Литература

Олененок Павлик гулял по Москве со своими друзьями — медведицей Гюльчехрой, леопардицей Агафьей и хомячкой Галиной. Они искали новые наряды для ток-шоу «Нравственный выбор», которое вел известный кролик Вахтанг Ибаньез.

— Мне не надо, мне стилист подберет, — кокетничал Павлик. — И вообще я согласился на это шоу только чтобы помочь отцу. Нам нужно два миллиона, кредиты нечем платить. Не хочу показаться понторезом, но мне вовсе не нужна такая известность. Я скромный маленький олень, который любит своего папу.

— В былые времена молодые японки продавали себя в публичный дом, чтобы помочь отцу, — со знанием дела говорила медведица. — Кстати, это платье я потом могу надеть на студенческий фестиваль. Я там буду петь про жертв насилия.

— Девчонки, спасибо за поддержку, — отвечал Павлик. — Мать со мной до сих пор не разговаривает.

— У меня тоже были проблемы с отцом, — сказала Агафья. — Но все как-то забылось. И у тебя с мамой все наладится.

— Она в больнице лежит, — уточнил Павлик. — У нее стенокардия. Но я как бы не виноват, она сама меня гнобила.

— Родаки ненавидят всех, кто за Оленя, — подхватила Гюльчехра. — Они просто плевали на наше мнение. Шантажируют нас своим здоровьем. Могли бы поменьше волноваться и пореже лезть в наши дела. Тебе еще хорошо, что родители православные. Мои вообще шагу ступить не дают. Заставляют штаны носить под юбкой, потому что девушке неприлично быть с голыми ногами. И хиджаб этот меня уже достал.

Агафья накупила для Павлика целую гору миленьких платьиц, и они с Галей вернулись в отель. Павлик долго примерял платьишки, вертелся перед зеркалом и делал сэлфи, а потом запостил все в твиттере. «Завтра на шоу!» — написал он.

Микроблог разорвало, как пакет с дерьмом, брошенный из окна общаги. «Выродок! Негодяй! Проститут! Гореть тебе в аду! Ты позоришь нашу страну!» — строчили звери постарше. «Тупые старперы агрятся на адекватных зверей, — отвечали сторонники Оленя. — Ваше время кончилось. Рофлим с ваших воплей! Когда Олень придет к власти, мы вас отправим в тюрьмы за ваши преступления. Вы все коррупционеры, лахтоботы и вертухаи поганые! Бей ольгинских!»

«Орнул!» — написал олененок Иван.

«Я тебя трахну», — писали анонимные животные.

«Вы все идиоты», — подумал Павлик и лег спать.

А утром за ним и его друзьями заехал сам кролик Ваха на потрепанном внедорожнике. И всю дорогу он расспрашивал олененка о его семье, увлечениях и планах на будущее.

— Не волнуешься? — спросил кролик.

— Ничуть, — ответил Павлик. — Это отличная возможность высказаться.

Павлика долго одевали и гримировали. Он вошел в студию, скромно цокая копытцами. На нем были маленькое черное платье от Версаче, красная шляпка и красные трусы. Павлик устроился на длинном диване бочком, чтобы их не было видно, и прикрыл срамное место копытцем. Публика загудела.

— Павел, приветствую, — обратился к нему кролик Ваха. — Скажите, вам не стыдно появляться перед публикой в таком наряде?

— Это не я выбирал, мне ваши сотрудники такое дали, — ответил Павлик. — Я обещал маме, что буду носить только миди или макси.

— Ты в любом наряде пидорас! — заревел лось в первом ряду.

— Я не гей, у меня есть девушка! — крикнул Павлик.

— Вот это поворот! — удивился Ваха. — У вас правда есть девушка? Где она сейчас?

— Вы что, сами не видите? У меня на голове, — сказал Павлик.

— Привет! — пискнула Галя и помахала красным шарфиком.

— Извращенец! — загудела публика.

— Заткнитесь, тупые шовинисты! — закричали Агафья и Гюльчехра.

Оператор подобрался поближе к олененку, чтобы снять хомячку крупным планом.

— Галина, а вас не смущает, что вы хомячок, а ваш бойфренд — олень? — спросил Ваха. — Как вы намерены рожать детей, если не секрет?

— Мы еще школьники, нам рано думать о детях, — пискнула Галя. — Но мы обязательно что-нибудь придумаем. Не все пары мечтают иметь детей.

— Иметь детей мечтают только педофилы, — рыкнул черный шпиц. Он вошел в студию чуть раньше и успел рассказать свою версию событий.

— Павел, а почему вы пришли сегодня не с мамой и папой, а с вашим учителем истории? — поинтересовался кролик.

— Моя мать в больнице, она потрясена случившимся. Папа ей помогает, — ответил Павлик.

— Да ты сам виноват, блядина! Ты убиваешь свою мать! Сука, проститут! Пробы негде ставить! — заорали зрители. — Это тебя самого надо посадить за приставания к мужикам! Педик! Глиномес!

— Не надо громких фраз, — Павлик повысил голос. — Если бы мать мне все не запрещала, я бы не напился и не попал в плохую компанию. И в тот день я был в обычной мужской одежде. Я взял папину куртку!

— Нехер было пить! — крикнул лось в первом ряду. — Нажрутся, сами вешаются на мужиков, а потом «ой, целку пробили»!

— И скольким несчастным девочкам ты так целку пробил? Мразь! — зарычала Агафья. — Не надо перекладывать вину с насильника на жертву!

— Насильник! Разорву! — зарычала Гюльчехра.

— Тише, тише! — закричал кролик Ваха. — Дадим высказаться Павлу. Павел, почему вы напились в тот день?

— У меня был кризис, — объяснил Павлик. — Я устал от того, что родители вмешиваются в мои дела. Моя жизнь разделилась на «до» и «после». Но не в момент насилия, а когда я сходил на митинг оппозиции.

— Либерасты-педерасты! — выкрикнул лось.

— И оттого мне было очень грустно! — повысил голос Павлик. — Моя мать после митинга начала видеть во мне врага. Она стала назойливо интересоваться, чем я занимаюсь. Регистрировалась в соцсетях, искала мои косплейные фото. Она даже писала моим друзьям с моего аккаунта, вы представляете, как она меня позорила?

— А в юбке ходить не позор? — крикнул лось.

— Ой, слушайте, у каждой девушки есть выбор, что надеть, юбку или брюки! — заторопился Павлик. — Почему у парня нет такого выбора? Мне удобно в юбке. Яйца не натирает, попа не потеет. Люблю ходить в юбке без трусов.

— А без яиц? — выкрикнул лось.

— А по яйцам? — выкрикнул Павлик. — Завались, быдло, я хоть и мелкий, а рога тебе щас нахер обломаю! Или этот мудак щас свалит из студии, или я уйду сам! Извините…

Два леопарда вежливо вывели лося.

— Однажды мама так меня унизила, что я пытался покончить с собой, — продолжал Павлик. Его копытца дрожали. — Она унизила меня перед всем классом. А до того меня чморили папа и участковый. Родители отобрали два смартфона. В полиции угрожали, что привлекут к ответственности папу и маму. Вы бы сами смогли жить под таким давлением?

— Меня забрали в армию в девяностые, — ответил Ваха. — У нас была дедовщина, я еще и не такое пережил. А потом я служил в Чечне. Но молодежи это совсем не интересно… И что, вы легли под первого встречного мужика просто назло вашей маме?

— Выходит, что так, — Павлик стрельнул глазками в сторону шпица. — Но под этих оленей я не ложился, они воспользовались моей неопытностью. И с крайним цинизмом надругались над моим телом.

— Но экспертиза показала, что следов спермы в вашем заднем проходе не было? — хитро прищурился кролик. — Возможно, вы просто все придумали, чтобы повысить свою популярность в соцсетях?

— В его заднем проходе нашли вот это, — шпиц показал слоника в прозрачном пакете. Слоник был весь облеплен коричневыми бляшками и задирал хобот, словно умоляя выпустить его на волю.

Публика молчала.

— Он довольно большой, — кашлянул Ваха. — Пожалуй, это можно считать развратными действиями… Какой цинизм…

Павлик закрыл морду копытцами. Его ножки мелко тряслись.

— Павел очень смелый мальчик, — продолжал шпиц. — Несмотря на шок, он согласился помочь нам поймать преступника. И проявил редкую для современного школьника смекалку.

— Больно было? — выкрикнул хорек с заднего ряда.

— Не ваше дело, — ответил Павлик. Его нос покраснел от стыда. — Да какого хера! Он мне там все порвал! Извините, я не могу тут больше сидеть и смотреть на ваши гнусные рожи. Я вас всех ненавижу! Вы все насильники! Вы считаете, что можно иметь мальчика во все дыры только потому, что он думает не так, как серая масса! Я ношу платье, потому что не хочу быть похожим на вас!

Павлик вскочил с дивана и бросился к выходу. За ним мягко прыгнул кот в сером костюме.

— Таки постойте, Павел! — мяукал кот. — Я вам не враг! Ваша мама все неправильно поняла!

Павлик обернулся, размазывая по морде тушь.

— Вы сами нихера не понимаете! Я вам не мясо и не блядь! — заорал он так, что это услышали в коридоре. — Хватит меня насиловать своей гнилой устаревшей идеологией!

Павлик толкнул дверь копытцем и побежал в туалет.

— Эй, полегче! — пищала хомячка, уцепившись за его рог. — Спусти меня на пол, я хочу вернуться и что-то сказать.

— Не лезь, тебя затопчут, — сказал Павлик, усадив ее на подоконник. — Я щас.

Павлик заперся в кабинке и долго страдал на толчке. И когда он вылез, хомячки на подоконнике не было.

Галя мчалась по коридору, шарахаясь от чужих лап и копыт. Важный кот помог ей открыть дверь студии.

— Галина, вы хотели что-то сказать? — мяукнул он. — Я психолог, Борис Кацнельбоген.

А в это время две феминистки — выдра Мария и росомаха Елена — дрались за микрофон.

— Тупая терфка, — рычала Елена, тыча когтями юркую выдру.

— Интерсекциональная пизда! — шипела выдра. — Давай, защищай мужло! Мужик никогда не бывает жертвой! Жертвы это всегда мы, женщины!

— Дамы, дамы! — кричал кролик Ваха.

Публика долго решала, кто прав, Павлик или его мама. Выдра прыгнула на морду росомахи и била ее хвостом, черный пес сцепился с медведем в спортивном костюме.

На длинный диван уселся еще один гость передачи — Непопулярный Енот.

— Я считаю, мальчик просто хочет известности, — рассуждал он. — С одной стороны его эпатаж — это удар ниже пояса. С другой — он, как Жанна Д`Арк, жертвует собой на благо своей страны. В том виде, в каком он это благо понимает.

— Я бы не назвал это благом, — рассмеялся Ваха. — Если я надену юбку, курс рубля не повысится. Молодежь такая наивная. Думает, если прогнать медведей, в стране все мигом зацветет и заколосится. Нет, мои дорогие олешки. Надо вкалывать, а не в юбках скакать.

И публика одобрительно захихикала.

Микрофон взял облезлый волк.

— Я работаю водителем-экспедитором, — начал он. — Гоняю туда-сюда с утра до ночи, таскаю ящики с колбасой. А эти олени просто тунеядцы. Мало того, что сами не работают и бегают по митингам, так еще и на меня нападают. Я считаю, они просто с жиру бесятся. Надо в нарты их запрячь!

— Надо запрячь! — загудела публика. — Так их!

— Этот олень просто опущ, я ору с его видео! — вылез молодой медведь. — Это ж надо быть таким тупым, ни на что не способным омеганом, чтобы одеваться как шлюха и хоть так привлекать к себе внимание! Между прочим, он зарабатывает на рекламе компьютерных игр. Я бы его родаков лишил родительских прав. Они, наверное, бухают, потому и не приехали.

— Мяу! — заорал кот Борис. — Девушка Павла хочет что-то сказать!

— Да никакая она ему не девушка! — рыкнул медведь. — Не может олень чпокать хомяка. Это тупо ширма, чтобы прикрыть свои гейские влечения.

— Ну и что, что он гей! — пищала хомячка Галя. — Он гей, а я феминистка! Не вижу причин, по которым мы не можем создать счастливую семью! Обратитесь к биографии Андреа Дворкин!

Но Галю никто не слышал.

— Павел настоящий мужчина! — пищала Галя. — Он спас меня от толпы злобных одноклассников! Он уважает мнение меньшинства! А еще он добрый и внимательный! Мы с ним ходим на свидания и дарим друг другу подарки! А если мы захотим детей, сделаем ЭКО! Не смейте его осуждать! Лицемеры!

Звери расходились из студии, Павлик продирался сквозь толпу, разыскивая подруг. Он извинился перед кроликом Вахой и спросил, будет ли ему выплачена вся обещанная сумма. «А то у папы кредиты и маме надо помогать», — объяснил он.

— Ты молодец, — ответил Ваха и пожал его копытце.

— А вы ватник, — буркнул олененок. — Но я рад, что вы признали, что я молодец. Может, пойдем выпьем где-нибудь?