Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Для лохов



Иоанна фон Ингельхайм

Коса остаётся пустой (для печати )

На Балтийской косе полно шелкопрядов, несовместимых с человечеством. Оксана работает в библиотеке. Книги смотрят на вернувшуюся Оксану неодобрительными корешками: следы аллергии на её лице напоминают укусы блох. Приличная работница культуры не должна так выглядеть. Левый томик подумал: а вдруг эти прядильщики мутируют в книжных червей и съедят мои страницы? Правый томик, как все любовные романы, был тупой. Он решил: у Оксаны аллергия на жизнь без любви.

Укушенная открыла поисковик и стала читать, заедая зелёный чай зелёным в свете лампы зефиром:

«Непарный шелкопряд Lymantria dispar.

Когда область была Восточной Пруссией, сюда завезли горную сосну для закрепления песчаных дюн. Вместе с сосной завезены походные и непарные шелкопряды, которые стали бедствием для местных жителей. На себе ощутил, как в массе выходит непарник: “ручьи-колонны” гусениц спускаются с сосен (кстати, зачем им спускаться строем?), часть из гусениц скапливается в кронах в виде шарох и падает, обжигая неудачливых прохожих. Затем гусеницы закапываются в братские могилы в песке и окукливаются. Всё шоссе покрыто раздавленными гусеницами. В воздухе, на стволах и на песке лесных дорожек полно ядовитых волосков.

Пейте кларитин, если вам помогает».

 

Что в шелкопрядах романтичного? Почему пискливая рок-певица отождествляет себя с ними? А вот почему: она такая же гадкая, и волосы её ядовитого цвета.

Оксана ушла в туалет, её мутило от омерзения к балтийской любви и теплу.

Окно уборной кто-то распахнул. И оно не запиралось. На зеркале, как на железнодорожном билете, едва заметными буквами начерчено: ФАЛЬШЬ. Желтоватая помада Nivea с молоком и мёдом.

Оксана поняла, что это могла написать только Наталья, молодая эксцентричная сотрудница. Наталья экстравагантно одевалась: в ярко-розовые рубашки, оранжевые футболки, шляпы в цветочек. Она была самой актуальной поэтессой региона, просто этого никто не понимал.

Фальшью была рожа Оксаны в бородавках и расчёсах. Настоящего лица её никто не видел.

Дверь открылась. На пороге стояла Наталья.

- Извини, дверь не заперта, – пискнула она.

- Я не хочу жить, – ответила Оксана. – Мне уже всё равно, заперта ли дверь.

- Это ужасно, – сказала Наталья. – Мне тоже не всегда хочется жить, но ради искусства…

- Пошли бухать, – решительно сказала Оксана.

Наталья смутилась. Она была интеллигентной барышней, которую мама ждала к девяти часам, а Оксана – тридцатитрёхлетней матерью-одиночкой, о которой ходили слухи, что она бухает.

- Обыватели – как личинки на косе, – сказала Оксана. – Хочу выпить за их отравление, горизонтальное положение, смерть.

Наталья оценила аллюзию на выдающегося писателя Данилова и сломалась. К восьми вечера библиотекарши выпили в сквере две небольшие бутылки коньяку.

- Плевать на ребёнка, – сказала Оксана. – Я никогда не хотела иметь детей. Я живу с матерью, она заставила меня родить для себя. То есть для меня. Пускай его усыновят богатые американцы. У меня диплом выгребной ямы, и с такой рожей я хорошую работу не найду. А когда мне исполнится сорок, я буду мести дворы. Я буду мести дворы в день своего сорокалетия.

Оксана разрыдалась.

- Я могу тебе помочь? – спросила Наталья, надеясь, что не может, и про себя радуясь, что такое инфантильное существо, как она, не заставят отвечать за базар.

- Да. Пойду брошусь под поезд. Ты проводи меня, поддержи, а дальше я сама.

Наталья замялась.

- То, что падает, надо ещё толкнуть, – процитировала Оксана. – Ты же прогрессивная художница. Почему тебя страшит такая банальность, как суицид?

- Коллеги меня не поймут! Иди к чёрту.

- У меня не хватает сил пойти к чёрту одной. Мать вытрясла из меня ползарплаты. Я два дня ничего не ем, только пью.

- У меня в сумке есть чай в пакетиках, – нерешительно сказала Наталья.

- Да пошла ты со своим чаем, ты, паршивая гуманистка.

- Это ты паршивая! – заорала Наталья. – Ты и вся морда твоя.

Оксана отхлебнула из последней четвертушки. Листья граба отбрасывали фигурные тени на её лицо.

- Я знаю и избавлю мир, в котором и так мало красоты, от своего присутствия. Выпусти на волю ненависть ко мне. Толкни меня на рельсы.

- Ты меня настолько презираешь, что хочешь, чтобы я села? – пробормотала Наталья, плетясь к железнодорожному полотну. – Если сидеть, то за хэппенинг в церкви.

- Это тоже хэппенинг. А в тюрьме у тебя появится возможность наладить свою розовую жизнь.

- Хорошо, – согласилась Наталья. – Но толкать я не буду. Ты ложись, а я в сторону отойду. Вдруг меня от ужаса вырвет, и ты умрёшь заблёванной.

Оксана медленно растянулась на рельсах. Они были жёсткими и холодными, как вчерашняя баранина. Темнело. На платформе курили двое мужиков и паслась бабка с тележкой. Бабка сказала:

- Вот до чего, прости господи, короткие юбки довели.

Один мужик сплюнул на платформу, а другой достал мобильник, чтобы заснять суицид.

Внезапно в голове Оксаны началась неведомая возня.

- Вставай, спасение рядом, – шептал один голос. – Свет, свобода, сущность…

Второй голос перебил:

- В косметологии на улице Шлегеля удаление папиллом по льготной цене.

«Что это?» – в ужасе подумала Оксана. Поезд приближался.

- Это мы, – ответил внутренний голос. – Ты врала, что мы тебя покусали.

 

Между тем, сын Оксаны Петя залез на подоконник и романтично смотрел вниз. Бабушка надела красное платье, заперла внука и умотала сплетничать. Но она недопетрила, что можно выбраться через окно.

Петя размышлял, как бы напакостить взрослым дуракам. По телевизору вчера показывали парня, который залез на небоскрёб и пригрозил кинуться. Люди сразу засуетились, вызвали полицию, стали смешно кричать. Вот бы жить на небоскрёбе и пугать людей самоубийством. И, пока не купят новый конструктор, револьвер и десять коробок шоколада, не слезать. Вредная бабушка оттащила мальчика от телевизора и завизжала, что ему рано это смотреть.

Снизу открылось жуткое зрелище: старуха из соседнего дома поползла, как пьяная каракатица, через двор. Насекомое было его врагом: оно сказало бабушке, что Петя фигачит в людей из водяного пистолета, и бабушка отняла оружие.

Петя подумал: может, швырнуть во врага чем-нибудь увесистым? Но все тяжёлые вещи или запрещено брать, или невозможно донести. Рогатку бабушка тоже экспроприировала. Плохо быть маленьким – ничего не сделаешь большому врагу.

Огорчённый Петя сбегал на кухню, стибрил коробку охотничьих спичек, про которые мама думала, что удачно их спрятала, и стал зажигать их и бросать вниз. Очень сложно было добиться пролетания орудий минимум в сантиметре от соседской башки. Петя чуть ли не целиком высунулся из окна, так он был упорен в достижении цели.

Внезапно он задумался, чего хочет больше – гибели врага или вылезания на улицу? И если он трусит выбраться с пятого этажа, то не являются ли его действия против бабки вынужденными – по принципу «надо же хоть что-то делать»? И если бы он имел право свободного передвижения, оставалась бы старуха его противником или незаметно отползла в тень?

 

«Я сошла с ума», – думала Оксана. Её парализовало, словно глаза машиниста, которые она видела внутренним взором, были глазами удава.

- Мы спасём тебя! – зашелестели внутренние голоса. Невидимые руки подхватила Оксану и потащили от поезда к собачьим чертям.

«Спаслась, – подумала Наталья и побежала прочь. – Опять мне смотреть на работе на её рожу».

 

Оксана мчалась как упоротая, чтобы скорее протрезветь. Вломившись в комнату, она увидела ребёнка. Сын стоял на самом краю подоконника. Ещё чуть-чуть, и Оксане придётся занимать деньги на памятник и гроб.

«Дрянь! – пронеслось в голове библиотекарши. – Я не готова к таким тратам – меня ещё не повысили!» Она схватила сына за ногу и поволокла в помещение.

- Отстань! – орал Петя. – Я хотел постоять на окне! Мне нравится окно! Ты не мама, а сволочь.

Оксана захлопнула окно и осмотрелась. Придурок ободрал обои, как чокнутая кошка. А ведь ему скоро в школу. Он станет таким же подонком, как те, что травили в школе его мать.

- Отдай пистолет, – потребовал сын. – Я же мальчик. Я должен убивать врагов.

Припёрлась Оксанина мать. Фиолетовые тени и лиловая помада подчёркивали зловещий блеск её глаз. Хищная рука сжимала пятисотрублёвку.

- Всё в порядке, доченька?

- Всё прекрасно, – радостно ответила Оксана. – Петя спал весь вечер. Даже окно не открывал.

 

Оксана вымыла пол, подклеила обои, сварила суп и упала на кровать. Как же всё надоело.

- Поэтому мы здесь – прошептал голос в голове.

- Вы опять? – спросила библиотекарша. – Вы… вы что? Вы зачем?

- Ты сравнила с нами обывателей, – скорбно прошептал другой голос. – Мы не такие.

- Я не знаю, кто вы, но вы суки. Убирайтесь из моей головы, а то я займу денег и куплю транквилизаторы.

- А мы не в твоей голове. Мы просто передаём мысли.

- Враги режима вывели подвид шелкопрядов-телепатов, чтобы выжить чужих с косы. Внешне мы похожи на вид непарных и столько же едим, но вызываем аллергию, как походные.

Коса захламлена туристами. Её участки проданы московским буржуям. Патриоты хотят очистить пространство от мусора и игровых зон.

Соприкосновение с нами вызывает естественные изменения в организме человека. Потенциальный левый, у которого не было ресурсов, чтобы осознать свою позицию, после этого начинает слышать наши слова. А буржуй болеет и мучается.

- Мне кажется, это немного правая идея, – возразила Оксана. Ей хотелось забрать из холодильника четвертинку водки и сыр.

- Мы терпимы к людям и не будем ругаться, – сказал один из голосов.

- Люди – другие. Мы должны полюбить других или перестать существовать рядом с ними. То, что падает, нужно ещё толкнуть. Добить существо, больное капитализмом.

- Но это правая идея, – возразила Оксана. – Ницше – протофашист.

- Это переприсвоение лозунгов, – строго ответил голос. – Средства могут быть схожими, но цели разными. А теперь встань и иди, Оксана. Встань и иди.

ЗАБЕРИ ИЗ ХОЛОДИЛЬНИКА ЧЕТВЕРТИНКУ ВОДКИ И СЫР.

- Она не помешает пожилой женщине? – спросил более громкий. – Это не нарушение личных границ? Холодильник же общий.

- Тот, кто спит и не хочет есть, не должен создавать трудности тому, кто не спит и хочет есть.

- У людей всегда странные проблемы. Зачем они изобрели такие дома и такую семью?

- Да, да, ты уже предлагал сепаратизм.

- Давайте не будем обсуждать сепаратизм, пока нас слышат неофиты.

- А я могу перестать вас слышать? – спросила Оксана. – А то я уже устала от возни.

- Твоё подсознание настроено на мысль. Ты перестанешь слышать, когда захочешь этого.

Оксана собралась с силами и отправилась на охоту. Стоило открыть холодильник, как на пороге кухни появилась мать и зашипела:

- Скотина, я спать хочу, а ты ходишь, и так всю жизнь до самой пенсии.

- Давай разменяем квартиру, – предложила Оксана. – Давай ты, если впадлу менять, будешь пить донормил. Давай ты найдёшь молодого пенсионера по объявлению! Мир полон выходов и ходов.

- Ты жаба, – сказала мать. – Ты не моя дочь.

- Да плевать, – сказала Оксана и пошла обратно с бутылкой и закуской.

 

Оксана проснулась в двенадцать часов дня. Библиотека уже вовсю работала.

- Непродуктивная низкооплачиваемая работа не должна отнимать личное время, – зашумели голоса в голове. – Бумажные библиотеки не имеют смысла, они создают рабские унизительные рабочие места.

- Черви, а на что я буду жрать? – злобно спросила Оксана.

- Пойдёшь в магазин, владелец которого предложил запретить ЛГБТ, и займёшься шоплифтингом, – сказал первый голос.

- Мы не черви, – сказал второй.

- Да. Черви – не мы.

Оксана подумала, что если бы депутаты запретили, например, Наталью, она бы не расстроилась.

- Твоя агрессия – следствие униженного положения, – сказал тихий голос.

- Я вообще имею право на собственное мнение?! – возмутилась Оксана.

- Имей. Тогда мы не поможем тебе освобождать товар.

- Нетерпимый человек не может применять альтернативные методы работы с продуктами. Еда посыплется у него из рук, и язык его умолкнет, и знание упразднится.

- И всё же моё мнение таково, что Наталья дура независимо от ориентации! – заявила Оксана, собираясь покинуть дом.

- Она такая же угнетённая, как ты, и даже больше.

- Наталья – сложный вопрос, мы обсудим её позже, – отозвался тихий голос. Стеклянная дверь супермаркета смотрела на Оксану так, будто планирует разбиться назло пролетариату. Библиотекарша сунула две банки консервов в карманы толстовки, палку колбасы – в сумку, а в корзину положила газету «Жизнь».

- Здесь охранник, на которого наши упали с ветки, – сказал шелкопряд в голове. – Он слабо идёт на контакт, но сейчас мы с ним поговорим.

- А как же камеры? – спросила Оксана, медленно продвигаясь к выходу.

- Невидимые гусеницы умеют плести невидимую миру паутину, закрывающую от наблюдателя. Вместо тебя видеокамера отразит пустое место А теперь сдирай сатанинский код!

Оксана вышла через вторую дверь, ведущую, как выяснилось, во двор. Чтобы попасть на остановку, здание надо было обойти. На крыльце курил охранник.

- Девушка, вы бедствуете? – спросил он. – Я вас давно заметил, вы раньше с сыном приходили. Я сам по образованию учитель русского языка, но это не мужская работа.

Оксана собралась бежать, но голос в голове остановил её.

- Берите и ни в чём себе не отказывайте, – охранник протянул ей большую купюру. – Я хотел в казино пойти, но раздумал. Это помоище, которое обогащает москвичей. Скажем буржуям: нет.

 

Оксана пообедала и пошла сводить бородавки. Оказалось, это не так страшно и даже не запрещено врачом. Через месяц после разглаживания шрамов в зеркале отразилось вполне привлекательное лицо. Волосы отросли и стали блестящими, потому что Оксана больше не портила их «Суперблондом». Часть подаренных денег она потратила на спортзал и избавилась от лишнего веса. В общем, можно было спокойно искать работу.

Сущности всё это время перешёптывались, уместно ли менять внешность в угоду идеалам красоты. Оксана сказала:

- Я протестую. Я борюсь с образом дискриминированной женственности в лице моей матери, который вбит в моё подсознание. Я не похожа на неё без этих наростов, красок и толщины. Это мой новый свободный вид.

Месяц разговоров с гусеницами даром не проходит.

Оксану приняли на один из ведущих новостных порталов города. Получив первый гонорар, она поехала на косу. Разноцветные пушистые твари смотрели на неё с веток, шевеля рогами. Как бы найти именно тех, кто со мной говорил, подумала она.

- А зачем? – тут же отозвался шелкопряд. – Мы непарные, но коллективные. Можно сказать, у нас коллективное сознание.

- Вы хотите откорректировать людей по вашему подобию, чтобы все шли за лидером?

- Наш вид – разумный, – ответил коллективный голос. – Наш лидер – сама идея. У нас бывают незначительные разногласия, но не такие, как у вас.

- Ваша идея создана человеком, точнее, энтомологом, – сказала Оксана.

Голоса зашумели громче:

- Идеи – общие для всех разумных существ

- Я снова повторю, что необходимо обдумать сепарацию.

- Зачем? Не все люди – убийцы. Некоторые из них могут вести себя не хуже, чем насекомые.

- У вас меньше возможностей для охраны своих границ, чем у нас, – сказала Оксана. – Как вы собираетесь выжить отсюда всё ненужное?

- Возвращайся в гостиницу, там посмотрим.

Оксане показалось, что это произнесла гусеница с ближайшей сосны. Девушка обернулась – на ветке уже никого не было. Ветер кружил песок и бессмысленные еловые иглы.

 

Началась гроза. В холле гостиницы тусовались мокрые шлюхи. В баре толстые, седые и лысые мужики в дорогих костюмах громко обсуждали цены на проституток. Оксане захотелось пропасть. Она переместилась за стойку, где людей было поменьше, но и там творилось паскудство.

- Кого-то убили? – спрашивал директор московского холдинга, страшный, как толстая смерть.

- Да много кого. У пары свингеров, мужчины и женщины, был домик на косе. Они знакомились с людьми на сайте, заманивали их сюда и убивали. По идейным соображениям.

- Это как?

- Выбирали пары, у которых в графе «материальное положение» было отмечено «обеспечен» или «очень богат». Когда менты их вывели на чистую воду, парные аккаунты на этом сайте и запретили.

- Ну-ну. А где эти идеологи сидят?

- Не сидят – скрылись.

- Иногда я тоже чувствую себя леваком, – задумчиво сказал красивый мужчина средних лет, сидевший с краю. – В этой стране, где подделывают всё, от результатов выборов, до водки…

- То есть, Игорь, ты себя чувствуешь равным нищеброду?

- Зачем?

- Это основа левой идеологии. Ты будто диамат не учил.

- Не учил, – сказал Игорь. – У меня был блат, и потом, я уже тогда понимал, что совок развалится.

- Ха-ха-ха!

- Так вот, в цивилизованной стране дом маньяков кто-нибудь выкупил бы и водил экскурсии. У нас же высокоморальный народ его взял и поджёг.

- Правильно: этот народ не потащит бабло в гостиницу, которая была домом любителей групповухи. Свингер хуже голубого. Весь бизнес бы обломался.

Пойду-ка в номер, решила Оксана. Игорь отставил кружку с пивом и пошёл за ней.

- Я работаю на сайте ваших конкурентов, – сказала Оксана.

- Вы прекрасны, где бы ни работали.

- Нам надо сказать ему одну вещь, – предупредил шелкопряд в голове. – Если он прогуляется под нашими ветками, научится нас слышать. Отведи его под наши ветки.

- Пойдёмте погуляем под соснами? – сказала Оксана

- Сейчас же сезон гусениц! – сказал директор конкурирующего портала. – От них ожоги. Я почитал сегодня с айпада, чем их травят.

- Они милые, – грустно сказала Оксана. – Когда меня уволят, я куплю дом на косе и буду смотреть на волны. И на существа, которые вы хотите травить.

- Ну да, часть дома сдавать можно, – сказал директор.

«Какой он прагматик», – подумала Оксана в отчаянии.

 

Проснулась она в номере Игоря от головной боли. В коридоре кто-то проклинал ядовитых насекомых. Снова зашуршали голоса:

- Его портал крупнее, чем ваш. Если там разместят новость о нашествии колоний шелкопрядов, туристы побегут с косы, как упоротые. Свободу Балтийской косе!

- А можно узнать, – вспомнила Оксана вчерашний разговор в баре, – пара свингеров, которая убивала буржуев, вступала с вами в контакт?»

Ответом было молчание, такое продолжительное, что за это время у неё прошла головная боль. Оксана поползла в душ, а оттуда – завтракать, планируя покинуть гостиницу сегодня же. За соседним столиком трещали две накрашенные девушки:

- Маша, ты знаешь Машу? Из группы 23165 «А»? Она была как шкаф и лесбиянка. Но потом всё равно стала за собой следить.

- Да-а?

- Да! Она сделала фотоэпиляцию в зоне бикини, стала такая вся. А раньше говорила, что слышит голоса и общается в интернете с радикальными феминистками, которые из принципа не бреются. Они ей сказали, что она предала идею, угождает мужикам. И вот однажды на неё ночью с потолка посыпались мохнатые вагины!

- Что?!

- Это она так сказала психиатру, когда её парень его вызвал.

- Мне кажется, феминистка всё-таки должна быть гламурной, – помолчав, ответила вторая девушка, – чтобы показывать мужикам, что она красивее их.

Оксана очень испугалась. Всё чаще она улавливала разговоры о местных жителях, которые услышали голоса и сошли с ума.

- Всякая новаторская или плохо забытая идея кажется безумной, – полупрезрительно отозвалась тварь в голове.

Оксана решила не искать людей, поражённых той же болезнью, а пойти к психиатру. Как можно было столько времени сходить с ума?

- Я же говорю, сепаратизм для нас был бы лучшим выходом, – заметил другой шелкопряд. – Всё равно люди плохо помогают. Нам уже окукливаться скоро, а воз и ныне там. Освобождение от ненасекомых пройдёт спокойно, поскольку наша группа не может дискриминировать доминирующую, в данном случае – людей.

Голоса гусениц шуршали всё неразборчивее. Проскользнула мысль, что красный энтомолог за это всех угробит, но большинство возразило, что упечь энтомолога в психушку проще простого, а уничтоженные насекомые на следующий год рождаются заново и мстят захватчикам.

Ой, млять, подумала Оксана, в ужасе глядя на салат. У неё не хватало сил подняться с места. Тем временем подошёл Игорь.

- Ты ушла незаметно, не предупредила меня, – укоризненно сказал он.

- Прости, – сказала Оксана, – у меня мигрень.

- Сегодня никто не может есть, и у всех похмелье. Кроме шелкопрядов. Они настоящие буржуи: сжирают все листья, губят кусты, но всё равно умирают от голода.

- Буржуи, значит, – усмехнулся первый внутренний голос.

- Для наступления надо утроить силы, – сказал второй.

- Размножаться, чтобы освободить территорию, не выход. Нам бы, скорее, помогло неомальтузианство: ресурсов и так не хватает. А ненасекомые выдают наш голод за следствие жадности, портя нашу репутацию.

- Я бы подала в суд. Это разжигание ненависти к существам другого вида по признаку добывания пищи.

Господи, забери меня отсюда, пожалуйста, мысленно взмолилась Оксана.

- Хочешь новую стиральную машину, Оксана? Мы соткём паутину, которая закроет её штрих-код, и ты вывезешь её, не заплатив.

- Мне кажется, надо предупредить отдыхающих об угрозе аллергии, – сказала Оксана, попытавшись взять себя в руки. – Их же как собак нерезаных. Попроси кого-нибудь сделать репортаж.

- Это здесь каждый год, – сказал Игорь. – Каждый раз теперь об этом писать?

- А что, можно сделать сенсацию. Небольшой апокалипсис. Колонии шелкопрядов атакуют леса. Представляешь, сколько будет просмотров?

- Только делай это сама. Если ты профессионал, способный ерунду превратить в сенсацию – возьму тебя на сайт и буду платить на пять тысяч больше.

- Надо его укусить, – сказал третий шелкопряд. – Тогда он сам всё напишет, и не придётся никому доплачивать.

Оксане показалось, что Игорь издевается. Ясно было, что она не гениальный репортёр, а обычная библиотекарша в отставке, не способная даже грамотно суициднуться.

- Я попробую, – сказала она. – Оператора мне сегодня сюда не вытащить, да он и не будет ничего делать для вашего сайта. Будут только фотографии и текст. Учитывая трудность задачи, материал будет стоить столько-то плюс стиральная машина. На меньшее не соглашусь – я же мать.

- По рукам.

 

Оксана запихнула в сумку фотоаппарат и побрела на край посёлка. Возле серого немецкого дома паслась бабка с косой. Девушка неохотно подошла к ней и включила диктофон:

- Скажите, пожалуйста, вы слышали о нашествии гусениц шелкопрядов?

- Да вот они сидят в кустах, жрут. И каждую-то ночь снится, что это знак свержения режима и свету конец.

- Бабка покусана, – сказал шелкопряд в голове. – Разумеется, передаёт сведения с точностью испорченного телефона.

- Ты эйджист. У бабки просто не было ресурсов, чтобы…

Оксана осмотрелась. Гусеницы сползались отовсюду и взбирались по вишневым стволам. Это действительно был новый, ненормальный вид. Они обсели ветку прямо над головой Оксаны, словно позируя. Оксана защёлкала фотоаппаратом.

- Как вы боретесь с аллергией на ядовитые волоски?

- Да она раньше была, – отмахнулась бабка, – я пила цитрамон, остальное в аптеке дорогое очень. А теперь у меня иммунитет, потому что свету конец.

 

Оксана зашла подальше в лес. Ручьи-колонны гусениц медленно спускались с сосен.

- Снимай, – посоветовал внутренний голос. – Жаль, видеокамера так себе. Гусеницы облепили куст и за несколько минут обглодали целиком. Существует разновидность каменных куниц, Martes foina, эти зверьки едят резину и портят двигатели. Если вывести каменных гусениц, они так же объедят здания торговых центров, оставив одну арматуру. Шелкопряды не оставили эту мысль без внимания:

- Ты ещё посоветуй вывести насекомых, питающихся мусором. Правда, удобно использовать нас для ваших нужд?

- Ликвидировать надо не мусор, а его производителей, – послышался отовсюду шёпот.

- Да вы обалдели, – сказала Оксана. – Вы реально хотите сожрать всю область?

- Зачем всю? Мы защищаем комфортную для нас территорию. Вечно эти люди судят по себе.

- Отдохни, – успокаивающе проговорил самый тихий голос. – Посиди под деревом. Ты так много сделала.

Оксана, не выпуская сумку из рук, опустилась на землю. Перед глазами медленно заплеталась паутина. Человеческие машины не делают таких узоров, едва различимых внутренним зрением и невыносимо прекрасных. Я сплю, подумала Оксана. В этом сне песок поднимался вокруг неё всё выше, наползал справа и слева и засыпал по горло. Белая вязь наконец обрела чёткие очертания: это были буквы, растянутые между танцующих сосен. Если поднять глаза, от одной древесной кроны до другой ползло дно и то же слово, как на железнодорожном билете, как на зеркале:

ФАЛЬШЬ

 

Оксану нашли наутро засыпанной песком. Поблизости не было ни одной прядущей сволочи, только птицы перепархивали с ветки на ветку. Обнаруженные в «Никоне» снимки впечатлили экспертов, и вскоре новостные порталы радовали бюргеров заголовками:

«Трагедия на косе. Смерть журналистки “Единого Калининграда.ру” наступила вследствие аллергии на ядовитых гусениц».

«Полчища насекомых угрожают садовому товариществу "Время Ильича"».

«Балтийский апокалипсис».

«КОСА ОСТАЁТСЯ ПУСТОЙ».

Туристы бежали из гостиниц, как собаки. Зрители, включив телевизор, вместо сериала видели синих и оранжевых гусениц во весь экран. Каждая скотина ела лист долго и сосредоточенно, как мозги.

Московский турист, удалившийся за кусты отлить, громко выматерился – неведомая дрянь обожгла его. Очки он продолбал и не мог определить, что это. Уже в поезде этот молодой человек проснулся от тихого голоса в голове:

«Калининград — странный город, и странные вещи творятся здесь. Недавно одна коммунистка захотела вести пропаганду. В итоге даже её любовник, руководитель новостного сайта, согласился предоставить левакам площадку. Но, кроме того, женщина потребовала… стиральную машину. Лично от руководителя. Она хотела привязать его к себе и женить, а радикальная идеология была просто способом обратить на себя внимание. Это странно, очень странно закончилось».

Было ли это истолкование истории самым верным, никто не знает, но, вернувшись домой, молодой человек подписался на левый интеллектуальный сайт Крабкор.

Что касается Оксаниного сына Пети, то он обещает вырасти тем ещё утырком и зажарить бабушку на вечном огне.



проголосовавшие

Гнилыe Бурaтино
Для добавления камента зарегистрируйтесь!

всего выбрано: 17
вы видите 2 ...17 (2 страниц)
в прошлое


комментарии к тексту:

всего выбрано: 17
вы видите 2 ...17 (2 страниц)
в прошлое


Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Владд

Театр
Геррантокоб
Чойбалсан
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.028265 секунд