Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Убей в себе графомана



Андрюша Гудронов

Панцирь (для печати )

11:16, пивной бар «Метаморфоза»

- Закат западной цивилизации происходит именно сейчас, и с этим никак не поспоришь, - Геннадий бережно открыл пятилитровую бутылку «БагБира» и с воодушевлением принялся наполнять стаканы. – Многие современные историки и публицисты об этом пишут, вот Веллера хоть почитайте. Да и просто даже, опираясь на здравый смысл, можно легко проследить эту тенденцию.

В помещении висел тяжёлый запах разогретого в микроволновке мяса, из музыкального автомата с хрипом рвались стенания очередного шансонье. Посреди зала, стуча каблуками, отплясывала какая-то угловатая бабища. За столиком возле окна понуро горбился мужичок с нелепой, будто приклеенной бородкой.

- Да ну? Ты точно в этом уверен? – язвительно оскалившись и вертя в руках зажигалку, спросил Вова Тощий. – И кто же, интересно, будет направлять развитие экономики, техники, культуры, норм морали? Может, китайцы? А? Или арабы? Нет, эти грязные ублюдки умеют только плодиться и искать для себя жизненное пространство.

- Арабов не трогай. И мусульман вообще, - елозя указательным пальцем по столешнице, проговорил Толян Потебня. – В исламском мире существование людей очень правильно выстроено. Они по многим, о-очень многим параметрам нас превосходят. Коран для них – всё! И от этого не бухают они, как мы щас и на мелочи не размениваются, на дешёвую развлекуху и всякие погремушки.

- И в жопу не ебутся, – промолвил Пётр, похотливо таращась на хабалистую пышногрудую барменшу за стойкой.

Геннадий широко зевнул и с задумчивым видом начал выгребать мелочь из кармана куртки.

 

11:16, площадь имени академика Блиндяева.

Плюгавый блондин, пошатываясь, вскарабкался на парапет и, вытянув дряблокожую цыплячью шею, обратился к толпившимся посреди площади людям:

- Доколе, братья?! До каких пор будем мы терпеть хамство и беззаконие? Сколько ещё они, – оратор залихватским движением скинул рукавицы, выразительно посмотрел вверх и погрозил кулаком небесам – будут испытывать наше терпение? Как такое стало возможным на нашей родной земле? Почему педагог и профессор нос воротят от простого работяги, присваивая себе, при этом, плоды его труда? Почему жид и чурка жируют, паразитируют на нас с вами, да ещё и над нашей же нуждой глумятся? Где справедливость?

Слушатели с одобрением загалдели и затрясли головами. У холма над часовней, мерзостно гогоча, кружились вороны.

- Но народ он ведь как… - блондин зябко помялся с ноги на ногу и вытер нос ладонью. – Терпит-терпит, а потом р-р-раз…И за все обиды сразу отплатит, и месть его будет жестокой. Страшен в гневе русский наш мужик!

Волнение в толпе нарастало. Передние ряды всколыхнула лёгкая давка. Кто-то надрывно закашлялся. Говоривший, кажется, был доволен тем эффектом, который произвели его слова. Он выдохнул облако пара, с достоинством высморкался на снег и, картинно раскинув руки, заверещал:

- Довольно! Настал наш черёд! Пробил час спросить с них за всё! Установить нашу справедливость! Махнуть над их раскормленными бошками дубиной народной войны! К топору, братья! Я призываю вас, к топору!

Ответом ему были полные звериной решимости нестройные вопли, хлынувшие со всех сторон и мгновенно наводнившие площадь. В квартирах окрестных домов содрогнулись люстры.

 

14:46, пивной бар «Метаморфоза».

Унылый бородач взглянул на часы, отодвинул тарелку с недоеденными пельменями, грузно поднялся и, шаркая подошвами, вышел прочь. За столиком у входа сонно жевали чебуреки двое парней в одинаковых чёрных пуховиках и сдвинутых на затылки шапках. Толян Потебня допил остатки пива и, прищурившись, сказал:

- А вот и хуйня этот твой Кундера. Сопли, комбикорм для слезливых недотраханных домохозяек. Хочешь настоящего мяса – читай Генри Миллера. Пока же говорить нам с тобой не о чем, уважаемый любитель сладенькой западнославянской литературки.

Геннадий икнул, провёл ладонью по всклокоченным жирным волосам и окинул Толяна мутным, полным искреннего презрения взглядом:

- Ну и долбоёб же ты, Поебня, - веско заключил он. – Пидор твой Генри Миллер, хотя, подобная херота как раз для таких впечатлительных дурачков как ты. Чему тебя только на филфаке учили? Выпьем?

- Выпьем, - охотно согласился Толян, разливая пиво в стаканы.

Становилось многолюдно. Помещение наполнилось звоном посуды и бутылок, пронзительным гомоном голосов. Вова Тощий, привалившись к стойке, что-то втолковывал утомлённой сисястой барменше. Та с чрезмерной сосредоточенностью вытирала пыль с полок стеллажа и, время от времени, брезгливо косилась на Вову. Хитро ухмылявшийся Пётр вдруг, пригнувшись, перебежал к соседнему столику, на котором остались неубранные кем-то из посетителей стаканы и вымазанные картофельным пюре тарелки. Схватив лежавшую в блюдце алюминиевую ложку, Пётр быстрым движением сунул её во внутренний карман, после чего степенно проследовал на своё место и расползся по стулу.

 

14:46, улица Вассермана

Скрипя подошвами сапог и разгорячённо матерясь, толпа двигалась к зданию городской думы. Во главе вместе с блондином шагали скуластый амбал в длинном изношенном пальто, баба с химкой и похожий на борова человек с газовым ключом в руке. Встречные прохожие жались по углам, норовя скрыться в прилегающих переулках и дворах, где даже днём сумрак окончательно не рассеивался. Хотя, попадались и те, кто с интересом и энтузиазмом присоединялся к процессии. Голоса идущих гремели разрушительным стадным весельем и жаждой действия. Первого подвернувшегося навстречу парнишку-кавказца избили сосредоточенно и ненасытно, после чего опустошили карманы его дублёнки и воткнули жертву головой в сугроб. Какой-то старик в засаленной телогрейке мочился на витраж супермаркета, два молодца с вытянутыми дегенеративными рожами, ритмично ухая, переворачивали мусорные контейнеры. Под градом камней звонко рассыпалось стекло в окнах кафе «Арарат». Откуда-то долетал захлёбывающийся детский плач.

 

16:21, пивной бар «Метаморфоза»

За окнами заведения начинало смеркаться – содержательная дружеская беседа о важнейших сторонах бытия помогала напрочь забыть о ходе времени. Говорили, помнится, о поэзии Бодлера, затем о немецком кинематографе, о технологии выпечки нарезных батонов с изюмом, о бабах, андронном коллайдере, поэзии Тома Йорка и снова о бабах. Как внезапно выяснилось, каждый из них, за исключением разве что Петра, являлся форменным экспертом во всех этих вопросах. По такому случаю решено было взять ещё одну бутылку «Кедровой».

Блаженство становилось прямо-таки непереносимым. Толян Потебня сидел, навалившись локтями на стол и подперев голову кулаками. Геннадий наморщил лоб и, позёвывая, теребил грязную салфетку. Пётр сыто рыгнул, отодвинул тарелку с холодцом и почесал в ухе. И лишь в глазах Вовы Тощего сверкал злобный огонёк – заносчивая барменша не пожелала слушать истории о брачных играх китов и открытым текстом послала его нахуй. От этого выпитое не размягчало Вову, а, напротив, пробуждало в нём агрессию.

- Где ты взял такую уёбищную шапку? – наклонившись к Петру, сардонически поинтересовался Вова. – Ты в ней на семафор на какой-то похож, честное слово.

- Не твоё дело, хуй ты дрисный, - с готовностью парировал Пётр, между делом схватив со стола и спрятав в карман пластмассовый стаканчик с зубочистками.

 

16:21, здание городской думы.

- Последствия этого мятежа могут быть самыми неожиданными и, я не побоюсь этого слова, плачевными, - прошлёпал толстыми губами генерал-майор МВД Колупаев, пламенно краснея и обливаясь потом. – Действовать необходимо немедля. Я настаиваю на том, чтобы применить для подавления бунта самые серьёзные меры. Только так мы можем урегулировать ситуацию.

Отцы города после некоторого молчания согласно закивали головами, слегка недоумевая по поводу нездорового колупаевского румянца.

- Благодарю, господа. Я знал, что моя инициатива найдёт у вас понимание и поддержку. Мы приступим к операции сейчас же, – быстро произнёс Колупаев, проклиная всё на свете и мечтая скорее выйти в коридор, чтобы наконец застегнуть некстати разъехавшуюся молнию на брюках.

 

17:52, пивной бар «Метаморфоза».

Кривоногая косматая бабища, та что, утром отплясывала нечто наподобие канкана под песни Михаила Шуфутинского, теперь сидела на высоком табурете у стойки и монотонно завывала: «А я есть хочу. Есть хочу. Да, блядь, я есть хочу. Хочу есть». Барменша придирчиво рассматривала в зеркальце свою верхнюю губу с пробивавшимися над ней усиками и не обращала на попрошайку никакого внимания. За одним из столиков в середине зала шумно ссорились две густо размалёванные девицы с внешностью и манерами выпускниц швейного училища. Было слышно, как кто-то, тягостно рыча, блюёт в туалете за тонкой фанерной перегородкой.

- Да, братва, пиво всё-таки содержит нехуёвую жизненную силу, - мудро прищурившись и делая внушительный глоток из стакана, произнёс Геннадий. – Моя бабка в своё время выпивала в день два стакана «Бархатного» и дожила до девяноста семи лет. Вечная ей память.

Пётр зачем-то попробовал подняться со стула, но не сумел удержать равновесия и с глухим стуком рухнул на пол. Товарищи без особого интереса наблюдали за его неловкими попытками встать и продолжали приятную беседу.

- Эх, ебать меня в рот, какая скучная у нас, всё-таки, жизнь, я хуею, - со слезой в голосе протянул Толян. – Да и разве это, блядь, жизнь, блядь? Работа, дом, телевизор, жена опять же – целюлитное уёбище. По субботам ещё кабак, бухло, ну, даже раз в месяц – к блядям. Это не жизнь, это тупое существование скотов. Вот на баррикады бы, послужить, как говорится, идеалам с оружием в руках, и даже хуй с ним, за правду и свободу не впадлу и на эшафот. А, мужики?

- Ебанись, дядя, ты чо, какая там ещё тебе правда-свобода? – Вова Тощий, развалившись на стуле, упёр кулаки в колени, поднял плечи и стал похож на крупного злого орла. – Робеспьер хуев.

- Не-не-не-нее…, - зевая промямлил Геннадий. – Поебня всё правильно говорит. Баррикады – это то, что должен пройти каждый мужик. Только один хуй, в наших ебенях никто лишний раз жопу от табуретки не оторвёт.

- А…А-а… А-а-ыххх… - судорожно ёрзая на полу, подал голос Пётр.

 

17:52, проспект Цейсснер-Юлдовича.

События разворачивались стремительно. Понадобилось не более пяти минут, для того, чтобы стало окончательно понятно – восстание жителей города Ж. увенчалось полнейшим крахом. Один только вид приближавшихся водомётов и громыхавших по брусчатке дюжих омоновцев заставил толпу обратиться в бегство. Впереди всех, вытянув перед собой руки и тараща безумные глаза, нёсся блондинистый коротышка, не так давно с пылом призывавший сограждан к топору. Свирепые рожи ментов кривились в тупом кровожадном экстазе, каждого настигнутого валили наземь ударом дубинки, после чего с наслаждением пинали берцами. Бегали бунтовщики, в большинстве своём, скверно, а многие в силу возраста и пешком уже ходили не без труда. Нескольких упавших затоптали насмерть. Темнота клокотала исполненными ужаса воплями и сдавленными болезненными вскриками. С проломленным черепом лежал на тротуаре случайно оказавшийся в гуще событий писатель Сергей Минаев. На его одутловатом лице застыла гримаса боли и изумления.

 

21:21, пивной бар «Метаморфоза».

За столиком у окна, пьяно гогоча, расположились бритоголовые подростки со своими прыщавыми подругами. Они потягивали «Ягуар», мололи какую-то чушь и сально хихикали, время от времени пареньки лапали спутниц тонкими детскими ручонками. Девицы из швейного поглощали чрезвычайно зловонный салат с морепродуктами, успевая между делом подводить ресницы тушью и, чавкая крабовыми палочками, отвечать на звонки. Всё та же всклокоченная тётка, вдруг по-обезьяньи ударила себя кулаком в грудь, залилась слезами и выразительно обхватила губами горлышко бутылки.

- Заебись, мужики, - Геннадий с наслаждением потянулся и почесал яйца.

- Да, точно, - согласился Толян Потебня, царапая ключом на столешнице свои инициалы. – Пиздато посидели. И главное, братва, заметьте, как мы в этом заведении выбиваемся из общего ряда. Элегантность, достоинство, уверенность, благородство поз и жестов… Зрелые самодостаточные мужчины… Рыцари… Завоеватели… Да хули там, мы с вами кому угодно просраться дадим. И где угодно: хоть на баррикадах, хоть на приёме у шведской королевы.

- Базара нет, - подтвердил Вова Тощий, впившись взглядом в суровую барменшу.

Пётр, кряхтя от усердия, приподнялся с пола и встал на четвереньки. Его землистое лицо покрылось капельками пота.

 

21:21, сквер около здания городской думы.

Сержант Кириченко зябко поёжился, поднял воротник овчинного полушубка и вынул из кармана пачку «Винстона». Рассчитывать на то, что в ближайшие часы оцепление снимут, не приходилось, а это означало малоприятную перспективу морозить здесь сопли до самого утра. Чуть поодаль горластые люди в камуфляже затрещинами и подзатыльниками загоняли в ПАЗик каких-то жалобно скулящих оборванцев. На снегу темнело несколько трупов, накрытых серыми тряпками.

Из-за сильного ветра никак не удавалось зажечь сигарету. Кириченко приглушенно выругался и с раздражением сплюнул. «Эти уёбки ещё легко отделались, - подумал он, растирая нос и щёки. – Нахуй всралась им эта революция. Сидели бы, старые пердуны, дома в тепле и чаёк пили с крыжовенным вареньем. Нет, неймётся, ищут, блядь, приключений на свою жопу».

Досада сержанта была понятна и легко объяснима. Кому же захочется на ночь глядя покидать уютную квартирку и по тревоге заступать на пост вне графика? Больше всего Кириченко мечтал оказаться на своей кухне, проглотить телячью отбивную с картошечкой, затем как следует посрать и забраться под одеяло к молодой жене Нине. И всего этого он был лишён по вине каких-то выживших из ума ебанатов, которым нечем было скрасить свой старческий досуг.

В кармане сержанта захрипела рация. Пора было выходить на связь с базой и докладывать обстановку. Тяжело вздохнув и мысленно ухватив жену Нину за округлую гладкую ягодицу, Кириченко надавил на кнопку вызова.



проголосовавшие

Для добавления камента зарегистрируйтесь!

всего выбрано: 15
вы видите 0 ...15 (2 страниц)
в прошлое


комментарии к тексту:

всего выбрано: 15
вы видите 0 ...15 (2 страниц)
в прошлое


Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Владд

Театр
Геррантокоб
Чойбалсан
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.025829 секунд