Литература

— Меня не волнует, есть ли у тебя гордость, — говорил старший, крепко держа Андрея за руку. — Не будь свиньей. Ты сейчас поедешь к ней и извинишься.

Андрей, еле передвигая ноги, ввалился в вагон «Ласточки» и сел куда толкнул его брат.

— Все, Томат, езжай. Будь здоров, — старший похлопал его по плечу и убежал.

Двери закрылись. Андрея мутило, руки и ноги тряслись, а под языком появилось противное сосущее ощущение. Он сглотнул сладкую слюну и застонал. Старший брат всегда дразнил Андрея Томатом — в детстве он был похож на мальчика-тормоза из рекламы сока. Вот и сейчас Андрей не совсем понимал, что ему делать. Извиняться он точно не собирался, и не из-за какой-то выдуманной гордости, а потому что это глупо и бесполезно. У него осталась тысяча на карте. Можно переночевать на Московском вокзале, в Бургеркинге, где-нибудь на лестнице, на чердаке. Он достал айфон: в контакте все еще висела его фотография с описанием одежды, в которой он «пропал». На самом деле Лиза сама его выгнала, но об этом не написала ни слова. По ее версии, он был серьезно болен, отказывался лечиться и потерял ориентацию в пространстве.

Кстати, брат еще та сука, даже не предложил остаться в своем доме, хотя там полно свободных комнат и Андрей в хороших отношениях с его женой и детьми. Или в плохих? В сумерках за окном мелькали голые деревья, фонари и гаражи, в глазах рябило, Андрея еще сильнее затрясло, он теперь жалел, что выпил с братом «на дорожку». Глотай, Томат, ты что, не мужик? Брат, конечно, позвонит Лизе, если уже это не сделал. Не стоило ездить к нему. Первые дни Андрей жил в хостеле, он еле выносил шум и большое количество чужих людей вокруг. Настоящих друзей давно не осталось, остальным Лиза успела рассказать, какая он ленивая скотина, как будто ему раз плюнуть и найти работу с шестизначным окладом. Томат, иди в таскари или курьеры, а там оно само найдется.

Он выключил айфон, чтобы сэкономить заряд, и закрыл глаза, слюна переполняла рот, все тело как будто кололи тысячи иголок, он замычал и завалился набок, подлокотник больно давил под ребра.

— Ваш билет?!

Он открыл глаза — над ним нависла плотная блондинка средних лет в кителе РЖД.

— Мммм, — сказал он. — Я держу его в руке.

Если билет и был, то он давно выпал и его сдуло, Андрей не знал, купил ли его брат, но ведь как-то они поднялись на платформу, а там, наверное, стояли турникеты.

— Выходим, молодой человек! — блондинке не хотелось дотрагиваться до пьяного, хотя Андрей не был классическим бомжом, он мылся и стирал одежду, и носил небольшой рюкзак, а не кучу вонючих пакетов.

— А если не выйду, то что? — Андрей едва ворочал языком.

— Славик, пройди с Игорем Иванычем в четвертый вагон, — сказала блондинка по рации. — Тут «заяц» буянит.

— Девушка, я не буянил, я на ногах еле стою, — Андрей уцепился за поручни у дверей и выпрямился. — Я вам не угрожал, просто уронил билет и он куда-то делся, поищите сами, пожалуйста. Ведь как-то я попал в поезд, думаете, я перелез через забор?

— Что ты мямлишь? Выйди на следующей станции!

Андрей подозревал, что следующий поезд будет часа через полтора, и все это время придется мерзнуть на скамейке.

— Давайте я куплю билет у вас, — предложил он.

— Хватит мямлить! — поморщилась блондинка. — Я имею полное право снять с поезда пассажира в состоянии сильного алкогольного опьянения.

Они стояли, качаясь, минуты две.

— А черт с тобой, — контролерша потопала дальше по вагону.

Андрей держался обеими руками за поручень. Он чуть не вышел и только в последний момент заметил, что контролерши рядом нет. Сесть он боялся, ноги подгибались, руки хватали воздух.

— Он щас рухнет и разобьет голову, — сказал кто-то, — не видите, у парня эпилепсия.

Из тумана выплыли некрасивые старушечьи боты и полные ноги в колготках. Какие-то придурки уложили его на пол, хотя могли положить на тройное сиденье, подняв подлокотники. Видно, сочли недостойным такой чести, вдруг он что-нибудь запачкает?

— И как тебе не стыдно пить? — верещала над ухом какая-то девица. — Знаешь же, что эпилептик, а все равно пьешь, и не стыдно?

— Девушка, вы врач? — спросил парень в форме.

— Нет, у меня сестра работает стюардессой, у них часто такое бывает. Когда припадок, надо положить на бок.

— Опять стирать, — прошептал Андрей. Пол был весь грязный, в песке и соляных пятнах. Он всем телом чувствовал стук колес, слышал гудение и свист. Женские голоса резали слух, как фонящие колонки, включенные на полную мощность.

— Тебе надо бросить пить! — повторяла девица. — Надо бросить пить, а то совсем оскотинишься!

— Да, надо бросить пить и найти девушку! — согласилась контролерша.

— О да, кто я без девушки? Животное, унтерменьш, — прошептал Андрей. — Нужно срочно найти особь, специально обученную ебать мозги самцу. Пойдем к вам или ко мне?

— Так ты обещаешь бросить пить? — Девица наклонилась над ним, он разглядел ее длинное каре коричневого цвета и заурядное лицо с угреватым носом и толстыми щеками.

— Обещаю-обещаю. Я ваш раб навеки. Можно, я все-таки сяду? Здесь дует.

Два сотрудника транспортной безопасности подняли его и усадили в кресло.

— Я вызвала «скорую», — сообщила контролерша. — Она приедет на Балтийский вокзал, тебя встретят. Славик, поможешь ему дойти?

— Без вопросов, — кивнул молодой.

— Мне на Ленинский, — ответил Андрей. — Ваша скорая мне не нужна, это не повторится в ближайшее время.

— Сиди, сиди, — сказал Славик. — Поспишь в больнице, поешь.

— Спасибо, я не хочу, чтобы меня уложили с пьяными бомжами. Вы и так испачкали мне одежду, — он сунул руку в карман и нащупал бумажку. Она оказалась билетом до Питера.

— Да не надо билета, — засуетилась контролерша. — Главное, чтоб вы были здоровы. Чтоб полегче стало. Сидите-сидите… Славик, держи его.

Андрей пробовал встать, но ноги не слушались. Молодой охранник усадил его в кресло.

— О да, билета не надо, а то, чего доброго, примут за скучного нормиса, а не презренного бича, — он повысил голос. — И посторонним бабам будет не на ком оттачивать свою добродетель. Кстати, где та драгоценная госпожа, которая корчила из себя доктора хауса? Она не в курсе, что надо сперва окончить мед, а уже потом раздавать советы?

— Свинья, — фыркнула девушка в длинном черном пальто. Она демонстративно встала и ушла в другой вагон.

— Хорошо, когда все тебя ненавидят, — Андрей улыбнулся молодому охраннику. — Сразу чувствуешь себя человеком.

— Это да, — Славик сел рядом. — Меня моя девушка пилит с утра до вечера, а я даже не бухаю. Просто маленькая зарплата, не хватает ни на что.

— Что поделать, инфляция, — добавил пожилой охранник. — Ну ничего, скоро Путин добазарится с Донни, и все пойдет на лад.

— Я вообще оператор станков с ЧПУ, — сообщил Андрей. — Меньше сотни нам не платят. Но, сами понимаете, это для здоровых людей. В цехе шум, за всем нужно следить, все проверять. Токарно-карусельный станок это тебе не кот начхал, не дай Боже, ошибусь, что-то забуду или вырублюсь на смене. Я и уволился, еще до медосмотра. Можно податься в отдел продаж, сиди себе и подбирай оснастку, например. Или пролечиться как следует. Хотя это не лечится, будет только хуже. Или в ПТО, там всем плевать, больной ты или нет.

— Технарь всегда найдет, чем заняться, — начал рассуждать пожилой охранник. — Вы сейчас очень нужны Родине, надо возрождать заводы, чтобы не зависеть от Китая и пиндосов. Стыд и позор, когда все узлы закупают в Китае, а чипы в США. Никто не хочет работать, ни руками, ни головой, от этого все беды. В этой войне победят инженеры, а не офисные крысы.

— Полностью с вами согласен, — Славик посмотрел на китайские «умные часы», потом на Андрея. — Простите, а когда у вас, ну, это состояние, как у пророка Магомета, вы видите что-то вроде Аллаха с гуриями?

— Не, только Сатану с чертями.

Пожилой сдержанно засмеялся.

— Мужики, если не возражаете, я все-таки домой, — сказал Андрей. — Меня жена ждет, неохота валяться в одной палате с пьяными бомжами. В Мариинской больнице я уже был, мне не понравилось. Всю ночь сидел в коридоре, ждал приема. Никто не подходит, врачи хамят, прицепился с разговорами какой-то ауешник, как будто мне интересна жизнь бичей. Еще буйную привезли, она материлась в изоляторе, а потом из-под двери потекло. Обосралась, обоссалась, облевалась, зрелище не для слабонервных, а с виду такая приличная девушка. Ничего со мной не случится, надо добраться до койки и выспаться как следует.

— Его жена ждет, а он пьет, — пробурчала контролерша.

— Попрошу воздержаться от комментариев. Я могу зайти на сайт РЖД и оставить отзыв о вашем хамском отношении к больным. Вы меня оскорбляли, приняли за алкаша, пытались выгнать из поезда, уложили на грязный пол. И вообще… — Андрей встал, отряхнулся, надел рюкзак. — Лучше никакой помощи, чем этот цирк.

Двери открылись, в вагон с гиканьем влетел солевой наркоман. Увидел охрану, контролеров, дико вытаращил глаза и сел у двери. Андрей уставился на его желтую широкую куртку и длинные ноги в черных джинсах, парень был похож на бочку для радиоактивных отходов.

— Ваш билет, — робко сказала блондинка. — А хотя не надо, сидите-сидите. Отдыхайте.

— Отдыхайте, — вторил пожилой охранник. — До вокзала уже недалеко, с Божьей помощью скоро доедем.

Наркоман показал электронный билет и воткнул себе наушники.

— Просто не надо было выезжать за кольцевую, — сказал он в пустоту. — Там одни реднеки и быдло.

— Господа, а кто понял, что у меня эпилепсия? — спросил Андрей, глядя на свое отражение в грязном стекле.

— Тут девушка вам помогала, — ответил Славик.

— Чтоб ей самой так помогали. Я спросил, кто вам сказал, что у меня эпилепсия.

— Пассажиры! — контролерша отвернулась и тоже уставилась в окно.

— Большое спасибо пассажирам.

Поезд подъезжал к вокзалу, Андрей разглядывал огромные буквы, намалеванные деятелями стрит-арта на стенах и гаражах вдоль дорожного полотна. Рельсы ветвились на десятки путей, фонари светили в радужных нимбах. Через минуту он открыл двери и ступил на обледенелый перрон. Перед ним было три пути — в зал ожидания, в ночной фастфуд и домой к Елизавете.

В залах ожидания все скамейки заняли люди в шубах и дизайнерских куртках, их выдавали только пятна на одежде и помятые, темные от солнца или гепатита рожи. Он знал, что их чемоданы набиты барахлом с помоек. Почти все сдержанно кашляли, то ли от простуды, то ли от туберкулеза. Пожилой таджик сидел на полу, прислонившись к стене. Другой, явно имевший проблемы с неврологией, быстро ходил кругами по центральному вестибюлю, приволакивая ногу и напевая всякую тарабарщину. К Андрею прицепилась старушонка с желтым сморщенным лицом и начала рассказывать про явление Богородицы на третьей платформе. Утром она пела в поезде и он сдуру дал ей сто рублей, чтобы свалила. Андрей не ожидал, что полоумная бабка так хорошо его запомнит. Он дал ей еще сто и выбежал из здания вокзала, как будто за ним гнался Люцифер с толпой ангелов-отступников. Ему казалось, что старуха заразит его своим бичевским проклятьем, и он станет таким же тупым, бессмысленным, бесполезным биомусором.

Андрей включил айфон и вызвал такси. Белый лифан должен был приехать через десять минут, Андрей забежал в туалет Бургеркинга. Лапмы светили тускло, он наступил в огромную лужу. В дверном проеме дамской комнаты была видна бомжиха, которая мыла зад в раковине. Он уже понял, что бомжевать — это очень плохая идея.

Пока лифан вез его до Ленинского проспекта, Андрей проглядывал предложения с хедхантера и почту. Его вызывали на три собеседования и прислали оффер на производство светильников, но 85 плюс премия не впечатляли, раньше он получал 200.

Елизавета сидела в кухне-гостиной и смотрела «Голову-ластик».

— Явился, — сказала она.

Он сунул куртку и джинсы в стиральную машину и ушел в душ. Прошло полчаса.

— Я жду извинений, — сказала Лиза, не повернув головы.

— Простите великодушно, — он сел на диван и включил футбол, хотя на самом деле ненавидел эту скучную возню с мячиком. — Елизавета, ты правда считаешь, что человек, который ушел с работы по состоянию здоровья, должен извиниться?

— Считаю, — Лиза выключила телевизор. — Ты как минимум должен был обсудить это со мной.

— Если обсудить это с тобой, башка сразу встанет на место. Я уже понял, осознал. Был неправ.

— Клоун.

Лиза открыла холодильник и принесла банку пива, которую он купил два месяца назад. В микроволновке крутилась миска с тушеными овощами и длинной сосиской.

— Возможно, я тоже была в чем-то неправа, — Лиза неловко обняла его. — Но сначала надо было пройти осмотр, сделать ЭЭГ, а уже потом что-то решать. Ты поступил глупо и безответственно. Милена родится через три месяца. У нас ипотека и автокредит, забыл?

Сосиска взорвалась.

— Конечно, забыл, ведь я дурачок, у меня с головой не в порядке. Совсем потерял ориентацию, — он открыл банку и начал пить. Знакомые иголки впились в руки и ноги, веки дергались. Он едва успел поставить банку на столик.

Он лежал на ковре, видя прямо перед собой ноги фельдшера в синих штанах.

— И обязательно нужно обследоваться, — повторял женский голос. — Уточнить диагноз, определить причину этих приступов. Удивительно, как мужики плюют на свое здоровье.

— Я ему говорила, — рыдала Лиза. — Я говорила: иди, сделай энцефалограмму.

— А я Томат, — сказал он, едва ворочая языком.

— Что? — врачиха наклонилась к нему. — Что вы сказали?

— Я Томат.