Глава 6.
Бабка Шаддаева хорошо подготовилась к работе. Сбегала в квартиру, которую вечером надо было показать клиенту, и начертила над протекающим унитазом малозаметную руну «лагуз». Это означало, что при входе в уборную в глаза покупателя вцепится морок и застит последствия хозяйской халатности. Потом совершила ритуал Регули при чёрных свечах, которые заказывала в сатанинской спецмастерской. Молодой муж ушёл к любовнице, и Альбина собралась слегка проклясть его на ночь глядя и лечь спать, но вспомнила, что ещё не отомстила жабовидному утырку. Бабка включила скайп и докопалась до старого знакомого из Гомеля: - Доброй ночи, Иосиф. Недавно вспоминала вас. Вашу вдохновенную работу с молодёжью. Сколько юных талантов остановилось на земляничной поляне вашего сердца! Как ваши дела? - Разрабатываю программу «Чёрный брутус» для телепатического угадывания паролей, - последовал ответ. (В быту кладбищенский дед притворялся чайником и врал, что у него плохое зрение.) - Можно вас попросить украсть пароль одного змеёныша? Я навела о нём справки. Имя и псевдонимы не скрывал, фотографий сеть полна. С подобием поработаю, но тут придётся ждать недели две. Он оскорбил меня, проявив признаки надменной паранойи. Зовут Олег, псевдонимы – Lordi7 и Пори Только Шнягу, называет себя братом Левого Пути. Дед насторожился, будто услышал что-то знакомое. - Ссылку на фото, пожалуйста. Отправив линк, бабка Шаддаева так разнервничалась, что сожрала два чёрных пирожных, которые заказывала в кондитерской у тайной сестры Левого Пути. - А, этот, - процедил сквозь зубы кладбищенский дед. – Пока он под защитой, но как выползет за границу Мозырского района, с каждого облака свесится петля, и единственный выбор, который ему предоставят, - это в какую из них сунуть башку. Приезжайте в Гомель, обсудим. - Пизда Лилит! у меня работа, - запричитала бабка Шаддаева. - Придумайте что-нибудь, с меня чёрный торт.
Призрак попа предупредил Олега: воровать и пакостить на раёне запрещено, иначе гей сразу останется без покровительства. Олег приуныл. Поплёлся на вокзал и стал клянчить деньги, рассказывая, что его ограбили и чуть не изнасиловали оборотни в погонах. Милостыни хватило на круглосуточное интернет-кафе. Там он удалил скайп, поменял пароли и закрыл пару аккаунтов. Хрен теперь меня найдёте, подумал гей и пошёл прочь из города. Возле последнего указателя застопил фуру. - Ну и вид у тебя, - покачал головой водитель. - Ради Христа, помогите, - заныл Олег. – Я совершал паломничество, и возле храма ночью меня сатанисты ограбили, избили, чуть не изнасиловали. А ментам похуй! Похуй! Еду я в Калининград, хочу постричься там в монахи, так как это вотчина патриарха нашего Кирилла… - Как раз туда колбасу везу, - сказал водитель. – Виза-то есть у тебя, паломник? - Шенген! - Ну, залезай.
Ещё не ёбнуло семь утра, а бабка Шаддаева уже сожрала оставшиеся пирожные. Она смотрела в старое советское зеркальце и шептала: - Покажи мне улицу. Покажи мне дом. Покажи квартирную хозяйку. Сначала зеркальце отразило карту Гомеля, потом улицу, потом нечёсаную опухшую тётку на кухне. Альбина сфотографировала её, распечатала изображение и стала чертить на нём руны. Сегодня же у тётки должно появиться желание разменять жильё и уехать в Минск. Причина простая: задолбал сын-алкоголик. Альбина нацарапала над рунами название конторы и свой мобильный и чиркнула зажигалкой. Бумага задымилась. Не пройдёт и получаса, как тётка внезапно вспомнит номер, которого не знала никогда. - Еду в Гомель по делам, данные клиентки выслала, внеси в базу, - сказала бабка Шаддаева диспетчеру и стала собирать вещи.
В квартире деда её ждал не только Иосиф Самойлович, но и длинноволосый блэкарь, которого звали Чернояр, а по-человечески – Витя. - Из-за меня придурок ушёл, мне и ловить, - сказал он. - Скотина удалила скайп, - сказал дед. – Где ваше зеркало, Альбина? Бабка порылась в сумке, в карманах – ни черта. - Забыла! – ужаснулась она. – В квартире клиентки. - Глупая самка собаки! – рявкнул дед. – Это же на другом конце города. - Ну… я могу её телепатически вызвать, чтобы она вернула. - Некогда! За это время голубой уйдёт ещё дальше. - Ёбаная Лилит, - зарыдала бабка. – Это сколько же мне придётся зарабатывать на новое. - Вы получите его в следующей жизни, - попытался успокоить её блэкарь. - Спасибо, сынок, - прошипела Альбина. - У нас нет времени, - сказал дед. – Куда могла поехать скотина, если в Минске пока ей появляться нельзя? - В Калининград. Там его может приютить безумная библиотекарша. Её координаты в сети есть. - Точно больше никуда? – спросил блэкарь. - Этот обглодок поссорился со всеми, с кем мог. И ему остаётся только месть. - Загружаемся в машину! – заорал дед. – Я чувствую: скотина уже проехала Жлобин.
Тётка из захламлённой двушки машинально стирала пыль с подоконника. С тумбы для обуви. С тумбочки для телефона. Взгляд её остановился на старом советском зеркальце. Оно было двойное, без оправы – сейчас таких не делают. Риэлторша забыла, что ли? Тётка посмотрела на свою обвисшую рожу, и ей стало грустно. Внезапно мурло исчезло, зеркальце почернело, и в глубине его сверкнул белый огонёк. Баба испугалась, перевернула его. Вторая сторона ничего не отражала. Хочу увидеть там нормальное лицо и угробить кого-нибудь, словно в полусне подумала тётка. Хоть кого-нибудь. Она давно никого не убивала. Когда работала медсестрой, пару раз вводила детям двойную дозу лекарства, подрывающую иммунитет, и никто об этом не знал. Вторая сторона медленно превращалась в адекватное зеркало: сначала отразила кусок стены, потом телефон, потом лицо тридцатилетней женщины с тёмными, без седины, волосами. А теперь переверни, сказал внутренний голос. Белые и красные огоньки приближались к роже бабы. Хорошая, годная ведьма, сказал внутренний голос. Много кого убьёшь.
«Тойота» ебашила по хорошей, годной белорусской дороге. За рулём сидел Витя. Из магнитолы неслась высокодуховная песня:
Разбухшие от похоти, Увязшие в говне, Уёбки никудышные, Идите нахуй все!
Нахуй! Нахуй! Нахуй! Нахуй!
- Вы бы убавили, молодой человек, - поморщилась бабка Шаддаева. - А сами ругаетесь пиздой Лилит, - сказал Витя. – Не убавлю. - Но ведь быт – это одно, а искусство, творчество – совсем другое. - Не ссорьтесь, - сказал кладбищенский дед. – Заебали уже.
Возле Жлобина машину остановил мент. - Куда спешим? – с улыбкой осведомился он. Бабка Шаддаева воздела глаза к потолку. Нет, такими темпами поймать гея удастся только у литовской границы. Витя полез за документами. Кладбищенский дед полез за штрафом. Мент отвязался. «Тойота» понеслась дальше. - В пачке есть добрая купюра, - спокойно сказал дед. – Кто возьмёт её в руки, захочет приобрести гадость. Наркотики, палёнку. Сегодня вечером ему будет весело, то есть, сначала весело. - Сделайте что-нибудь, - взмолился Витя. – Чтобы им казалось, что скорость обычная. - И чтобы ты разбился, идиот, - добавила бабка Шаддаева, - вместе с нами.
ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ |
проголосовавшие
Упырь Лихой |
всего выбрано: 15
вы видите 0 ...15 (2 страниц)
в прошлое
комментарии к тексту:
всего выбрано: 15
вы видите 0 ...15 (2 страниц)
в прошлое