Литература

...Я - анархист. Мой позывной - Бешеный. Я жру одну овсянку, потому что зубы шатаются и лайкаю песню где слова "Смерть стоит того чтобы жить". У меня есть собрание сочинений светлейшего князя Кропоткина, шляпа типа "стетсон" и аквариум с живой жабой.

...И ведь так кайфово пройтись коридорчиком коммуналки стучась спьяну в каждую дверь "выходи строиться!, швидко...". Где-то пошлют, а где и замрут, мимикрируя смерть на тараканий манер. По стенке азбукой Морзе мерцают клопы, а проводка шипит и искрится бикфордовым шнуром. "Коммуналка никогда не спит",- сказал поэт и повесил кошку на бельевой верёвке "в комнате с белым потолком, с видом..." на помойку. С кухни смачно веет жареной селёдкой, а от ватера - диссидентством...

...Это у меня от смешения, думаю я, харкаясь в ватер. Меня всё смешит. Смешно, что люди думают, думают, что они думают. А раз думаешь - так и не живёшь. Нах ты тогда думаешь?

...В комнате, ближней к ватеру, обитает лилипут Карл Карлович. По ночам он что-то подворачивает в холодильнике Клары Марковны, пенсионерки со стажем и смачно чавкает с табуретки, болтая ножками от счастья... Какая лямур, дети мои, у космонавта с космонавтихой?

...Во мне двойная чувственность Идиота. Я тоже сдохну во сне. Мне нельзя спать. Будем распивать чаи, любезная Настасья Филипповна. "Поверь, я буду только говорить",- пел Семёнович давеча на кухне. Пенсионерам не зашло, а лилипут задумался и вышел через окно полетать.

...На дискотеке раз за разом врубали "Отель Калифорния", энергичный медляк, притирающий тела. Мы потом ещё долго сосались на крыше профилактория. Гудроновая крыша была тёплой и мягкой, а я лепил "пятёрку", низовую анархоячейку.

...Она теперь смотрит сквозь меня с фотки женским, острым как у кошки, взглядом.

..."Белый свет смерти" выдумал Толстой. А как по мне - "чёрный свет анархии". Вот Каренина едет в вагоне, а енотовая шуба на ней оборачивается в зверя. Тут не бред болезни - бред жизни. Как интеллигент типа из еврейской семьи обращается в анархиста знаете? А как байкера непреодолимая сила инерции заваливает на повороте?

...На то Его святая воля, типа зов пола малолетке или Leitmotiv пинкфлойдов... У меня одна книга, что я читаю - "Молот ведьм". Перечитываю под даэстрейтс и литр туборга. Так глубже забирает. Музон пьянит, взрывает истинное эго... Они стучат мне в стену практически в такт как стучат набойки трансвестита. Музыкальный вихрь и острота попрания нравственного закона. Я отворачиваюсь...

...Она идёт навстречу, опустив голову, чтобы не видеть пожара. Половой акт - прелюдия убийства и ритуального расчленения в ванне. Не спрашивайте как. Отрезанные члены смешат.

...Я был членом местного анархического криптоправительства. Мы заседали в бомбоубежище сталинского дома. Джо довольно шевелил усами и крысы были единогласно "за". Свобода - припадок и болезнь, Дос говорил - "мёртвая петля", когда после удовлетворения сразу отвращение и ненависть, ещё - "паучиха, пожирающая самца своего". Любая страсть оскверняет хотя и "буря в крови", "шевелящийся хаос". Сорвать печать девственности - разбудить зверя страсти.

...Карл играет танго "El choclo" на аккордеоне в свой рост. Я отбиваю ритм ложкой-шумовкой по кастрюле и припеваю - "была бы водка, а к водке глотка, всё остальное трын-трава". Наш Корабль Дураков плывёт в Страну Дураков. Босх mit uns!

...Поначалу мы долго топали по жаре. "Когда уже этот fucken Вудсток, я хочу сцать...". И она присела прямо на обочине. Слева возвышался шумерский зиккурат и четырёхметровые аннунаки с планеты Нибиру приветливо скалилились нам из окладистых иссиня-чёрных бород.

...Она подрабатывает женщиной, "проститутка" - козлиное слово, а днём малярничает. По "красным числам" фем-шутит - "я сдохну на биде типа Катя-императрица". У неё узкие бёдра и двое детей, дочка Даша по случайной пьянке на флэте пока родаки на даче и сын Максим от законного. Законный был астматик, по жизни картингист, гонял на таких юрких вонючих шарабайках... Сына признал, а прописать не успел, поехал на гонки с ночёвкой, а там приступ. Трёхкомнатку в центре захапала родня... Я захожу к ней попи*деть и поглазеть на тонкие бёдра. Она смеётся - "хочешь соблазню?". Рассказывает как содрала с итальяшки презерватив, "они тупые и боятся СПИДа". "А ты?". "Мне по барабану...". У неё две комнаты. В её - красные обои...

...Любую коммунальную жиличку можно "соблазнить" в анархию. "Коммунальные" живут инстинктом, а сильнейший из них - половой свободы и безначалия. У Доса человек - "жестокое насекомое", В вопросе свободы Дос колебался: тут зверское соприкасается с человеческим, тут "дьявол с Богом борется".

...В свободе два берега как и в любви, между прочим: аскетизм и сладострастие. В свободе всегда есть и стихийное и стадное. Она требует баррикад и террора. Но больше всего - аскетизма типа монашеского. Оттого нас, анархистов, монашествующие признают за своих. Идея таки просвечивает через человека фиолетовой бесформенной аурой.

...Аз есмь Вечный Анархист. Раз я был типа Повелителем Мух и ловил одну злобно-фиолетовую из них на чумном могильнике под одобрительное кивание архиепископа Кентерберийского...

В 48-м в кислое дрезденское лето мы вместе с мессиром Бакуниным шмаляли с баррикады на Лютерштрассе. "Бери выше!",- орал мессир, запатронивая барабан нагана за "Мадонной" как за щитом. Мадонна глумливо лыбилась уголками рта...

Ноябрём 34-го, в Хрустальную ночь, я, в коричневой рубашке с закатанным на тугой бицепс рукавом, бил стёкла еврейской лавки на Унтер Ден Линден и осколки смачно хрустели под каблуками первым ледком...

В весёлом от близкой смерти 19-м я предлагал Нестору Ивановичу снабдить тачанки Селянской армии крыльями для внушения мистического анархо-революцъённого ужаса. Под Гуляй-полем, среди издыхающих от тифа в непоколебимой уверенности анархистов я был праведен и уместен...

В "поворотном" 12-м я рвал глотку на проспекте Сахарова со всеми, а на Болотной был в натуре пьян от "Черёмухи" и электрических уколов страха; ночами царапкал абы-где гвоздём-соткой священную мантру "Власть рождает паразитов"...

...Обожаю слушать как бабы сцут громкой вертикальной струёй. Они сражаются с ватером как король Лир с ветром... Все проявления жизненной силы священны. Жизнь хрипит, орёт, стонет, хлюпает, а смерть - молчит. Помолчим же, друзи мои, стоя зябкой предзимней утрянью в одних подштанниках на краю расстрельной ямы номер 19 под ленивое полаивание сытых овчарок и суету расстрельной команды...