Однажды мудрец Бэ Здун сидел под своим зонтиком из человеческой кожи и смотрел на небо. Там, в розоватом сиянии заката, одиноко кружил самец птицы Катях. Что это именно самец Бэ Здун понял по цвету фекалий, которыми птица целеустремлённо поливала ветхий драный зонт. Они были зелёными. А самки Катяха обычно испражнялись синим. Бэ Здун задумался. Зелёный, синий, зелёный, синий… - Ага! - вскричал Бэ Здун и нарисовал на песке круг. Потом провёл в середине волнистую линию делящую его на двое. - Эта синяя, а эта зелёная, - в сильном волнении проговорил он, - а как же происходит взаимодействие? - Ага! – вскричал Бэ Здун и пририсовал в каждой половинке круга по точке, в одной вверху, в другой внизу. - Эта синяя, а эта зелёная, - в сильном волнении проговорил он, - а как же с другими тональностями? - Ага! – вскричал Бэ Здун и стал покрывать песок кругами различного диаметра. Потом он делил их волнистой линией, потом пририсовывал точки. Потом соединял точки одного круга с точками другого. Потом нарисовал огромный круг, разделил его надвое волнистой линией, нарисовал в каждой половине ещё по кругу. Разделил их надвое волнистыми линиями, нарисовал в каждой половине ещё по кругу. Начал делить один из них волнистой линией, но вдруг остановился. - Эта синяя, а эта зелёная, - в сильном волнении проговорил он, - теперь понятно всё. Всё понятно. Понятно всё. ВСЁ. ПОНЯТНО! Бэ Здун взмыл в воздух. Расправив огромные кожистые крылья он парил над землёй. Раскрыв огромный зубастый клюв он гоготал. Он пикировал вниз и поднимался вверх. Он парил на боку и на спине. Он вертелся как юла и разрезал воздух как копьё. Он хрипел от счастья. И когда ему стало казаться, что от этого счастья он сейчас лопнет – Бэ Здун почувствовал невероятное давление изнутри нового тела. Он стал испражняться. Он срал и срал. Гоготал и срал. Летал и срал. Парил и срал. Он понял, что птица Катях, то есть он, как то переваривает счастье. Питается им. И испражняется по сути им же. Поэтому он и смог разгадать эту тайну, глядя на фекалии этой волшебной птицы. Потом он понял, что ему на всё это насрать. Что ему вообще на всё насрать. На всё, что было, есть и будет. На весь этот сраный мир внизу. И Бэ Здун счастливо гогоча продолжил вываливать наружу переваренную суть счастья. |
проголосовавшие
комментарии к тексту:
