Литература

- Пусть ничто не помешает удовольствию! Ничто!!! - Квартирная дверь щелкнула всеми своими замками, кого-то впуская. Прикрытой оставалась комнатная дверь. - Ничто не помешает. Пусть все катится к чертям! - Яростно онанировал. Густая смесь успела пролиться раньше, чем кто-то вошел в комнату. Вошедший застал только капельку слюны на халате. В воздухе пахло кремом для рук. Чтоб заглушить другой запах.

Он заметил, что в последнее время на пике удовольствия у него повысилось слюноотделение. Нравилось плеваться. Когда случались женщины, то в максимуме колебательных движений, при разрыве, если брал их сзади, плевал им в коричневые кратеры. Жаль, нельзя было во время эякуляции еще и помочиться. Выхлестнуть из с себя с жидкостью все! Кто- то подсказал верную мысль, что редкая женщина может заменить собой акт самопознания. Но от женщин не стоило отказываться. Впрочем, если отказывался, то получал какое-то особое удовольствие, менял на надменный акт гордого, одинокого онанизма. Женщины бывали оскорблены. Уходили сконфуженными. Редко возвращались к красавцу.

Пригласил бывшую супругу в гости. Спустя много лет несовместной жизни. Вечер предполагал интимную близость. Однако, вместе с кем-то он уже давно имел СВОЙ план насчет этой встречи. предложил своей бывшей женщине, к которой по-прежнему относился с некоторой нежностью, что-то необычное. Она согласилась и оказалась крепко, но не больно привязанной к кровати. Колени прижаты к животу. Думала, что овладеет ею сзади. По-собачьи. На всякий случай, перед этим она сотворила себе клизму. Она была чиста везде. Чиста и готова.

Ею действительно овладели сзади, растянув тугую бездну, в которую она уже много лет не впускала никого. К ее ужасу, бывший муж полулежал рядом. А кто-то натягивал ее как перчатку, совершенно игнорируя влагалище. Ей хотелось плакать. От боли и унижения. Но рассудив благоразумно, расслабила мышцы. Смотрела в глаза мужа. Тот сопереживал ей. Они смотрели друг другу в глаза. Может быть они никогда так не смотрели друг в друга, как в тот момент ее унижения. Кто-то большой входил в нее рывками, однако, не ускоряясь, со строгой расчетливостью. Будто сдерживая все свои чувства под чугунной крышкой воли. И вот кишечник у самого своего основания наполнился теплым киселем. Ей стало удивительно спокойно, хоть и немного стыдно. Она смотрела в глаза мужа. И это был диалог взглядов, сливающийся в одну общую песнь сострадания. Когда он закрыл глаза и слегка покраснел, она поняла, что теперь ее очередь сострадать. Она не могла обернуться, но догадывалась что происходит сейчас с человеком, с которым прожила три года и с которым не виделась уже семь лет.

Кто-то входил точно с таким же ритмом в другой кратер. Но этот вулкан был девственен и никак не мог приспособиться к вторжению извне. Он заплакал. Ему было невыносимо стыдно. Превозмогая себя, он посмотрел в глаза бывшей супруги, - прочитал в них сострадание, ужас, но самое невыносимое — усмешку. Еле заметно, но она смеялась над ним! Самыми уголками губ она улыбалась. И тут боль стала двойной. Но быстро прошла. Что-то обмякло внутри него. По внутренней стороне бедра потекло. Кисель в его кратере был более жидок.

Кто-то в красных обтягивающих трико обошел вокруг бывшей супружеской пары и остановился так, что в своих собачьих позах их головы находились напротив его колен. Она была благодарна кому-то за то, что была унижена, но это унижение оказалось восполнено унижением бывшего мужа. Она тыкнулась носом кому-то в колено. Лизнула колено через трико. Кто-то опустился так, что теперь она могла лизать его орудие унижения. Кто-то приспустил трико. Она целовала его благодарно на глазах мужа.

Она не заметила, как по-мокрому муж вошел в нее сзади. Ей уже было не больно, а муж взбивал чужой кисель где-то в ней глубоко-глубоко. Она закрыла глаза, а когда открыла, кто-то исчез из поля зрения, но рывки стали более мощными с каким-то подрагиванием. Она сообразила, что в данный момент она и бывший ее мужчина испытывают приблизительно одно и то же чувство. Кто-то взбивал собственную сметану в мужчине, с которым она жила семейной жизнью когда-то давно-давно.

Тьма открылась перед ней. И тьма была такая темная, мрачная и неотвратимая, что от собственной плотности чуть сверкала и переливалась. Она падала в этот космос, в котором сверкали черным светом миллионы черных солнц. А кто-то в красном трико был одновременно и впереди нее и сзади в ней и где-то внутри. Этот кто-то истекал из нее по бедрам и расходился разводами по коже из-за холодного космического ветра..