На уроке биологии наш учитель принялся ёжика доить, мы кричим ему: «Анастасия Павловна, опомнитесь, у вас же член стоит!»
Она подходит ко мне вплотную, очень близко, так что я начинаю покачиваться, я знаю, у неё крайне негативное отношение к шагающим маятникам.
Стоит, дыханием моих перепонок касается, мы на лугу, мы не в метро, мы не можем притвориться зайцами.
Остальные позажимали рты, или мне это только кажется, и на деле за стенами заколоченный отель и в собачьей церкви святой мается.
Я покачиваюсь, а она орет мне в лицо: «ну fuck off же пойми ты fuck off!».
Я знаю, она сейчас очень старается. Я пытаюсь не улыбаться, я пытаюсь внутри состариться.
Потом по морщинистым щекам потекут слезы, я не буду никак их скрывать, объявлю им fuck off тоже.
«Добро пожаловать в вечную классную комнату», - прошипит она, выпроваживая меня в коридор. Я хочу возразить: но другие же остались, а как же пенал, парта, ваш учительский стол?
Моей спине отвечает её «так» и приглушенное хоровое хихиканье. По полу веет желтый песок, от стен резонирует гробовое тиканье. |
проголосовавшие
 | Иоанна фон Ингельхайм | Hron_ |
комментарии к тексту:
