Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Для лохов



Zaalbabuzeb

Чистота (для печати )

Посвящается В.В. Розанову

 

Я стоял на крыльце полуразрушенного дома. Рядом на ступенях сидел Котик. Слева от нас в лучах вечернего солнца сияли монументальные девятиэтажки студенческих общежитий – последние памятники имперской архитектуры. Напротив возвышалась покрытая трещинами бетонная стена. Я читал надписи на стене: «Упырь – лох!», «Зая, я тебя люблю», «Смерть жидам» и «CStrike 4ever». Иногда попадались довольно странные: «Не будите нас для сновидений» и «Ура Вадварах».

Котик выглядел плохо, чрезвычайно плохо. Раньше я знал его приятным юношей с добрым лицом и большими грустными глазами. У него была масса увлечений – от живописи до исследования различных религий. В душе он был человеком глубоко религиозным, хоть и не мог выбрать себе подходящую веру. Я вспомнил, что в то время он дружил с красивой девчонкой по имени Эля (вообще-то звали её Элоизой, но для всех она была просто Элей). Она относилась к тому особому типу девочек, с которыми доставляло удовольствие просто находиться рядом: когда она смотрела на вас, это было счастьем, когда она улыбалась вам, это был, наверное, даже праздник. Скромное личико, светлые глазки…

Котику с ней повезло. В наших дворах их любовь стала притчей во языцех.

Сейчас же Котик выглядел совсем другим. Он разжирел. Лицо его пожелтело и всё покрылось болезненными шишками. В области рта их было особенно много. Волосы заметно поредели. Голос стал неприятным и писклявым.

Я желал узнать причину произошедших с ним перемен, поэтому стал расспрашивать.

С Элей, как оказалось, он больше не общался, и даже презрительно называл её неплодной девой.

Мне почему-то вспомнилась земля Закона, из которой я был родом. Я увидел приземистое каменное строение посреди выжженной пустоши. На крыше стоял старец. В то время я повиновался каждому его слову. Он запросто мог разбудить меня посреди ночи и с дикими воплями погнать в пустыню. Глядя, как зловещие созвездия плелись по небу, я часами слушал его безумные речи о том, что вся Земля – лишь великая могила. Что цветы, которые в самом конце на ней поднимутся, будут самыми прекрасными из всех, когда-либо виденных Повелителем Улыбок. Что счастлив только тот, кто чист. И я верил, верил, бесконечно этому верил!

Затем мне на ум пришла история о Монстре, который жил в старой «хрущёвке» напротив кондитерской «У Дарьи». Говорят, лицо Монстра было столь ужасно, что зимой он скрывал его за лыжной маской, а летом – за толстым слоем бинтов. Друзей у него не было, хотя это и не означало, что он ни с кем не общался.

Однажды Монстр исчез. Люди заподозрили неладное, взломали его дверь и увидели жуткую и омерзительную картину. Судя по всему, на беднягу напала Пирронова лихорадка, от которой голову изнутри разрывает её же собственный мозг. Из-за бешеного давления у Монстра вылетели глаза: когда его обнаружили, они болтались у самого подбородка. Также надвое раскололся череп. Но самым удивительным было то, что, по свидетельствам нашедших его людей, лицо Монстра уродливым ничуть не являлось. Да, сейчас оно было обезображено болезнью и залито запёкшейся кровью, но какие-либо иные следы уродства, имевшего место быть до смерти, отсутствовали. Я долго не мог понять, в чём же заключалась его чудовищность, монстроподобность, которую он так старательно прятал. Ответ напрашивался только один, и был он в словах пустынного старца: «Коль своим прекрасным видом ты соблазнишь неплодную деву, то да падёт на тебя проклятие».

И вот, где снова появляется она! Неплодная дева. Дева-контрацептив.

Гондонная феечка.

Но, возвращаясь к истории с Котиком, стоит сказать, что в его дворе на месте детского городка стояла Вавилонская башня. Стальные листы были хитроумно припаяны к «паутинке», горке и прочим элементам площадки таким образом, что образовывали некое сооружение, на вид весьма странное. Да, башня была совсем маленькой, но для Котика её силы было вполне достаточно. Архитектором являлся дворовый авторитет Валёк.

– Умертвление плоти, – сказал Валёк, презрительно сплюнув. – Нахрен оно? Ты что, хочешь стать учителем или, может, праведником?

– Нет, – ответил Котик, – тут другие причины.

Валёк нахмурился:

– Тогда тебе к попам. Вон, преподобный Моисей Угрин дал в грудь палкой брату-монаху, и у того всё сразу омертвело, и с тех пор не искушался. Это и есть «чистота». «Есть скопцы, которые оскопили самих себя для Царства Небесного», – плевок – «нет никого, кто, оставив дом, или жену, или братьев, или родителей, или детей ради Царства Божия, не получил бы во много раз больше».

Когда Валёк цитировал Евангелие, лицо его делалось особенно злым:

– «Говорю безбрачным и вдовам: хорошо им, если пребудут, как и я». В этом самая суть святости. Вспомни всяких там хлыстов и прочие институты добровольного скопчества. С чего бы тебе просто не лечь под кастраторский нож?

– Похоть останется, – ответил Котик, чуть подумав.

– Великая Астарота, эта блядь, также требовала уничтожения силы, которая для продолжения человеческого рода. Ей служили кадеши, которые были кастратами, при том кастрировали они себя сами.

Котик лишь покачал головой и поморщился.

Валёк внимательно на него посмотрел и сказал:

– Ладно, воля твоя.

Вот именно так Котик и попал в Вавилонскую башню.

Слушая Котика, я вспоминал, как начинался мой собственный путь. Как хмурым утром я вышел из дома и побрёл вглубь города, в самое его нутро. Телефон я с собой не взял. В рюкзаке лежали лишь термос с горячим чаем, несколько бутербродов, завёрнутых в газетные листы, да шерстяной плед. На ногах были армейские берцы, на плечах, несмотря на тёплую погоду, серый «бомбер». Шёл я не один: вскоре ко мне присоединился Алексей.

В конце концов, миф об индивидуальном спасении давно себя изжил. Конкретная личность есть ни что иное, как часть чего-то большего, состоящего из множества субличностей. И энергия, выделяемая при их объединении, способна преобразовать каждого отдельно взятого индивида в том направлении, в котором он пожелает. Поэтому-то мы и договорились с Алексеем, что проделаем весь путь вместе.

Я вспоминал, как мы шли мимо угрюмых пятиэтажек, мимо зловонных мусорных контейнеров и гаражей, исписанных бранными словами, и как возле одного подъезда я заметил двух чёрных котов, которые что-то бормотали человеческими голосами.

Как известно, при движении вперёд необходимо всегда оглядываться назад, иначе легко забыть, откуда мы вышли, и куда нам нужно попасть. Здесь доступно лишь три состояния: либо приближение к цели, либо удаление от неё, либо самый страшный и поистине трагический вариант – хождение кругами. У каждого человека есть некая, зачастую незримая, путеводная нить, некий компас, что неизменно ведёт его в нужном направлении. Для меня таким компасом стала Книга (сборник странных загадок и подсказок); хотя теперь я и понимаю, что сделать то, что сделал я, может каждый, притом не пользуясь Книгой и даже в глаза её не видя.

Другим моим помощником на пути была потрёпанная тетрадка, куда один пациент психиатрической клиники записывал свои видения. Я достал эту тетрадь через знакомого завотделением. Поистине чудовищные картины вставали предо мною, когда я читал записанные откровения. Сменяясь с калейдоскопической быстротой, они грозились поглотить мой разум. Чего только стоил пёс, сидящий на цепи из своих же собственных кишок!.. Вместе с тем, написанное даже походило на рассказ: какая-то странная сила придавала тексту целостность и завершённость. Но я уверен: ни один литературовед не смог бы анализировать это.

Пахло чем-то кислым. Стена напротив была отвратительна – Боже, как она была отвратительна! – но взгляд, тем не менее, носился по ней в поисках новых надписей: «Цой жив», «Мусора – суки», «Панки хой», «Вера сосёт». На асфальте валялись куски картона, пивные банки и окурки. Блестело битое стекло. Возле смятой пачки «Максима» скакал воробей, на самом кончике крыла которого сверкала бриллиантовая пыльца.

– А ты говорил Эле о том, что собираешься сделать? – спросил я Котика.

– Это не её собачье дело!

– Понятно. А что с тобой произошло в башне?

Как бы нехотя он стал рассказывать:

– Вначале просто было темно и сыро, затем появилась лёгкая боль в нижней части живота. Стали холодеть руки, и я уловил необычный запах, исходящий от гениталий. Я неожиданно понял, что гораздо отчётливее, чем раньше, чувствую различные запахи, да и слух мой тоже улучшился. Мой… мочеиспускательный канал… вдруг показался мне влажным, и это ощущение пребывает со мной до сих пор. Почему-то стало неприятно чувствовать на себе одежду. Она как бы натирала кожу. Особенно это сказывалось на сосках. Я испытывал… похоть… но похоть эта была какая-то странная. Может быть, потому что последняя.

А под конец пришли видения. Сначала – люди, забивающие друг другу в головы гвозди. Потом – воспалённые отверстия, сочащиеся кефиром. Я говорил с мёртвыми. Они ведь бесполы. Они подобны божествам…

И Котик засмеялся.

– Теперь ты смотришь на мир по-другому? – спросил я.

Жёлтое лицо Котика просветлело, и он с восторгом ответил:

– Конечно! Мне стало доступно то, что недоступно вам, – и он глубокомысленно поднял вверх указательный палец:

– В человеке всё завершено, за исключением его половых органов… Их стремление к завершению подчиняет себе человеческую природу полностью, и только поэтому вы и являетесь мужчинами или женщинами, ибо того требует ваша природа. Я же теперь есть представитель пола третьего!.. Пола, свободного от сексуального гнёта. Вся та энергия, которая раньше тратилась на животные влечения, нынче имеет возможность быть направленной в русло иное. Теперь я похож на Сократа, Платона, великих подвижников мировых религий. Люди для меня есть именно люди! Глядя на женщину, я вижу подобного себе человека, пусть более слабого и имеющего несколько другое тело… и психологию... А вот раньше женщина мне виделась прежде всего самкой.

Котик вновь тихонько засмеялся и продолжил:

– Может быть, – хочется надеяться, пусть это и неважно – я всё ещё могу совершить половой акт. Хотя мне этого и не требуется. То громадное количество свободной энергии, что я получил по выходу из башни, позволяет мне понимать мир гораздо глубже, и это даёт мне Силу…

Ты также можешь её почувствовать, проведя простой эксперимент. В течение дня наблюдай женщин и представляй, что у каждой из них вместо женских… мужские гениталии. Да-да! И под вечер ты осознаешь то, чего раньше не осознавал и даже подумать не мог!.. Это и есть путь к чистоте!

Котик сверкнул глазами и замолчал. Меня же всё сказанное им очень заинтересовало, и я решил обязательно последовать его совету, поэкспериментировать.

Ещё мне вспомнилась история о красоте добровольного страдания. В соседнем дворе находился «Дельфин» – небольшой ресторанчик, где всегда можно было вполне прилично перекусить. Чёрно-белый пол, багровые скатерти, ароматы специй и бразильского кофе. За столиком сидели Муж и Любовник. Муж показывал фотоальбом Жены и рассказывал о ней Любовнику, ибо тот ничего о ней не знал, кроме её постельных привычек. Любовник внимательно и тактично слушал, не переставая попивать каберне и закусывать жареным мясом. Когда трапеза завершилась, на тарелках всё ещё оставалась недоеденная Жена.

Так мужчины породнились на смерти (прим.: berdo noch char – братство через смерть). Ведь, в конечном итоге, любовь есть боль. Кто не болит (о другом), тот и не любит (другого).

Всё делается ради любви. И сюда я, видимо, ради неё же и стремился.

Тогда мы с Алексеем шли весь день. Ближе к вечеру дворы стали совсем глухими. Иномарок уже не было: здешние автомобили были исключительно отечественного производства, и вид они имели одинокий и заброшенный. Где-то – уж не померещилось ли мне?! – стояла ржавая «Полуторка», а «Побед» я насчитал целых шесть штук.

Впереди появился киоск, в котором я, сверившись с Книгой, купил два литра «Жигулёвского». Алексей нести бутылку отказался, и, так как свободного места в рюкзаке было мало, мне пришлось тащить её в руках.

Со стен «хрущёвок» на нас глядели чёрные пузырящиеся окна.

Казалось, что развешенное на балконах бёльё шевелилось по собственной воле.

Какая-то старуха в драном платье издали улыбнулась Алексею.

– Кто это? – спросил я.

– Мать моей девчонки, – ответил Алексей.

Я был в недоумении:

– Ты же говорил, что её мать год назад умерла.

– Правда что ли? – удивился он, сворачивая в тёмную арку.

Выйдя из арки, мы оказались в очень уютном дворике. С трёх сторон его окружали старинные четырёхэтажки и только с одной – ряд гаражей, сразу за которыми начиналась реденькая рощица. Посреди двора находился деревянный столик, возле которого собралась весьма весёлая на вид компания. Когда мы проходили мимо, седовласый мужчина в тельняшке крикнул:

– Эй, парни, присоединяйтесь!

Алексей его проигнорировал. Я же вспомнил одну из подсказок Книги и всё-таки подошёл к столику. Недовольный Алексей последовал моему примеру.

Недолго думая, я с грохотом поставил на стол бутылку «Жигулёвского», вследствие чего сразу же раздались одобрительные возгласы:

– О-о-о! – обрадовался седовласый (вскоре мы узнали, что звать его дядей Мишей). – Парни-то наши!

На скорую руку мы познакомились и, выпив, стали вести бессмысленную и непринуждённую беседу. В компании было пятеро человек (кроме нас с Алексеем). Старший из всех – дядя Миша. Затем – улыбчивый рубаха-парень, племянник дяди Миши – Яша. Плюс некий подросток, молчаливый и вечно смотрящий в землю. Я забыл, как его звали. Ну и две девчонки: чёрненькая и рыжая. Обе симпатичные.

Странно, но эти люди сразу мне понравились. Алексей же напротив чувствовал себя неуютно. Он то и дело порывался уйти, несмотря даже на то, что чёрненькая девушка всё время бросала на него недвусмысленные взгляды.

Вначале рубаха-парень Яша рассказывал дворовые анекдоты, а после беседа зашла о вещах более серьёзных, а именно о Боге (ведь человек чем пьянее, тем охотнее говорит об этом). Здесь все оказались единодушны: «что-то там всё-таки есть».

Дядя Миша взял слово:

– Отец мой, блядь, который тридцать лет проработал на заводе, говорил: «попы всегда врут, никогда не верь попам!». Вот... Я запомнил это на всю жизнь! Ведь правда, врут же попы, мать их?!

Яша с готовностью кивнул.

– Во-о-от! – продолжил дядя Миша. – Я-то знаю только одно: Бог есть! Но Бог этот – не тот бородатый дед, которого попы рисуют на своих иконах! Нет. Бог – это тот, в ком я жив… Вот. Как и батя мой, я тоже всё время вкалываю на заводе. Блядь, это жизнь разве?! Не-е-ет! А что жизнь? Жизнь – это когда ты хотя бы два дня в неделю находишься в своём боге… И зовут этого бога – Викенда! (прим.: Weekend’ah).

Все одобрительно закивали.

– Правильно говоришь, дядя Миша! – сказал Яша.

– Ну всё, – шепнул мне Алексей, – давай линять.

– Сиди, – сказал я.

– Но в Книге об этом ничего не сказано.

– Это смотря как понимать её подсказки.

Алексей зло на меня глянул и поднялся:

– Мне пора.

Все умолкли и недоумённо на него посмотрели.

– Останься, – сказала чёрненькая девушка после непродолжительного молчания.

Но Алексей не послушался и, пожав мужчинам руки, направился в сторону гаражей. В этот вечер, продолжая пить пиво, я видел его ещё не раз: то он выходил из-за этих же гаражей и, удивлённо оглядевшись вокруг, возвращался назад. То в светящемся окне дома напротив появлялся его силуэт. То, измождённый и уставший, он мелькал в арке, из которой мы вышли во двор.

Компания же продолжала пить. Угрюмый парень то и дело бегал за дополнительными дозами пива. Яша беспрестанно шутил. Дядя Миша говорил то о женщинах, то о политике, то о рыбалке. Девчонки также были включены в разговор, хотя и участвовали в нём мало. Рыженькая подсела ко мне поближе, так, что я чувствовал тепло её тела. А ещё я ощущал идущий от её волос лёгкий приятный аромат.

Дядя Миша сказал:

– Я вот недавно деда Славку видел.

– Да ну?! – удивился Яша.

– Дед Славка – человек такой, – закуривая папиросу, обратился ко мне дядя Миша, – с ним лучше не связываться. Вроде бы, как все. Но нет!.. Где бы ни появился, там люди сразу же начинают вести себя по-другому. Ну, алкаш вдруг бросает пить и начинает увлекаться каким-то грёбаным арт-роком… Порядочный семьянин дуреет, тратит все заработанные деньги и идёт по бабам. И, блядь, не угадаешь ведь, что взбредёт тебе в голову, когда рядом с тобою дед Славка… – дядя Миша сплюнул. – Но он это не специально. Просто всё как-то само собой в башке перекручивается, когда он поблизости.

Удивительно, но алкоголь совсем на меня не подействовал, хотя и выпито было немало.

Когда стало темнеть, и в окнах начали зажигать свет, Яша достал гитару, и высоким голосом запел:

Мне вчера приснилось голубое поле,

Поле, на котором не растет трава…

И громче:

Только голубые, голубые маки,

Голубые маки, как твои глаза.

Меня не удивило, что Яша пел такую старую песню, написанную ещё в шестидесятые годы прошлого века. К тому же, мне она весьма нравилось. После неё ещё много чего было спето, но больше всего мне запомнилась странная и жутковатая баллада под названием «Кислая Машенька».

Сумерки плавно переходили в ночь. Яша целовался с тёмненькой девочкой, дядя Миша, совсем захмелев, сидел, подперев голову кулаком. Угрюмый парень куда-то исчез. Рыжевласка пленительно мне улыбнулась, встала и, покачивая полненькими бёдрами, пошла в сторону гаражей.

Через пять минут я отправился за ней, надеясь, что свои дела она уже окончила и теперь всецело готова к интимной беседе. Но ни там, ни по пути туда я её так и не встретил. Грустно вздохнув, я расстегнул ширинку и принялся опорожнять мочевой пузырь. Вдруг сзади раздалось злобное бормотание. В страхе я обернулся и увидел грязного старика со всклокоченной бородой и с глазами, полными безумия. Мне до сих пор не удалось вспомнить, о чём мы с ним говорили, и что вообще там произошло; помню только, что алкоголь вдруг с силой ударил мне в голову. Я, шатаясь, вышел из гаражей и побрёл к столику. Но там никого уже не было.

В небе всё те же безумные звёзды водили свои дьявольские хороводы. Было темно. Голова кружилась. Подташнивало. Я не придумал ничего лучше, чем лечь отдохнуть. Упав на скамейку, я в тот же миг уснул.

А проснулся уже в Его королевстве.

И вот теперь Котик говорил мне о духовной кастрации, и в моём воображении всплывал ряд исторических фактов.

Во все времена кастраты пользовались уважением, а зачастую и властью. В Древнем Китае, как, впрочем, и в Индии, их во множестве держали при дворе. На Арабском востоке, в Багдаде и Каире, для них строили специальные училища.

Кастратами были многие известные люди. Среди них философы Ориген и Пьер Абеляр. Памятники великого адмирала-кастрата Чжен Хе во множестве установлены в Китае. Ближайшим помощником легендарного халифа Харуна аль-Рашида был евнух Мазрур. При власти императора Констанция Второго, глава его опочивальни Евсебий фактически управлял всей Византийской империей.

Певцы-кастраты получали фантастические гонорары!

Третий пол в силу своих особых качеств определённо имел некую власть над миром. Но мне почему-то припомнился жуткий ритуал оскопления христиан Египта, когда гениталии мальчика обвязывались жёсткой нитью и затем резко вырывались. С помощью ошпаривания раскалённым маслом останавливали хлынувшую кровь, после чего в мочеиспускательный канал вводили трубочку, и самого мальчика на несколько дней по пояс зарывали в горячий песок.

В Турции и Индии до сих пор существуют традиции оскопления и самооскопления. В конце концов, для научного мира не секрет, что кастраты живут гораздо дольше своих современников.

Действительно, наши возможности чрезвычайно ограничены полом. Никто не мешает нам развиваться привычным методом, но никто и не гарантирует, что так нам удастся хоть чего-то добиться. Здесь каждый должен сделать свой выбор. Есть возможность существенно увеличить шансы, получить духовное могущество и Силу, и возможность эту можно использовать в любой момент. Надо только решиться.

Однако я ещё не был готов.

– А что сказала Эля, узнав о твоём «преобразовании»? – спросил я Котика.

– Не помню, – ответил он, поморщившись. – Вроде бы просто заплакала.

И я понял, почему Котик так переменился внешне. Внешний вид всегда изменяется соответственно с внутренним. В процессе «преобразования» физическое тело Котика особо не пострадало, однако слишком изменилась его душа. Она стала душой… скопца. Вот потому-то со временем приобрело скопческие черты и тело.

Солнце готовилось уйти за горизонт. Оно заплёвывало всё вокруг красным светом. От того и надписи на стене казались сделанными кровью. Постепенно они складывались в некий сюжет, который однако был столь странен и нереален, что сознание не отваживалось его завершить. «Город порока», «Присунули Оленьке», «Смысл в мгновениях», «Хер вам!». И вот опять оно – «Да здравствует Вадварах!» (прим.: Vo’dvorah).

И я подумал: в конце концов, мир есть либо грязь, либо чистота. И третьего не дано. Солнце – дурачок, земля – дурочка, мы – увековеченные фрагменты самих себя. С нами сила Его! Тело – символ гниения духа, лишь третий пол, потусторонний и запредельный, мистический, а потому и обладающий для нас таким притяжением, реален. Они как время. Как ангелы, как черви, как боги или мертвецы! И я ничего не знаю или ничего не понимаю... Так весело, что планета затанцует.



проголосовавшие

Для добавления камента зарегистрируйтесь!

комментарии к тексту:

Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Братья с лорца

лимерики
Апология пизды
Удмурдский эпос о батыре Елдетее
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.024406 секунд