Литература

Девятый «А» готовился к ОГЭ. Оленята сильно волновались, подтягивали русский и математику. Директор, олениха Ольга Ивановна, ни дня не могла прожить без афобазола. А по ночам вскакивала с кровати — ей казалось, что внизу на шоссе топают копытца ее олененка.

Олененок Иван и его сестра записали песню «Не плачь, хомячка», в которой говорилось о страданиях девушки, полюбившей бессердечного гея. Олень Олег несколько раз переводил деньги на счет Ольги Ивановны и спрашивал в сообщениях, не прибегал ли ее мальчик. Сюрпризом стал визит двух медведей, которые требовали деньги за айфоны, купленные 8 марта. Мать-олениха видела только один айфон, который сын оставил дома. Значит, второй он взял с собой, и олененка можно было найти по IMEI. Пару раз шпицу удавалось засечь беглого олененка в городе, но тот слишком быстро перемещался. Несколько раз Павлик включал айфон в какой-то дикой местности.

Зверята уже рассаживались по партам, Светочка наспех пересказывала Сереге все, что знала о видах связи в сложном предложении. Серега моргал и тер глаза копытом. Вован под партой поправлял трусы — после обрезания ему было нелегко. Олененок Антон разглядывал в зеркальце свежую свастику на лбу, кожа вокруг припухла и болела. Но даже свастика сейчас не волновала директрису.

«А вдруг мой сын так и не сдаст ОГЭ, не вернется в школу и на всю жизнь останется бомжом?» — думала олениха.

Вдруг ей в нос ударил запах очень грязного оленя. Павлик сбросил на пол закопченный пуховик и уселся за первую парту. Копыта оленихи тряслись.

— Павлуша… — только и смогла вымолвить она и упала в обморок.

Когда олениха очнулась, Павлик уже с немыслимой скоростью выполнял задания.

— Мам, не начинай, — попросил он.

Олениха Светочка махала на директрису самодельным бумажным веером.

— Светлана, спасибо, ты настоящий друг. Мне уже лучше, — Ольга Ивановна поднялась и вышла из кабинета. До конца экзамена она лежала на диване в учительской. Павлик просунул морду в дверь:

— Мам, извини, у меня срочное дело.

— Какое еще дело?! — встрепенулась мать. — От тебя разит, как от вокзальной помойки! Ты бы хоть попу помыл!

— Я помыл, в раковине в KFC, — ответил олененок. — там такой столик с двумя раковинами, очень удобный. Влезаешь на него и моешь хвост и копыта. Главное, чтоб никто не зашел, а то может быть неловкий момент… Короче, вечером включай пятый канал.

Хлопнула дверь, закружились листки бесполезных отчетов. Олениха зарыдала.

Весь день Ольга Ивановна пила афобазол и смотрела пятый канал, а задания в школе проверяли ее коллеги. Олениха давно не включала телевизор, и теперь была в шоке. По пятому оленьему каналу показывали только новости и детективные сериалы. «А как же развивающие передачи, которые заставляют задуматься? Где военно-патриотическое воспитание, где все остальное? Какая ужасная пошлость!» — ругалась олениха. Но продолжала смотреть. В девять вечера показали спецвыпуск «Оленьих известий».

— Это Павлуша! — заорала олениха.

Батя-олень подбежал к экрану с банкой пива.

— Олень Павел Преображенский! Гей, кроссдрессер, блогер-миллионник, террорист и ниспровергатель традиционных ценностей! — говорила лисичка-журналистка. — Его искала вся страна, и сегодня он сам пришел в телецентр и согласился дать интервью.

— Здравствуйте, — Павлик поправил копытцем микрофон. — Сразу должен сказать: я не ниспровергаю какие-то ценности, я толерантно отношусь к чужим убеждениям, пока они не нарушают мои границы и не отнимают мою личную свободу.

— И все-таки, Павел, — прервала его лисичка. — Вы осквернили монумент защитникам Ленинграда, ходили на несанкционированные митинги, непристойно обнажались в публичных местах, вступали в нетирадиционные отношения и пропагандировали ЛГБТ…

— Я просто защищался, — ответил олененок. — К сожалению, у меня зашоренная, фанатичная, авторитарная мать. Многое из упомянутого я делал только назло ей.

— То есть вы на самом деле не гей? — прервала его лисичка.

— Я не могу что-то однозначно утверждать, пока не попробовал все, — ответил олененок. — Но да, я однозначно предпочитаю зрелых мужчин. С ними есть о чем поговорить. Не сочтите за сексизм.

— Павел, вы уже не раз говорили, что хотите заняться большой политикой. Не опасаетесь ли вы, что ваш скандальный имидж может повредить политической карьере? — спросила лисичка.

— Два гея однажды завоевали мир, — важно ответил Павлик. — Если что, я имею в виду Брина и Джобса, а не Александра Македонского и Юлия Цезаря. Поэтому я для себя уже решил, что сначала программирование и только потом — политика. Давайте уже перейдем к основному событию дня. Я намерен создавать не просто программные продукты. Я разрабатываю новую среду программирования. Скажу больше, я намерен в будущем широко внедрять кириллический код, чтобы сделать мою Родину по-настоящему независимой и великой. «Dirty Deer» завоюет весь мир.

— Вы уверены? — скривилась лисичка. — Ведь у вас нет стартового капитала, нет офиса, нет даже сотрудников.

— Все, что мне нужно, это хорошие серверы, — ответил Павлик. — Плох тот политик, который обирает избирателей. Я не потрачу на свою будущую кампанию ни рубля. Меня будут знать благодаря моим программным продуктам. Их знают уже миллионы россиян…

Лисичка заерзала на высоком стуле.

— Мой девиз — «All access», — продолжал Павлик. — Грязный олень дает всем. Что дать взамен — решать вам. Пора покончить с потреблядством и олигархией, с социальным неравенством и голодом. Каждое животное может раскрыть свой духовный и интеллектуальный потенциал в культуре разумного потребления, хватит быть тупыми хомячками системы дикого консумеризма.

— А мне кажется, большинство россиян и так всем довольны, — перебила его лисичка.

— Животному на самом деле нужно очень мало, — объяснил Павлик. — Только еда, тепло и крыша над головой. Многие животные согласны жить в клетке, они даже согласны на то, что их едят. Помните, как у Уэллса… Кстати…

Павлик вытащил из кармана банку тушенки с рогами на этикетке.

— Это консервы из оленины, я правильно понимаю? — удивилась лисичка.

— Да, это оленина, — Павлик достал консервный нож и вонзил его в крышку. — Продавали со скидкой, всего 160 рублей, не хотите попробовать?

— Нет, спасибо, я строгая веганка, — отстранилась лисичка.

Павлик подцепил копытом шмат оленины с желе и громко зачавкал.

— Павел, я не понимаю смысл вашего перформанса, — затявкала лисичка. — Каннибализм это ужасно!

— А вы не находите ужасным, что одни олени плавают на собственных яхтах в Тихом океане, а других, бессловесных тварей с нулевым интеллектом, держат на фермах, чтобы делать из них консервы? — спросил Павлик. — Всех устраивает такое положение вещей, но это не значит, что оно нормально. Просто старики не хотят ничего менять. Кстати, оленина довольно вкусная, я теперь хорошо понимаю волков с Двача.

Ольга Ивановна выключила телевизор и перекрестилась. Батя-олень включил его снова.

— Оля, мы должны быть сильными, — сказал он. — Если наш сын Антихрист, я не побоюсь его зарезать, как Грегори Пек.

— Не пори чушь! — олениха огрела его копытом.

— Я пошутил, — батя-олень уселся на диван и вытащил айфон.

— Пора покончить с бессмысленными огромными тратами, — продолжал Павлик. — Я месяц хожу в одном и том же, у меня нет дома, я питаюсь гречкой с тушенкой, а известный павиан Павел, например, выкинул двадцать миллионов, чтобы съездить на месяц в Карелию. Он отдыхал как простой турист, но его безопасность обеспечивали сотрудники ФСО, лесничие, пилоты вертолетов и врачи частных клиник. И знаете что? Эта обезьяна пожалела банан для бедного мальчика! Кстати, никакая охрана ему не помогла, я подобрался ночью к его кемперу и высказал все, что думаю о капиталистических свиньях.

— То есть ваша мечта — наказать капиталистов? — улыбнулась лисичка.

— Нет, моя мечта — добыть себе тимберленды или нью бэланс, а то на улице сильно копыта мерзнут. Когда ты бродяжничаешь, очень важно иметь хорошую обувь, — ответил олененок.

— А разве это не консьюмеризм? — спросила лисичка.

— Нет, это скорее медленная мода, — пояснил Павлик. — Если бы я от скуки покупал по паре в день, я был бы безответственным потребителем, а так нет. Конечно, я могу себя побаловать, накупить платьишек на распродаже. Но в лесу они не пригодятся.

— Кстати о кроссдрессинге, — оживилась лисичка. — Планируете заниматься этим в будущем?

— Конечно, да, — Павлик по привычке перекинул ногу на ногу. — Быть собой — бесценно.

— У вас такие радикальные взгляды… А вы не боитесь, что вас самого съедят? — подмигнула лисичка.

— Если я встречу сильного мужчину, который захочет сделать это со мной, и если он сможет дойти до конца… Да, я не боюсь, — ответил Павлик. — Но я не дам себя сожрать слабаку и неудачнику. Я еще не нашел любовь всей своей жизни...

— Гриша, я не могу на это смотреть, — Ольга Ивановна выключила телевизор.

— Мам, я дома, — сказал Павлик.

Он пробежал в гостиную и выкинул с балкона штаны и пуховик. Батя-олень зажал нос, мать метнулась в ванную и включила воду. Павлик взял из холодильника бананы и батино пиво, намазался гелем для душа, улегся в ванну и заснул. А мама-олениха терла мочалкой его бархатистые рога.

— Может, все же повтыкать в Антихриста кинжалы, пока он не стал депутатом? — пошутил батя-олень.

— Да, да, втыкай в меня! — простонал олененок.

И родители засмеялись.

Это был еще один счастливый вечер семьи русских оленей.