчество Дмитрия Синявского. Однако, как я полагаю, мне удалось обозначить силу таланта и могучий потенциал писателя. Конечно, не всем он придётся по вкусу. К примеру, Серёжа Неупокоев и Ганс-Дизайнер уже сказали своё брезгливое фи.