Литература

я свихнулся,обретаясь покинутым желтым

кленовым со всеми своими

прожилками сухожилий,уже тогда

слишком слабыми и вялыми

и со всеми пятью зазубринами листа

одна из них всегда сутулилась

дождевые капли падали за воротник искусно и часто

обретаясь покинутым листом и наслаждаясь

хрустом сустава,

выбирая свой облик среди жухлой

листвы,в листьях тополя,ивы - удлиненных,

астеничных существах,ломко перегибающихся надвое,

но только кленовые

силуэты принимая за свой облик,

ни о чем не размышляя,а довольствуясь

холодом и сыростью,

повинуясь несдержанным порывам ветра,

отдавая остатки

философской окрошки в моих мозгах сереющим

лужам

жалея свои пальцы с гиблой синевой под ногтями,

как можно жалеть только еду,крошки,от времени

потерявшие запах...поглощая хлебные крошки,

я представлял их

старушками в платках,с лицами цвета луковиц

и сам был стариком,ощупью минующим

два сужения пищевода доставшиеся

нам от примата

обретаясь листом,смеясь над крепкими,

дурно пахнущими шариками,что зовутся речью;

код - движение одним из краев листа,

изгибы черенка теперь мой язык...

ни о чем не беспокоясь,о необходимости

выделения,выбирая только

места сухие и прогретые солнцем,

так,чтобы и мое тело было теплым,сухим,

желтым и теряя разум по крупице,

по крупице соли - невесты человеческой еды,

даже не теряя разум,а отдирая его

со стенок черепной коробки,

чешуйки добродетели и умеренной банальности,

скупо наблюдая как семена втыкаются в глину...

обретаясь желтым кленовым листом

и наблюдая бег камня,мучительные

мелькания сотен ножек камня и подрагивания

усиков на его рыльце,

как он седеет на глазах,

задергиваемый снегом,уже нетерпеливо

умывающимся в воздухе...

с легкостью рвотных масс

отказываясь от сна и бесполезного

движения бега,

только истязаемый щекоткой

текущих соков...

я обретаюсь безумным желтым кленовым листом,

я оплодотворяюсь щепкой и щепотью глаз,

перевариваюсь в буруне снежной пороши,

снимая перчатки и отбрасывая шарф,

одобряя аплодисментами ушей

мастурбационный акт престарелого тополя,

чьи руки - струи циклона над среднерусской равниной,

все ближе подхожу к границам луж,

к рубежу,защищающему лягушачью икру...

все больше теряю контроль над координацией тела,

над сужением зрачка и самой цивилизованной

мышцей - сфинктором...

и все же продолжаю лизать желтый кленовый лист,

гнуть сухую ивовую ветку,

продолжаю ретушировать свою откровенную

радость,свои непристойные жесты,

маскировать эхом несвязанность речи,

неконтролируемую голосолалию,

свои стоптанные башмаки,

свои бедные одеяния...