В 2012 году русские отправили поселенца на лунную базу, построенную ещё в семидесятых. По поводу «новоселья» дотоле безымянную базу нарекли «Мирный», в честь первой советской станции в Антарктике. Русские руководители космических программ были суеверными, как деревенские старухи, особенно в отношении имён. Впрочем, и американцы оказались не лучше: помянув звёздные вестерны старика Лукаса, дабы не упустить инициативу, в течение ряда лет они один за другим отправляли на Луну шатлы с модулями для своей станции. И назвали её «Констанция» – в честь румынского городка, под которым в 2005-ом появилась первая военная база янки в Восточной Европе. Психологическим консультантом будущих поселенцев назначили Джона Смитски. Во-первых, потому, что он имел степень доктора психологии Оксфордского университета, во-вторых, потому, что в НАСА его знали и держали за «своего». К тому же Смитски считался демократом до мозга костей, хоть и имел ирландские корни. Жена Смитски, Барбара, сказала, что с этим назначением они, наконец-таки, смогут позволить себе новый бассейн, а заодно и личного гуру-индуса для занятий йогой. Дочь проигнорировала новость и продолжила трещать по телефону с подругой. Сосед воскликнул: «теперь уж мы точно надерём этим русским задницу!» – и завёл газонокосилку. Сам Смитски, так и не найдя требующейся ему поддержки, отправился в кабак. На утро ему (Смитски) представили будущих американских героев. Первый, Сэм Райт, был голубоглазым блондином, подлинным янки с улыбчивым лицом, пахнущими «Олд Спайсом» подмышками и, как решил Смтски, в зёздно-полосатых трусах. В общем, морально устойчивый и физически крепкий образец современного сверхчеловека. Второй оказался брюнетом с лицом злодея и повадками интеллектуала, звали его Терри Пратчет. Затем следовал огромный негр по имени Макс: Смитски недоумевал, зачем такие вообще нужны на Луне – разве что заткнуть им дыру в обивке. Большую часть негритянской морды занимал нос. Остальное пространство принадлежало губам: Смитски решил, что Макса можно использовать также в качестве вантуза. В довесок к мужчинам шла девушка по имени Саманта. Рыжая, как и Смитски, к тому же с зелёными глазами и крепкими бёдрами. Неделю Смитски заставлял космонавтов решать скучные тесты и в итоге установил, что никого из них отправлять на Луну нельзя. Поколебавшись, он передал отчёт руководителю проекта, генералу Большому Хэнку, но тот заявил, что это несущественно, и что пусть Смитски приступает к психологической подготовке. Смитски вздохнул с облегчением: теперь уж точно можно будет вырыть новый бассейн. Он заставлял космонавтов играть в ролевые игры, доверять друг другу, развивать терпение, сочувствие и участливость, релаксировать, медитировать и снимать напряжение через онанизм. В итоге подопечные стали более сдержанными и толерантными, по крайней мере, в отношении кинематографических предпочтений. То есть все они, конечно, обожали «Звёздные войны», но кто-то показушно блевал от «Телохранителя», а кто-то за Кевина Костнера мог и глотку перегрызть... Но после проделанной Смитски работы эти противоречия исчезли, и Смитски удовлетворённо кивнул и пожал колонистам руки. Потом команду отправили на Луну, а Смитски, проверив банковский счёт, нанял бригаду рабочих: к чертям собачьим они разбили старый бассейн и на его месте начали делать новый. Сосед завистливо покосился и сказал, что лучше б Смитски построил бомбоубежище. Жена объявила, что грохот отбойного молотка мешает ей «входить в сердце» и с группой энтузиастов на неделю уехала в загородный особняк Шри Прабхашвивашады. Дочь наконец оторвалась от интернета и, корча гневную рожу, заперлась в туалете. Смитски умилился на свое тихое семейное счастье и побрёл в кабак. Странности начались через месяц. Вначале Смитски три раза в неделю получал по факсу отчёт о жизни его команды в «Констанции» и связывался с колонистами лишь по средам. Теперь же Большой Хэнк приказал присутствовать на сеансах связи каждый день. Когда в центральном зале на мониторе возникло лицо блондинистого Сэма Райта с фингалом (!) под глазом, рот Смитски раскрылся от удивления. – Терри Пратчет требует, чтобы ему предоставили счёт за работу, – сказал Сэм. – Он почему-то сомневается, что деньги ему действительно начислят. Большой Хэнк ответил: – Когда мы отправим следующий шатл с провизией, то положим в него и зарплату Терри. Чтобы он убедился, что его не обманывают. – А попкорн? – спроси Сэм. – Да, конечно. Вам доставят и попкорн. – А шляпу? Я забыл дома ковбойскую шляпу! – Вам пришлют и шляпу. Сэм сверкнул глазами и приглушённо так, зловеще произнёс: – А… револьвер? Но Большой Хэнк не успел ответить: кто-то ударил сзади Сэма по голове, завязалась борьба, и через минуту в кадре появился интеллектуал Терри: – Когда пришлёте зарплату, я хочу, чтобы она была НЕ в долларах! Это должно быть либо золото, либо Венесуэльские боливары. – Почему? – удивился Большой Хэнк. – Не пытайся меня обмануть, кабан! – заорал Терри. – Я знаю про ваши денежные махинации! Если вы не отпустите мою семью в Гренаду, я устрою такой террор, что вам и не снилось. В армии я считался лучшим стрелком, и срать я хотел на долбанного Обаму! Я проверил банки с тушёнкой, которые мы сюда привезли. Вашу мать! Вы же говорили, что эта база – не военная! Тогда почему от них разит радиацией? Счётчик Гейгера буквально зашкаливает. Да там же сраный плутоний! Смитски, вжавшись в стул, таращился на монитор и потел, и вонь от него шла как от хорька. Ему жутко хотелось пива, может, даже водки, но, когда связь прервалась, Большой Хэнк схватил его за грудки и заорал: – Ты, вонючий психолог, это всё из-за тебя!!! Теперь будешь жить тут, будешь каждый день с ними разговаривать, если не хочешь, чтобы я поджарил тебя на электрическом стуле, гадёныш! И над головой генерала вспыхнул атомный гриб. Смитски по телефону сообщил жене, что временно прикомандирован в штаб-квартиру НАСА. Жена обрадовалась и ответила, что теперь, наконец, сможет привечать в доме странников с Востока. В воспалённом мозгу Смитски возникло видение, как блохастый бомж валяется на его белых простынях и просит Барбару принести ещё кофе. И на душе стало совсем паршиво. Каждый день Смитски «работал» с космонавтами и перепробовал всё: психоанализ Фройда, нейропсихологию, патопсихологию, НЛП, экзистенциальную психотерапию. Откопал в библиотеке книги по каким-то вегетотерапиям, аутотренингам и паттернам дыхания… Но колонистам лучше не становилось. Сэм Райт в одних звёздно-полосатых трусах и в подобии ковбойской шляпы, сделанной из подручных материалов, часами сидел у иллюминатора и караулил бизонов. Терри Пратчет разбирал по винтикам обшивку, выискивая жучки и скрытые камеры, – в итоге он демонтировал всё видео-оборудование и единственная камера, передававшая сигнал на Землю, осталась в комнате отдыха. Но комната отдыха оказалась забаррикадирована. Рыжая Саманта загородила дверь железным шкафом и, привязав гориллу-Макса к кровати, дни напролёт снимала с ним «напряжение». В конце концов, Большой Хэнк приказал, чтобы на Луну немедленно отправлялся спасательный шатл с командой «А» на борту. Сцепив пальцы, Смитски ждал возвращения шатла. Наконец, единственный уцелевший колонист вернулся на Землю. Истощённый негр поведал, как ему удалось отвязаться от кровати и запереться в туалете. И как Саманта, не найдя любовника, прокричала, что ей требуется свобода от всяческих условностей и голая побежала до ближайшего кратера. Сэм Райт, увидев в иллюминаторе странный объект, принял его за бизона, и с воплем «Ю-ху!» бросился вдогонку. Судьба Терри Пратчета осталась неизвестной. Команда «А» так и не смогла его отыскать. – Что заставляло вас так себя вести? – спросил Смитски у лежащего на больничной койке Макса. – Не знаю, – ответил Макс. – Но могу сказать точно: мне казалось, будто кто-то постоянно нашёптывает мне на ухо. – И что же он нашёптывал? – Что мне нужно вернуться на родину предков. В Зимбабве. Погрустневший Большой Хэнк доложил Бараку Обаме, что базу придётся законсервировать. Вместо ответа президент отвёл Хэнка в кабинет – оттуда Хэнк вышел, странно прихрамывая. Вернувшись в штаб-квартиру НАСА, он от всей души отметелил Смитски и сказал, что это он, Смитски, во всём виноват. Увы, с данным утверждением трудно было поспорить. По пути в кабак, несчастный Смитски заглянул в костёл. Его предки, как и подобает ирландцам, исповедовали католицизм, но сам Смитски в Бога не верил, ведь он получил слишком хорошее образование. Тем не менее, в тот день некто свыше даровал ему откровение: «Бутылочку «Бадд», два стаканчика мартини и три – крепкого калифорнийского виски. И вот он, рай, перед тобою!». В эти дни в России разразился очередной экономический кризис. Президент Владимир Путин совсем озверел от того, что вся страна начала громогласно посылать его в жопу, поэтому заявил, что если Штаты не сократят ядерный потенциал, то начнётся новая гонка вооружений. Связи здесь, конечно же, не было никакой, но теперь Путина в жопу послал и американский президент. Путин злобно захихикал и потёр руки. Жена Смитски вечно пропадала на лекциях какого-то бутанца, рассказывавшего о Шиве, Вадварахе и тантрическом сексе. Когда Смитски спрашивал, изучают ли они тантрический секс на практике, жена лишь восклицала «ну что ты!» и в голос хохотала. Дочь провалила экзамены в Оксфордский университет и работала посудомойщицей в придорожном кафе – после того, как Смитски прогнали с кафедры и лишили степени, денег стало не хватать. Бассейн стоял пустой. Сосед, ехавшей на скорости сто миль в час, сбил какого-то индейца и отправился в Синг-Синг, а дом его заняла толпа хиппи. Сам Смитски с тревогой щупал свою печень и размышлял о том, чтобы застрелиться на заднем дворе. Но однажды под вечер позвонил Большой Хэнк: – Ты можешь реабилитироваться, – сказал он. – Теперь и китайцы построили на Луне базу. Они просят, чтобы мы предоставили им психолога, который курировал нашу группу. Они считают, что психологическая подготовка колонистов – главная задача. Мне это не нравится, но если ты будешь допущен к их программе, то сможешь присылать нам подробный отчёт. Поэтому отправляйся в Китай. Если, конечно, не хочешь, чтобы ты и твоя семья опухли с голоду. Смитски понял, что это отличная возможность всё исправить: на скорую руку он собрал чемодан и, спрятав между рубашками бутылку бренди, улетел в Пекин. В аэропорту его встретила переводчица Сю Сяй – миловидная девушка с улыбчивым лицом и аккуратной попкой. В ресторане они поужинали с руководителем проекта генералом Бин Хьюном. Он рассказал, что китайские психологи уверены, что трагедия на «Констанции» произошла из-за ограниченного числа людей. Замкнутое пространство, новая территория, да ещё и отсутствие полноценного общения – вот причина безумия. Смитски согласился, сказав, что после провала американской программы много думал и в итоге решил, что так оно и есть. Бин Хьюн объявил, что Китай отправит на Луну сотню (!) поселенцев, и проблема будет решена. «Пятьдесят мужчин и пятьдесят женщин, – восторженно вещал пьяный генерал, забравшись на стол. – Через год их станет на треть больше. Новое поколение построит целый город – с башнями, библиотеками, рисовыми полями и харчевнями! Лунная китайская республика – вот наше будущее!». Официанты и посетители аплодировали стоя. На следующее утро Сю Сяй представила Смитски психологу, работавшему с колонистами. Смитски и психолог посмотрели друг на друга и, ни слова не сказав, отправились вдвоём в кабак. За неделю до запуска Смитски подробно рассказал генералу Бин Хьюну о случившемся на «Констанции». Поделился мыслями по поводу альтернативных способов решения проблем при «психических сбоях». Генерал кивнул, но планов не изменил. В итоге на Луне в три захода оказалось сто поселенцев. Трудолюбивые китайцы сразу взялись за дело – база разрасталась на глазах. В свободное от работы время колонисты лопали рис и играли в Маджонг. Кто-то занимался Тай Чи: «разделение гривы дикой лошади», «журавль сверкает крыльями» и так далее. Странности начались через месяц. Неожиданно главный механик заявил, что поселенцы предали честь Шао Линя и опозорили Кунг Фу. И что его долг – вернуть уважение к монастырю и доказать в бою превосходство техники мастеров. Воскликнув «Ая-я-я!», со шваброй в руках он принялся гонять испуганных поселенцев – пришлось его связать и запереть в подсобке. Повариха к всеобщему удивлению стала разговаривать сначала как Конфуций, потом – как Лао Цзы. На просьбу передать кинзу, она отвечала: «шесть чувств убивают запах, но лишь укроп рассекает алмазного буйвола». А, когда недовольные лапшой колонисты советовали сыпать больше соли, задумчиво произносила: «Не поговоришь с лапшой – потеряешь и уши». Но главные неприятности начались после того, как один техник, долго вглядываясь в лунный горизонт, воскликнул: «Да там же Мао!». В течение недели он убедил колонистов в том, что они – Хунвейбины. И что Великий Кормчий приказывает им построить на Луне новую китайскую стену – для защиты от лунатиков и во славу жёлтой расы. Забыв про скафандры и прочие меры предосторожности, с песнями борьбы и труда колонисты покинули базу. Бедный китайский психолог метался из угла в угол и вонял, как стая хорьков. Генерал Бин Хьюн в бешенстве сжимал кулаки и морщил нос, и в итоге таки приказал психолога казнить. Тот попросил перед смертью помолиться в храме, на что генерал дал согласие. Они поклонились друг другу, а Смитски недоумённо покачал головой и, пробормотав: «язычники, мракобесы», – стал собираться. В аэропорту он попытался купить билет, но с ужасом узнал, что загранпаспорт аннулирован китайским правительством. В воспалённом сознании возник образ шибеницы. Да ещё и сиамская старуха возле справочного окошка красноречиво провела по шее пальцем... А через турникет уже спешили полицейские. Смитски дал дёру. Портреты беглеца появились на столбах. У американского посольства заходили взад-вперёд узкоглазые «люди в штатском». Положение было хуже некуда. Но спасение всё же пришло – в облике улыбчивой переводчицы. Два месяца Сю Сяй прятала Смитски у себя, кормила его «чойсами» и соевыми сосисками и как-то раз даже поцеловала. Затем Большой Хэнк прислал самолёт с командой «А» на борту, и несчастный беглец вернулся в Штаты. В Штатах ждала полубезумная жена… За время отсутствия Смитски дом превратился в приют для бродячих котов: Барбара считала их носителями душ бодхисатв, поэтому теперь отовсюду разило кошачьими ссаками. К тому же она притащила с автомойки какого-то индуса, представив его как «гуру Ничьпоха», и, окружив заботой и уважением, оставила жить в гостиной. В общем, Барбаре становилось всё хуже. Однажды в четвёртом часу ночи она выбралась из постели и голая убежала в ночь. Её тело, освещаемое лучами утреннего солнца, нашли за городом, у автострады номер 6. Женщину сбил грузовик. Дочь Смитски забеременела от араба. Тот забрал её в Багдад, где сделал девятой женой. Хиппи, обитавшие по соседству, спалили свой дом, а заодно и дом Смитски. Бедняга наблюдал, как полыхают стены и разбегаются коты, и мечтал лишь об одном: виски, виски, виски! Просиживая дни напролёт в баре и зарастая бородой, Смитски смотрел, как по телевизору Владимир Путин грозит ботинком и войной. И как Барак Обама отвечает тем же. На новый год русские подарили Северной Корее пять комплексов "Тополь-М". А две стратегические ракеты «Ярс», перевязанные красной ленточной, – Уго Чавесу, на день рождения. Правда, одну ракету Чавес не получил: она плюхнулась в воду где-то под Барбадосом. Для её поднятия в акваторию Карибского бассейна в срочном порядке вошли русские подлодки, в том числе и атомная подводная лодка «Гепард», торпедно-ракетный комплекс которой состоял из сорока единиц поражения. Кремлёвские генералы радовались как дети на ёлке, считая этот ход поистине гениальным. Смитски чувствовал, что весь мир летит в тартарары. Но прежде, чем он туда рухнет окончательно, межконтинентальные баллистические члены всё же отымеют его во все щели. В новостях объявили, что теперь колонистов на недавно построенную лунную базу «Roma» собралось отправить и Европейское содружество. В гниющем сознании Смитски возникла картина: винтовая башня посреди моря Спокойствия. А вокруг скачут лунатики всех мастей: сухопарые германцы со смешными усиками и негры в набедренных повязках. Индусы с шестью руками и англичане, закутанные в британские флаги. С опущенными головами плетутся быки – на них восседают хохочущие испанки. Во все стороны разлетаются розы... Стонущие итальянки возят по грудям пиццами… Сраные вавилонские хороводы! Смитски потребовал у бармена телефон. Дабы позвонить в Европу и предупредить, что Луна – непригодная для человека территория. Но бармен лишь стоял и смотрел перед собою. По синюшному лицу ползла муха. Иногда, в моменты трезвости, Смитски силился понять, что же вызывает безумие колонистов. И, после мучительных раздумий, пришёл к выводу: причина здесь та же, по которой и люди Земли, в частности, политические лидеры США и России, ведут себя как безумцы… Всему виной какие-то незримые твари. Именно они нашёптывали американским космонавтам всякий бред. Они убедили китайцев возвести стену. Они свели с ума Барбару и заставили дочь спать с вонючим мусульманином. И ещё они убеждают Смитски надираться. Впрочем, он и сам непрочь. Как-то в мае, когда мысли Смитски вместе с ручьями текли в разных причудливых направлениях: «застрелиться», «выпить рома», «выкрасть из Китая Сю Сяй и жениться на ней» – по телевизору обмолвились, что русские посылают на базу «Мирный» ещё двух поселенцев. В довесок к первому. Смитски подскочил как ошпаренный. «Так значит, первый русский колонист жил на базе всё это время!». С бешеными глазами Смитски добрался до штаб-квартиры НАСА. Но охранники, два татуированных мамлюка в униформе, приняли его за бомжа и вытолкали за дверь. Пришлось бедняге весь день караулить у стоянки, пока оттуда не выкатил «Хаммер» Большого Хэнка. Смитски прыгнул на капот и замолотил кулаками по стеклу. «Хаммер» остановился, и Большой Хэнк впустил психолога внутрь: генерал попыхивал сигарой, и на лице блуждала добродушная улыбка. – Я думал, что Луна непригодна для людей, – чуть ли не плача, тараторил Смитски, – но теперь знаю, что это не так. Русским удалось найти способ… по-особенному подготовить колониста. И я должен узнать, как именно! Тогда мы сможем повторить нашу программу! Тогда мы сможем исправить всё!.. – Да, – безмятежно ответил Большой Хэнк, выруливая на центральную улицу, – я слышал, что они отправили на базу новых людей. Хотя мне казалось, что деньги на «Мирный» уж давно не тратятся. И что их проект колонизации отложен в долгий ящик… Впрочем, это неважно. С новой ядерной гонкой у нас есть дела поважнее. К тому же, через год мне выходить на пенсию, так что плевать, пригодна Луна для жизни или нет. Я знаю, что для моей жизни пригодны Таити, где стоит небольшой особнячок, в котором я и намерен провести остаток дней. И Большой Хэнк мечтательно выпустил табачный дым. – Но пожалуйста! – взмолился Смитски. – Ради американского народа!.. – Хорошо, – неожиданно согласился генерал, пытаясь сделать суровое лицо. – Я поговорю с русскими, но ничего не обещаю. А теперь проваливай! Помойся и сбрей бороду! В ней блохи. Запрос был послан, но Россия сказала, что в силу тяжёлой политической ситуации, ни о каком сотрудничестве не может идти и речи. Тогда американцы предложили денег, и русские, «поломавшись» для вида, согласились. Однако поставили условия жёсткого ограничения доступа. В штаб-квартире ЦРУ Смитски тщательно проинструктировали, и через месяц, надев шубу из ханорика, в качестве представителя НАСА он улетел в Москву. Странно, но переводчик не предложил ему водки (по старой русской традиции, как думал Смитски), а сразу повёз в ЦУП. – Скажите, а что с тем первым поселенцем? – спросил Смитски. – Он жив? Здоров? – А что с ним будет! – отмахнулся переводчик. Смитски озадачено поднял бровь. Заполнив необходимые бумаги и познакомившись с руководителем проекта, генералом Борисом Хлебниковым, Смитски, наконец, попал в центральный зал. С замиранием сердца он смотрел на выключенный монитор: когда же тот загорелся, и на нем возник колонист, у Смитски, что называется, отвисла челюсть. – Добрый вам день! – приветствовал землян старичок в клобуке и рясе. – Здравствуйте, – сказал генерал Хлебников. – Я хочу сообщить, что те два послушника, которых мы к вам направили, ровно через шесть часов прибудут на Луну. Вы готовы к приёму? – Да, люки продуты, вода для душа нагрета, картошку я пожарил. – Картошку? – удивился генерал. – Я думал, она в здешнем грунте не уродится, но вчера выкопал несколько… Отличная, доложу вам, картошка! Сейчас вот пожарил её на постном масле, гостей угощу. – Понятно. В челноке будут и другие припасы. Как вы просили, новые чётки и требник. Что-нибудь ещё нужно? – Нет. Чтобы молиться или бороться с бесами-шептунами мне всего хватает. Спасибо и за то, что присылаете. Остальное Бог пошлёт. И старичок довольно засмеялся. Смитски почесал затылок и решил, что пора завязывать с выпивкой. И что всё-таки стоит жениться на Сю Сяй. В конце концов, в свихнувшемся мире любовь к женщине – единственное более-менее здоровое явление. |
проголосовавшие
Hron_ | Мик | Петр Красолымов |
всего выбрано: 20
вы видите 5 ...20 (2 страниц)
в прошлое
комментарии к тексту:
всего выбрано: 20
вы видите 5 ...20 (2 страниц)
в прошлое