Литература

Старый грязный рюкзак был небрежно брошен на диван так, что из него вывалились несколько выдохшихся фломастеров и мятая тетрадь с оторванной половиной обложки. Олеся затолкала злосчастные канцтовары ногой под кровать и этой же ногой, в целях экономии движений, пнула обклеенный героями японской мультипликации системник, который всегда включался от её ударов как по волшебству. Кстати сказать, иного способа включения у компьютера-старичка не было всвязи с выломанной кнопкой.

Олесю выводило из себя очередное нововведение в социальной сети, которое появилось только сегодня утром. В противовес функции "мне нравится" теперь существовала функция "мне не нравится", вследствие чего стало понятно, почему за каждую её новую фотографию обычно голосуют всего 5-10 человек. Остальные сто всегда были против.

Администраторы сайта в свою очередь вывесили на назойливом, всплывающем то и дело окне следующее сообщение: "Поздравляем вас с Днём Всех Невзаимно Влюблённых. Желаем Вам счастья, здоровья, радости! Надеемся, наша новая функция послужит отличным подарком к этому праздничному дню. " Внизу сообщения было изображено расколотое пополам сердце, увеличенная пиктограмма кнопки "мне не нравится".

Пиктограмма Олесю тоже раздражала, про неё ещё задолго до этого ходили разговоры, и в народе её внешний вид представляли как сердечко перевёрнутое, сами понимаете на что похожее. А тут это, разбитое, типа к празднику... Тупицы.

Как того и следовало ожидать, в личных сообщениях уже успел заявиться Игорь, названный друг Олеси. "Привет, прости, что отвлекаю, если отвлекаю, а если не отвлекаю, то пойдём в центральный парк на торжество? Там будет очень интересно, я жду тебя у твоего подъезда в 8, до встречи." . И главное, гад такой, не в сети уже. И без пятнадцати восемь на часах, всё подстроил так, что не откажешься. Будет ещё в домофон звонить, а если не откроешь — МЧС вызовет, скажет — волновался. Олеся,до последнего надеявшаяся провести вечер одна дома, стала нервно собираться.

Игорь стоял у подъезда, в дурацкой куртке, дебильной шапке, смешных ботинках, к тому же изрядно растолстевший. "Праздничная акция. Теперь Игорь ещё больше лох на 25%" — проговорил голос в Олесиной голове и она засмеялась вместо ответного привета. Они вяло шагали по украшенной изображениями разбитых сердец центральной улице. Радио "Игорь FM" передавало бессвязный поток информации, посвященный будням Игоря за последнюю неделю. Олеся не пыталась не то что слушать, даже изображать свою заинтересованность его новостями.

— Олеся, а ты знаешь историю праздника? — пробубнил он.

— Да, ты мне её уже сто раз расска... — она даже не успела закончить фразу, как Игорь, продолжил, при этом попытавшись взять Олесю за руку, но она в ответ резко отскочила на полметра, сделав соотвествующее выражение лица, а он виновато так плечами пожал и всё равно своё изложил

— Вначале этот день сделали государственным праздником из солидарности к несчастным одиноким людям, которым было не с кем отмечать День Всех Влюблённых. Предполагалось, что приходя на торжество в честь противоположного дня, они познакомятся друг с другом и устроят свою личную жизнь. Но судьба распорялилась иначе.... — эту фразу про судьбу Игорь произнёс пугающим дрожащим голосом, будто он был Радзинским, вещающим о Наполеоне, — коварный праздник увеличил количество невзаимно влюблённых в стране вдвое, всё больше наполненных жалостью к себе граждан стало посещать торжество. Плюс политическая подоплёка ... Ты же помнишь про закон "О группах в контакте"? Олесь? Олесь!

— А, ага, да.... — пробормотала она, погруженная в мысли о том, что будет, если ударить Игоря по голове рюкзаком.

— Ну так вот. С тех пор, как абсолютно все группы в контакте стали автоматически считаться политическими партиями, социальными организациями и т.д., руководство большинства из них решило, что нет более шикарной арены для выступления со своими тезисами и идеями, чем наполненный невзаимно влюблёнными парк. То есть, большое количество страдающих от чувств людей стало очень выгодно. Уже нескролько лет организация праздника спонсируется сторонниками партий "Корпорация зло", "Крякни в моральность", а также сообществом "Типичный невзаимно влюблённый", а потом под шумок к ним ещё примкнула партия "Рождённые в феврале" и политическая организация "Я люблю котяток". Я не утомил?

— Ещё как! Я эту исто...

— Ну так вот. После чего партии ещё и раскололись на две группы, на эту, на праздник которой мы и идём, и оппозиционную, в соседнем парке, но они, говорят, неудачники.... А-а-ай! — Игорь так бы и продолжал, если бы не врезался на ходу в спину очень толстой девушки, буквально замыкавшей колонну в Центральном Парке, за что сразу получил по голове её огромным самодельным плакатом: "Мне 25, а парня нету #СПАСИБОВЛАСТЬТЕБЕЗАЭТО". Сконфуженный Игорь в утешение попытался взять очередной раз Олесю за руку, но получил и от неё. Чтобы как-то разрядить обстановку, он вымолвил: "Ой, вот мы и пришли.... ".

Народу было гораздо больше, чем обычно. Толпа равномерно заполнила все дорожки в парке. Крохотную на вид сцену можно было разглядеть, только если встать на цыпочки. Спасал огромный экран, прикреплённый к колесу обозрения. На нём как раз показывали во всю ширь потное лицо какого-то политического деятеля, громко вещавшего:

— Если вы поддержите нашу партию, то мы обещаем, что к 2020 году мы сократим количество случаев невзаимной любви среди населения в 5 раз !

"Интересно, как? Это вам не квартиры с пенсиями?" — вертелось в голове Олеси.

После депутата выступала известная группа: "Fool"s Club", исполнившая штук 5 своих лучших хитов. То, что этот фальшивый ор — известные песни, Олеся поняла только по реакции окружающей публики, безбожно громко вразнобой оравшей их текст. "Стройная" соседка ещё и танцевала, размахивая плакатом, поэтому приходилось постоянно уклоняться. Игорь даже вступил в с ней в склолку и чуть не огрёб второй раз.

Несмотря на шум и гам, абстрагироваться оказалось не так и трудно. Мелькавшая разноцветная ряженая масса, громкая музыка, звериные крики — всё обратилось в единый вихрь вокруг Олеси, но она была защищена от него крепкой бронебойной звуконепроницаемой стеной из собственных мыслей, воспоминаний, стихов. Внутри самой себя она была чертовским привлекательной, лёгкой, в голове чей-то добрый голос тихо пел сочинённую в честь неё песню. Олесе казалось, что некто обнимает её....

Мираж сбил Игорь, что-то резко вякнувший на ухо, и Олеся вдобавок поняла, что он... Нет, он не хотел взять её за руку... Он, наглая сволочь, уже минут 20 стоял, крепко схватив её за талию, воспользовавшись моментом. Она попыталась резко вырваться, но поняла, что она напрочь зажата толпой, которая тем временем уже давно вынесла их вдвоём почти до самой сцены. Всё вокруг заливало красным светом от гигантского сердца, светящегося над их головами. Жуткий хлопок — и его нет, а всех засыпает конфетти.

— Это символизирует разбитое сердце, которое... — начал Игорь.

— Я знаю, блин! — рявкнула Олеся, наконец-то вырвавшись.

Толпа тихо расползалась. После "разбитого сердца" была традиция молчать, что тоже что-то символизировало. Что именно, Олеся не помнила, но эта традиция была самой любимой, особенно в контексте обратной дороги до дома в компании Игоря.

Через несколько кварталов Игорь всё же опомнился:

— Я стих новый написал. Рассказать?

— Как хочешь... — изобразила равнодушие Олеся, но на самом деле сосредоточилась. Стихи

Игоря её действительно волновали.

— Я тупой... Я холодный... Ой. Блин не так... Ой.. Сейчас. Как там. Вот.

Дальше Игорь читал уже на одном дыхании со всей присущей трагичностью

Я холодный. Я тупой.

Ножик я на кухне.

На тарелке голубой

Рядом килька тухнет.

Кафель белый словно снег,

Время мчится к ночи.

Кильки той недолог век,

И меня не точат.

Коридорные шаги,

Кухня — перекрёсток.

Помоги мне, помоги,

Я могу быть острым!

Я способен на бросок,

Ты могла быть сильной,

Лишь возьми вон тот брусок...

Тихо. Холодильник

Песню звучно отгремел

Внутренней посудой.

Жаль кричать я не умел,

Что хочу отсюда.

Несколько секунд держалась пауза. Игорь волновался, Олеся подбирала слова:

— Ну... неплохо так. Душевно. А я значит килька...Тухну, значит. Вот как... А ты ждёшь, значит, ту, что спасёт тебя, а её нет. Вот как. Килька....

Игорь обомлел от того, как его творение было понято. Закладывал он в него совершенно другое, килька вообще была добавлена случайно. А может и не случайно.

— Олесь... Это образ... Ты совсем не тухнешь, ты... Ты .... — Вот как её назвать. Красивая? Ничего подобного. Умная? Ну, да. Но сейчас это не при чём, если она умная, то она отгадала смысл. Сейчас что не скажи, всё оскорбление. — Олесь. Помнишь манифест "Крякни в моральность"? "Если у вас не получается построить отношений, то это значит, что вы оба — закомплексованные лохи. И чтобы хоть что-то получилось, одному из вас надо перестать таковым быть".

— Игорь, ты задолбал со своими намёками, цитатами, между нами ничего не будет никогда, потому что... Да отпусти ты мою руку, урод!

Игорь и Олеся одновременно сделали шаг назад и несколько секунд смотрели друг на друга.

— Я не килька, ты сам килька... — пробормотала Олеся. Вдруг всё вокруг загорелось красным. Это конкурирующий парк запустил в небо своё сердце.

— Смотри, а ты прав, они неудачники. Мало того, что сердце позже, чем надо, запустили, так оно ещё и не разорвалось на куски... Смотри... Целое летит!! А-ха-ха-ха! — Олеся громко рассмеялась.

— Ага, — ответил Игорь.

Некоторое время они простояли молча, провожая опозиционное сердце взглядом. Олеся первая опустила голову и сказала:

— Пошли ко мне? У нас дома ..... М-ммм... Обои новые поклеили, в цветочек, теперь в одну точку на стене стало смотреть гораздо интереснее...

И они пошли смотреть обои.