Глава 7 Подруга
Катя выросла в семье со средним достатком. Она ходила в обычную школу, где училась на одни пятерки и закончила которую с золотой медалью, на зависть подругам. Кстати, о подругах, их у нее было много, так она, во всяком случае, всегда считала. Понятие «дружба» было для Кати слегка искажено и приравнено, скорее, к понятию «дашь на дашь», при этом она редко когда что-нибудь делала бескорыстно, а скорее, вообще никогда не делала. Катя была жадной, завистливой и наглой. Она не желала никому добра. Она, как крыса жрала все на своем пути. Мерзкая, серая крыса. Катя получила золотую медаль и поступила в медицинский институт. Больше всего Катя любила анатомический театр, в котором она с удовольствием и наслаждением мясника резала мертвые молочно-белые тела. Мать Кати была тощей маленькой женщиной с волосатыми, никогда не бритыми ногами, вечно не выпускающей изо рта сигарету. Она работала врачом в районной поликлинике, и имела тот авторитет, который всегда имеют деревенские фельдшеры. Врачихе не хватало зарплаты, и потому он частенько принимала у себя дома «постоянных клиентов» - больных, которые, казалось, болели всегда, и получали какое-то животное наслаждение, приходя в эту квартиру, пахнущую скисшими щами, псиной и сигаретным дымом. Они приносили дары – коробки конфет, которые врачихина дочь, Катя, припрятывала в шкаф, и те лежали там целую вечность, пока не приходил кто-нибудь из друзей. Тогда коробка наиболее старых, уже покрытых белым налетом, конфет распечатывалась и выкладывалась на стол, для дорогих гостей. Старые конфеты использовались также и в качестве подарков на праздники. Врачиха воспитывала свою дочь в строгости, и бывало, когда приходили дочкины подруги, мать говорила так: «Ты, доча, как стакан с чистой водой. А подруги твои – стаканы с пеплом. Мужики покурили и в них пепел стряхнули. Не становись таким стаканом, доча». И та покорно кивала головой и улыбалась тонкими губами, смотря на подруг с жалостью, а те обычно вскоре уходили. Катю не любили нигде – ни в школе, ни в институте, но в тоже время она, как ей казалось, она была окружена любовью повсюду, и заглядывая ей в рот с преданностью шакалов. Врачихина дочь в институте, как и в школе, отличалась успеваемостью. Экзамены сдавались легко, и она только скалилась, когда никто не получал за экзамен и четверки, а она всегда имела пять баллов. В детстве Катином был такой случай. В гости к ней зашла подруга, живущая по соседству, Лена, и будучи открытым и наивным ребенком, сказала: «Не понимаю я, Катька, и почему все эти люди так унижаются перед твоей мамой». На что та ей ответила: «А пусть попробуют не унижаться! Мама им такой рецепт выпишет, что завтра ножки протянут!» Лена тогда впервые поразилась жестокости подруги. Потом, много лет спустя, они продолжили вялотекущую, как неприятная хроническая болезнь, дружбу, так как жили в одном доме Лена тоже училась в ВУЗе. Она была прекрасна, добра, модно одевалась, и у нее было много поклонников, но никому из них своего сердца она не отдавала, а ждала настоящей любви. Злобная толстая Катя всегда завидовала Лене, но виду не показывала, потому, как невыгодно было ей терять такую подругу. Дома у Лены всегда можно было найти любую литературу, взять видеокассету; у Лены было много связей, которыми Катя пользовалась при любом удобном случае. Несомненно, Лена была полезным, очень полезным приобретением. Так они и жили, и все бы ничего, если однажды, по дороге домой Лена не заскочила бы на минутку к Кате, чтобы забрать книгу, которую та взяла у нее уже полгода назад, давно прочитала, но возвращать не торопилась. В тот день у Кати в гостях был ее друг, Павлик, в которого она была безумно влюблена. Катя и Павлик выпили чаю, и вместе работали над Катиной курсовой по химии. Когда они вместе сидели за столом, у Кати в голове была только одна мысль: «Как я хочу, чтобы снял с меня джинсы, и трахнул меня». Это томление не давало ей сосредоточиться на работе, и она нервно кусала губы, изнемогая от распирающей ее животной страсти. Лена нажала на кнопку звонка, и по квартире разлилась трель искусственного соловья. Дверь Лене открыла врачиха. - Мам, кто это? – раздался из комнаты гнусавый Катин голос - К тебе Лена пришла - Я сейчас выйду Через несколько минут толстая девочка появилась в коридоре. На ней была белая с глубоким вырезом майка, сквозь которую некрасиво просвечивался потемневший кружевной лифчик на поролоне. - Привет… - Привет Кать, как поживаешь? - У меня много дел... Завтра экзамен... Извини… - Я за книгой - Сейчас принесу, подожди… Катя направилась в гостиную, когда дверь ее комнаты вдруг открылась, и из нее вышел белобрысый, краснощекий дылда. Увидев Лену, он еще сильнее покраснел, смутился, и ни слова не говоря, спрятался обратно в комнату. В этот момент вернулась Катя с книгой в руках. - Что Павлика увидела? - Да, а кто это? Твой парень? - Ну тебе то какая разница?! Было заметно, что Катя сильно нервничает, и ей не терпится, чтобы подруга поскорее ушла. Лена забрала книгу и вышла за дверь. Всю следующую неделю Лена и Катя не общались, когда вдруг в пятницу, Катя набрала номер подруги: - Привет, зайка! Я так соскучилась! Слушай, ты извини, я вспылила в прошлый раз. Просто нервничала из-за экзаменов. - Да ладно, ничего. Я понимаю, - ответила Лена, слегка ошарашенная этим звонком, а еще больше тем, как неожиданно мило с ней разговаривала подруга. - Ты куда-нибудь собираешься сегодня вечером? - Да, мы как всегда со Светкой в клуб… - Ой, девчонки, возьмите меня с собой, - заскулила Катя - Хорошо, давай, встречаемся в десять. В ту ночь в клубе, как всегда было много людей, алкоголя и мокрых тел. От едкого сигаретного дыма слезились глаза. Лена с подругами сидела за столиком, они пили и веселились. Катя много выпила, и теперь, как матрешка, кружилась на танцполе, красная и потная, упиваясь чувством собственной неотразимости в той степени, которая бывает только у очень пьяных людей. К ней подкатил какой-то мужчина, судя по всему, араб; Катя обняла его, и они вместе закружились в агонии страсти. «Смотри на меня, сука, - думала Катя поглядывая маленькими глазками на подругу, сидящую за столиком совсем рядом, - смотри, как хорошо я танцую! Посмотри! Все эти мужики хотят меня и только меня! Они все хотят меня, и дай я шанс, они разорвут меня на части!» Катя смеялась, сегодня была ее ночь. Она была королевой бала. К пяти часам подруги устали и пошли в гардероб за вещами. Катя отдала Лене свой номерок, а сама направилась в туалет и закрылась в кабинке. Из-за двери послышались характерные звуки телефонных кнопок, завораживающий шепот и нервный смешок… Десять минут спустя девушки вышли на улицу и стали ловить такси. В первой машине уехали Ленины друзья, и вскоре подъехала вторая, и Лена с Катей уселись на заднее сиденье. Лена какое-то время дремала в пути. Проснувшись и посмотрев в окно она поняла, что они едут не домой. Это был уже не центр, и Лена не могла понять, в каком районе они находятся. «Где это мы? Он что, поехал другой дорогой?», – спросила Лена подругу. Та лишь пожала плечами, и скривила губы. «Пожалуйста, остановите машину, - тихо сказала Лена, вы едете не в ту сторону. Остановитесь около метро, мы заплатим». Водитель как будто онемел, и словно кукла смотрел перед собой стеклянными глазами, упорно давя на газ. «Умоляю вас, остановите! Я отдам вам все свои деньги, только остановите машину!». Снова молчание. Машина остановилась полчаса спустя. Катя схватила Лену за руку и затряслась всем телом. Лена плакала. Шоферюга молча вышел, открыл дверцу, и силой вытащил Лену за руку. Девушка вытаращила полные слез и ужаса глаза, и от страха не могла кричать. Ее пересохшие губы дрожали. Дрожали руки, дрожали ватные ноги, и все тело было сковано ужасом. Мужик ударил Лену вподдых, и она осела на землю, словно охлажденное тесто. Мужик расстегнул ширинку. Катя продолжала сидеть в машине и со страхом наблюдать происходящую на ее глазах мерзкую сцену изнасилования подруги. Шоферюга зверски трахал Лену, и бил ее головой об асфальт, пока та не потеряла сознание. «Получи, блядь», - приговаривал он, и все бил и бил ее головой, пока волосы Лены не пропитались кровью. «Прекрати!», - раздался вдруг голос Кати. Она подбежала к подруге и присев на корточки взяла ее за руку. Пульса уже не было. «Сашка, ты же ее убил…» |
проголосовавшие
комментарии к тексту:
