Литература

Наталья Заозерная

Когда Добро бессильно

Новый дом, в который мы только что въехали уже был заселён. Дни в новой квартире тянулись нескончаемо долго, и я, чтобы скоротать время, принялась знакомиться с соседями. Зоя сразу привлекла моё внимание. Она была очень непохожей на остальных жильцов дома. Эта крупная пятидесятилетняя женщина ездила на дорогой машине, и ей тайной завистью завидовали соседи. Я стала всё чаще бывать у неё вечерами. Возможно, это было вызвано симпатией ко мне, а может, просто оттого, что я была тогда молчаливой и отлично подходила на роль слушателя.

Зоя была богатой женщиной. "А что ты хотела - говорит она мне - Работаю по двенадцать часов в сутки и, соответственно, получаю достойное вознаграждение". Мужа у Зои не было. Она не любила распространяться на эту тему, лишь вскользь упомянув, что была замужем три раза. От третьего мужа ей досталась фирма, приносившая ей хорошие деньги. Зоя неохотно говорила с нами об этом, поэтому, чем она занимается я толком не знала.

С соседями у Зои отношения почему-то не складывались. "Она какая-то заносчивая, никогда не остановится, слова доброго не скажет", - говорили про неё. Зоя часто жаловалась на своё одиночество мне. Сестра в Екатеринбурге, шурин в Новом Уренгое, дочь, которая жила в Подмосковье, не присылали ей даже открытки на Новый Год. К тому же у Зои был плохой расклад по здоровью. Серьёзное заболевание печени - дальше следовал непонятный мне медицинский термин - она приобрела ещё в молодости, и она до сих пор давала о себе знать. "Однажды со мной стало совсем худо, на скорой отвезли прямо в реанимацию". Лёжа в больнице, прошло три месяца. Никто из родственников за всё это время не удосужился справиться об её здоровье. "Представляешь, а ведь я к ним с душой, дочери купила шикарную квартиру в элитном районе. А она?"

Соседи тоже не понимали Зою. Сколько было завистливых взглядов, сколько немых укоров, когда она припарковывалась у подъезда на своём новеньком "Порше". Неоднократно она пыталась наладить отношения с соседями. Но ничего не помогало - пропасть непонимания, простиравшаяся между ними, была огромна, как безбрежный океан.

- Однажды я по ошибке случайно вытащила из почтового ящика соседки газету, - с горечью рассказывает мне Зоя - что тут началось! Соседи ругали её последними словами. Зоя горячо переживала эту размолвку и на нервной почве снова оказалась в реанимации. Соседи делали вид, что ничего не произошло и по обыкновению вечерами собирались на скамейке обсудить последние сплетни. И когда Зоя подошла к скамейке, которая стояла у подъезда, выписавшись, они даже не кивнули ей в знак приветствия и сделали вид, что увлечены разговором.

Пытаясь завоевать доброе отношение своей дочери, Зоя готова была пожертвовать многим. "Когда Марина была ещё ребёнком, - рассказывала она про дочь, - я не отказывала ей ни в чём. Если зонтик покупать, то сразу два - к пальто и к куртке, если фломастеры к школе, то самые дорогие. Да и потом, когда она уже выросла и могла бы работать, она почему-то считала, что я обязана содержать её и дальше."

"Мать, почему я уже три года живу в этой пыльной квартире, хотя я уже давно мечтаю о собственном особняке в пригороде, - это Марина Зое - Здесь очень шумно, а у меня, между прочим, маленькая дочь подрастает".

Зоя пошла навстречу всем пожеланиям дочери, но что-то разладилось в отношениях, что-то сломалось. Муж дочери при встрече с Зоей даже не здоровался. "Я давно привыкла к тому, что люди подчас безжалостны и жестоки, - вздыхала Зоя.

Сама Зоя по дому не работала, нанимала прислугу. "Простой русский человек всегда любил ручной труд, - язвительно говорили соседи, - ведь именно он сделал из обезьяны человека, находил в нём отраду и утешение. Нечисто у неё на душе, поплатиться она перед Богом".

Мне же было искренне жаль Зою. Я пыталась втолковать остальным соседям, что своим богатством она обязана неистощимому трудолюбию и невероятной работоспособностью, но они даже слушать не хотели. Как-то вечером Зоя, расчувствовавшись, мне призналась: "Я очень тебе благодарна. Не так уж много людей в этом доме, кто относятся ко мне по-людски. Я всегда знала: зависть окружающих - тяжкое испытание. Никогда ведь не хочешь быть одиноким и отрешённым от остальных. Никакие деньги от этого не помогут - грустно усмехается Зоя - А я ведь очень много работаю. Бывает, за день намотаешься так, что ног не чуешь, а тут ещё и дома тебя ждут десятки пакетов с работой".

В такие вечера я уходила от Зои расстроганная, с приятным осознанием того, что на моё доброе к себе отношение мне отвечают взаимностью.

С каждым днём Зоя становилась всё грустнее и задумчивее, я физически ощущала, как давят на неё равнодушие и жестокость окружающих, одиночество для этой сильной, но глубоко несчастной женщины стало непереносимым. В конце концов, в самый разгар осенних затяжных дождей, она была уже мрачной, как чёрная октябрьская грозовая туча.

"Богатые тоже плачут, не правда ли? - это Зоя говорит мне тем последним ненастным вечером, когда мы, по обыкновению, пили дорогой цейлонский чай на её богато обставленной роскошной мебелью просторной кухне, - Жизнь диктует нам свои суровые законы. Не за горами старость, здоровье начнёт давать сбои, а мне даже стакан воды поднести некому будет".

- Ну, не преувеличивай - тяну я - У тебя взрослая дочь, которую ты вывела в люди, она будет тебе поддержкой и опорой.

- А что дочь - это снова Зоя - У неё своя жизнь, своих забот хватает. К больной матери она сорвётся только в случае крайней необходимости. Да и зять будет против.

В тот вечер я уходила от Зои в подавленном настроении: неужели и вправду возможна такая чёрствость людей, почему добро забывается так скоро? На следующее утро я вынуждена была неожиданно и срочно уехать из дома: заболела двоюродная сестра в деревне. Я выхаживала её целых две недели и лишь, когда она твёрдо пошла на поправку, я вернулась домой. Тем же вечером я с замиранием сердца звонила в знакомую дверь. Мне долго не открывали, потом дверь всё-таки отворилась, на пороге стоял широкоплечий заспанный мужчина в домашнем халате.

- Вам кого? - спросил он у меня.

- Нельзя ли увидеть Зою? - спрашиваю я в замешательстве.

- Здесь таких нет - ответ с его стороны - Хотя, подождите... Это, видимо, та женщина, которая продала нам квартиру. Она неделю, как уже не живёт здесь. Съехала.

Новый жилец попрощался со мной: "Всего доброго" и захлопнул дверь, а я ещё долго не могла прийти в себя. Мысли о Зое не давали покоя мне. В конце концов, я просто мысленно пожелала удачи этой одинокой, но доброй и искренней женщине. Покинутая всеми и отчаявшаяся, она всё-таки продолжает поиски того мимолётного и неуловимого состояния духа, которого мы называем "счастье". И пусть Бог будет с ней.