Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Для лохов



Крамер Виктор

Дом дур (для печати )

 

 

Боевой вылет №1.

Набор скорости на взлёте.

 

В марте 2008 года нежданно - негаданно подошло, на мягких лапах подкралось время в очередной раз проходить медицинскую комиссию для продления справки Серёже об инвалидности по психическому заболеванию.

 

Побывав вместе с сыном Серёжей на приёме у психиатра Юлии Витольдовны, Барбосс обратился к ней с просьбой – не знает ли она кого-нибудь в «дурке», лучше всего – заведующего отделением или опытного палатного врача, чтобы тот организовал максимально быстро обследование Серёжи, не затягивая этот процесс надолго.

 

Барбосс объяснил врачу, что боится, как бы долгое нахождение в стационаре в одной палате с психически больными, часто неуравновешенными и грубыми людьми, не повлияло отрицательно на здоровье Серёжи, который привык к спокойной и тихой жизни в семье.

 

Подумав, Юлия Витольдовна согласилась с его доводами и сказала, что у неё в «дурке» есть знакомый врач, которого она давно знает и которая работает как раз в том отделении, в котором должен пройти обследование Серёжа.

Отыскав в записной книжке номер телефона, она позвонила знакомой и изложила свою просьбу в такой форме:

 

-«Лариса Никодимовна, дорогая! Это вас беспокоит некая Юлия Витольдовна из диспансера №13. Помните? Звоню вам вот по какому поводу. Тут у меня наблюдается один мальчик с диагнозом по нашему классификатору №0130076.

Мальчик очень хороший, домашний. Он инвалид первой группы с детства, но так получилось, что по его психологическим характеристикам он в стационаре вашей клиники так ни разу и не лежал – а всегда наблюдался амбулаторно, у нас в диспансере.

 

Он уже три раза проходил медицинскую комиссию, каждые два года, чтобы получать пенсию по инвалидности. Теперь его родители ставят вопрос о том, чтобы перевести мальчика на инвалидность на постоянной основе. Наблюдение за его состоянием в последние шесть лет показало что у него, к сожалению, нет прогресса в умственном развитии.

 

Но для правильного оформления медицинской справки для получения пенсии на постоянной основе необходимо, чтобы мальчик прошел курс обследования в стационаре - в отделении №2, где вы работаете.

 

Покольку в отделении №2 я знаю только вас, то прошу оказать этому мальчику максимально возможную помощь в процессе обследования, чтобы пребывание в стационаре не повлияло на его психику отрицательно, как стресс.

Если вы не возражаете, то отец мальчика подойдёт вместе с ним в отделение в любое удобное для вас время для консультации. Вы не против?» - спросила Юлия Витольдовна, затем выслушала ответ собеседницы, поблагодарила её за участие в судьбе мальчика и повесила трубку.

 

-«Теперь, папаша, слушайте меня внимательно!

В следующий четверг моя хорошая знакомая, врач психиатр Лариса Никодимовна Пердерий, дежурит по графику в приёмном отделении центральной психбольницы с 10 часов утра и до утра следующего дня, то есть целые сутки.

Она сказала, чтобы вы подошли к ней туда к 10 утра, и она попытается вам помочь».

 

-«Я бы хотел решить вопрос наверняка, для этого готов заплатить врачам в отделении ту сумму, которую там обычно берут за эту услугу. Не могли бы вы меня сориентировать, о какой сумме обычно идёт речь?» -сказал Барбосс и понимающе округлил глаза.

 

- «Ей богу, папаша, я не знаю! Я же там не работаю, я человек совсем другого круга. Ларисе я позвонила только потому, что искренне хочу помочь вашему мальчику. А о возможном вознаграждении вы можете прямо спросить доктора Пердерий, когда будете у неё. Договорились?» - ответила Барбоссу врач, дала ему ксерокопии выписок из истории болезни и попрощалась.

 

 

Боевой вылет №2.

Процесс поступления в "дурку".

 

Попросив Юлию Витольдовну позвонить своей знакомой врачихе во 2-е буйное отделение «дурки», чтобы составить ему протекцию, Барбос сразу же, как та позвонила, положил ей на стол 50 долларов и уже через полчаса подъезжал к «дурке».

 

Найти «2-е буйное» на огромной территории «дурки» ему удалось не сразу, потому что никакой схемы расположения зданий нигде не было. Припарковавшись на автостоянке у входа и посетив наугад несколько корпусов, он наконец обогнул огромное трёхэтажное здание с внутренним двором внутри и увидел с заднего двора приколотую тремя кнопками к двери и болтавшуюся на весеннем ветру маленькую бумажную табличку «Отделение №2».

 

Войдя в дверь, он прошел по короткому, тускло освещенному коридору и остановился у обитой жестью широкой двери с маленьким окошком посредине, которое тоже было закрыто.

 

Слева от двери Барбос заметил крошечную чёрную кнопку допотопного звонка и позвонил. Лучше бы он этого не делал! Потому что раздался звонок такой оглушительной силы, который видимо должен был быть установлен на входе в бомбоубежище на случай оповещения об атаке вражеских бомбардировщиков, а не в отделении больницы, где лежат психически - больные люди.

 

Позвонив, он стал ждать и ждал так минут пятнадцать. Хотя за дверью слышался время от времени топот ног и мужские и женские голоса, но к двери никто не подходил.

Набравшись наглости, Барбосс опять оглушительно громко позвонил и опять стал ждать.

 

На этот раз минут через десять окошечко открылось, и из него выглянула пожилая толстенькая санитарка маленького роста.

–«Что вам здесь нужно, мужчина?» -спросила она любезно.

Когда Барбос объяснил, что ему нужна доктор - психиатр Лариса Никодимовна Пердерий, санитарка сказала:

– «Так вы не в ту дверь звоните!»

- «Разве это не 2-е буйное отделение, или доктор Пердерий здесь не работает?»

 

-«Да, это 2-е отделение, но доктора Пердерий в отделении сейчас нет. Возврашайтесь туда, откуда пришли. Войдите во внутренний двор больницы и там увидите вход в приёмное отделение, где может быть, вы и найдёте доктора Ларису Никодимовну Пердерий, потому что сегодня с 10 часов утра она по графику заступает на дежурство на сутки в приёмном отделении больницы».

 

Вернувшись назад и войдя во внутренний двор и приёмное отделение, Барбосс нашел кабинет дежурного врача, дверь которого была открыта настежь в коридор и спросив разрешения, вошел. За столом сидела усталая женщина - врач примерно его возраста.

 

На вопрос Барбосса, не есть ли она доктор Лариса Никодимовна Пердерий - врач сначала подробно расспросила его - кто он и зачем ему нужна Лариса, а затем ловко сменила тактику и сказала, что она - вовсе не Лариса Пердерий, а Лариса должна прийти сменить её на посту дежурного врача, но почему-то сильно опаздывает.

 

-«Уже полчаса прошло, как она должна сменить меня, а её до сих пор всё нет!» - сказала врач.

-«Что же мне делать?»

-«Ждать! Я ведь тоже её жду, хотя отдежурила в приёмном отделении целые сутки и поверьте, очень устала!»

 

Барбосс вышел из кабинета и хотел присесть где-нибудь в коридоре, чтобы подождать. Но оказалось, что стульев там нет. Тогда он стал ждать, прогуливаясь по длинному коридору и читая нелепые медицинские плакаты на стенах, рассказывающие о глистах, геморрое, сифилисе и туберкулёзе в картинках.

 

Сначала ему было скучно и тоскливо, но вскоре стало веселее, потому что на машине скорой помощи санитары привезли в «дурку» новую пациентку – молодую, неплохо одетую девчонку лет двадцати, которая с порога устроила скандал и разговаривая громко и бессвязно, бегала взад-вперёд по коридору. Санитары гонялись за ней и пытались затолкать её, наконец, в приёмный покой на оформление. Дежурная врачиха апатично сидела в своём кабинете и даже не выглянула в коридор, чтобы узнать причину скандала.

 

Подождав так около часа, Барбосс вынужден был посетить туалет в конце коридора. Когда он минуты через три вышел оттуда, то обнаружил, что кабинет дежурного врача опустел – она исчезла, так и бросив дверь кабинета раскрытой настежь.

Нового врача на замену так и не появилось.

 

Теряясь в догадках, чтобы бы это могло означать, Барбосс начал искать в пустынных коридорах кого-нибудь из персонала.

 

Наконец, случайно пойманная им в коридоре медсестра, которой он рассказал «от печки» свою проблему отлова неуловимой докторицы Пердерий, посоветовала ему - выйдя во двор и обогнув здание влево - вернуться назад во 2-е буйное отделение, но не звонить в ту дверь с окошком, которая служит входом для санитаров, а найти там по ходу ещё одну небольшую дверь в стене, через которую обычно проникают в отделение врачи.

 

На вопрос Барбосса, где находится эта дверь и что на ней написано – медсестра объяснила, что ничего на той на двери не написано, а все кому надо знать - и так знают, что это именно та дверь, а кому не надо – то нечего им там делать.

 

Барбос вернулся, примерно в десятый раз с утра обошел вокруг огромного трёхэтажного корпуса и с торца здания буйного отделения, в которое он пытался безуспешно попасть через дверь, снабженную зверским звонком – обратил внимание на маленькую, обитую вертикальными деревянными рейками дверь без надписи, частично скрытую за свисающими ветвями дикого винограда.

 

-«Ага!» подумал довольный Барбос,- «чувствую, что мне надо именно сюда!»

Заметив рядом с дверью кнопочку звонка, он по наивности нажал на неё и сразу быстро зажмурился, ожидая услышать зверский звонок, как в прошлый раз. Но он просчитался – этот звонок - вообще не работал!

 

Тогда Барбос стал думать, что бы такое предпринять, чтобы отловить неуловимую докторицу. Справа от дверцы тянулся ряд окон, снаружи заваренных ржавыми металлическими решетками в форме восходящего солнышка, а изнутри – тщательно занавешенных светлыми малопрозрачными шторами.

Находясь снаружи здания – за ними ничего нельзя было увидеть, а находясь внутри – можно было спокойно наблюдать за тем, что происходит снаружи, оставаясь незамеченным.

 

Барбосс аккуратно постучал кулаком в стекло ближайшего окна с таким расчётом, чтобы и внутри было слышно, и чтобы стекло не разбить. Сначала ничего не произошло, но минут через пять ему показалось, что штора едва заметно качнулась от дуновения тёплого воздуха, вызванного осторожным перемещением нежного женского тела внутри помещения.

 

Он настойчиво постучал ещё раз, и тогда лёд тронулся – уголок шторы отодвинулся, и в дырочку выглянула миловидная женщина лет сорока, с длинным лунообразным семитским носом и овальным лицом, в белом халате.

 

-«Что вам здесь нужно?» - спросила она любезно, но в её голосе Барбосс уловил настороженность и даже испуг.

-«Мне нужна доктор Лариса Никодимовна Пердерий!»

-«А что вам от неё нужно?» - спросила докторица.

-«Мне посоветовала обратиться к ней за консультацией врач Юлия Витольдовна К.!» - обтекаемо ответил Барбосс, - «не могли бы вы её позвать?»

-«Это я!» ответила докторица, затем подошла к двери, открыла её ключом и наконец впустила Барбосса внутрь святая святых – буйного отделения №2.

 

Барбосс придал своей противной, толстой и хитрой физиономии выражение максимальной любезности и радушия, на какие только был способен и представился:

 

– «Я – гражданин Барбосс, отец Барбосса Сергея Викторовича, двадцати лет, инвалида детства первой группы по психическому заболеванию. Каждые два года он проходит в очередной раз медкомиссию для подтверждения диагноза, чтобы можно было продолжать получать небольшую пенсию.

Он так уже в третий раз проходит комиссию, и каждый раз я хожу с ним и отпрашиваюсь с работы - теряю неделю, ходя по врачам. А сейчас сами знаете, как важно человеку сохранять работу - кому нужен сотрудник, который отсутствует по неделям?

 

Так вот я и хотел, чтобы Серёжа полежал во 2-м буйном отделении как положено - три недели, чтобы потом можно было оформить ему инвалидность на постоянной основе – ведь он всё равно не поумнеет, а жизнь такая дорогая! Была бы мне помощь от сына.

 

А к вам я решил обратиться потому, что хочу вопрос этот решить наверняка – чтобы не получилось так, как у нас бывает иногда. Лежали-лежали, например, а потом скажут мне, что у сына уже не первая группа инвалидности, а например вторая – вылечили!

 

Поэтому я вас прошу - возьмите шефство над моим сыном Сережей, пока он будет лежать в этом отделении, и проследите, чтобы всё было хорошо наверняка.

А я вас, конечно, отблагодарю в том объёме, как это принято у вас тут в таких случаях - сколько скажете!

 

-«Мне Юлия Витольдовна звонила о вас. А как это вы меня здесь нашли?» - любезно спросила доктор.

 

-«Вообще-то мне посоветовала одна добрая медсестра, чтобы я вас подкараулил в приёмном отделении больницы, в которое вход из внутреннего двора – сказали, что вы там сегодня дежурите с 10-ти часов утра.

А оказалось, что вы здесь! Я очень рад! Вам что, дежурство отменили?» - спросил Барбосс, чтобы как-то поддержать разговор.

 

-«Да нет… так как-то так… я потом туда обязательно это… схожу…» - неопределённо ответила доктор Пердерий, своим расплывчатым ответом несколько озадачив Барбосса. Он так и не уловил логики в поступках всех этих докториц - если они должны по графику дежурить – то почему не дежурят?

 

Первая давно ушла, вторая – вроде бы на работу пришла, но прячется совсем в другом отделении, за дверью без таблички и непрозрачными шторами. Кто же тогда при необходимости принимает в больницу новых, свежих сумасшедших? Или санитары их просто сюда привозят, выпускают и они бродят по территории больницы, расползаясь по отделениям сами, как тараканы?

 

За разговором они по обширному полутёмному коридору подошли к кабинету доктора Пердерий. Усевшись за стол и любезно усадив Барбосса, она стала внимательно изучать ксерокопии принесенных им документов сына. Прочитав их два раза, она спросила:

 

-«А где же оригиналы всех этих справок и выписок?»

 

-«Врач Юлия Витольдовна сказала мне, что оригиналы медицинских диагнозов пациентам на руки выдавать запрещено. Поэтому она дала мне для разговора с вами только ксерокопии этих документов, а оригиналы десять дней назад послала вам во 2-е отделение с курьером, как это положено по инструкции» - ответил Барбосс и тут же почувствовал какой-то подвох, потому что у него что-то сжалось в области желудка - а это был верный признак.

 

-«Галина Захаровна!» - громко позвала кого-то доктор Пердерий, и через несколько минут в раскрытую дверь кабинета, шаркая ногами, вошла бодрая старушка в круглых роговых очках.

 

-«Где документы на больного Сергея Витальевича Б., двадцати лет, которые нам должны были прислать с курьером из диспансера на этой неделе?» - спросила её доктор.

-«Сейчас мы поищем!» - ответила Галина Захаровна и быстроногой уткой умчалась по коридору в свой архив.

Барбосс тем временем умело перевёл разговор на волнующую обеих собеседников тему материального вознаграждения.

 

-«Я понимаю, что ваш нелёгкий труд должен быть достойно вознаграждён, но Юлия Витольдовна в диспансере, ссылаясь на незнание, не смогла сориентировать меня в вопросе о размере такого вознаграждения. Поэтому я предлагаю вам назвать мне цифру, чтобы я мог подготовить необходимую сумму - я человек хоть и не богатый, но не жадный» - промурлыкал Барбосс.

 

-«Вы должны учесть, что я не одна буду заниматься обследованием вашего сына»,- ответила с нетерпением ожидавшая такого вопроса докторица, - «ведь надо мною ещё стоит заведующая отделением, есть ещё и лечащий врач, в палате у которого будет лежать ваш сын, да и медсёстрам мы по обычаю что-то должны дать. Поэтому вы должны передать мне восемьсот долларов. Лучше это сделать прямо сейчас!» - ответила докторица и посмотрела на Барбосса сосущим мечтательным взглядом через очки в тонкой золотой оправе.

 

Барбосс от радости, что впервые получил здесь конкретный ответ, сразу обеими руками полез в свои глубокие до колен карманы, чтобы найти там кошелёк и отсчитать требуемую сумму.

 

В это время в коридоре раздались быстрые шаркающие шаги, которые становились всё ближе. Наконец, запыхавшись от быстрого шага, в кабинет ворвалась старушка-архивариус Галина Захаровна и с порога выпалила:

 

-«В архиве никаких документов на Сергея Викторовича

Б. нет! А вы точно знаете, что их к нам из диспансера присылали? Может быть, они только собирались их послать, а на самом деле ваши документы там до сих тихохонько лежат?» - ласково спросила старушка Барбосса.

 

-«Я лично был в диспансере у Юлии Витольдовны на приёме с сыном десять дней назад, и она сама мне сказала, что

документы она уже послала и чтобы я через десять дней шел прямо к вам» - с доброй улыбкой ответил Барбосс, лихорадочно перебирая в уме возможные варианты развития событий.

-«Ну тогда я даже не знаю, что нам делать» - произнесла неуверенно доктор Пердерий, с огорчением наблюдая за тем, как Барбосс медленно вытаскивает пустые руки из карманов, - «быть может, давайте поступим так – я начну предварительный процесс первоначального оформления поступления вашего сына во второе отделение, а тем временем ваши документы как-нибудь найдутся?»

 

-«Галина Захаровна, принесите мне, пожалуйста комплект бланков формы №132 для поступающих в отделение, чтобы я начала их заполнение. И заодно ещё раз внимательно поищите документы мальчика - может быть, они у вас за письменный стол упали, как уже бывало в прошлом?» - обратилась докторица к архивариусу, и та умчалась исполнять.

 

-«А пока ответьте мне, пожалуйста, на несколько вопросов о вас и вашей семье. Сколько вам лет? Вы сейчас женаты? Есть ли у вас ещё дети? Не было ли у вас в роду психически больных, а если были - кем они приходились вам и вашему сыну?» - спросила докторица Барбосса, задумчиво подперев рукой острый подбородок и глядя прямо ему в лоб невидящим взором.

 

-«Я женат с 198Х года, и кроме сына Серёжи, у меня есть ещё дочь 22-х лет, которая учится в университете на четвёртом курсе. Психически больной, причём в тяжелой форме у меня была моя родная мама– Алентина Леонидовна.

 

Она как сошла с ума летом 1966 года, да так и до самой смерти в 1995 году была форменной сумасшедшей.

В районной поликлинике врачи у нее признавали диагноз «шизофрения», рекомендовали мне уговорить её стать на учёт в психиатрическом диспансере, но лечиться она категорически не хотела.

Когда я в редкие дни улучшений упрашивал её сходить вместе со мною в психиатрический диспансер - она только орала на меня, что я сам идиот, раз смею ей, родной матери, такое предлагать. Говорила, что она умнее всех нас, вместе взятых и сама медицинское училище окончила с красным дипломом в 1941 году.

 

А мы все кругом сговорились и хотим упрятать её в сумасшедший дом, где её непременно отравят мышьяком, чтобы потом выписать тайно из квартиры и продать её.

Все мои попытки уговорить маму лечиться кончались ничем – после очередного разговора она просто вставала и уходила куда-то, хлопнув дверью, после чего нередко сутками не являлась домой. А я ещё вынужден был, придя вечером с работы, ездить искать её по городу по ночам, чтобы она где - нибудь не замёрзла насмерть(если такое случалось зимой).

 

Видя, что мои многочисленные попытки уговорить маму хотя бы раз посетить психиатрический диспансер ни к чему не приводят – я по наивности решил обратиться в диспансер к докторам, чтобы они мне посоветовали или направили ко мне домой врача - психиатра для того, чтобы он побеседовал с моей мамой и прописал хоть какие-то таблетки, которые успокоили бы её на время.

 

А когда она хоть на время успокоится, перестанет бить посуду, выбрасывать в окна вещи и жечь костры на полу

в квартире – тогда может быть, мне удастся уговорить её сходить к врачам в диспансер и пройти курс лечения.

 

Чтобы исполнить свой план, я записался в районном диспансере к врачу - психиатру, который обслуживал наш участок, и посетив его, изложил свои проблемы и моё желание поскорее начать лечение мамы.

 

Каково же было моё удивление, когда врач в краткой и категоричной форме отказал мне, объяснив, что по закону он не вправе обсуждать со мной вопросы психического здоровья гражданина в его отсутствие. Вот приходите ко мне вместе с мамой – тогда, может быть, и поговорим.

 

На мои объяснения, что гражданка больна, но я не могу уговорить её пойти лечиться - доктор сухо объяснил мне, что по новому Закону о психиатрии - лечение психически больных должно производиться только на добровольной основе, только если пациент сам добровольно обратится

в диспансер.

 

А прийти к пациенту на дом даже по вызову его родственников - это нарушение принципа добровольности, то есть нарушение нового закона о психиатрии, на которое никто не пойдёт.

 

На мои униженные просьбы и предложения за деньги помочь мне или хотя бы устно посоветовать мне какие-то лекарства для облегчения участи мамы - врач ответил отказом, твердя только о необходимости добровольного прихода пациентки к нему, с паспортом.

Отчаявшись уговорить врача, я направился к главному врачу диспансера, со слабой надеждой о помощи.

Главный врач, выслушал меня и ещё даже недослушав, вежливо разъяснил мне, что:

 

-« В нашей стране наконец восторжествовали демократические принципы! В прошлом, 1993 году верховным советом наконец принят новый Закон о психиатрии, который положил конец любым возможностям злоупотреблений в этой области медицины.

 

Теперь стало невозможно, как это было коммунистах - при Сталине, Хрущёве, Брежневе - насильно привлекать людей к психиатрическому лечению и упрятывать их незаконно в психушку.

Теперь каждый гражданин нашей страны волен сам решать – идти ли ему к психиатру, лечиться или нет. А то раньше органы госбезопасности, пользуясь нарочно оставленными пробелами в нашем Законодательстве, по наветам злоумышленников (в том числе и родственников)- надолго упрятывали здоровых людей в психушки.

 

Разве вы не знаете - сколько наших диссидентов - патриотов годами сидели в психбольницах при Брежневе! Теперь, с выходом нового Закона о психиатрии - с этим покончено навсегда!

Так что идите, молодой человек, не занимайте моё время. Я вам, кажется, всё понятно объяснил».

 

-«Разрешите на прощанье задать вам только один вопрос.

Что, если человек в квартире гоняется ночью с туристским топориком за мною или сыпет на кухне медный купорос мне в борщ, или зажигает костёр на полу кухни, когда я на работе? Как быть нам, таким родственникам - куда идти, как жить?

А я ведь вообще у мамы один сын, родственников в столице у нас нет, у нас квартира маленькая одна на двоих - как мне дальше жить, где спрятаться? Ведь я её бросить не могу, а вы помочь мне не хотите! А мне уже 32 года, и уже около десяти лет я с нею так мучаюсь!».

 

-«Ваша забота о матери похвальна! Она характеризует вас с хорошей стороны. Советую вам в дальнейшем, во всяком случае, соблюдать требования законодательства, и тогда мы - всегда в вашем распоряжении!» - вежливо попрощался со мною главврач.

 

Так мы и жили – мучились, пока бог в один прекрасный день не сжалился над ней и не забрал её к себе.

 

Отец мой – Александр Григорьевич – боевой лётчик -истребитель был вроде по всем статьям нормальный человек в смысле психиатрии.

 

Правда, многие, кто его знал, удивлялись его почти нечеловеческой выдержке и спокойствию – ничто или почти ничто не могло вывести его из равновесия. Например, он совершенно спокойно выдерживал не только многочасовые, но и многодневные истерические скандалы своей любимой супруги - моей мамы Али, не теряя при этом крепкого сна и отменного аппетита.

 

А что касается моей дочери – хотя она иногда несколько вспыльчива – но умна и по-своему талантлива.

Временами я горжусь ею. Представляете, она даже видит органы людей и даже их мозги через кожу и череп, легко выходит в некромир и общается с умершими знакомыми и родственниками, просматривает будущие события и трактует их значение с большой долей вероятности. Временами для забавы она наблюдает за домовыми и общается с ними. А кроме того, она может при необходимости даже оказать помощь человеку как целитель.

 

Хотя я лично не сторонник того, чтобы дочь занималась лечением людей - она слишком молода, чтобы снимать с кого-то болезни и порчу, собирая на себя густую грязь с ауры других людей.

Они этого не заслуживают. А деньги, которые она может получить в благодарность за свою работу – не стоят её растраченной энергии!»

 

 

Пока Барбосс развлекал докторицу Ларису Никодимовну забавными ответами на её вопросы о своих живых и мёртвых родственниках, в коридоре опять послышалось энергичное шарканье лап престарелого, но энергичного архивариуса Галины Захаровны, которое всё нарастало и приближалось. Наконец архивариус возникла из полутьмы на пороге кабинета и беспомощно разведя руки в стороны, выпалила:

 

-«Я сейчас всё в архиве обыскала, даже старостью раком под столами лазила, как вы приказали – но никаких документов на Сергея Викторовича Б. не нашла! Не могу найти – хоть убейте меня, хотя вы же знаете - обычно у меня в архиве прядок!

А бланки по форме №132, которые вы просили принести – у нас закончились, так что я не могу вам их дать!»

 

-«А давайте прямо сейчас позвоним по телефону в диспансер доктору Юлии Витольдовне и спросим!» - радостно предложил докторице Барбосс.

 

-«Я точно знаю, что у Юлии в кабинете нет служебного телефона!» - изящно парировала его предложение доктор Пердерий, - «а к телефону в регистратуре её точно не позовут – я раньше много раз пыталась, но регистраторши из диспансера всегда посылают меня на три буквы, потому что им лень каждый раз подниматься пешком с первого этажа на четвёртый, где сидит Юлия!»

 

-«Что же нам делать? Может быть, у вас есть номер мобильного телефона Юлии Витольдовны? Если есть, то позвоните ей, пожалуйста!» - взмолился Барбосс.

 

-«Разве я вам сказала, что у меня нет номера её мобильного телефона? Я такого не утверждала! Её номер у меня есть, и даже не один, а целых два – один для всех, общедоступный, а другой – секретный, только для друзей!» - ласково ответила докторица и своей маленькой лапкой с полированными розовыми коготками вытащила из бокового кармана белоснежного халатика мобильный телефон.

 

Понажимав пальчиком отливающие перламутром кнопочки, Лариса Никодимовна набрала наконец номер своей знакомой и коллеги по врачебному искусству и замерла в ожидании ответа.

Долгое ожидание не дало результатов. Лариса Никодимовна любезно набрала номер ещё несколько раз, но ответа не было. Тогда она стала звонить на другой, секретный номер врачихи Юлии – но к сожалению, результат был

тот же.

 

-«Прямо не знаю, как нам быть дальше. Прямо замкнутый круг какой-то!» -со вздохом признесла доктор Пердерий, задумчиво теребя непослушный локон и глядя невидящим взором примерно на правое ухо Барбоса, -«может быть вы сами, как любящий папа, поможете мне - сходите в приёмное отделение к дежурному врачу, попросите у неё бланки по форме №132 и принесёте мне, а то мне сейчас некого за ними послать?»

 

-«Лариса Никодимовна, не знаю даже, как вам сказать…

Ведь вы сами по графику сейчас являетесь дежурным врачом в приёмном отделении больницы!

А в действительности сидите в своём кабинете в отделении №2 для буйных и разговариваете со мною.

Если я возьмусь вам помочь и пойду за бланками в приёмное отделение, то дежурного врача (то есть вас) я там наверняка не застану, потому что дежурный врач – это вы и вы сейчас сидите здесь передо мною!» - разъяснил свою позицию Барбосс и уставился на докторицу.

 

Так они сидели и смотрели друг на друга некоторое время. Задумчивое овальное лицо Ларисы Никодимовны постепенно стало розоветь и приобретать осмысленное

выражение, а пелена тумана, покрывавшая её взор, постепенно начала таять.

 

-«Знаете, а ведь вы правы! Не нужно вам туда это ходить! А бланки по форме №132 мы, конечно, найдём – в крайнем случае, займём один в отделении физиотерапии. Но как же быть с документами? Поверьте, я искренне желаю вам помочь, поэтому напряженно думаю об этом, и мне кажется, что я нашла этой решение проблемы!» -произнесла докторица и вскричала в очередной раз:

-«Галина Захаровна! Подойдите ко мне сейчас же!»

 

-«Идуууу!» - мигом откликнулась неутомимая Захаровна

и через мгновение, тяжело дыша возникла на пороге кабинета.

 

-«Я вот что вспомнила, Галина Захаровна!

Когда в прошлый понедельник с утра к нам в отделение неожиданно нагрянула с проверкой комиссия из Министерства здравоохранения – разве не вам наша заведующая отделением, Татьяна Сергеевна, приказала собрать в охапку весь компромат, все незакрытые дела и недооформленные документы на умерших и запрятать их в шкафчик, что стоит в кладовке для уборочного инвентаря?

 

Я очень надеюсь, что и документы мальчика Серёжи в суматохе тоже попали в эту кладовку! Ну что, вспомнила теперь?» - с неожиданной живостью воскликнула докторица.

 

- «Ах я, корова безмозглая! Как я могла забыть про нашу секретную кладовку?» - рявкнула Галина Захаровна, хлопнула себя по лбу и быстро, как толстая белая крыса скрылась в тёмном конце длинного коридора.

 

-«Вы так увлекательно рассказывали мне про свою семью, пока эта старуха нам не помешала. Продолжайте, пожалуйста! Мне очень интересно!» - обратилась докторица к Барбоссу, приняв позу искреннего внимания

к собеседнику.

 

 

 

 

Боевой вылет №3.

Жизнь во втором "буйном" отделении .

 

Отношение персонала к больным - неожиданно хорошее.

Санитары по развитию – недалеко ушли от пациентов.

 

Бабушки-сектантки рано утром кормят завтраком больных.

Приходят человек пять в отделение с плетёными корзиночками, в них – свежие хрустящие кирпичики белого хлеба и сливочное масло. Старушки надевают цветастые фартучки, режут хлеб большими ломтями, намазывают маслом, заваривают чёрный чай в больших уродливых алюминиевых чайниках.

После этого санитары открывают металлическую дверь и выпускают буйных из отделения в столовую, на завтрак.

 

Буйный Витенька с диким взглядом и мертвенно бледным лицом с черными кругами под глазами сидит один в комнате для свиданий и ест из пластмассового судочка одни только маринованные помидоры и больше ничего.

Проходит мимо молодая дежурная врачиха Светлана Митрофановна. Остановилась, обращается к нему приветливо:

- Витенька! Что ты кушаешь одни помидоры - тебе нужно поесть горячего! Пойди, покушай супчика!

- «Плохо мне!»… говорит Витенька, глядя на неё зверем и растирая рукой грудь под рубашкой.

 

В течение тех двух часов, пока Барбосс вместе с Сережей сидел на лавке в столовой и наблюдал, как Витенька – их сосед по столу - увлечённо разбавляет принесенный ему санитаркой горячий суп своей мочой из поллитровой баночки – у него возникла интересная, нестандартная мысль, которая его сразу даже испугала.

 

-«А что если эта многотысячная общность психически больных людей, собранных в этой огромной клиники, каким-то образом выдвинет из своей среды некую сущность, вроде Мышиного Короля, который будет играть роль их коллективного разума?» -подумал Барбос и сам испугался своей мысли, - «тогда нам всем не устоять! Тогда и персоналу клиники, и всему городу, всей стране не устоять - когда начнётся цепная реакция перерожденя мышления людей по всей стране, по всему миру!» - с ужасом подумал он.

 

Один пациент надел на себя 20(!)рубашек и футболок украденных постепенно у соседей по палате, а все они ходят мёрзнут а сказать пожаловаться многие не могут - не додумаются.

 

 

 

 

Боевой вылет №4.

Процесс обследования в дурке.

 

Придя в главный корпус, санитары с привязанными к ним буйными больными стали, сбившись в маленькое стадо, обходить по очереди кабинеты всех врачей или сдавать те анализы, которые лечащий врач назначил им, сделав запись в карточке.

Своего сына Серёжу Барбосс водил по врачам сам, следуя за маленьким стадом сумасшедших родного 2-го отделения.

 

Как ни странно, буйные мужики, хоть и были привязаны каждый к своему санитару, по своему внешнему виду и поведению внешне не очень сильно выделялись из общей массы посетителей диагностического отделения.

 

Поскольку стульев для посетителей в коридорах «дурки» практически не было, больные, а за ними и санитары уселись рядком на корточках вдоль стены в полутёмном коридоре возле кабинета, в котором делают энцефалограмму головного мозга, и принялись за свои мало интересные разговоры.

 

Разговаривали не все, а только трое из шести больных, да ещё санитары поддерживали разговор о футболе и о погоде, перемежающийся нецензурными выражениями. Остальные трое больных просто молча стояли или сидели на корточках с сосредоточенным, мрачноватым выражением лица. Наблюдающему за ними Барбосу, который по привычке, инстинктивно пытался проникнуть в их мысли, казалось, что эти парни заняты тем, что напряженно пытаются вспомнить что-то важное для себя, но всегда -безуспешно.

 

Вся компания ждала в коридоре возле кабинета минут тридцать, но в кабинет почему-то никого не вызывали. Санитаров, сопровождавших больных, это похоже совсем не волновало, а самих больных - тем более.

Барбосс же, который отпросился со службы для похода в больницу, считал каждую минуту. Наконец, устав ждать, он обратился к санитару, у которого в руках были все личные карточки больных и который считался у них старшим в группе:

 

-«Скажи, Саша, тебе не кажется странным, что никого из наших в кабинет не вызывают и никто из кабинета не выходит? Может быть ты, как наш бригадир, зайдёшь и спросишь - почему нас не зовут? Может быть, врач в кабинете и не знает, что мы тут сидим?»

 

-«А чё вам, какая разница? Вызовут – пойдём!» -дружелюбно отозвался санитар,- «а если вам не терпится – зайдите сами к врачу и спросите! Разве я против?».

 

Решив взять инициативу на себя, Барбосс костяшкой согнутого среднего пальца правой руки звонко постучал в дверь, подождал минуту - и не дождавшись ответа, отважно вошел внутрь.

 

В кабинете, разгороженном белыми простынями на несколько частей и заполненным медицинскими приборами, под окном сидела медсестра с добрым щекастым лицом, в очках и вязала на спицах носок.

Кроме неё в кабинете никого не было.

 

Поглядев поверх очков на Барбоса пронзительным добрым взглядом маленьких мутно-серых глаз, она приветливо спросила:

-«Что вам нужно здесь, мужчина?»

-«Понимаете, уважаемая, мы тут в коридоре, группа больных из второго "буйного" отделения, вместе с санитарами - уже полчаса стоим под дверью, а нас не вызывают. Так я вроде парламентёра вызвался узнать у вас - доктор будет нас принимать насчёт энцефалограммы или нет? Если нет - то мы тогда лучше пойдём на второй этаж к глазному врачу!»

 

-«Ну и идите все хоть к глазному врачу, а можете ещё лучше – к проктологу! Какой нетерпеливый вы, мужчина! Посмотрите внимательно – разве врач в кабинете есть?

Я - медсестра, а врача, Ивана Константиновича, нет. Не могу же я вести приём сама, без врача? Вам это понятно?» - с улыбкой ответила медсестра и продолжила своё вязание.

 

-«А где же врач? На двери кабинета написано, что он делает энцефалограмму с 9 до 13 часов по вторникам. Так я смотрю – уже двенадцать часов, и если мы сегодня не пройдём энцефалограмму – так что же, сыну моему придётся лежать в больнице ещё неделю?» - объяснил своё волнение Барбосс.

 

- «Чтобы вы знали, мужчина - Иван Константинович - человек обязательный, кандидат наук. Если он написал на двери, что придет с 9 до 13 – значит, придёт. И нечего это волноваться, нервничать понапрасну.

 

Так я это вообще не поняла – кто вы, собственно? Вы вроде на санитара не похожи, а если вы сам больной из отделения - тем более не волнуйтесь, выйдите за дверь и ждите спокойно в коридоре, не разводите панику среди других больных» - так внятно ответила медсестра, что пристыженный Барбосс сразу успокоился и выйдя в коридор, подумал – и правда, чего это я разволновался без причины?

 

Пока Барбос находился в кабинете, в коридоре тем временем наступило оживление – из женского буйного отделения, которое находилось в отдельно стоящем старинном здании напротив центрального входа - три энергичные санитарки привели трёх женщин - больных разного возраста. Так же как и мужчины, женщины были привязаны к своим санитаркам толстыми бельевыми верёвками, но их это, по-видимому, совсем не смущало.

 

-«Привет, мальчики!» - бодро приветствовала компанию ожидавших мужиков самая младшая из них – женщина лет 27, в более - менее опрятном спортивном костюме с белыми лампасами и в белых кроссовках,- «это вы здесь крайние голову лечить?»

Непринуждённо прислонившись спиной к стене, она тут же вытащила из кармана косметичку и стала сосредоточенно пудриться и подкрашивать губки.

 

- «Надеюсь, что вы пропустите моих дамочек без очереди?» - спросила санитара Сашу спортивного вида темноволосая медсестра в белом брючном костюмчике, сопровождавшая группу женщин.

В её устах обыкновенный вопрос прозвучал, как приказ – видимо, эта медсестра в ходе многолетней работы с психически больными людьми выработала императивную манеру обращения.

 

- «Так мы это… мы не против это вроде чтобы пропускать. Только это некуда нам это вас пропускать – врача там нет!» - ответил ей санитар Саша, в прошлом, кажется, сам пациент этой же больницы, поэтому сразу попавший под пресс мощного темперамента медсестры.

 

-«Не может быть это!» - рявкнула медсестра и белой мышью юркнула в кабинет. Барбос напряженно поглядел ей вслед, наивно ожидая, что она вот-вот выйдет, что-то там узнает и всё объяснит.

Но медсестра всё не выходила. Подождав так ещё минут тридцать и обдумав эту ситуацию, Барбос понял, что в его мышлении, к сожалению, действуют стереотипы, принятые в общении людей в обычной жизни, за забором «дурки».

 

А в самой «дурке» всё было иначе, по-своему. Мозги нескольких тысяч людей, молодых и старых, злых и добрых, глупых от рождения и когда-то очень умных, собранных в этой огромной психиатрической клинике со всей многомиллионной области - работали совсем не так, как мысли инженера - Барбосса. Мозги их работали как-то иначе, совсем по-особенному.

 

Расхаживая по коридору, Барбосс сначала по привычке подумал, что мол, «логика мышления этих людей другая» - но осёкся, решительно прервал эту свою мысль. Стоп! сказал он себе. О какой логике вообще может идти речь применительно ко всем этим людям? Они мыслят совсем по другому, и те стереотипные подходы к мотивам поведения людей, которые он для себя заучил с раннего детства – здесь не подходят.

 

«Поскольку на стороне больных в клинике – огромное численное большинство, то как бы ни старался медицинский персонал клиники сохранить свой независимый тип мышления – ему это вряд ли удастся, и рано или поздно коллективный разум персонала неумолимо должен будет подчиниться коллективному разуму больных –сумасшедших, пасть под его напором!» - внезапно подумал Барбосс и ему стало страшно, потому что перед его внутренним взором на мгновение предстал маленький злобный противный Мышиный Король, олицетворявший коллективный разум тысяч грызунов и убитый им в детстве вместе с отцом.

 

Что, если из среды психически больных пациентов этой огромной клиники выдвинется такой "Король"? Это ведь может привести к непредсказуемым последствиям!

 

Чтобы проверить свою новую теорию, Барбосс постучал и просунув голову в кабинет, осмотрелся по сторонам и прояснил для себя обстановку.

Обе медсестры – молодая и старая - сидели за рабочим столом под окном и пили чай с сушками.

 

 

 

 

Боевой вылет №5. "Спортсменка".

 

Барбос понял, что от этих медсестёр ничего не добьётся. Он вернулся в коридор и покорно присел на корточки вдоль стены вместе со своими товарищами по несчастью. Разговаривать ему не хотелось, и он от нечего делать стал рассматривать окружающих его больных, пытаясь представить историю каждого из них и причины, по которым они оказались в «дурке».

 

В стоявшей напротив компании сумасшедших женщин одна очень выделялась из остальных. Это была необычайно высокая – ростом, по-видимому, более 190 см., истощённая и очень бледная женщина лет пятидесяти. На её задумчивом сосредоточенном лице присутствовали ещё остатки былой красоты, очень светлые тонкие волосы были собраны на затылке в причёску «конский хвостик», стянутый резиночкой.

 

Барбос сразу почему-то про себя дал ей прозвище «Спортсменка» - за её очень высокий рост и безукоризненно-подтянутую, стройную фигуру.

-«Наверное, бабуся была в молодости спортсменкой-баскетболисткой, но «чокнулась» от несчастной любви и теперь здесь доживает свой век!» - подумал Барбос и тут же забыл о ней, переключившись на свои переживания, которых у него и так было предостаточно.

 

Каково же было его удивление, когда он вдруг услышал её шепот прямо у своего уха:

 

-«Мужчина! Послушайте меня! У нас мало времени, потому что вот-вот из кабинета выйдет моя мучительница Марта Борисовна - та медсестра в белом, которая привела меня сюда! Вот, пока её нет – возьмите эту тетрадь, спрячьте её, а если вам когда-нибудь удастся вырваться из этой больницы, из этого ада – отошлите тетрадь по почте Юлии Владимировне Т-нко – этой святой женщине, лидеру блока БЮТ! Я решила обратиться к вам, потому что вижу – вы не такой, как они, как эти изверги рода человеческого, эти вампиры, эти колдуны, которые меня здесь окружают!»

 

Свистящим шепотом произнося эти слова, «Спортсменка» медленно приближалась к Барбосу всё ближе и ближе, пока её не остановила толстая бельевая верёвка, которой её намертво привязала к чугунной батарее отопления Марта Борисовна – та властная медсестра в белом, которая привела её сюда, а сейчас пила чай в кабинете.

 

Несмотря на присущее ему обычно хладнокровие, Барбос инстинктивно отодвинулся от изящной «Спортсменки» на некое безопасное расстояние, тем более что при разговоре изо рта дамы вырывался явственный запах мертвечины, как будто та гнила заживо.

 

-«Возьмите, возьмите эту тетрадь! Я вас умоляю! И спрячьте, спрячьте её - чтобы моя мучительница Марта не увидела и не отняла её у вас!» - продолжала молить его «Спортсменка», протягивая ему замызганную школьную тетрадь, туго свёрнутую в трубочку, - «в этой тетради находится моя последняя надежда на спасение! Юлия Владимировна непременно должна получить моё письмо, прочесть, приехать и спасти меня отсюда! Я видела её по телевизору – она святая, у неё нимб над головой!»

 

 

Повинуясь чувству сострадания, Барбос взял у «Спортсменки» её тетрадь и неуловимо-быстрым движением спрятал её в рукав своей джинсовой куртки. Он сделал это во-время, потому что в тот же миг дверь кабинета резко открылась, и из неё вышла властная медсестра Марта.

 

-«Так! Всем слушать! Приёма врача сегодня не будет, поэтому я лично ухожу со своими дамочками на третий этаж к гинекологу, а вы можете поступать на своё усмотрение!» - бросила она надменно санитару Саше, сопровождавшему группу больных - мужчин.

 

Отвязав томную «Спортсменку» от батареи отопления и привязав её опять к бицепсу своей левой руки, Марта Борисовна своим мелким энергичным шагом направилась к лестнице, ведущей на верхние этажи, а «спортсменка» и другие больные со своими санитарками покорно, как овечки, последовали за ней.

 

-«Чё ж нам теперь делать?» - в недоумении протянул санитар Саша, поднимаясь на ноги и разводя руками, - «может, нам тоже пойти к окулисту?» - произнёс он, но в этот момент в коридоре раздались энергичные тяжелые шаги, и мимо группы больных и санитаров с портфелем в руках буквально пробежал и скрылся в своём кабинете долгожданный врач – кандидат медицинских наук, Иван Константинович Шмыгло.

 

 

 

Боевой вылет №6.

Завещание «Спортсменки».

 

Вернувшись из терапевтического корпуса в родное буйное отделение №2, Барбос вместе с Серёжей, как обычно, уселись за длинный стол в комнате свиданий. Здесь они уже чувствовали себя в безопасности, почти как дома, поэтому Барбос вытащил наконец из рукава секретную тетрадку, переданную ему «Спортсменкой», расправил её об угол стола и не спеша начал читать:

 

«В приёмную партии «БЮТ» по О-кому району, лидеру блока Юлии Владимировне Т-ко от гражданки Цыгало Любови Николаевны, проживающей в Столице , уроженки Столицы, место прописки - Столица-4, улица Владиморская №62 кв11., потерпевшей от воровства и следовательно постройки жилого дома, постройки разрушенной на 70-80%. Моим братом, гражданином Рогожкиным Павел Николаичем, проживающим в О-ском районе города по адресу: ул.Исполнительская, дом №7.

 

Обращение.

Уважаемый госпожа Юлия Владимировна! В связи с длительным разрушительным кризисом экономической системы нашего независимого государства, имеющего теперь буржуазно-демократическую систему, кризис спрогнозирован и действует до настоящего времени нашим правительством под руководством и в сговоре с президентом нашего государства, приведший простой люд к катастрофическому обнищанию и к преждевременному вымиранию простого народа рабочих, учителей, врачей, офицеров и других нищих слоёв наших граждан.

А.

Моя дочь учится в этом буржуазном обществе в университете на контракте, а это вам известно - что такое платное обучение и что оплачивать его нужно людям, которые взращивают и воспитывают молодое поколение для рабского государства. То есть именно на родителя ложится бремя оплат за обучение - и в результате эти молодые выпускники «буржуа-вузов» не будут востребованы как специалисты, то есть государство наше занимает одно из ведущих мест в мировом масштабе по коррупции.

 

За деньги, за великую мзду будут работать сынки и доченьки высокопоставленных личностей, так называемых государственных деятелей, а дети простого люда - это «жебраки», они работать по специальности не смогут, т.к. мафия закрывает все их пути, всю их карьеру.

Я есть нищая рабочая, проработавшая на бывший СССР и до настоящего времени на нашу независимую страну.

 

Но есть ли она независимая? Я подозреваю, что знает это только главный Создатель и Творец сего мира – Господь Бог открывает ваши глаза на суть жизни мира, так как вы в своей предвыборной программе кленётесь пред своим народом: отстаивать закон, порядок, стабильность.

 

Значит, я так понимаю - вы и есть божий управитель этого государства? Он, Всевышний, ставит именно вас быть своей помощницей, вести этот народ в обетованную землю, нести ответственность пред Всевышним за весь наш народ, за всю нашу землю, которую Господь дал в дар для жизни этого народа. Господь призывает все народы, населяющие земное пространство, покаяться и следовать только за ним, Господом.

 

Я лично отношусь к числу христиан, а следовательно, я уповаю на Господа и молю Всевышнего о спасении народов нашей родины и не только, а всей необъятной земли – о избавлении от рабства «диавола» (а диавол – это и есть нынешнее правительство с их премьер - министрами всех рангов), органы местного самоуправления, а именно – мэры городов, в частности – господин Пушкин М.М., Аззаков, Курпес, которые уже лишили нас, «жебраков», экологически чистого транспорта (ХТТУ, трамвайно – троллейбусного управления). По их милости в столице орудуют частные извозчики, проезд в которых превышает 2,5 – 3 раза от действующего тарифа в народном транспорте.

 

На маршрутках могут ездить до места работы только «бизнес-леди» и «бизнес-паны», словом – «богачи». Только у них есть личные авто, а если кто из них государственный деятель – то и личный водитель в государственном авто. А простому люду это не по карману - из зарплаты 635 гривень (если из неё ещё вычесть налоги – остаётся 520 гривень) проезжать до места работы и назад до дома на маршрутных такси.

 

По милости руководства столицы - мэра Пушкина М.М. демонтируются трамвайные пути: улица Франко, улица Островского, улица Лермонтовская,- несмотря на то, что городском суде имеется дело по улице Лермонтовской – я лично с ним ознакомлена, так как я – активный член общественной организации «За спасение трамвая по улице Лермонтовской».

 

Эти господа – мэрия – и есть «диаволы», которые совершают зло против своего народа. С участием частных предпринимателей - извозчиков совершается много дорожно-транспортных происшествий в этом регионе. Нет трамвая – так пустите троллейбусы по той же Лермонтовской, по Франко, где есть столбы для проводки троллейбуса. По какому праву мэр Пушкин М.М. обрекает больных людей ходить пешком?

В вас, госпожа Юлия Владимировна, я увидела божественного лидера, которым управляет Всевышний Господь неба и земли, «Иисус Христос».

 

Я понимаю и то, что вы имеете желание спасти свой народ от ныне действующих деятелей в масках – «Ющенко» и «Чумаченко», так как при времени их руководства народ наш жил бы значительно лучше, если бы их не было вообще.

 

Сейчас цены в торговых точках (маркетах, магазинах, базарах) скачут ежедневно – и нет никакого контроля свыше! А зарплаты и пенсии уже два года стоят на уровне жизни человека из 2006 года.

Действительно - время перемен необходимо очень срочно! Именно вас, наш уважаемый лидер, Господь призвал навести порядок. На это есть «Божья Воля» т.к. вы, я знаю, что обращаетесь прямо к Господу Богу, и вам открыто Всевышним то, что без Воли Бога ни единое существо (человек, насекомое, животное) не рождается в мир и не живёт. На всё – «Воля Божья».

 

 

Я, гражданка Цыгало Л.Н., 1956 года рождения, уроженка нашего славного города. В этом городе я была рождена своей матерью Дорой Дмитриевной, которой теперь уже нет в живых - она отошла в загробный мир в 1997 году. Но кроме меня этой женщиной, нашей матерью Дорой был рождён и брат мой Рогожкин Павел Николаевич в 1962 году, в этом же славном городе.

 

Этот человек, это только мягко названо «человек» - он на самом деле «Тварь с большой буквы», вор в законе (ибо ранее он работал слесарем на крупном заводе, который сейчас в состоянии почти полного краха, благодаря нашему президенту).

 

В прошлом времени брат неоднократно совершал с этого завода кражи. Его подозревали в них, были проверки, но повезло «подонку» - его бог миловал, и он не поймался на горячем, а посему его не уволили с завода по статье.

 

Он понял, чем ему это пахнет, и продолжает работать на заводе слесарем и по нынешний час (так как у него не хватает ума пристроиться в какой - нибудь бизнес). Уже начиная с 2002 года брат пытается украсть у меня (его родной сестры) всё жильё - то есть жилой дом в нашем городе, ранее на праве частной собственности принадлежавший нашему отцу - Рогожкину Николай Ивановичу, 1922 года рождения (участника ВОВ, инвалида войны), а ещё раньше – моему деду Ивану Никитичу.

 

Ещё при жизни нашего отца брат мой, Рогожкин Павел, под давлением своей жены Шевченко Ольги Ивановны насильно выбивал у отца, чтобы тот сделал завещание на дом только на него, но «Иисус-Господь» уже тогда помог, и отец сказал:

-«После моей смерти - поделите дом пополам с сестрой!»

 

После смерти отца нашего брат вообще не пускал меня в тот дом, говоря: - «Ничего не получишь!»

 

Он постоянно давал взятки в 142-й нотариальной конторе города, чтобы они тянули время. Потом оказалось, что там появились ещё какие-то завещания, но не по нашему городу, а по городу Краснодонску, якобы совпадающие с его фамилией, а только годы рождения другие.

 

Шли проверки длительностью по пять месяцев, тянулось время. В 2004 году мне всё-таки удалось подать иск в суд района о том, чтобы мне дали право унаследовать после отца ; часть жилого дома.

 

В сентябре 2004 года было принято наконец решение суда о праве наследования ; части этого дома – о том, что и я теперь есть собственник ; части дома.

Оформила я всё через БТИ, а далее начались с этим братом моим Рогожкиным следующие неприятности. Он не пускал меня жить в доме под видом того, что нет конкретного выдела – где и что кому из нас принадлежит.

 

Я снова начала добиваться своего через районный суд и подавать иск на право выдела доли и раздела подворья.

 

Сумасшедшие средства уходили на суд, на нотариусов, адвокатов, юридические частные конторы, которые брали тысячи гривень - а потом оказывались аферистами, так как например господин Юрзевич В.А., частный адвокат, который хотя и взял с меня деньги - а дело так до конца и не довёл.

Оно до сих пор, с ноября 2004 года болтается в районном суде – то оно было на экспертизе 4 года, и так далее. Так что оно теперь зависло в районном суде, у судьи Ш-вой А.Л.

 

Так, например, в БТИ инженер Длинноносова Л.И. - великий «знаток», эксперт судебный зарубила дело тем, что она сама же и удалила из дела документы о райисполкомовских узаконениях самовольных пристроек к дому ещё в 1956 году! Я лично в 2005 году в деле №32247 видела, что самовольные пристройки к нашему дому были узаконены ещё на покойного отца нашего отца, Ивана Никитича Рогожкина - то есть на нашего деда.

 

А в «каламутной воде рыба ловится лучше» - именно так, по этой пословице действуют органы местной власти. Эта эксперт Людка Длинноносова - я точно знаю, что она получила взятку от вора Рогожкина(моего брата). Он таким образом «подмазывает» власти (чиновников государства), а я не могу, потомучто я - нищая! Я официально, законно оплачиваю работы БТИ, судов, адвокатов и т.д., а он – «подпольный миллионер» - за взятки выползает, как змей, из своего бесчинства!

 

Потом возникло дело по узаконению этих проклятых самовольных пристроек, которое находится в этом же суде с 2007 года и которое возбудил мой брат Рогожкин хитрым путём, по наущению своих адвокатов - чтобы узаконить на себя то, что должно быть моим.

 

Мне пришлось снова нанять и оплатить адвокатов, чтобы снова подать иск на ; часть самовольных пристроек к дому, так как это всё добро ранее принадлежало отцу и деду нашим. Судьи играются, а время бежит.

 

Мне жить негде, а Рогожкин (брат мой)- врёт в судах, что я хочу сберечь это жильё для моей дочери Риммы, а у меня на самом деле есть где жить.

 

Та 1/3 дома, что мы с мужем купили в 1977 году, имеет аварийное состояние, без удобств, даже нет кухни – одна жилая и подсобная комната в одном виде, площадью 9,8 м2, а двор общий с тремя соседями. И муж мой ненавидит соседей, не уважает, не любит.

 

Меня уже с 1998 года, когда этот мой брат Рогожкин привёл в дом родителей свою сожительницу Шевченко Ольгу, которая стала колдовать на моих родителей - на отца и мать.

От её колдовства мать моя Дора Дмитриевна в 1998 году, летом очень быстро умерла. Отец же с божьей помощью – я ведь молила Всевышнего о спасении этого человека, о сохранении его здоровья, о защите божьими Ангелами его жизни, его жилья от тёмных сил колдовства этой ведьмы Ольги Шевченко - прожил ещё до конца 2002 года и умер только в декабре, как раз на новый год.

 

Дальше эта колдунья Ольга пошла колдовать и в мою семью. Она и сейчас занимается нечистыми делами – подбрасывает в тот дом, куда я вселена судом, а жить не могу (так как этот скот Рогожкин под давлением своей жены - ведьмы Ольги разрушил полностью жилое состояние дома) – всякие оккультные предметы – гвозди ржавые поскручиванные, стёкла битые, перья птичьи, бутылки, палки и другую нечисть!

 

Брат мой Рогожкин действует не своим здравым разумом, а под действием колдовства своей жены – ведьмы, которая в скором времени сживёт и его со свету. По внешнему виду брат выглядит глубоким стариком – вот как сказывается на его здоровье сила колдовства его собственной жены -ведьмы, а он этого не понимает, так как эта нечисть его опутала.

 

Но меня это не тревожит – пусть он помирает медленно, но верно – коли избрал в жены «ведьму», которая старше его по возрасту на 18 лет!

 

Она влезла в нашу семью только с целью захвата жилья, потому что она имеет ещё двух взрослых детей - выродков, которых она прижила с разными случайными мужчинами.

Того жилья, которое приобрела её мать (ныне уже покойная) – ей мало, и она полезла в нашу семью, чтобы поймать на крючок этого дурака – моего брата Рогожкина Павла!

 

Меня тревожит то, что этот поддонок – мой брат Рогожкин , украл у меня аж на 1/3 больше жилой площади, чем ему принадлежит. Потом он на принадлежащей мне ; части дома постепенно разрушил строительную часть (стены, потолки, пол, газопровод, водопровод, отопительную систему, электороснабжение), поворовал трубы и двери, которые, видимо, попродавал. И так далее.

 

В этом доме оставались лично мои вещи ещё с тех пор, когда был маленький ребёнок у меня, а именно: детская кровать и манеж, которые там хранились при жизни моих родителей. А после их смерти брат, не пуская жить меня в дом – поворовал это всё!

 

Его жены Ольги дочь – Лена - родила внучку. Естественно, что всё готовенькое – и кроватка, и манеж - было прямиком уворовано руками этой ведьмы Ольги для своей поганой внучки!

 

Я вот не верю нашему государству, поэтому хотела сохранить эти детские аксессуары для будущих своих внуков, так как сейчас везде – частные магазины! В частности, цены в них не уступают конкуренции. Цены они гонят сумасшедшие – которые недоступные для простого человека, зарплата которого не соответствует прожиточному уровню.

 

И что мне делать теперь – воры живут и процветают, и вроде это не государственная кража – проклятущим властям, милиции до этого нет дела! Они такие же взяточники, карманники, как и вся система нынешней власти в государстве.

 

Я обращалась в районный отдел милиции на имя начальника Корюпыгина об открытии уголовного дела против моего брата Рогожкина - так научили меня сделать мои адвокаты, чтобы потом подать иск в суд на материальный ущерб.

 

Естественно, эти мои злодеи-адвокаты заранее знали, что милиция мне откажет. Такова система милицейской службы в этом государстве – мне было отказано в возбуждении уголовного дела!

 

Я обращаюсь к вам, госпожа Юлия Владимировна - помогите решить мою проблему жилья в судах, так как судьи там умышленно рассматривают дела по несколько десятков лет! Я уже обращалась в Секретариат при Президенте, а они это дело вернули в Совет Судей в нашем городе, так как всем понятно – они этим не хотят (и вроде бы не уполномочены) заниматься.

 

А в Совет Судей, естественно, я уже лично несколько раз обращалась по моему делу, которое у судьи Ш-вой А.Л. уже шесть лет лежит. Там мне ответили, что они, видите ли - не вмешиваются в дела суда первой инстанции, - они только разбирают апелляции уже после решений районных судов!

 

Так это же получается замкнутый круг!

Система судебной власти – коррумпирована, недееспособна. Это как раз то, о чём каждый день говорит независимая пресса!

 

Предупреждаю Вас, Юлия Владимировна – не пересылайте моё письмо в местную городскую власть – они не правомочны, они хитры, они подлые, они подонки. У них нет закона, он у них «как дышло – куды звернув, туда и вышло»!

 

Сообщаю также вам, уважаемая Юлия Владимировна, что в моей семье также имеет место неприязненное отношение ко мне со стороны моего мужа Константина. Недавно он сказал мне:

-«Я тебя, Любка, в любую секунду года, дня и ночи – выставлю на улицу! У тебя ведь уже есть – хоть и развалины дома, но у тебя они юридически есть! Вот и отваливай туда!»

Прошу вас призвать моего мужа к ответу!

 

Страдает вся моя семья, дочь моя Римма – тоже страдает. У неё нет отдельной комнаты, а она учится в университете и хочет выйти в мир вооруженной знаниями, чтобы работать на наше государство, а не выскочить любыми путями за границу, как это сейчас 90% молодых людей совершают – так как государство им не даёт возможности жить по-людски.

 

Знайте - в нашем государстве орудует мафия!

Но у нас нет средств даже для того, чтобы сделать капитальный ремонт жилья. Да, виновато государство, так как зарплаты в те далёкие времена СССР и сейчас – не соответствуют нормальному уровню жизни человека. Первейший скрытый вор у простого люда - само буржуазное государство во главе с правительством.

 

Наша покойная мать, Дора Дмитриевна, однажды при всех сказала:

-«Моему сыну жениться на этой шлюхе Ольге – только через мой труп!»

 

И эта ведьма, Ольга Шевченко - действительно пошла колдовским путём, чтобы сжить со свету всю нашу семью. Она в июле 1998 года пробирается жить в наш дом, а в уже ноябре 1998 года он, мой брат Рогожкин, расписывается с ней гражданским браком, после чего она уже становится по фамилии - «Рогожкина Ольга Ивановна».

Далее эта ведьма продолжает колдовать на моего отца.

 

Отец ведь много раз говорил и своему зятю Мыколе, и соседям (есть свидетели!)о том, что она ему не нравится, как жена для его сына.

Отец замечал, что Ольга занимается чёрным колдовством, но ничего не мог поделать против этой «нечисти».

И уже после смерти отца нашего она вместе с братом моим, вором Рогожкиным решила украсть у меня жильё - для своих выродков - детей.

 

В 2004 году это у неё не получилось, потому что я тогда отсудила ; часть жилого дома, в котором она проживала вместе с моим братом, Рогожкиным.

 

С помощью Господа я была вселена в своё жильё в 2007 году, но за эти пять лет брат мой Рогожкин совершил полнейшую разруху жилого состояния нашего дома! Этому способствовали мафиозные структуры нашего государства – например, исполнительная служба нашего О-кого района, где с 2007 года судебный исполнитель Дубаренко тянула с исполнением решения суда, потому что брат мой Рогожкин дал ей взятку!

 

Я это твёрдо заявляю, так как Дубаренко в 2007 году и у меня требовала 200 долларов за свою помощь по вселению в дом. Я обращалась с жалобой на неё в их областное управление, которое находится на улице Козловского, и это помогло.

Но при моём вселении в дом она, эта исполнитель, высказала обиду в мой адрес, сказав, что «я ей порчу карьеру». Такова эта сеть коррупции. Ведь решения судов исполнительная служба должна выполнять бесплатно!

 

Я заявляю, что член городской мафии брат мой Рогожкин кругом – в БТИ, в исполнительной службе, в судебной экспертизе, в милиции – «подмазывает» взятками. Я это чётко заявляю потому, что государство наше по международным стандартам проходит в числе первых по коррупции.

 

В данный период – на октябрь 2009 года – в О-ком районном суде находятся ещё два моих дела – одно с 2009 года (по материальному и моральному ущербу, причинённому мне братом моим Рогожкиным), а второе дело – с 2007 года, по узаконению самовольных пристроек к нашему дому и дворовых построек, которые были построены ещё при жизни деда моего Рубашкина Ивана Никитича и моего отца Рубашкина Николая Иваныча, который до момента своей смерти в 2002 году – не были ими узаконены.

 

В данном случае я не верю органам БТИ, что пристройки номер А1/1-3 не были узаконены! Я уже писала ранее, что эксперт Длинноносова просто врёт и тем самым совершает преступление.

 

Оба моих дела попали к одному и тому же судье. Это говорит о преднамеренной сделке председателя суда района с моим братом, вором Рогожкиным.

 

Ранее дело по узаконению самовольных пристроек к нашему дому вела судья Коропченко И.З., но после её увольнения с работы дело было распределено председателем суда почему-то к судье Петровой В.И. Я уверена, что это совершается умышленно!

 

В нашем районном суде дела по жилищным проблемам рассматриваются по несколько лет – по десять и более. На мои плечи ложатся расходы по оплате многочисленных экспертиз, которые суд не обеспечивает в принудительном порядке через органы милиции, чтобы эксперт была допущена в домовладение для обследования и проведения экспертиз.

 

Я лично знакомилась с делом по иску брата моего Рогожкина ко мне по узаконению и разделу между нами самовольных пристроек, где эксперт Педришина Ю.Ю. направляла ходатайство в суд об обеспечении доступа её в домовладение и о невмешательстве в работу её, как эксперта со стороны гражданина Рогожкина.

 

Это ходатайство в деле имеется, но брат мой Рогожкин всё равно не допустил эксперта ни в дом, ни во двор.

А судом не был обеспечен доступ в дом для выполнения экспертизы, вследствие чего эксперт Педришина Ю.Ю. фактически не провела экспертизу!

 

Она приехала на объект и после того, как став на табуретку - сфотографировала наши самовольные пристройки с моей части двора, через высокие заборы, а образцы строительных материалов самовольных пристроек для исследования – не брала, так как брат мой Рогожкин не допустил её во двор!

А ведь я уплатила за эту экспертизу 700 гривень!

 

А ведь он, этот «диавол» Рогожкин, точно так же как и я – не имеет законного решения суда о выделении его части дома в натуральных долях. По юридическим законам, это домовладение должно быть единым, каковым оно было при жизни нашего отца.

 

А Рогожкин самоуправно устанавливает высокую кирпичную заборную стенку, перегораживающую двор, вследствие чего захватывает намного больше площади двора, чем должно принадлежать ему на его часть, и не допускает туда представителей государственных органов власти для исполнения решений суда.

 

Рогожкин постоянно совершает воровство, выкрикивает угрозы и призывы к моему убийству, но пока ещё Господь меня охраняет. А Рогожкин на протяжении восьми лет разрушает моё жильё, и ему всё сходит с рук!

Он прекрасно живёт, ворует, процветает, слившись вместе с мафиозными структурами нашего государства.

 

А те мои исковые заявления, которые находятся в О-ском районном суде на протяжении многих лет – не продвигаются вперёд ни на 1/1000 долю.

Ещё раз прошу вас, Юлия Владимировна, письмо моё в местные власти не пересылать – я уже тут обращалась и к самому депутату Фраерману, но увы – они не разрешают.

Измените судебные власти.

С уважением, гражданка: Цыгало А.И.»

 

 

ххх

Прочитав в течение часа заветную тетрадку «Спортсменки», исписанную её мелким бисерным почерком,Барбос почувствовал, как жидкие волосы на его стриженой голове медленно встают дыбом от ужаса и возмущения. В то же время Барбос ловил себя на мысли, что ему, как каждому нормальному человеку - втайне даже приятно, что кто-то ещё кроме него мучается, запутавшись в клейкой паутине окружающей действительности.

 

 

 

Боевой вылет №7.

Стихи, написанные

под аминазином.

 

Стихотворение, написанное вечером сумасшедшим Витенькой на салфетке

и подаренное им своему палатному врачу – Светлане Митрофановне Кулик.

 

Светлана!

Твёрдо я знаю,

Что пить мочу – круто!

Пьёшь – а всем завидно.

Банку из рук вырывают,

Бьют кулаками по морде.

 

 

Бьют, а за что?

Пьют же густую мочу

Своих самок пятнистых

Серые крысы мужские?

А крысе следует верить –

Она небольшого роста,

Снизу ей то очевидно,

Что вам наверху -

Непонятно!

 

К тому же

И хвост у неё,

А у вас его нету.

Поэтому крыса умнее.

 

Думаю, вам

Ваша крыса

Тоже не верит –

Сверху вы видите

Всё совсем

По-другому.

 

Как же понять

Нам друг друга?

Это - загадка!

 

Поэтому малые дети

Родителей не понимают,

Пока их те не отпиздят –

Причина непонимания их

Мне очевидна.

Ведь у детей

Нет хвостов !

 

А педагогам тупым

Это,конечно,не ясно.

 

Столько загадок вокруг–

Лучше вообще не думать,

А вдруг в нужный момент

Эрекции вовсе не будет?

 

Хаувэйло!

93!

 

 

 

Продолжение следует

 

Все события, имена и названия – плод авторского воображения.

Все совпадения с реальными названиями и именами людей -случайны!

 

 

 

...............................................................



проголосовавшие

Для добавления камента зарегистрируйтесь!

комментарии к тексту:

Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - koffesigaretoff

Перлятина (пост был в гесте, но все же...)
Гибель Богов
Пра любоффь; Арифметика (и другие короткие тексты)

День автора - Анна Саке

*Моим билетом в пантеон богов...*
Черное Солнце
*...когда я только затянулась сигаретой...*
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.026515 секунд