Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Убей в себе графомана



Zaalbabuzeb

Первое сентября (для печати )

– Фу-у-у, – поморщился девятиклассник Колька. – Достала кукуруза.

Он выскользнул из-за стола и с криком: "Спасибо, я поел!" – ринулся в прихожую. Натянув кеды, вдруг вспомнил, что рюкзак остался возле телевизора. На цыпочках Колька покрался в зал, надеясь, что его не застукают на ковре обутым. К счастью, в зале никого не было. Колька схватил свой рюкзак и выбежал в подъезд.

На лестничной площадке стоял ящик с откинутой крышкой, в нём пылились лопаты, грабли, мотыги. А ещё там сидел большой плюшевый медведь – лучший друг Колькиного ползункового детства.

Колька сбежал по ступеням и выскочил на улицу. Несмотря на то, что осень по календарю только началась, из-за плохой почвы листья с тополей уже осыпались. Они желтели возле качелей и в песочнице, на дорожках и вокруг помойки. Забивались между гаражами. Будто давая сводки о падении всё новой листвы, со столба граяла ворона. Колька втянул носом холодный воздух, расправил плечи и встряхнулся. Пора собраться с духом и – в путь.

– Стоять! – вякнули сзади. – Лапы кверху, чудовище.

Колька обернулся. Снизу вверх на него зло смотрел Андрюшка.

Этот коротышка был младше Кольки на три года, а значит, сегодня должен был пойти в шестой класс. Но в школе он никогда не появлялся – Колька не спрашивал, почему. Андрюшкины штаны держала одна подтяжка, волосы были спутаны, а на щеках темнели линии от соплей. Он часто ковырялся в носу, а потом всюду лез липкими пальчиками.

– Что у тебя там? – Андрюшка подёргал Колькин рюкзак. – Сгущёнка?

– Да нет, – отмахнулся Колька. – Логарифмическая линейка. Калькулятор. Готовальня. Ну, и так, по мелочи.

Брови Андрюшки насупились. Отчаянно размышляя над незнакомыми словами, он что-то бубнил, ворчал, теребил подбородок. И наконец выдал:

– Ты что, паровоз собрался угнать?

Колька расхохотался.

– Почему паровоз? – спросил он сквозь смех. – Ты что? Совсем идиот, что ли?

Он стукнул коротыша по макушке и направился в проулок.

За хрущёвками простирался пустырь. Тропинка через него уходила вдаль, к девятиэтажкам, чьи силуэты выступали в дымке, как отражения гнилых зубов в запотевшем зеркальце. В гуще полыни по правую руку от мальчишек ржавел остов "Москвича". Рядом с ним рылась дворняга. Подняв ухо, она оглянулась на Кольку, гавкнула и продолжила своё дело.

Андрюшка сопел сзади, пытаясь не отставать от Кольки.

– Ты ведь столицы запомнить не мог, – напоминал коротышка. – Тебя же вырубало на русском и лит-ре. И вообще, про тебя фильмы снимать надо.

Колька удивлённо поднял бровь.

– "Садись", – пояснил Андрюшка, – и его продолжение: "Садись – 2".

Это было и вправду так, учёба Кольке не давалась. Когда он готовился к урокам, его почти никогда не спрашивали. Хотя он тянул руку, а то и сразу две, учителя глядели будто бы сквозь него и вызывали других. Как-то раз Колька оказался единственным, кто решил задачу по математике. Учительница спросила, кто пойдёт к доске, и Колька крикнул: "Я пойду!". В ответ математичка странно на него скосилась и заявила: "Ну, тогда с формулой всё ясно в дальнейшем" – после чего стала зачитывать новую задачу.

Зато когда Колька не был готов, его спрашивали – ещё как! Учителя не разрешали ему сесть, покуда вдоволь не наглумятся. Русичка заставляла его повторять вслух алфавит. Географичка – тараторить "Рейкьявик" и "Теночтитлан". Химик же попросту орал и пучил глазищи, а класс при этом заливался смехом.

В итоге Колька решил, что делать домашку он бросит. И после школы не кинется поступать в институт, как остальные, а пойдёт сторожем на хоздвор. Где целыми днями будет кормить голубей и глазеть на бетонную стену.

– Я не ботанить, вообще-то, иду в школу, – сказал Колька спешащему за спиной Андрюшке. – Я Таню Косицину давно не видел.

И добавил:

– Может, я впендюрить ей хочу по самые гланды.

Андрюшка замер с открытым ртом.

Колька хихикнул и побежал по тропинке, что уводила в сторону и спускалась к железнодорожным путям. Колька побрёл по рельсам в направлении станции. На дальней ветке зеленел пассажирский вагон. Тамбурная дверь была раззявлена, словно пасть, и Колька подумал, что минуту назад она проговаривала какую-то злющую абракадабру, но застыла, как только он появился.

Он пересёк весь в трещинах перрон и зашагал в сторону опоры ЛЭП. Из-за спины донёсся топот. Он становился всё громче, а вскоре послышалось и частое дыхание.

Коротыш пнул Кольку по лодыжке и, хрипя, выпалил:

– А на чём ты повезёшь Таньку к себе? На закорках, что ли?

Колька поморщился, потому что Андрюшка знал, в какое место бить. Танька – губки бантиком была самой симпатичной девочкой в их классе. Она курила за школой и харкала на асфальт, и это выглядело так мило. Ещё Танька снималась в кино и презрительно фыркала на сверстников: "Дети, блин". Фильмов с ней никто не видел, но все знали, что порой на съёмках ей оставляли синяки и разбивали губу. На студию Таньку увозили в чёрном БМВ. Машина притормаживала около гаражей, из неё вылезал армянин в алой рубахе, которая была расстёгнута на груди. В густой шерсти поблёскивала золотая цепь.

В классе ходило мнение, что этот мужик для Таньки – не просто водитель, но Колька верить этому не хотел. Так можно совсем стать циником – жить расхочется. Впрочем, его самого Танька не замечала и даже ни разу с ним не заговорила, чему он ничуть не удивлялся.

Колька метнул в Андрюшку раздражённый взгляд. Чего эта мелюзга привязалась-то?

Пройдя под линиями электропередач, а потом через кленовую рощу, они попали в микрорайон "Нижний". На стенах трёхэтажек тут зеленел пятнами мох, а тьма в окнах выглядела настолько плотной и влажной, что казалось, будто бы квартиры доверху засыпаны чернозёмом. Среди трёхэтажек высился торговый центр "АЛУХ". Вывеска его покосилась, а на пустующей стоянке перед ним, в местах соединения плит, росла трава. Колька пересёк стоянку и вышел к бетонному забору. Он выглядел длиннющим – чуть ли не бесконечным.

– Я к пацанам иду, – буркнул Колька. – К друганам.

Андрюшка лишь сердито сопел. А минуту спустя, когда они проходили мимо намалёванного на стене черепа, тихо заметил:

– Да нет у тебя друзей. Нету. Я твой единственный друг.

Колька ошарашенно поглядел на коротышку. Нет, мелкий не так прост, как кажется. Слишком уж о многом ему известно. И сейчас при помощи этих знаний он, похоже, пытается Колькой манипулировать.

Пацаны и вправду его не любили и не принимали в свои игры. Как-то раз он выбежал во двор погонять с ними мяч, но в середине игры они вдруг набросились на Кольку, принялись его бить, толкать, а затем повалили на землю. В лицо Кольке полетели прелые листья. Пацаны засовывали их ему за шиворот, пихали в рот и глаза, а какой-то мальчик взял большущую корягу и бросил её Кольке на грудь.

Потом Колька сидел на скамейке в парке, а где-то вдали затихала сирена. Кругом никого не было, разве что голуби в небе вычерчивали восьмёрки, да в кустах что-то искал дед в сером свитере. Колька хотел расплакаться, но ничего не выходило, потому что вода в нём вся впиталась в листья, которые в Кольку напихали пацаны. Внутри от листвы было мокро и холодно, а ещё там ползали жуки да слизни.

Дед наконец нашёл то, что искал и, поигрывая связкой ключей, вылез из кустов. С интересом он сощурился на Кольку. Сев рядом, старик заговорил, но Колька не запомнил, о чём была их беседа. В памяти остался лишь последний дедов вопрос: "А чего ты хочешь больше всего на свете?"

И Колька ответил. Оскалив зубы, он выцедил всё, как есть. Без утайки. Рассказал, о чём мечтал уже несколько лет. Старик же задумчиво глянул на небо и, хрустнув коленями, встал.

А затем желание Кольки исполнилось.

– Мы ведь в шашки не доиграли… – ныл Андрюшка за спиной. – Ты ж обещал починить мой велосипед…

Они почти дошли до конца забора, встав напротив огромной лужи, в которой отражалось небо и плавал одинокий берёзовый лист. Колька знал, что школа находится за поворотом – если обойти лужу и свернуть, то попадёшь прямиком на школьный двор.

Коротышка же всё наседал. Приплясывая вокруг Кольки, он противно тараторил:

– Мы же собирались в гаражи, нам же за аккумуляторами надо, мы свинец хотели плавить.

Колькины губы сжались от ярости, щёки вспыхнули пятнами, а пальцы в карманах стали сжиматься и разжиматься. Мелкий засранец скакал перед ним, а в ноздре его надувался зелёный пузырь, готовый вот-вот со шлепком лопнуть.

Андрюшка трещал всё быстрее, со злобным остервенением плюя скороговорку:

– У меня есть карты с голыми женщинами, ты куда собрался, эй, давай поиграем, ты должен мне партию в домино ты обещал научить меня курить и хотел отвести на чердак чтоб показать во что играют все мужчины когда они вдвоём ты обещал что мы поиграем в фашиста и еврейскую пленницу айда я знаю чердак в самый раз там много голубей и можно посворачивать им бошки а ещё мы найдём там котёнка и расплющим ему лапы молотком и засунем ему кусок стекла в задницу ха-ха давай...

Колька с силой толкнул Андрюшку, и тот полетел в лужу, взорвав тишину плеском воды. Левым ботинком Колька пнул его в плечо, правым – по коленке, снова левым – в подобродок. Развернулся и бросился прочь. Сзади разлилось долгое: "ВАААааааааа!"

Гадкий клоп, хренова школа! Колька нёсся через стоянку напротив торгового центра, среди замшелых домов и клёнов в роще. Там он запнулся о камень и упал, но тут же вскочил и помчался дальше. Он бежал по железной дороге мимо вдруг умолкшего с открытой пастью вагона, взобрался по тропинке на пустырь, а дальше двинулся быстрым шагом.

Ржавчина листвы разъедала двор, грозя обрушить его в труху вместе со всеми постройками, тополями, столбами. Поскрипывали качели. На них сидел Андрюшка. Колька дошёл до дверей подъезда и, когда скрип неожиданно перестал, оглянулся.

На качелях сидел большой плюшевый медведь.

Колька вспомнил, что перед тем, как отправиться в школу, он усадил медведя на качели, привязав его бечёвкой, чтобы не свалился.

Взбежав по лестнице и войдя в квартиру, Колька крикнул:

– Я дома!

Не разуваясь, оставляя комочки грязи на ковре, он протопал в зал и сбросил рюкзак около телевизора. Затем отправился на кухню. На столе ждала открытая банка с консервированной кукурузой. Взяв ложку, торчавшую из банки, Колька принялся есть.

С тех пор, как его желание исполнилось, и все провалились сквозь землю, нормальная еда в городе давно испортилась. Остались макароны да консервы. Надо бы наведаться на склад и прита-щить коробку с фасолью, решил Колька. Или с горошком, а может, с "Завтраком туриста".

А то достала кукуруза.



проголосовавшие

Для добавления камента зарегистрируйтесь!

комментарии к тексту:

Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Братья с лорца

лимерики
Апология пизды
Удмурдский эпос о батыре Елдетее
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.027307 секунд