Литература

1.

Меня переселили сюда в то жаркое лето 2000 года. При первом свидании я не мог оторвать взгляда от огромного гаража внизу, охранника у дверей подъезда, похожего на ниндзю в чёрном балахоне и с резиновой дубинкой. Квартира меня поразила: мебель была словно из магазина, сантехника блестела, стеклопакеты на окнах, большой застеклённый балкон…. Переехав сюда из пятиэтажки, я почувствовал себя в раю…. Меня, управляющего маленьким магазином, переселили сюда и я очень доволен! Мой начальник, со странной фамилией Линолемов, очень гордился, что “оторвал” парочку квартир в этом доме для своих подчинённых, а одну предложил занять мне.

Чёрт, здесь всё так классно начиналось, но тут, как назло, сломался лифт.… Вообще, лифтов два, но я никогда не ездил в маленьком лифте, из-за боязни застрять в маленькой и тесной железной коробочке. А, вот, эта тупая тётка не побоялась поехать именно в этом лифте. Это было во вторник. Я не знаю, как она застряла и вообще, как это случилось. Это не важно. Совсем не важно. Я возвратился домой в семь часов. У лифта стояла толпа народу. Двое держали двери лифта, а доктор выводил несчастную тётку, в глазах которой застыл глубокий ужас. Она шаталась, всё время открывала рот и шептала сама себе: ”живой.. сам живой.. сам.. сам..” По толпе прошёл шёпот. Кто-то сказал, что тётка просидела в лифте три с половиной часа и ошизела там…

Прошло с тех пор два дня, и я вроде вся подзабыл, но тут произошло событие под номером два…

То, что Аня приехала в Москву, было для меня полным сюрпризом. Я не хочу рассуждать, как всё для неё обошлось, а лишь хочу рассказать, как всё было, потому что мне кажется это напрямую связано с последующими событиями, но об этом позже.

Я сидел в квартире, когда снизу позвонил дежурный и сказал, что ко мне поднимается Васильева Анна. Я поблагодарил его, спешно выкинул хаотично разбросанные пивные бутылки (одна из неотъемлемых частей холостяцкой жизни), вытряхнул полную до краёв пепельницу, убрал грязное бельё подальше в шкаф, в общем, создал иллюзию порядка, и стал ждать.

Через двадцать минут я начал паниковать. Через двадцать две выбежал на лестницу. Внизу слышались крики, и я полетел туда. Добежав до первого, я от дежурного узнал, что Ане стало плохо, когда она вошла в лифт, и её тут же повёз в больницу врач, живший на втором этаже.

Голова шла кругом. Перед глазами шёл туман. Я решил не идти на работу и тут мне позвонил Павел с девятого этажа и спросил:

-Володя, тебе попадалась вчерашняя газета?

-Нет. - Ответил я. - Я был слишком загружен, а тут ещё какая-то хрень прои…

Павел не дал мне закончить:

-Знаешь, что я тебе скажу? Тут, блин, хрень покруче твоей! Помнишь, тётка во вторник в лифте застряла?

-Ну да, ужас, - ответил я.

-Так вот, в газете написано, что лифт сломался потому, что в его механизм что-то попало. Ночью, ремонтники спустились в шахту и что-то там нашли! И, когда они крикнули что-то тем, кто был на первом, лифт поехал вниз, в шахту! И их НАСМЕРТЬ! Это же скандал! Как газетчики об этом узнали? Что за фигня творится?!

-Мне кажется, ты слишком серьёзно воспринимаешь всю эту чепуху. Газеты врут.

-Наверное, - сказал Пашка, вероятно пытаясь, самоуспокоится. – А что у тебя стряслось?

-Это не телефонный разговор. Может, встретимся в баре внизу через 15 минут и – по стаканчику?

Выйдя на лестничную клетку, я вызвал лифт. Маленькая коробочка приветливо открыла свои дверцы, ласково приглашая попробовать …. Я подумал и пошёл пешком по лестнице.

2.

Пашка сидел, весь подобранный, и, уже явно пьяный. Он молча протянул мне руку, и я крепко пожал её.

-Как дела? – спросил он.

-Нормально, вот только вся эта история с лифтом и Анькой меня немного выбила из колеи.

Его глаза тут же заблестели, и он спросил:

-Так у этой истории есть продолжение?

-Да. – Ответил я.

Заказав пива и устроившись поудобнее, я рассказал Пашке об Аньке, о том, что ей стало плохо, и что её забрали в больницу.

Пару минут мы сидели молча. Пашка достал пачку “Parliament Light”, и мы закурили. Из невидимых динамиков доносилась приятная музыка в стиле джаз. ”Да, - подумал я, - в этом райском уголке чувствуешь себя прекрасно и забываешь о проблемах”.

-Неужели всё это совпадения?

-Что? – не понял я.

-То, что с маленьким лифтом творится что-то ненормальное?

Я посмотрел на Павла. Ему всего двадцать шесть, а добился неплохих высот. Он был президентом компании по продаже дорогой и высококачественной мебели из Италии. Совсем недавно Пашка провернул классное дельце, (подробности скрывает), и известность его компании резко возросла. Единственное, что я не понимал, так это зачем ему сидеть в этом доме, когда у него есть возможность купить себе хороший дом. Шифруется, наверное.… Но спросить у него я никогда не решался. Пашка отпил из своего стакана и снова спросил:

-Неужели всё это совпадения?

-Я не знаю. – Ответил я, и тут же меня словно озарило. – Пашка, а, может, рванём в клуб “Семёрка”? Там сегодня стриптиз! Оттянемся!

-Почему бы и нет! Только надо наверху куртку взять.

Мы расплатились и вышли. В холле была куча китайских, или японских, или корейских, в общем, хрен его знает каких, делегатов или бизнесменов, и, вся эта толпень пыталась втиснуться в большой лифт. С некоторым опасением я посмотрел на маленький лифт, но, похоже, выбора у нас не было. Пашка нажал на кнопку вызова маленького лифта и посмотрел на меня.

-Не дрейфь, - сказал он, - это всё сказки!

Толпа узкоглазых тем временем втиснулась в лифт и, щебеча что-то на своём узкоглазом языке, пыталась определить, какой этаж им нужен. Наконец, двери за ними медленно закрылись и опять открылись. Перегрузка. В толпе защебетали, пытаясь выбрать того, кто останется и поедет наверх следующим рейсом.

Тем временем, подъехал маленький лифт. Пашка ешё раз посмотрел на меня, и, в его взгляде теперь ясно читалось: ”Не дрейфь, я сам готов обоссаться!” Он с шумом выдохнул, как перед стаканом водки и вошёл в маленький лифт, столь приветственно открывший свои двери…. Я последовал за ним. Тут же, двое узкоглазых, как дезертиры, перескакали к нам в лифт. Пашка нажал кнопку девятого этажа, и кабина быстро поехала вверх.

До наших узкоглазых попутчиков, похоже, стало доходить то, что они не знают на какой этаж им надо ехать. Они начали быстро-быстро о чём-то переговариваться.

-Ну вот, Володя, - начал, было, Павел, - а …

Его прервал какой-то скребущийся звук. Он повторился, кабина вздрогнула и остановилась. Приехали. У меня внутри всё похолодело. Япошка начал нажимать все кнопки подряд. Пашка, секунду назад, стоявший спокойно, вдруг заметался.

-Не может этого быть, это обман, бред… - орал он.

-Успокойся, просто успокойся! – сказал я и, голос у меня дрожал.

Неожиданно Пашка остановился. Он начал быстро осматривать свои карманы.

-О, нет! – воскликнул он и осел на дно лифта. – Я забыл сотовый в баре….

Япошки попытались раздвинуть двери руками.

-Можете не пытаться, - упавшим голосом сказал я, - они бронированные.

Правда, япошки этого не поняли.

Я посмотрел на часы. 15.34. Все ещё на работе. Кто нас вытащит?

Стало душно. Япошки сидели по углам и не дёргались. А лифт жил своей жизнью и не собирался никого никуда вести.

-Хорош, огурец, - сказал кто-то в моей голове.

-А? Ты кто? – спросил я.

Я сначала и не понял, что во мне проснулось второе я. Сознание.

-Н да, Володя, ты просто крут.

“Вот так просто, - подумал я. – Просто глюки идут….”

-Полный глюк, - сказало Сознание. – Ты, Володя, всё ещё не понимаешь, что влетел.

-Почему это не понимаю? Очень даже понимаю! – Возмутился я. – Я застрял в лифте с Пашкой и двумя япошками. И мне всё равно, что с этим лифтом! А с нами всё будет нормально….

-Кто тебе это говорит? – спросило Сознание.

-Не понял. Что кто?

-Ну, я имею ввиду, кто тебе говорит, что всё будет хорошо – разум или сердце? – сказало Сознание. – Ведь в глубине души ты так не считаешь…. Так кто?

-Не знаю, - после паузы ответил я.

-И вообще, думаешь ты в лифте?

Я не понял вопроса и поднял глаза, до этого изучавшие мои ботинки.

-Что за… - слов у меня не хватало.

Я просто (просто?!) стоял в космосе, в чёрном и бесконечном, и смотрел во все стороны. Звёзды. Куда не посмотрю – всюду звёзды. Только звёзды. Как я здесь очутился?

-Эй, Сознание, отзовись! – крикнул я.

-Я всегда рядом, - отозвалось оно откуда-то из меня. Это – особое место. Тут мы отдыхаем от людских проблем.

-Кто это мы?

-А ты думаешь, ты один общаешься со своим Сознанием? Нас миллиарды!

-А Пашка? Он тоже…

-Ну, не совсем. У него жизненный путь не совсем, ну, в общем, не важно….

-Я не понимаю. Как вы тут находитесь? В каком обличии? Вы где-нибудь живёте?

-Станешь чьим-нибудь сознанием, сразу всё поймешь, а, пока, не лезь в тайны мироздания….

-А как нам выбраться из лифта? – спросил я.

-Нам - это вряд ли, а тебе….

-Ну и как? Почему только мне?

-Руфус анкноладжен. – Сказало Сознание.

-Шир Хаос! – сказал кто-то ещё.

А ты-то кто? – спросил я у прибывшего голоса.

-Дверь, показывающая самые грязные твои пороки, мысли, действия, я – твоя Тёмная Половина!

-Какая, блин, ты Половина, Сидорович! – сказал кто-то третий.

-Я – Половина, я - Тьма! - настаивал Сидорович.

-Да хрен ты, а не Тьма! – настаивал третий.

-Заткнитесь вы оба! – заорало Сознание, куда-то пропадая.

Но они и не хотели затыкаться. Горячий спор перешёл в крики и шум борьбы, у меня всё поплыло перед глазами, голова закружилась, и я, потеряв сознание, проснулся.

3.

Я случайно задел Пашку, и он тоже проснулся. Но мои глюки во сне были не самыми интересными происшествиями. Исчез япошка. Не знаю который, по мне – они все одинаковые. Пашка сам уснул и ничего не видел и не слышал. Он вообще как-то отделился от нас, создал свой мир и пытался не пустить меня туда.

Япошка тупо вращал глазами, не понимая, где его друг.

-Where is your friend? – спросил я на ломаном английском, всегда плохо мне дававшемся.

-You…you…- говорил япошка, тыча пальцем то на меня, то на Пашку. – You ate him! You are cannibals!

Он сел в угол и закрыл лицо руками.

Я посмотрел на часы: 16.32.

Н да! И что же нам делать? Как выбрался япошка? Почему друга не взял?

-Володя… - начал Пашка. Он говорил, не открывая глаз.

-Что?

-Помнишь вечеринку у тебя на старой квартире?

-Да, ещё бы. Я так никогда не веселился!

-Так вот, помнишь Серого…

-Да, выпить бутылку водки и закусить “Сникерсом” – этот поступок достоин медали. И зачем ты захотел с ним поспорить?

-Я этого так и не вспомнил. Что было потом?

-Вы выпили по бутылке, и ты упал, а Серый пошёл с кем-то гулять. Потом ты встал, открыл холодильник, достал салатницу, блеванул в неё, поставил обратно в холодильник и пошёл в гостиную. Там взял провод от телефона, засунул его себе в штаны и ходил, утверждая, что это - замкнутая цепь, а ты – колебатель. Потом захотел выкинуть мой телевизор, но не смог его поднять и ушёл гулять. Ну, а под утро мы нашли тебя на лавочке, завёрнутого в рваные шторы и спящего. Хорошо, что было тепло, и менты тебя не взяли.

-Мне, наверное, клёво было…

Я встал. Япошка засуетился и передвинулся в угол его бывшего соседа.

“Что-то не так, - подумал я. – Но, что, я никак не пойму…”

Мне казалось, что я слышу, слышу звук работающего мотора, что-то ещё…

“И вообще, ты думаешь, что ты в лифте?” – подумал я.

Мы не в лифте. Точнее, в лифте, но лифт уже не в шахте. Что за бред?

-Ты не хочешь понимать! – сказало Сознание. - Руфус анкноладжен.

Мы не в лифте.

Лифт не в шахте.

Япошка тихонько.

Бесследно исчез.

-Пашка, мы не в лифте. – Сказал я.

Он не ответил и даже не поднял головы.

В нос ударил тоненький и сладенький запах. Он заполнял всю кабину лифта. Япошка вскочил и приложил ухо к стенке. Он тоже слышал.

Пашка вздрогнул, понюхал воздух, достал пачку и закурил. Я тоже закурил. Но этот чёртов запах сводил меня с ума. Он почему-то притягивал к себе. И я не мог никак понять, откуда он исходит. Наверное, если бы двери открылись, мы бы перестали думать о своём спасении и пошли бы по зачаровывающему запаху, как шли крысы под звуки дудочки Нильсена.

-Полный Шир Хаос! – сказал Пашка.

“Как? Ведь его не было в моём сне!” – подумал я, теряя сознание.

4.

“Нет! – подумал я. – Я не сойду с ума! Ты меня этим не возьмёшь!”

-Зря надеешься, - сказал Пашка.

Наверное, я сказал это, а не подумал.

Я поднял голову. Да, это становится традицией. Исчезновение япошки.

-Вот глупости, - сказал почему-то я и посмотрел на часы: 17.23. Очень сильно чесались средний и указательный пальцы. Я посмотрел на них: они были какие-то красные, черноватые…

Ожог. Ожог от сигареты. Я так крепко спал, что даже ничего не почувствовал. Я просто спал, крепко спал.

-Пашка! – крикнул я, рывком поднимая его за бока. – Ты меня слышишь? Очнись! Мы попали!

-Да не ори ты так! – сказал он, - я всё слышу. Мне просто не очень хорошо…

Он вырвался у меня из рук и блеванул в угол лифта. Вытерев рот рукой, он закурил и, наконец, сказал:

-Вот! Теперь я могу трезво осмыслить ситуацию! Пока мы были в отключке, оба узкоглазых исчезли. Интересно куда?

-Я не знаю. – Задумчиво сказал я, поглядывая на обожжённые пальцы.

-Fuck, сколько мы тут уже сидим? – спросил Паша. –Ничего не помню.

-Долго, - коротко и ясно ответил я.

Тут меня осенило.

-Давай дежурить по очереди!?

Пашка согласился. Мы кинули монетку. Я дежурил первым. Пашка сел в угол и закрыл глаза, а меня одолевали старые мысли. Страшно воняло.

-Ну, привет, сторож!

Голос Тёмной Половины появился так неожиданно, что я вздрогнул.

-Чего молчишь? – спросила она. – Всё же здорово. Я тебя одолею, это лишь вопрос времени…. А оно сейчас, по-моему, не в твою пользу…

-Да пошёл ты, Сидорович, в задницу! – сказал я, сжав зубы. – Ты сейчас просиживаешься где-то внутри меня, но я тебя сильнее!

Раздался приглушённый смех.

-Отдыхай, - сказала Тёмная Половина. – Шир Хаос.

Минуту я сидел в раздумье.

Мы не в лифте.

Лифт не в шахте.

Япошки тихонько.

Бесследно исчезли.

Мне почему-то вспомнилась идиотская история из моего детства. В 7-том классе, учитель химии показывал нам различные опыты. Я сидел на 1-ой парте. Он показал на меня и сказал: ”Молодой человек, подойдите, пожалуйста, вы мне потребуетесь для следующего опыта”.

Я подошёл к его столу. Он попросил меня засучить рукав и смазал мне руку какой-то тёмно-оранжевой жидкостью, похожей на йод.

-Крепитесь, - сказал он. – Сейчас я вас резать буду!

Он взял нож и смазал его спиртом, потом едва прикоснулся ко мне. Тут же хлынули потоки красной крови.

-Wow! – сказал я.

-Wow! – сказали сидевшие в классе.

Было совсем не больно. Точнее, боли я вообще не почувствовал. Зрелище заворожило всех. Кто-то упал в обморок. Позже я повторил его опыт. Крови, (точнее красной жидкости) я получил просто море, или маленький океан.

Бред!

В голове было как-то мутно, а живот упорно требовал пищи. Я достал пачку и закурил. Обожённые пальцы почти не чесались, но я встал и отлил на них. К запаху блевотины прибавился всем известный запах. Пачка кончилась. Я смял её и кинул в угол. Мне вдруг преставилась картина того, что с нами может быть. И пришла интересная мысль съесть блевотину. И меня тут же передёрнуло.

Может, вены себе перегрызть?

Не смогу. Пока есть какая-то надежда на освобождение, я буду бороться. Ну, а если нет…

Пора будить Пашка. Надо бороться.

5.

Руфус Хаос.

Пашка протёр глаза, вытащил пачку, закурил и сказал:

-Готов к службе!

-Ok, не засни! – сказал я.

-Понял! Не волнуйся!

Я удобно устроился в своём углу, и почти мгновенно ушёл в царство Морфея.

6.

Пашка докурил сигарету и затушил её о стенку. Володя мирно посапывал в углу.

“Счастливчик. А я не выспался, “ – подумал Пашка.

Пашка не помнил, как он оказался в лифте, помнил лицо какого-то японца, который потом исчез без следа.

И Пашка решил смириться. Когда он нанюхался в баре кокаина, ещё до прихода Володи, то заодно и накачался спиртным. И, после выхода из бара, вообще ничего не помнил. Достав ещё одну сигарету, он опять закурил. В голове стоял полный туман. Почему-то вспомнил, как они с Володькой драпали от ментов на матче ”Спартака”…

Хорошее было время…

Кто держит нас взаперти? Зачем это емуейим надо?

Пашка вздрогнул. Он ведь не ангелом был. Полно говна натворил. Пару раз убийство заказывал, через прачечную.

“Чисто, круто, ” – гласил девиз прачечной.

Об этом, кроме него, никто не знал.

Пашка опять вздрогнул.

-Говна, полон говна… - прошептал он.

“Руфус анкноладжен – подумал он. – Шир Хаос”.

Что за бред?

Пашка сел в угол, и ему вдруг так захотелось застрелиться, что он уже хотел удариться о стенку, но остановился.

“У меня три машины, две дачи, две любовницы и 50000 долларов на счету в банке, а я хочу разбить себе башку!? Что же со мной происходит?”

-Всё идет по плану! – Сидорович, сидя за компом в наушниках, и молча шлёпнулся на стол. Он не спал уже четыре дня.

7.

Сидя на последнем ряду и жуя, поп корн, запивая колой и обнимая дэвушку, я думал о конце фильма. На экране был как раз кусок, когда Нео проходит через детектор металла и пускает чёрную сумку на конвейер.

Загорелась красная лампочка и зазвучала сирена. К Нео подходит охранник и устало говорит:

“Сэр, пожалуйста, выложите все металлические предметы на стол…”

Нео распахивает свой плащ, демонстрируя свой набор пушек, пистолетов, автоматов, ещё чего-то.

“О, чёрт!” – говорит охранник.

Нео ударяет его ладонью в грудь.

И под звуки Propellerheads “Spybreak!” начинается мочиловка.

“Типичный Голливуд!” – подумал я.

Он посмотрел на дэвушку, но, вместо неё, он обнимал скелет. Он убрал руку и, пожав плечами, вышел из кинотеатра.

Улица Нью-Йорка пустовала. Я сел в стоящую на тротуаре “Daewoo Nexia”. Ключи торчали в зажигании, и я лишь ухмыльнулся.

“Нью-Йорк – город контрастов!” – подумал я и, заводясь, утопил педаль газа в пол. Машина с диким рёвом и визгами колёс резко тронулась.

Машина летела по пустынным улицам Нью-Йорка. Мимо пролетали какие-то красивые светящиеся рекламы баров, казино, но мне было всё равно. У меня есть цель, и я её осуществлю.

-Торопись! – сказало мне сознание. Руфус анкноладжен!

-Да, да, Шир Хаос! – пробормотал я, втапливая газ. Стрелка ползла к 200 км/ч, а до вокзала ещё далеко.

Машину начало покачивать из стороны в сторону. Я въехал на горку, и машина, не выдержав нагрузки, оторвала колёса от земли.

-Ну, полный Ш-и-и-ир Х-а-а-а-ос! – заорал я!

Теперь я уже ЛЕТЕЛ над ночным Нью-Йорком.

“Что-то скучно!” – подумал я и врубил магнитолу. На одной частоте передавали песню SysteM of a DowN “Sugar”.

The kombucha mushroom people,

Sitting around all day,

Who can believe you,

Who can believe you,

Let your mother pray(sugar).

Стрелка перескочила рубеж 220 и пошла по второму кругу. Вдалеке показался вокзал. И тут же справа показалась другая машина, тоже летевшая по воздуху и смешно вращая колёсами. Это был “запор” с двумя пулемётами на капоте, гранатомётом на багажнике и лазерной пушкой на крыше. За рулём сидел какой-то мужик в наушниках и нагло улыбался.

На секунду “запор” скрылся из виду, зашёл сзади дал очередь из пулемёта. Я успел рвануть вправо и, словно истребитель понёсся вниз. Нащупав под пепельницей кнопку “Weaponry”, я ткнул в неё указательным пальцем. Вместо пепельницы вылезла панель “огня”.

Вокзал увеличивался в размерах, и я с ужасом увидел крохотный поезд, уже готовый тронуться, у которого на боку была жёлтая надпись “Шир Хаос - Руфус анкноладжен” Рядом стояло электронное табло с какими-то цифрами.

Я нажал кнопку “grenades”, обернулся – чёрт, “запор” исчез! Однако гранаты посыпались из выхлопной трубы и уничтожили два каких-то здания, стоявших рядом.

Слева вынырнул “запор” и я надавил на кнопку “rockets”. Цель была точно поражена в лобовое стекло, которое разбилось вдребезги двумя ракетами, и мужик вместе с тачкой исчез.

Я подлетел к вокзалу и разглядел табло с надписью: “ А ты успеешь?”. И время:

0.03

Поезд издал протяжный гудок. Я, наконец, увидел площадку для приземления на крыше одного вагона…. И уже почти достиг её, когда поезд тронулся, и последнее, что я увидел – летящую в меня на полной скорости ракету, пущенную “запором”.

8.

“Что за дела? Он не умер?” – подумал я, щурясь от яркого света (свет в лифте был яркий?) и, пытаясь, что-нибудь рассмотреть. Наконец, я пересилил себя и широко распахнул глаза.

Я был один.

Шир.

-Что? Пашка? Япошки? – бормотал я, чувствуя, как к горлу подходят слёзы.

Шир Хаос.

Я сидел один в безмолвном лифте с очень яркой лампочкой.

-Да! – сказал я.

Руфус.

-Ну и где же ты, родненький?

Руфус анкноладжен.

-Лифт – ответь!

Хаос анкноладжен.

-Что же ты молчишь?

Тишина.

-Ты сходишь с ума! – сказало Сознание.

-Нет! – заорал я, и слёзы брызнули из глаз.

Шир Хаос.

-Думай о приятном! – сказало Сознание. – Посмотри на стены.

Что? – не понял мой Рассудок.

-Просто посмотри на стены…

Я поднял голову. На дверях лифта было кем-то очень коряво написано:

If you can’t change yourself, change your world!

Я улыбнулся и повернул голову налево. На стенке было большими буквами написана цитата из рассказа Виктора Пелевина “Жёлтая стрела”:

Тот, кто отбросил мир, сравнил его с желтой пылью.

Твое тело подобно ране, а сам ты подобен сумасшедшему.

Весь этот мир - попавшая в тебя желтая стрела.

Желтая стрела, поезд, на котором ты едешь

к разрушенному мосту.

Глотая слёзы, я улыбнулся и посмотрел направо. Детским почерком тут было написано:

Я люблю тебя очень и очень,

Я люблю тебя жарко и пылко,

Я люблю тебя днём, люблю ночью,

Дорогая свинушка-копилка…

На этот раз я лишь грустно улыбнулся.

Я люблю тебя Руфус анкноладжен.

Весь этот мир – Шир Хаос.

Change your world.

Винел сикдрайт.

-Тебе не победить меня! – закричал я. - Руфус анкноладжен!

-Осталась стенка лифта за твоей спиной! – сказала Тёмная Половина-Сидорович.

-Анкноладжен… - прошептало Сознание.

Я медленно пополз к дверям лифта, потерял равновесие и упал прямо в лужу блевотни. С нехорошим предчувствием я повернул голову.

На коричневой стенке висели три головы: Пашки и двух япошек. Рядом был крючок с надписью: “Для Шир Хаос”.

Четыре стены. Шир анкноладжен. И только…