Она сидит внутри. Убеждаю себя в том, что её нет. Но она стучится и просится наружу. Ей мало места внутри, хочет заявить о своём присутствии. Пока она там, уничтожает только меня. Но стоит ей вырваться наружу, перешагнув через мой труп, она убьёт ещё одного. Она точит, подкашивает. Её симфонии с каждым днём всё громче и неистовее. На струнах-нервах исполняет немыслимее фантазии. Реквием по доверию и чистоте. Она ищет аккомпаниатора в надежде, что им станет моё сломавшееся я. На первый взгляд она безобидна, по крайней мере, такой её выставляют слова. Слова, утверждающие об отсутствии её страшного лица. Но в них всего лишь ещё один заслон в борьбе с ней. Заслон, как оправдание в своей несостоятельности перед тем, кого она жаждет задушить сразу после меня. Быть может, единственной силой, возможно реально сопротивляющейся ей, есть остаток разума. Но она много сильнее. Или просто разум ослаб, отдался на растерзание другой силе, силе любви, породившей её. А ведь её просто не должно существовать, если есть эта сила, сила любви. Любовь, настоящая любовь несовместима с ней. А она появилась тогда, когда пришло это чувство. Чувство безвозвратной самопотери и переполняющей отчуждённости от настоящего. Желания жить только этим чувством и ничем другим. Отдаваться ему без остатка. И вдруг она. Значит, любовь породила её? И теперь она проходит одну из многих стадий развития. Растёт, набирает силы и с каждой новой, казалось бы, ничем необоснованной, порцией того, что её питает, делает свой выпад. Удар за ударом. Круговорот. Её удар является причиной нового куска слабеющего здравого смысла, отдающегося в её пожирающие объятия. Я питаю её сам. Она живёт за счёт моего мазохизма, моего постоянного загона. Ей уютно в процессе постоянного саморазрушения. Некий симбиоз. Она сильна до того, что полное осознание ситуации не поддаётся собственному контролю. Будто она нечто внутри меня, не принадлежащее мне. Нечто чужое, стремящееся прочнее обосноваться и высосать всё: жизнь, чувство, веру. Но ведь это не так! Причина во мне, я её чрево, я её кормушка. Я ращу её сам. |
проголосовавшие
комментарии к тексту:
