Литература

Последние мои произведения искусства – как говняшки после макдональдса. Сухие и одиночные. Круглые и неродные. Я Брюс Ли недавно вспоминал. И жена меня за это бьёт умывальником. А я плачу. И я вишу на стенах, на кухонных стенах, руки поразкинув. А она смеётся.

Я никогда не хожу на улицу, потому-что там Брюс Ли ходит. А я боюсь Брюс Ли. На улицу, нет, нет, не хожу, я дома сижу. И картинки мои, все как из говняшек сделанные. Да, странный я. Сижу, порой, скрестив ручки, а потом как вскачу, да как взвою. И жена уже меня боится и крадётся по антресолям. И моль её уже почти-что съела.

Вот так вот я и сижу. И Брюс Ли боюсь. И картинки у меня. Говняшки всё равно что. А вчера мы с женой опять по стенам лазили. Подстрелянные. Зелёные. Она мне серьги подарила, а я её бил по лицу, гусеницу. А вечером, так в кладовке автоген откапали, чтоб для фотографий, для семейных.

Такие мы. Как на картинке. Говняшки. И Брюс Ли опять. Оно мне сегодня снилось. Длинный такой сон, непонятный. Ничего не помню. А завтра мы будем в кухне копать картошку. Чтобы в поле не курить сигареты. Приходила соседка, сказала, мы совсем с ума сошли. Я заметил, у неё один глаз отвалился.

Жизнь – гавно нарисованное. Как на моих картинках. Мне в дверь сегодня Брюс Ли позвонило. А я ему не открыл, я лучше дома сидеть буду. И стихи про войну писать. Жена меня накроет клетчатым одеялом, а я за ней летаю с телевизором по всей квартире. Совсем сдурела. Никакого уважения.

Вчера я нарисовал гавнецо Брюс Ли на широком формате. А ещё мы с женой насекомые. Я это понял, когда стирал прошлогодние носки. Они обычно опадают с бельевых верёвок осенью. Недавно выиграли в лотерее большой денежный приз. Носились и жужжали, размахивая чёрными чемоданами. Теперь бумаги хватит на зиму.

Говёно всё. Когда у нас секс, то часто, очень часто всплывает в памяти обаз Брюс Ли. Прозрачное такое Брюс Ли. Холодное такое Брюс Ли. Я нарисовал такое. Хорошо получилось. Меня морозит, температура высокая. И хитиновый покров весь в бородавках. Сегодня я буду смотреть свою любимую передачу.

А завтра я нарисую великую картину. Гавном так красиво. Все вещи на своих местах. Все в доме только что поели. И я, весь красиво одетый, шуршу крышкой гроба. Жена плачет от радости, шепчет мне в дверь: «До завтра!» Брюс Ли смеётся от странности, шепчет мне в окно: «Спокойной ночи!» Смахну я с губ счастливую улыбку. Всё в жизни хорошо получается. Завтра утром я встану и пойду на работу.