Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Убей в себе графомана



Братья Ливер

Вожди и чемоданы (для печати )

В июне 1983 года Соединённые Штаты Америки уже не заикались о претензиях на мировое господство. Чиновники госдепартамента, стараясь увернуться взглядами от телекамер, сообщали о дефиците бюджета, крахе доллара, разгуле преступности. В гонке вооружений США всё больше напоминали хромоногую клячу - позавчерашнего фаворита, на которого теперь уже не поставит ни один игрок, сколь бы отчаян или туп он ни был. Улицы Нью-Йорка и Вашингтона заполнили толпы демонстрантов, требовавших разогнать к чертям собачьим кабинет министров и повесить президента Рейгана на шпиле Капитолия. Недовольство масс высветили результаты выборов в парламент: коммунисты расшвыряли всех соперников, наподобие того, как герои вестерна расправляются с негодяями. Это был финиш. Одряхлевший гегемон, перестав вяло попёрдывать в агонии, затих насовсем. Экспансии Всемирного Союза Социалистических Республик не могло помешать уже ничто. В Москве торжествующе улыбались и открывали шампанское члены президиума ЦК КПСС.

Прежде всего русские сделали своим ставленником товарища Арво Халберга – лидера компартии США, революционера по складу характера и, в конце концов, героя, арест которого в своё время заставил приплясывать от счастья самого Гарри Трумэна. Следующим шагом стал демонтаж Статуи Свободы, место которой заняло бесполое, но массивное и патетически-грозное детище скульптора Церетели - монумент в память о жертвах империализма. Ну и, наконец, был издан декрет «О земле», по которому члены советского политбюро поделили между собой побережье Майами. «Так для трудящихся американского народа завершилась година угнетений и началась настоящая трудовая жизнь в сплоченной семье стран соцлагеря», - возвещала газета «Нью-Йоркская Правда» (бывшая «The New-York Post»).

Через каких-то полгода недавний оплот капитализма преобразился до неузнаваемости: звёздочки на флаге покраснели, враги режима перемёрли от потрясений и репрессий, а у магазинов зашелестели полиэтиленом очереди. Рядовые американцы больше не думали о зрелищах. Зато время завоза хлеба теперь назубок знал каждый. Впрочем, трудности с продовольствием и другие болезни роста не могли продолжаться долго. И, так или иначе, жить с каждым днём было всё радостнее.

…73-летний лидер американского народа товарищ Халберг сидел в своём кабинете в Красном Доме и, готовясь к предстоящему саммиту G8, оттачивал умение выразительно стучать ботинком по столу. Перенимать элементы поведения советских коллег было непросто, а иногда и совестно, но такими уж были директивы Кремля. Откровенно говоря, не вызывали у Халберга бури восторга ни шапка-«пирожок», которую приходилось таскать на голове, ни пальто с каракулевым воротником, ни троекратные поцелуи вместо рукопожатий. Но пререкаться с руководством метрополии Халберг обычно не отваживался. Не удержался он только однажды – когда у входа в Диснейленд замалевали пышущего жизнелюбием Микки-Мауса. Вместо него приколотили изображение коричневого пучеглазого уродца с ушами, похожими на приставленные к голове блюдца (то был, по всей вероятности, результат неудачного эксперимента советских генетиков). Халберг решился затронуть этот вопрос на встрече с товарищем Андроповым, заявив, что исчезновение символа нации подорвёт энтузиазм и работоспособность американского рабочего класса, а впоследствии может обернуться демаршами и даже кровопролитиями. Тогда Микки-Мауса с неохотой вернули на место, а чужеземное ушастое чудовище, дабы не искушать судьбу, сняли.

...Закончив упражняться с ботинком, Халберг шагнул к зеркалу и, характерно сощурившись, принялся шлифовать зажигательную ленинскую жестикуляцию. Этот номер удавался лучше всего – в Кремле его непременно должны были оценить по достоинству. Пока же в качестве зрителя выступал начальник канцелярии, которого Халберг вызвал к себе с докладом о распорядке дня. «Идиот. Или гений. История рассудит», - в очередной раз решил секретарь, подмечая, как шеф запускает большие пальцы рук за борта несуществующей жилетки. Выразительно вздохнув, секретарь открыл папку с золотым тиснением и, звонко отчеканивая каждое слово, доложил:

- В полдень у вас назначена встреча с председателями техасских колхозов по вопросам обязательных поставок и искоренения кулачества. Четырнадцать часов – выступление в Гарвардском университете имени Энгельса на конференции «Трансформация американской мечты в реалиях плановой экономики». В семнадцать ноль-ноль чествование передовиков производства на заводе «Форд-Красный Путиловец». В конце дня вечернее заседание съезда партии. И ещё звонил тот господин… Э-э… То есть, товарищ… Которого вы посещали две недели назад. Экстрасенс О’Лири. Передал что…, - секретарь вынул из папки лист бумаги и зачитал.- Что пентаграммы седьмого ряда начёртаны, а джива объекта готова к материализации. Вот…

Халберг удовлетворённо хмыкнул. Да, он, несомненно, был человеком из стали. Как и подобает коммунисту, сражавшемуся за свои воззрения в стране, которую столетиями нагибали выкормыши капитала. Но в каждом скалоподобном вожде поселяется слабость. Сперва крохотная и безобидная. Подобно глисту, она питается своим хозяином, постепенно растёт и крепнет. Резьба по дереву, вышивание народных орнаментов на полотенцах, педофилия, людоедство – какими только дикими хобби не услаждали себя лидеры пролетариата по всему миру. Арво Халберг не был исключением. Его дух тормошили и распаляли оккультные феномены.

Разумеется, знали об этом единицы. Партийное окружение состояло сплошь из карьеристов, завистников и прочей гнили, единственным смыслом существования которой было подсиживание шефа. Халберг как мог старался не подавать виду, что потерял голову на почве спиритизма. Даже жене он не рассказывал о своём опыте общения с титанами прошлого. Он ни словом ни обмолвился о том, как тряс за бороду самого Карла Маркса, как тискал Клару Цеткин и даже пил ром с настоящим, первым, Фиделем, который на самом деле умер от триппера ещё в 1964-м. Стоило этим двуличным мерзавцам из ЦК хоть что-нибудь разузнать, Халберг немедленно был бы объявлен предателем интересов рабочего класса и сменил бы кресло генсека на кушетку в дурдоме.

… Дэвида О’Лири, ирландца с огненными волосами, монобровью и колючим оценивающим взглядом, в своё время рекомендовали Халбергу как спирита, наплевавшего на шаблоны с колокольни виртуознейшего новаторства. Его метод – ядрёный коктейль из гипноза, доктрины Блаватской, магии друидов и воздействия психотропных веществ - позволял притащить из астрала практически любую сущность. К тому же, О’Лири был чуть ли не единственным, кому удавалось добиться видимого появления духа. Тогда как экстрасенсов-заурядностей хватало только на дешёвые, всем известные трюки с блюдцами, маятниками, фотографиями и прочей рухлядью из недр бабкиного сундука. Эти штуки шокировали дилетантов, как блестящие стеклянные цацки подминают внимание туземца. Но лидер Соединённых Социалистических Штатов Америки был слишком искушён в медиумизме, чтобы проглотить такую дрянную наживку.

... Помещение, в котором глава компартии ССША встречался с неизведанным, было принято называть эзотерической студией. Под неё О’Лири специально переоборудовал гараж рядом со своим домом. Перед тем, как войти туда Халберг всегда немного волновался. Реакцию вызываемого духа никогда не предугадаешь заранее. Хотя, до сих пор обходилось без серьёзных эксцессов. Пожалуй, только Надежда Крупская, явившись, вела себя как климактерическая тётка на сайте феминисток – изобретательно хамила, обрызгала Халберга слюнями и грозилась посрать в его биополе. Все остальные держались адекватно и проблем не доставляли.

Вечером Халберг, испытывая лёгкую тонизирующую тревогу, осторожно приоткрыл дверь в гараж-студию. Внутри висел полумрак, деликатно разбавленный мерцанием двух-трёх свечей и мутноватыми красными огоньками, колыхавшимися в углах. На стенах темнели портреты каких-то типов, физиономии которых были перепаханы гримасами не то ужаса, не то буйного недоброго веселья. С потолка свисали длинные чёрные ленты, напоминавшие ужей. На сквозняке они шелестели – тихонько и угрожающе. Аура студии в этот раз заметно отличалась от той, что была обычно: она не располагала к мистическим изысканиям, но душила и подавляла.

О’Лири со спокойствием сфинкса восседал на циновке в центре помещения и помешивал что-то ложечкой в стакане. Поприветствовав гостя, он заявил:

- Сожалею, но я пока не могу сделать то, о чём договаривались. Мартин Лютер Кинг сегодня не придёт. Случилось непредвиденное: сигнал не проходит из-за блокировки каналов. Тонкий план забит мелкими астральными лярвами и нижними элементалями – они сжирают всю направляемую мной энергию, и до объекта она не доходит.

Халберг попытался выглядеть разочарованным, хотя на самом деле, почему-то, сразу задышал легко, точно освобождённый заложник. Но экстрасенс тут же раскромсал его воодушевление. Он вдруг нервно взъерошил волосы и этим движением как будто сдёрнул с себя всю невозмутимость. Обращаясь к Халбергу, он с беспокойством шагал по комнате и размашисто жестикулировал:

- Послушайте! Я хочу обратиться к вам с просьбой. С того времени, как мы с вами начали работу, мне не даёт покоя дух одной значительной персоны… В последние дни он просто вгрызся в меня, мешает спать, есть, читать – как с цепи сорвался, честное слово! Он наползает на меня отовсюду: когда я веду машину, проступает на лобовом стекле; когда я ночью начинаю ласкать жену, с мычаниями тянется из-под кровати. Знаете, чего он требует? Встречи с вами. Если будет выполнено это его условие, он обещал отвязаться от меня. В противном случае, он заявил, что всё равно нагрянет к вам. Только это будет уже страшно, мучительно и некрасиво. Через психоэнергетические пробои он присосётся к вашей ауре, выкачает из вас все силы и превратит в гербарий. Поверьте мне, я знаю, о чём говорю. Этот старый пердун сможет превратить вашу жизнь в кошмар. И… И мою тоже… Так что, давайте не будем отказываться, пока он с нами по-хорошему.

Подобное в духовидческой практике Халберга происходило впервые. Спорить с доводами О’Лири, разумеется, не следовало. А поинтересоваться, кому это он так остро понадобился, не хватало выдержки. «Разберёмся по ходу дела», - подбадривал себя генсек, решив, что мобилизует всю волю, а умирать будет, как учили, стоя. Экстрасенс, тем временем, делился последними наставлениями:

- Главное, ведите себя корректно и хладнокровно, даже когда он начнёт проявлять агрессию и попытается утащить вас к себе. Уважайте его! Только в этом случае будет шанс на то, что встреча закончится благополучно. Благополучно для вас, я имею ввиду, потому что для него никакой опасности нет изначально. Если ситуация начнёт выходить из-под контроля, а такая вероятность довольно велика, примите вот это…, - в ладони Халберга оказался пузырёк с прозрачной жидкостью. – Только без необходимости не надо. А то мало ли что, сами понимаете… Один у меня так уже склеил ласты – токсический делирий, отёк мозга. Приятного мало, конечно… Впрочем, нам пора. Вы готовы?

О’Лири дал подопечному выпить жгучей травяной настойки из того самого стакана, который Халберг заметил, войдя в студию. После этого духовидцу было приказано лечь на кушетку и ждать.

По ощущениям лидера американского народа, прошло около пяти минут. Этого времени товарищу Халбергу хватило на то, чтобы отпустить бороду, вплавь переправиться через Атлантику, уйти в монастырь послушником, постичь мудрость миропорядка, умереть и инкарнировать в могучий окостеневший дуб. Потом он вообще утратил всякую телесность, став просто сгустком энергии. А сразу после этого вдруг обрёлся уже в своей привычной оболочке. Он сидел голый на унитазе и тужился, отчётливо понимая, что никого и ничего в этом мире больше нет. Ощущение одиночества во Вселенной дарило такой запредельный кураж, что глава государства начал тихонько повизгивать от восторга. Унитаз, на котором он восседал, был островком посреди океана пустоты, и Халберг чувствовал себя одуревшим от мизантропического счастья Робинзоном Крузо.

Когда неожиданно из-за пелены света появился какой-то человек, Халберг вскрикнул, зашатался и рухнул со своего трона, под которым, к удивлению, оказалась не бездна, а кафельный пол. Пришедший был стремителен как молния. Халберг даже не успел толком устыдиться того, что его застали за непотребным занятием. Незнакомец в два прыжка подскочил к нему, обжог пощёчиной и без крика, но, тем не менее, зло и весомо обратился к Халбергу:

- Сукин сын! Повесить! Вздёрнуть! Как ты вообще посмел, гадёныш? Да я сгною тебя заживо. Будешь болтаться на кресте, тварь. Я отдам тебя голодным шайеннам – этим извергам, которые зажарят твою тушу с бобами и съедят, но сначала сдерут с тебя шкуру к чертям собачьим как с бизона. Урод! Такую свинью, как ты лучше прирезать сразу. И поверь мне, я об этом позабочусь!

Не узнать посетителя было невозможно. Напудренные волосы, лоб философа, взгляд полководца - это лицо, так или иначе, сопровождало каждого янки на протяжении всей жизни. Гость был облачён в камзол старинного покроя: такие, как мысленно заключил Халберг, в последнюю пару столетий уместны разве что на маскарадах. Портрет этого человека красовался на однодолларовых купюрах. Разумеется, красовался до тех пор, пока нагрянувшие русские не изъяли доллар из обращения.

- Вам чего, товарищ? – Арво Халберг поёрзал голой задницей по кафелю, силясь подняться на ноги. В разговоре с отцом-основателем США Джорджем Вашингтоном всё-таки нужно было смотреться как минимум ровней, а не потомком-вырожденцем.

-Товарищ?! – Вашингтон взвыл и вытаращил безумные глаза. Кажется наставала пора дёрнуть стоп-кран, который обеспечил О’Лири. Тут генерального секретаря и сдавил животный вымораживающий ужас. Склянки со спасением нигде не было – видимо, укатилась куда-то, когда Халберг упал с унитаза. А, может, и того хуже: пропала во время его перерождений.

Отец Отечества, тем временем, продолжал булькать гневом - казалось, из его ноздрей вот-вот повалит густой пар. Халберг никогда не думал, что покойник может быть столь эмоционален.

- Посмотри, во что ты превратил моё детище, скотина, - шипел Вашингтон. – Нет, ты посмотри-посмотри, я сказал. Враг сидит в нашем доме, сложив на стол ноги в прелых русских валенках! Сегодня изверги отобрали у нашего гордого народа Голливуд и Макдональдс, а что будет завтра? Что, я тебя спрашиваю?! Толпы пьяного мужичья из Сибири понаедут в Калифорнию и будут расхаживать там в зипунах, жрать борщ и пить водку! Я уверен: эти варвары уже выехали к нам на каких-нибудь своих телегах. А дальше ещё хуже! Потом начнётся самое страшное. Экономический застой! Полуголодное население! Матрёшки! Балет! Самовары, наконец! Всю эту дрянь я у себя в стране терпеть не намерен.

- Нашими действиями движет не рука Москвы, а воля американских трудящихся, - Халберг предпочёл ответить уклончиво, потому что тираду покойного президента слушал в пол-уха. Всё это время он возился на полу перед унитазом, судорожно пытаясь нашарить свою пропажу.

Вашингтон разразился демоническим хохотом, от которого Халберг стал ползать в несколько раз быстрее.

- Идиот! Ты отступился от религии и морали – этих великих столпов человеческого счастья, - голос призрака патетически задребезжал. - И ты будешь наказан. Мною! Я устрою тебе персональный ад. Подарок, который я тебе сейчас сделаю, станет твоим проклятьем. Он украсит тебя как горб, как родимое пятно, как провалившийся нос - сифилитика. Везде ты будешь утыкаться только в презрение и ненависть. И ничего! – вообще ничего поделать с этим ты не сможешь. Останется только мучительное ожидание, ожидание, ожидание…

Халберг начал чувствовать, что быстро и неотвратимо сходит с ума. Если бы даже все ядерные державы мира объявили войну ему лично, он и то сохранил бы больше хладнокровия. Проклятой склянки, как назло, нигде не было, и Халберг вспомнил, что дал себе слово умереть стоя. Похоже, времени как раз оставалось только на то, чтобы, наконец-таки, подняться с пола.

Умоляюще облизав президента взглядом битой собаки, Халберг заметил, что в руке у страшного собеседника появился чемодан. Видимо от перенапряжения психики он показался генсеку огромным: с таким чемоданом могла бы вояжировать Статуя Свободы. Вашингтон любовно пригладил букли:

- Мда…Повстречал я тут недавно одного типа. Внешне он был безобразен почти как ты: брови разросшиеся, кожа дряблая, речь несвязная. Знаешь, он почему-то напомнил мне кошку-старуху, на которую выплеснули бадью кипятка. Из жалости я поговорил с ним: оказалось, он 18 лет был в советской Империи Зла президентом, ну или как там это у них называется. И умер незадолго до нашей с ним встречи, потому что на тот момент был уже ископаемым вроде тебя. Так вот, этот чемодан он таскал всё время с собой, вообще его из руки не выпускал. Я спросил, зачем это нужно. И он рассказал мне такую дикую историю.

Вашингтон умолк, вероятно, смакуя ужас собеседника. И где-то через минуту, наконец удовлетворившись, продолжил:

- Всякий раз, перед тем, как видный советский чиновник готовится впервые усадить свой зад в кресло руководителя страны, к нему является дух одного лысого человека в кепке и с бородкой. Я не запомнил, как его зовут, но не суть важно. И вот этот тип вручает каждому новому лидеру Советского Союза такой чемодан. А внутри чемодана пасётся орда древних чувашских демонов, которые превращают правителя в куклу для своих бесовских игрищ. Они руководят его словами и поступками, заставляя творить безумства и вымазывать самого себя позором. Они делают его чудовищем в глазах соплеменников. И, в конце концов, они подтаскивают его к краю пропасти и отвешивают ему могучего метафизического пенделя. Никому ещё не удавалось избежать этой участи, потому что сбросить чемодан простой смертный не в силах. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока жив. Вот так рушатся судьбы властителей, а их могущество рассыпается прахом.

В глазах президента вспыхивали жуткие багровые молнии. Недобро ощерившись, покойник заявил:

- Так, значит, я украл чемодан у того старца с бровями. Я подумал, что такому негодяю, как ты, он явно нужнее. Забирай!

Дьявольский подарок с грохотом приземлился на пол, окутавшись завесой пыли. Халберг попробовал отползти на всякий случай подальше, но чемодан повлёкся вслед за ним, точно был прикован к его руке невидимой цепью.

Джордж Вашингтон как-то брезгливо ухмыльнулся, достал из кармана склянку с прозрачной жидкостью и, наклонившись, поставил её рядом с Халбергом:

- Ты обронил кое-что, червяк. Твоё? То-то же. Ладно, думаю, с тебя хватит. Проваливай отсюда живо. Ещё увидимся.

С судорожностью утопающего Халберг откупорил сосуд и, выплеснув себе в глотку его содержимое, изнурённо закрыл глаза.

Открыл он их уже в больничной палате, лёжа на кушетке. Вяло пошевелившись, Халберг обнаружил, что весь опутан проводами и трубками, а рядом хлопочут люди в накрахмаленных белых халатах. С тревогой обшарив взглядом помещение, сразу же отыскал то, чего отчаянно надеялся не найти. Чемодан громоздился в углу, мрачный, словно надгробие и, как померещилось Халбергу, нетерпеливо сопел.

Врачи, заметив, что пациент пришёл в сознание, оживились и даже немного с ним поговорили. От них Халберг узнал, что находится в реанимационном центре Национального института здоровья имени Блюмберга-Щёткина, куда был доставлен в состоянии токсической комы. Халберг поморщился: падальщики из Политбюро уже наверняка обо всём узнали. И теперь радостно потирают ручонки, готовясь раздуть из этой истории грязненький скандал с оглушающими последствиями. Мало того, ещё и клеёнка, на которой лежал генсек, безобразно липла к вспотевшей заднице. Даже мысль о том, как он отправит на нары шарлатана О’Лири не доставляла радости.

Напряжением воли Халберг заставил себя снова посмотреть в угол, где чернел дар президента Вашингтона, ткнул пальцем в его сторону и озадачил эскулапов туманным вопросом:

- А это?

- Что «это»? – поинтересовался врач, щеголявший претенциозной бородкой и бейджем с надписью «Заведующий отделением токсикологии».

- Чемодан… - выдавил Халберг, опасливо косясь на чемодан.

Доктор ничего не ответил, а вместо этого присвистнул, поцокал языком и распорядился вколоть пациенту ещё один кубик галоперидола.

Впрочем, медицина стран соцлагеря совершенно по заслугам увенчана лаврами самой передовой в мире. Уже через месяц генерального секретаря партии выпустили на волю, перезагрузив системы его организма и снабдив на дорожку пожеланием заглядывать при случае ещё. К счастью, Халберга не отрешили от должности: в коридорах Красного Дома шёпотком поминали мохнатую лапу Кремля, краснели и потели от зависти, строя догадки о том, кто покровительствует главе государства.

И хотя общество взахлёб поражалось везучести Халберга, сам он помрачнел, исхудал и всё чаще срывался на подчинённых. При ходьбе он с трудом переставлял ноги, кряхтя и согнувшись, как будто под тяжестью неподъёмного груза. Выезжая, заказывал непременно две машины, даже если отправлялся без сопровождения. И зачем-то везде требовал носильщиков, работы для которых, правда, никогда не находилось.

Сограждане, окончательно уверившись, что глава государства намертво увяз в колее прогрессирующего старческого слабоумия, смотрели его выступления по телевизору вместо комедийных шоу. И только сам Халберг, стоически выдерживавший непонимание коллег и масс, знал, где засел корень всех его странностей.

Президент Вашингтон не обманул: избавиться от чемодана действительно было нельзя. Халберг пробовал его утопить, сжечь, оставить на вокзале в камере хранения, вручить под видом дорогого подарка двум-трём злейшим недругам. Результат всегда был один и тот же: чемодан возвращался как бумеранг, как вымуштрованная собака, мучая Халберга и унижая его.

Каждое утро поверхность чемодана корёжили волны непонятной природы, а по вечерам из его внутренностей поднимались они – трудно было определить существа это, звуки, вибрации или всё сразу. Они облепляли Халберга, окутывали, словно ядовитые испарения и шелестели над ухом жертвы доверительным душным шёпотом. Халберг зеленел, умывался ручьями пота и с ягнячьей покорностью утвердительно тряс головой.

Вообще, жизнь становилась всё ярче и сочнее. Та часть населения, которая уцелела в результате индустриализации и коллективизации, теперь сушила сухари и грызла ногти в ожидании бури массовых репрессий. Ранчо расстрелянного президента Рейгана в Калифорнии разметали отвалы бульдозеров, на этом месте начинали строить экспериментальный колхоз «Путь Зари».

Закипало безумие. Народ стенал под гнётом экзистенциальной тревоги и хлебных карточек. Сам лидер государства, прячась в своей спальне, выл в подушку от растерянности и бессилия. И только тщедушный большеголовый чувашик, победоносно хохоча внутри головы Халберга, озорно сыпал картавыми азиатскими словечками. На горизонте знаменем труда алел закат. Из-за Аппалачей рвались вихри ядерной зимы.



проголосовавшие


Для добавления камента зарегистрируйтесь!

комментарии к тексту:

Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Братья с лорца

лимерики
Апология пизды
Удмурдский эпос о батыре Елдетее
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.026395 секунд