Литература

Группа как группа – хороша да не очень. Поет, мурлычет и так далее – скучно. Не хочу про такую группу ни строчки писать, но приходится – работа как-никак. Итак, группа безусловно скучная. Серая, нелепая, унылая, как осенний лист, слетающий с осеннего же дерева. Иными словами, группа эта являет собой наиболее расхожую характеристику печального современного состояния музыкальных дел. Хуже этого состояния даже и представить себе ничего нельзя, честно говоря. Паки и паки выходят альбомы заведомо отвратительных групп, вновь и вновь поют да мурлычут всякие там певцы. Это очень грустно, от этого хочется выть. Хочется также пожелать одному небезызвестному продюсеру, чтобы он больше не продюсировал подобные пластинки. Я не люблю, когда мне суют подобную чушь. Не люблю – и всё тут. Не хочу такое и слушать. И не просите, и не уговаривайте – не хочу и не буду. Отказываюсь, ибо у меня тоже есть чувства. Я, может, воспитан совсем на иной музыке, на иной культуре. А Вы мне тут суете, г-н хороший, что ни попадя. Грустно, печально, нет уже и никакой мочи. Хочется, как уже выше сказано, выть и всё такое. Хочется вешаться. Но работа обязывает, как вы понимаете, прослушивать и такого рода барахло – барахлишко, я бы даже сказал. Вот так работа! – воскликнут некоторые читатели и окажутся правы. Ибо в наш век отвратительной музыки нет ничего печальнее, чем прослушивать вот такие, с позволения сказать, альбомы и писать на них еще и рецензии. Ничего нет печальнее, как воскликнул бы поэт. Признаться, я уже с неохотой веду эту самую рубрику, обозреваю всю эту музыкальную ерунду, потому как ерунда она и есть ерунда. И в Африке ерунда является ерундой – и африканскому обозревателю, я так думаю, также не доставляет удовольствия его работа. Но отчего в век усталости критиков не устают так называемые творцы, музыканты? Это мне, признаться, невдомек. Ведь если подумать, одним музыкантом меньше – одним больше: какая к чертям разница? То же можно сказать и про критиков, но отчего все-таки последних – всё меньше и меньше, а первых – наоборот, всё больше и больше? Не оттого ли что и критики уставать умеют, а нынешние музыканты, кажется, разучились уже и уставать? Когда долгими осенними вечерами я размышляю над этой проблемой, мне начинает сдаваться, что я прав, что музыканты и впрямь разучились производить что бы то ни было, какой угодно продукт, будь то музыкальный или эмоциональный. Ведь элементарная усталость тоже есть продукт, продукт эмоции, чувства. Но музыканты, как видно, перестали хоть сколько-нибудь походить на нормальных людей, и чувство усталости им неведомо. Это на все сто процентов относится к героям моей сегодняшней рецензии – героям того рода, про которых я иной раз невольно думаю: а не слишком ли много я трачу на таковых «героев» драгоценных печатных знаков, занимающих еще более драгоценные печатные полосы многотиражного издания? Не ограничиться ль двумя-тремя словами про иную группу, которая, может статься, и одного-то слова едва ли заслуживает? Но эти мысли, как вы понимаете, удается отогнать элементарным чувством голода – ведь и критик, как сказал бы поэт, «не прочь порой покушать». Да, такого рода работа всё еще оплачивается, уважаемые читатели, пусть и сущими крохами. Странно, но в то время, как бизнесмены бороздят просторы продаж товаров и услуг, находятся еще люди, подвизающиеся около одной только информации, а последнюю, как ни крути, не причислишь ни к товарам, ни к услугам. Впрочем, оправдывает теперешних обозревателей еще только то разве, что их продукция, право же, ценнее той, которую они обозревают. Наши сегодняшние герои, да будет вам известно, как раз и являются людьми, не имеющими решительно никакой ценности. Их музыка несносна, плоха, неинтересна. Они похожи на насекомых, копошащихся, извините за выражение, в навозной куче. Не выгоднее было бы умерщвлять таких, с позволения сказать, музыкантов? Циник, конечно, бы ответил, что да, выгоднее, но мы, гуманисты, ей-богу, против таких радикальных мер. Мы всего лишь хотим напомнить, что времена нынче не таковы, чтобы можно было безнаказанно тиражировать всё то скучное и пресное, что только может сочинить иной человек, считающий себя музыкантом. И лучшим наказанием для таких людей послужит полное игнорирование их произведений. К чему я, дорогие читатели, вас в очередной раз и призываю.