Литература

Было десять утра, Иван еще спал, хотя обычно вставал в шесть и драил теткины полы. Позвонили с незнакомого номера.

— Спецодежду верну через неделю, — сказал кот, мучительно рыгнув. — И еще скажите спасибо, если я не подам в суд на ресторан, где выдали эту отраву.

— Иван Максимович, вы меня с кем-то перепутали. Я менеджер по персоналу из компании ОБВМ. Это уникальная российская компания, производящая автоматизированные системы управления. Вы ведь инженер-программист? — спросил то ли мужской, то ли женский голос.

— И конструктор, и электронщик, — Иван мигом пришел в себя.

— Вы точно окончили ХАИ?

— Конечно, я покажу диплом. Два красных диплома, если интересно…

Через час Иван мчался на правый берег Невы. Когда Иван вышел из метро, позвонил менеджер ресторана и предложил компенсацию — бесплатный обед. 10 минут спустя пришло смс: «Извини, что назвал пидором. Курьер Иван, ты мой герой». «Пошли все на хуй, я занят», — отвечал Иван. Он уже забыл, как неделю лежал под капельницей в палате гатчинской больницы рядом с другими жертвами гламурной еды и развлекался, отправляя плохие отзывы.

Коту выписали пропуск, и он поднялся на десятый этаж красивого дома с зеркальным фасадом, откуда можно было разглядеть даже крейсер «Аврора», если надеть очки. Иван их надел.

Его встретил эйчар — утконос неопределенного пола с клювом, похожим на силиконовую вагину.

— Саша, просто Саша, — представился утконос и усадил кота на прозрачный пластиковый стул из Икеи.

Иван мявкнуть не успел, а утконос уже рассказывал, какой прорыв их компания совершила в области производства российской микроэлектроники.

Кот мрачнел с каждым словом. Вдруг он чего-то не знает о российских процессорах и массовом производстве ПЛК? Возможно, компания работает на Минобороны?

— Все, конечно, строго засекречено? Хохлы и пендосы не в курсе? — осторожно спросил Иван.

— Чего?.. — прервался утконос. — У нас белая зарплата и соцпакет после испытательного срока, аванс двадцатка наличными. Так вот, Иван Максимович, нам нужен техпис. Скопилась целая ебетина эксклюзивного российского оборудования, и к ней нет всей необходимой документации. А сроки напрягают! Просматривая резюме, меня поразило ваше прекрасное владение русским языком. Мы также узнали, что вы становились победителем харьковского и донецкого фантастического рассказа, и сборник с вашими невероятными шедеврами стоит в каждой библиотеке Украины. Это так?

— Не совсем так, — кашлянул Иван. — По итогам донецкого фестиваля фантастики мои рассказы попали в сборники трижды, а на харьковском студенческом конкурсе всего два раза. Но русскоязычные книги из Харькова и ДНР вряд ли…

— Блеск! — фыркнул утконос. — Вы опытный писатель, господин Богословский! В этой связи нам нужен талантливый сотрудник, который секёт в нанотехнологиях и составит нам охуевшие документы по ГОСТу для отправки заказчику. На это я даю вам неделю. Опосля вы будете заниматься в разработке технических заданий, технических условий, программ и методик испытаний. Кофе и печеньки бесплатно, теплый дружеский коллектив. Недавно мы всей ебетиной ездили в форт «Константин» и играли в лазертаг.

— Вы не хотите сперва взглянуть на мои документы? — спросил охуевший Иван. — Например, я много лет проходил курсы повышения квалификации, знаком практически со всем оборудованием SIMATIC и выполнял обширный набор практических зада…

— Я вам верю, — утконос пожал коту лапу. — Кофемашина прямо по коридору и через три двери направо. Можете приступать сегодня. Постучите в комнату релаксации, спросите Анжелу, она введет вас в курс дела.

— Я еще не согласился, мне надо подумать, — мявкнул Иван.

— Паспортные данные, дата, подпись! — утконос ткнул ему в лапы ручку. — Остальное можно потом.

— И все? — Иван выдохнул и подписал договор. Ему не терпелось пощупать кофемашину.

Кот бодро пробежал по коридору, нашел на дизайнерской кухне огромный агрегат «Делонги» и сделал себе латте. На полке в ряд стояли дорогие сиропы, Иван сделал еще капучино, чтобы попробовать сразу два вкуса. Он прихватил из корзинки печенье и шоколадки, выпил кофе и отправился на поиски Анжелы.

Офис компании поражал размахом, на одни только жидкие обои ушло миллиона полтора. Стены в коридоре были увешаны современной живописью, в холлах стояли непонятные скульптуры и растения в кашпо с автополивом. На двери комнаты релаксации висела табличка «не беспокоить». Иван осторожно заглянул внутрь. На полу лежал ковер, стилизованный под газон с цветочками. Журчал фонтан. Вдоль стен лаймового цвета стояли шезлонги и массажные кресла, в одном из них сидела белая кошка с коростой на морде. Ее когти глубоко вонзались в экокожу, веки дергались, в зубах Анжела держала розовый силиконовый шарик. «Нервный тик» — понял Иван.

Иван кашлянул:

— Я ваш новый техпис.

— Как что-то хорошее, — кошка выплюнула шарик. — Пойдемте, Иван Максимович.

Анжела отвела его в зал, где бродили с телефонами взъерошенные коты и олени. Красноглазый мопс, никого не стесняясь, сидел на столе и курил косяк.

— Иван, вы наш герой! — сказал он.

Кота усадили за стол, Анжела что-то мявкнула, и сотрудники обступили его, как зомби. Они диктовали, совали ему под нос схемы и листали справочники, как ноты для пианиста-виртуоза. Кот на лету пытался понять, что там написано, и еле успевал печатать.

— А можно взглянуть на готовую продукцию? Ну, чтобы иметь более четкое визуальное представление о том, что мы отправляем клиенту? — спросил он вечером, разминая гудящие лапы.

— Потом, нет времени, все производство в Шушарах, — заторопился мопс по имени Дмитрий. — Сейчас ты можешь сходить со мной в тематический бар. Я забронировал столик для одной суки, но у нее изменились планы. Все за мой счет, конечно.

— Но хоть один образец в офисе есть? Как вы с ними работаете, если склад на другом конце города? А как же испытания? — мяукал Иван, пока мопс тащил его к лифту.

Внизу их ждал «БМВ». Кота отвезли в аниме-бар с затейливыми коктейлями и гурмэ рядом с площадью Восстания. Ему наливали кошкодевки в нарядах горничных и школьниц, а горячее принес кот-гомосексуалист в костюме Куджо Джотаро. Иван ощутил дискомфорт в прямой кишке: счет должен был равняться примерно половине обещанной зарплаты. Он жевал стейк рибай и суши с гребешком, запивая все это «Сексом на пляже», и готовился к худшему.

— Все за счет организации, угощайся, — подбадривал мопс.

Иван быстро опьянел, он рассказывал дырявому Джотаро и хостессам, как мерз в подвале, пил воду из лужи, бегал от снайперов и заряжал планшет у друга в машине, которую они заводили под обстрелом.

Персонал бара хихикал и наливал еще. Эти надменные рожи внушали омерзение.

— Дмитрий, извините, мне еще в Гатчину ехать, — сказал кот заплетающимся языком. — Так что я пас.

— Можем снять номер в отеле, — предложил мопс.

— Дмитрий, я не ваша сука, — Иван встал и уронил бутылку текилы. — Когда я сказал «пас», я не имел в виду пассивную содомию. Это значит, что я больше не участвую в вашей игре. Меня тут уже домогался один рогатый влогер, пидоры ко мне почему-то так и липнут. Уж не знаю, что они во мне находят, я, вроде, не яойный бисенен.

— Ваня, вы меня не так поняли, — хохотал программист. — Я сниму вам дешевый номер за счет компании, чтобы не пришлось тратить время на дорогу. Как в Японии! Приступаем в шесть утра.

Кот проснулся в пять в капсульном отеле на Невском с дикой головной болью. Ему казалось, он сейчас вывалится в окно, за которым торчала каланча древней пожарной части. Все вокруг качалось, он стукался о деревянные стены и потолок, пытаясь встать. Иван дополз до душа и туалета, отдышался в холле на плюшевом диване, выпил стакан воды и был уже готов сбежать. Его перехватил мопс.

— Молодца! Вижу в тебе самурайский дух! Гамбаттэ! — гавкал Дмитрий.

— А что значит аббревиатура «ОБВМ»? — спросил кот, садясь в такси. — Неужто «Охуенно богатый внутренний мир»?

— «Обойдемся без вражеской микроэлектроники», — гавкнул Дмитрий.

— А, ну да, — мяукнул Иван. В его мозгу всплыла фантастическая картина: бесконечное белое помещение со стерильным воздухом, где трудятся сотни русских патриотов в белоснежных одеждах, а умные роботы развозят идеально отполированные пластины из чистейшего российского кремния, лучезарного, как солнце Третьего Рима.

В кота залили лавандовый раф с текилой, и он снова начал печатать. К концу дня он отмахал сто страниц, и все про российские инновации. Его лапы тряслись, а левый глаз дергался, как у Анжелы. Иван мечтал хоть на секундочку увидеть те чудеса, о которых писал.

В девять вечера хор сотрудников смолк, мопсик снова сгреб кота и потащил в концептуальный бар «Обрыган» на улице Некрасова. Там подавали хреновуху, перцовку и чистый самогон в алюминиевых кружках. Иван очнулся в капсульном отеле, за окном снова торчала каланча, под головой лежала бутылка минералки. И когда он принимал душ, вместо вешалки для полотенец ему мерещилась архитектура мощнейших в мире российских процессоров, а плитка на полу складывалась в трехмерные модели, схемы и чертежи невиданных доселе устройств.

В кота залили флэт-уайт с самогоном. День прошел в кремниевом бреду. Иван общался с тестировщиками продукта, который никогда не видел, и напечатал 101 страницу инструкции для пользователей.

— Скажите хотя бы, для кого это делается? — взмолился Иван.

— Не еби мне мозг тупыми вопросами, — прошипела Анжела, натертая гормональной мазью. — Конечно, для медведей! Кто еще отвалит нам столько бабла?

За огромными окнами белело ночное небо, тускло светили желтые фонари.

— Я домой, — сказал Иван. — Мне нужно сменить одежду. Я три дня в одних и тех же трусах!

— Всем похуй, — гавкнул мопс. И потащил кота в подпольный бар KOROVA на Театральной. Там выступала известная черная кошка со стихами про свой клитор и менструацию. У входа висела афиша «Поэзоконцерт Александра Гитлера 22 июня». Внутри все было как в простой шашлычной, с той лишь разницей, что из колонок звучал Бетховен, а официантки бегали в костюмах для крикета и черных котелках. За столиками хихикали киски в бесформенных черных штанах и худи, а обдолбанный пудель полчаса стоял в центре зала, изогнувшись дугой и пялясь в потолок, как герои Хирохико Араки.

— Я с детства большой поклонник Берджесса, — мяукал Иван, лакая «Молоко с ножами» (так здесь назывался «Белый русский»). Мопс курил кальян и ничего не отвечал.

Иван чувствовал torch. Коту хотелось dratsing, хотелось gasitt по полной программе наглого пса, который делал из него зомби и не давал переодеть трусы.

— Скажи-ка, Димон, ты когда-нибудь мечтал стать героем любимых книг? Я — да, — мяукнул Иван. — В универе я даже отращивал шерсть как у Макдауэлла.

— И че? — тявкнул мопс.

Кот огрел его кальяном по башке, полетели красные угольки, нарик в центре зала выпрямился и запел по-итальянски. Киски с мобилами обступили Ивана, они ждали чего-то смешного для тиктока.

— Вы хоть Кубрика смотрели, быдло? — обозлился Иван.

— Конечно, смотрели! — зашипела киска с зелеными волосами. — Хуевая экранизация! Лучше бы Алекса играл Мик Джаггер.

— Макдауэлл гений, дура! — провыл Иван.

На всякий случай он стукнул мопса по лбу табуретом из массива сосны. Киски отскочили.

— Кина не будет, — фыркнул Иван и помчался в сторону вокзала, он еще успевал на последний поезд.

Подъехал троллейбус, Иван заскочил в салон с вопросом: «До вокзала дойдет?» Его уверяли, что дойдет. На вокзале кот вдруг потерял ориентацию, он списал это на «Молоко с ножами». В вагоне вместо деревянных лавок стояли мягкие кожаные кресла, Иван уселся в одно из них. Свою ошибку кот понял только в Купчино. Он был даже рад, что перепутал вокзалы, и вышел в Шушарах, чтобы отыскать российский силиконовый храм. Ведь для хорошего техписа так важно знать производственный процесс. Иван надеялся получить расовый русский проц и протестировать его ночью в желтом доме с мезонином, а потом, так и быть, простить оленя и показать это чудо ему.

Кот пер напрямую через поля и стройки, перелезал бетонные заборы и подползал под ворота. Навигатор привел его к закрытому метро «Шушары» в стороне от жилых кварталов. Недалеко от завода «Тойота» Иван набрел на старый ангар, обнесенный сеткой Рабица с колючей проволокой наверху. Кот сперва решил, что ошибся, но у ворот висела табличка ОБВМ. Уникальное производство охранялось старым псом, который спал в бытовке. Иван прокрался в святилище.

Кот увидел в полутьме трактор «Беларус», старые металлорежущие станки, паллеты с коробками, стеллажи, штабелер, биотуалет, ржавый холодильник и три стога сена. На перевернутых ящиках сидела ночная смена — гималайские медведи. Медвежонок лет 17 в очках, спецовке ЛСР и белых перчатках отскребал с вражеских корпусов логотипы производителя и лепил сверху наклейки ОБВМ, китайские комплектующие валялись на древних партах из какой-то путяги. Три пожилых медведя сверлили стальные панели, отчего в ангаре стоял дикий шум. Еще два медведя поливали панели белой краской из баллончиков, остальные мигранты работали отвертками, нацепив на лоб фонарики.

Кот прятался за стогами. Теперь он протрезвел и осознал, что не стоило бить начальника кальяном и вдаваться в тонкости производства российских АСУ. Пожалуй, если его поймают, ему тоже что-нибудь набьют. Иван дождался, когда медвежонок уйдет в туалет, и стырил с его парты поруганный проц. Он почему-то был уверен, что на «заводе» нет камер. Кот потрусил к выходу с таким видом, будто он сильно занятой медведь.

— Мехман, найди мне нормальный камень! — заорал утконос. Он въехал в ангар на электросамокате. — Оман, сука! Где этот черножопый? Он все поломал своими лапищами! Пусть принесет не бракованный! Анжеле надо срочно, завтра придут из министерства!

— Билят, что надо? Как я пойму, нормални он или нет? — медвежонок спешил на рабочее место, поправляя штаны. — Гиде я буду это смотрет?

— В вундервафле! В пизде! — злился утконос. — Вхуячь это в вашу самоходную печь из говна и палок и посмотри, хуячит или нет!

— Оман! — заорал медвежонок. — Что ему надо? Какой самоходный печь? Я не поняль!

— Э! — утконос заметил Ивана. — Кто его пустил?? Кто разрешил? Сука, стоять!

Никогда еще в жизни Иван не бегал так быстро. Одна заря сменяла другую над полем со свеклой, утконос на своем самокате давно отстал и провалился в небытие. Бережливый кот достал из сумки пакет и надергал ботвы для традиционного русского супа. Ведь кроме балета и ботвиньи клятым москалям пока было нечем гордиться.

В гостях у оленей

Иван сидел на икеевской кушетке в комнате Павлика.

— Разработка ARM одиннадцатого года, сделано в Тайване, — сказал олень, даже не глядя под наклейку. — Для завода пикантных игрушек сгодится, насчет крылатой ракеты не уверен.

Было прекрасное солнечное субботнее утро. Олениха Ольга Ивановна проснулась, пошла в туалет и поняла, что в комнате сына посторонний мужчина. И они там занимаются чем-то!

— Павлушенька, твой друг хочет кофе или чаю? — громко спросила она.

— Не входи, я голый, — нехорошим голосом ответил Павлик.

— Апельсиновый фреш, если можно, — сказал кот. — Большое спасибо, Ольга Ивановна.

Павлик натянул трусы и футболку:

— Мам, сколько раз я говорил про личные границы? Ты позоришь меня перед гостями. Я сам налью чай. Мои копыта не из жопы.

Олениха побрела на кухню за апельсинами, а кот почувствовал себя неловко, слыша звуки соковыжималки.

— И что теперь делать? — гадал он. — Изображать клоуна вместе с остальными или написать в Твиттере, что они мошенники? Конечно, деньги мне нужны, но доброе имя дороже.

— Забей, — сказал олень. — Найдешь другую работу, а это говно мамонта оставишь на память. Если хочешь, мое предложение еще в силе.

— Хочу, — сказал Иван.

В дверном проеме возникла мать со стаканом желтой жидкости.

— Огромное спасибо, — раскланялся Иван. — Мы тут с вашим сыном обсуждали один международный высокотехнологичный проект.

— Я наверх, — Павлик вытащил из шкафа постельное белье и полотенца. — Ваньке надо пожить у меня пару недель, для более плотного сотрудничества.

Зазвонил айфон.

— Ваня, кто эти животные? — рыдала тетка. — Что им от нас нужно? Это диверсанты СБУ? Отвечай!

— Пес, утконос и драная кошка? — уточнил Иван.

— У пса перевязана голова, — ответила тетка. — А у кошки нож!

— Все в порядке, — сказал Иван. — Это лидеры отечественного компьютеростроения. Радеют за свою работу. Скажите, что я буду в офисе через час.

— Они хотят, чтобы ты пришел сюда! Не трогай меня, стерва! Иван тебе хвост оторвет! Он герой украинской войны! — кричала кошка.

Иван выпил фреш, дал оленю сфотографировать процессор и уложил его в сумку.

— У вас есть топор или ледоруб? — спросил он.

— У Гриши в сервисе. Может, вызовем полицию? — предлагала Ольга Ивановна.

К дому с мезонином подъезжали старые фольксвагены, лады и БМВ. Олени и медведи с монтировками собрались у подъезда. Полицейский медведь Федор дал коту мегафон.

— Не грози гатчинскому централу, попивая сок у себя на Охте! — крикнул Иван. — Живо отпустили тетку и забыли сюда дорогу! Если просто уйдете, вам ничего не будет!

— Ты не понимаешь, что делаешь! — мяукнула из окна Анжела. — Если все станет известно, ты опозоришь нашу страну! Грядет международный скандал! Отдай то, что спиздил, а мы дадим тебе за это пятьдесят тысяч!

— Сто! — подсказывали олени. — Меньше сотки не бери, эта профура пилит миллионы!

— Двести, — сказал Иван. — Сотню мне, а остальное всем этим неравнодушным гражданам.

— Онлайн-перевод! — крикнула Анжела.

— Наличные! — загудели олени. — Перевод она сможет отозвать через банк!

Кошка выкинула в окно сумку «Биркин» из крокодила.

— Продашь на Авито! — крикнула она. — Это стоит миллион!

— Не верьте ей, это имитация, — подсказала Ольга Ивановна. — Такие же продаются на Озоне за четыре тыщи.

— Профура! — заревели олени и медведи.

Из подъезда выбежал мопсик с кредиткой. Под конвоем оленей он получил деньги в банкомате, вернулся и обменял их на процессор. Анжела принесла извинения. Все были довольны, кроме старой кошки Розалии Самойловны, которая мечтала своими лапами задушить мерзавцев.

Вечером в офис компании приехали важные медведи в итальянских костюмах и галстуках от Диора. Они глядели на крашеные стальные коробки с красивым логотипом ОБВМ и делали вид, что понимают, что это и как оно работает. Иван стоял в шеренге между мопсом и утконосом, сжимая в когтях глянцевые брошюры: текст он печатал вчера, а макет сверстал до обеда. Анжела с толстым слоем мейкапа на морде втирала медведям какую-то дичь. Все кончилось банкетом, Ивану наливали Абрау-Дюрсо и патриотичные крымские вина. Он очнулся номере для новобрачных. Рядом, пуская слюни на подушку, сопел мопс. Иван не помнил, как оказался здесь, и решил уйти по-английски. В который раз.