Литература

Зачем человек пишет дневник? Первое, что приходит в голову – рассказать больше не кому (душу излить, мозги выплеснуть!) или никому не доверяет из тех, кому есть; скучно, одиноко («…и не кому руку подать в минуту душевной невзгоды…») и т.д. Еще вариант – чтобы потом взять и прочитать, понять каким дурачком был, проанализировать, сказать: «Бля, тупо, тупо… Зачем? Зачем все это дерьмо – уже большой, разумный; а бумажка не поможет» - короче – вариантов много – не к чему перечислять – переводить бумагу и время (как мое, так и ваше). Потом взять все свои труды и сжечь, кончая тем самым с прошлым (настоящее без прошлого – смешно? Это примерно как змей бумажный без хвоста).

Как бы то ни было, вашему вниманию предоставляется дневник БЕЗИМЯННОГО человека из НЕСУЩЕСТВУЮЩЕГО города НЕИЗВЕСТНОЙ страны. Предупреждаю сразу: числа и время нарочно были исключены. Зачем? А какая разница?! Вы все равно в процессе поймете, что это теряет свой смысл. Данное могло быть записано в любое время… К тому же перед вами не летопись и не описание замечательных во всех смыслах случаях из жизни, хотя…

Короче, вперед в путешествие по продуктам чужого серого вещества! (ведь так уже не терпится).

ДНЕВНИК

ХХ день ХХ месяц ХХ год

- Дурак ты, дурак. Сколько можно! Она же тебя любит…

- Да говно ваша любовь!!

- Но она же не первый раз показывает тебе, что ты ей не безразличен!

- Если я скажу, что люблю ее – ты мне не поверишь, если - не люблю – ты все равно не поверишь… Любовь…

Любовь – это понятие тоже поддающееся измерению. Оно измеряется в людях. Невозможно взять и полюбить всех. (Не Христос же, в конце-концов!) Можно лишь ограничиться, к примеру, фразой: «Объем моей любви составляет столько-то человек».

- Дурак!..

- Любовь – тема избитая до состояния тяжкого вреда здоровью. Еще немного – и все. Поминай, как звали, да была ли вообще такая… Рядом с ней на операционном столе лежат вряд Правда, Ум, Честь и Совесть, как говорится. Только непонятно кто хирург. Скорее всего просто человек…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Знаешь что такое жизнь?

Это такая большая корова с несколькими миллиардами сисек. Каждый сосет свою. Кто-то вообще не сосет – отсосался; у кого-то одна на двоих, у кого-то на одного две – короче, кто как устроится… А у меня рот зашит…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Вчера выпил. Потом подумал…

Еще выпил – снова думаю.

Пришлось пить третий, чтобы вообще не думать…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

…Вот так оно и бывает: every day выходишь на улицу, а там до тошноты заевшее ЭТО – ОДНО И ТО ЖЕ: весенняя счастливая грязь, обрывки валентинок в лужах, полупьяные прохожие, без повода веселящиеся школьницы, хмурые гробы сооружений, дотошные необъемные контролеры в автобусах… И все ЭТО кишит, извивается, шипит, образуя собой обычный поток (лучше «комок») жизни, то, где ты привык радоваться, чему радуются все; кричать, когда кричат другие; танцевать под общую дудку и считать себя хоть и не лучшим, но вполне достойным жителем, рассудительным и умным…

Время ползет неумолимо и цепляет собой все больше и больше вопросов, которые почему-то надолго застревают в голове. Ты понимаешь, что это приведет к депрессиям и прочим негативным реакциям твоего организма… И ты говоришь: «На фига мне загружать свою светлую голову всякой ненужной ерундой? Я не Ленин, чтобы думать.»

А с утра ты снова выходишь на улицу, а там до тошноты заевшее ЭТО – ОДНО И ТО ЖЕ, но уже становится гораздо легче, когда капля твоего сознания растворяется в океане общественного, когда голову не грызут черви-вопросы, когда перестаешь обобщать и концентрируешь внимание на мелкие детали жизни – где купить подешевле килограмм сахара и можно ли пить горячую воду из-под крана…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Говорить умными словами о глупых вещах – то же самое, что глупыми об умных… (от перемены мест слагаемых…)

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Сегодня понял:

Хочешь подчеркнуть свою индивидуальность?

Выделяешь себя из общей массы различными ненормативными мелкими элементами, совершенно не вписывающимися в привычный жизненный поток человечества, как тебе кажется?..

Другие тоже так же делают и так же думают, что явным и неоспоримым показателем их оригинальности и безаналоговости будут служить вычурные, из ряда вон выходящие причуды вымышленного существования.

Таким образом, подводя итог можно сказать, что все эти предпринимаемые попытки, искусственно насажденные тобой, не имеют совершенно никакого смысла, если рассматривать человека не как обособленный элемент, а как часть живого организма, в котором он является даже не каким-либо мало-мальски значимым органом, а просто-напросто одной клеткой, от которой в отдельности практически ничего не зависит.

Некоторые, конечно, могут считать себя и Великими Пупами Земли, но это только лично их субъективное мнение, которое служит успокоительным средством больного самомнения. На самом деле, рассматривая их с совокупностью подобных, опять же натыкаемся на непроходимую монолитную стену, и круг снова замыкается. Снова организм, невозможность быть органом, клетки и т.п.

Немаловажное значение имеет возможность клетки влиять на другие клетки, тем самым подстраивая других под себя, а не наоборот, что может задеть самомнение или переложить с одной ниши на другую.

Этим постоянно пользуются Великие Пупы Земли (в дальнейшем – ВПЗ). Самообман для них достиг такого заоблачного уровня, что они уже не в состоянии трезво и адекватно оценить объективную реальность и им ничего более не остается, как продолжать все больше и больше обрастать выдуманностями, находиться во всем этом и искренне не замечать этого.

Большим потрясением для ВПЗ будет являться «открытие глаз» на реальность, которое некоторые даже не смогут пережить. Так клетки отмирают и на их месте появляются новые.

ХХ день ХХ месяц ХХ год

В начале было СЛОВО. АГА!!

Какое в ж … слово!? Это где ты, - в библии прочитал?

В начале был тот, кто изрыгнул на весь мир во всеуслышанье громко, отчетливо и велико это слово. А может, и его не было.

В начале было НАЧАЛО, в НАЧАЛЕ - другое и так до бесконечности, пока в глазах не забегают зайчики, пока в ушах не зазвенит, пока …

А вы говорите СЛОВО…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Студенты пьют водку, сдав сессию и просто между парами…

Однорукий герой чеченской войны пьет водку за погибших братьев…

Бомж пьет водку, чтобы новый день не кидался в него дерьмом так яростно, а то которое успело уже прилипнуть приятно отогревало обмороженные щеки…

Добротные семьи тоже, к удивлению, пьют водку по праздникам с веселыми друзьями и родней…

У всех есть повод. А как иначе? Без повода нельзя! Водка требует повод. Обязательно. Начиная от простого: «За родителей!», «За любовь!», «За счастье и здоровье!»; кончая сложным и непостяжимо-необъяснимым – «ДАВАЙ!!»

Это и правда сложно пить за аморфное «давай!!». Мало ли что может там подразумеваться? Это ж еще и подумать надо!.. Ух, тяжело-о-о…

Ну, после первой и второй… Короче, давай!!

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Пиво. Я сжал банку, банка сжала меня и руку.

Это сегодня в троллейбусе еду:

«Люби!»

«Голосуй!»

«Ощути!»

«Исследуй!»

«Попробуй!» - призывы рекламных плакатов. Разорваться. Что делать то?..

ХХ день ХХ месяц ХХ год

…Говорят, каждое добро исходит от зла.

А в Москве говорят… но это уже совсем другое. Интересует первое.

Неужто и действительно так оно и есть на самом деле, что только при наличии и ощутимости зла (желательно на себе), начинают пробиваться неокрепшие молодые ростки добра где-то далеко, глубоко, неосознанно. Делал полжизни говно другому, а тот другой скажет:

- Вот нехороший он такой сякой, урод, короче. А я по-другому линию гнуть буду. Я выше всего этого. Я добром мочить буду!!

Или:

- Как ко мне, так и я! Говном на говно, пакостью на пакость, грязью на грязь, ударом на удар!! ВОЙНА!!

А тот, кто «полжизни говно делал», скажет:

- Эй, чувак, давай перемирие! Я же хороший на самом деле, просто так, дуру, как говориться, валял, палки в колеса совал, матом обливал, извращался и измывался.… А?? МИР!?

Сядут, выпьют, поговорят о том, – о сем, пожмут руки и скажут, мол, извини браток, такая х… вышла. Откуда я знал, что я не один такой хороший на всем белом свете. Пойдем вместе говно направо налево кидать…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Ты вот хочешь узнать про то, как ничего не было и не могло бы быть никогда?

А кто может знать это «ТО», которого не было никогда?

Наверно, только тот, кого самого не было. Но этот дорогой товарищ по ряду причин - сами понимаете каких, – недоступен. Так что это тайна. А стоит ли вообще знать то, чего даже не было и быть не могло??

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Голова в огне –

Пот полился

Сам с собой

На войне бился

Голова с дырой –

Ветер рвется

Я прикрою рукой –

Кровь не польется

Голова в голове –

Хуже нету

Что-то скажут тебе,

Но тебя нету

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Хорошо сидеть просто так. Без дела. А ноги почему-то болят… Но это не важно… Важно то, что можно думать о чем угодно и ничего не делать… Закроешь глаза. Где-то сверху играет радио, а слева за углом громко и настойчиво течет вода в умывальнике. Она убаюкивает тебя, и ты утекаешь вместе с ней. Незаметно и напрочь… Закроешь глаза, и, хотя дует холодный осенний ветер, солнце еще не утратило свою силу. Только губы сушит и лицо горит, когда в помещение входишь… Закроешь глаза и слушаешь, как в деревне, где-то сзади, через речушку, молодежь смеется … А ты медленно и верно отдаешь свое тепло влажной от росы траве, но вставать нельзя и, зажав в руке осветительную ракету, продолжаешь лежать. И уже кажется, что тусклая извивающаяся в обрывках неба луна, превратилась в пылающее солнце, ведь ты стал отчетливо видеть все вокруг…

Закроешь глаза и слышишь надрывно-знакомый голос про то, как «насрать на свое лицо» и что «обратной дороги нет»… Становится приятно лежать на вонючей подушке, укрывшись рваным одеялом…

Закроешь глаза, и шум автомагистрали переходит тебе в голову…

Закроешь глаза, и думаешь о смысле смысла…

Закроешь глаза и спишь…

Откроешь глаза и увидишь себя, сидящего просто так. Без дела. Хорошо!

Вряд восемь горящих глаз. От них на асфальте яркие жирные полосы – шел утром дождь. 8 : 2 = 4. Простая математика. Я не пьян. Нет только не сегодня. У меня важная встреча. Четыре машины. Почему они так привлекли внимание? Не понимаю. Вот снова дернуло. Поехали дальше. Спать. Домой.

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Ты можешь закрыть глаза, но они останутся открыты.

Ты можешь заткнуть уши, но будешь продолжать слышать.

Ты можешь убить себя, но не будешь жить. Тогда все.

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Знаешь что?.. Жизнь не состоит из черно-белых полос. Почему? Я лучше отвечу из чего она все-таки состоит: из холста, красок и кистей… Я не виноват, что у тебя только черно-белая палитра…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Сегодня пару строк про тарелку:

…Он постоянно находился в своей тарелке и занимал определенную нишу в ряде себе подобных, а также отлично знал свое место среди иных занятых мест. Но он не был самим собой.

…Говорят: «В своей тарелке». Что это? Ощущение нерастерянности и полной свободы действий и мыслей? Нестесняемость никем и ничем? Или свобода, ограниченная каемочкой тарелки?

…В мешочке, коробочке, комнатке, упаковочке, домике – везде в своей тарелке. Только не под небом.

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Надоели нищие в метро! Нет чтобы работать! Она же, бля, не без рук. Чурки! Жрать охото, детей понарожают… Сами гниют и себе подобных производят!

Правильно говорят: «Нищим подавать – от нищих принимать».

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Я вижу сквозь пальцы –

Меня обманули,

Что можно сквозь пальцы

Защититься от пули…

Когда я смотрю на мир сквозь пальцы, я не вижу его…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

…Говорят, что только дураки учатся на своих ошибках… А я вот сегодня тоже ошибку сделал. Но разве я дурак? …когда смог явственно ощутить, а в последствие понять всю свою заблудившую ошибочность?

Умный – напротив – посмотрит на дурака и, недолго раздумывая, порой просто опрометчиво, шагнет в обратную сторону от того направления, где упал дурак. Где же здесь УМ?

Ум подразумевает УМственную деятельность, но никак не изворотливость и боязнь перед неизвестностью…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Бля, песню слышал, вот: «…И тем не менее посметь остаться живым!!». Охуеть! Это же, бля… искусство!! На Хуй. Вот! Прикинь? Да ты все равно не поймешь. Ты сраный урод. Не поймешь, сука!! Панки, ХОЙ (!!!), вся хуета… простите, что матами, я не специально, просто душа требует… А, знаешь что?? Чем больше человек узнает на протяжении своей жизни, тем больше ему захочется помереть. Нет. Хотя нет! Врешь! Даром не возьмешь! Скотина! Продолжим. И так… просто я хотел сказать: «

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Я люблю ездить в общественном транспорте. Особенно в метро. Когда, наглотавшись городской пыли и выхлопных газов транспортных средств под палящим солнцем, попадаешь в прохладное место, пахнущее чем-то сырым и нехорошим, на душе становится веселей. Проходишь мимо контролера, которая обычно бывает женщиной крупных размеров с недоверчивым лицом. Она настороженно смотрит на тебя, потом на твой документ, а потом ножом в спину. И ты ощущаешь этот сверлящий взгляд до тех пор, пока не спустишься с лестницы и не встанешь где-нибудь у одной из колонн. Здесь все спокойно. Рядом стоит пара человек. Один, как и ты, - в камуфляже и берцах, а другой – старичок, лет шестидесяти, который что-то напряженно высматривает в трещине плит под ногами, постоянно постукивая по этому месту своей тростью. Из его сумки торчит трубочка свернутой газеты и булка белого хлеба с какой-то зеленью в полиэтиленовом пакетике. Стекла его очков, кажется, служат для защиты глаз от летящих на них тяжелых предметов, а не для того, чтобы помочь хрусталику сфокусировать объективную реальность – настолько они толстые. Неожиданно невидимый матюгальник заявил, что сегодня в «Красном Факеле» состоится одиннадцатое и заключительное мусульманское собрание и что не следует оставлять свои вещи на станциях метрополитена замешкавшимся гражданам, а в добавок пожелал «всего доброго». Вдруг во все это ворвался шум и лицо обдало напором воздуха, а перед глазами замелькали окна вагонов. Двери автоматически раскрылись и толпа надавила на девушку в черном, которая стояла прямо напротив выхода. Она нервно оглянулась, но не стала сопротивляться, и за ней поплыли десятки разноцветных курток. Когда это все кончилось, я беспрепятственно вошел в вагон и, как обычно, встал у дверей напротив, прислонившись к ним спиной.

Что-то стукнуло и вагон начал набирать ход. За окнами исчезла стация, и теперь сквозь темноту можно было рассмотреть лишь толстые кабеля, висевшие на отсыревших стенах тоннеля. Я переключил свое внимание на внутреннюю обстановку, а именно на людей, сидевших напротив меня и по бокам. Почему-то, когда пристально смотришь в глаза человеку (а он в это время, к примеру, в пол), то через некоторое время, вероятно, почувствовав себя неуютно, он, неожиданно кидает взгляд на тебя, а ты, как ни в чем не бывало, начинаешь с озабоченным видом рыться в карманах, либо перекидываешь взгляд на телевизор, висящий под потолком. Ты думаешь, что остался незамеченным. Но этой доли секунды хватает для того, чтобы объект твоего внимания засек заинтересованность, ведь ты увидел, что он смотрит на тебя, отчего же он не смог этого заметить? А зачем, собственно, вообще перекидывать свой взгляд? Просто нагло смотреть напролом лоб в лоб. В таком случае тебя посчитают за дурочка… Но мне ли не все равно? Ущемлять свои действия из-за боязни чужого мнения? Да пошли они все…

Так я и сделал на этот раз. Напротив справа сидела девушка в капюшоне. Она была в темных очках, за которыми, как мне представлялось, скрывались нежно-голубые бесконечно дальние облака… Ее руки прижимали к коленям аккуратно свернутую газету под названием «PENETRATION». Все вокруг теперь постепенно начало смываться и исчезать. Исчез даже старичок в серой шляпе и с длинной бородой, который доживал свои последние дни за баранкой какого-нибудь потертого колхозного трактора, сидевший справа от нее. Исчез даже вагон, который нес своих пассажиров по темном подземному царству. Осталась только она и большая красная надпись «PENETRATION». Даже пропал куда-то синий пакет, стоящий у нее возле ног, хотя он, по всей видимости, принадлежал ей. Так продолжалось довольно долго, до того, что у меня заслезились глаза и я моргнул.

В тот же миг в уши ворвался голос динамика, объявляющий станцию и все вокруг появилось вновь. Оно как будто выпрыгнуло из таинственной коробочки и заполонило собой пустоту, которая до этого не требовала абсолютно никаких дополнений. Но когда ЭТО появилось, ОНО не заставило меня удивиться, ведь я именно это и предполагал, - что здесь будет шум и вагон, за окнами которого уже сверкала очередная станция.

Объект моего внимания как-то неловко встал и проглотился толпой за раскрытыми дверями вагона, а когда через несколько секунд они закрылись, шум снова начал нарастать и заслонил собой разговоры пассажиров. Вдруг справа у передних дверей послышался голос. Он резко отличался от всех вокруг своей интонацией. Кажется, он обращался ко всем. Я повернул голову. В проходе стоял мужчина в синих потертых джинсах и черной кожаной куртке, рукава которой были засучены чуть выше локтя. Из них торчали обрубки рук бордово-розового цвета, которыми он невообразимым образом зажимал синий пластиковый стакан. Договорив свою речь, мужчина, пошатываясь из стороны в сторону, двинулся вперед. Появился новый звук – звук звенящих монет, который разлетался по всему вагону и заставлял оборачиваться все больше и больше людей. Время от времени он поправлял стакан своим ртом. Почему-то разговоров людей стало гораздо меньше, как будто чья-то могущественная рука покрутила VOLUME.

- «Сегодня день Диониса. Это день счастья и веселья. С утра лучше всего отдохнуть с друзьями на природе или в зоопарке», - заявил динамик телевизора, висевшего над головой. Затем показались картинки очередного фильма, брызжущего кровью на экраны и глаза людей, который показывают в кинотеатре города.

- «Да если побазарить по нормальному, он вкупится», - послышалось слева от меня.

Вагон стал ехать медленнее, и я развернулся лицом к проходу в ожидании своей станции. Двери открылись и в спину кто-то толкнул.

Все-таки как много можно увидеть и услышать за семь с половиной минут поездки в общественном транспорте, когда для простого пассажира – это лишь миг, за который он попадает из одного в другое место, думая о проблемах предстоящего буднего дня…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

А все-таки я люблю спорить. Это я понял… Бля, ну эти уроды просто молча стояли и кивали на каждое слово мое! Ни капли сопротивления!

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Хорошее воображение – тоже своего рода талант.

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Не буду ни хера сегодня писать…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Может, друг мой, тебя сжечь?.. У тебя же судьба такая. Гори-гори ясно – было все напрасно…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Разговор в поезде метро:

- Ты откуда? – спросил молодой, но, тем не менее, не очень трезвый человек напротив сидящего кучерявого парня лет 22-х в плетеных кожаных шлепках на босу ногу.

Время 0:05.

- Я фром Канада, - он улыбнулся.

- А где учишься? – разодрало любопытство не очень трезвую попутчицу не очень трезвого молодого человека.

- В *** (институте). Изучаю языки. Я люблю русский язык. Итс вери интересный.

Поезд стоял с открытыми дверьми. Наверно последний.

Забегают трое еще более не очень трезвых. И все разом к «фром Канаде»:

- Слышь, - один хватает иностранца за куртку, - па-ашли выйдим, пагаварим?! – и тянет.

Сидящий не очень трезвый молодой человек и его подружка встрепенулись:

- Да вы что дае**лись до него! – орет девушка, - Оставте его в покое!!

Молодой, но, тем не менее, не очень трезвый человек вскочил, схватил одного из троицы и поволок в конец вагона. Остальные двое поперлись за ними. Слышались маты. Бабка, сидящая рядом, когда вся эта процессия поравнялась с ней, каким-то чудесным образом моментально повернула голову на 180 градусов и принялась увлеченно смотреть в темноту за стеклом поезда.

Я встал и подошел к все еще сидящему и все еще улыбающемуся «Канаде», говорю:

- Быстро иди в другой вагон! Понял!

- Вот??

Я показал пальцем маршрут выдвижения. Он не понимал. Тогда я сел на свое место. Подмигнул ему, опять молча тычу пальцем на выход. Кажется понял. Перешел. Я – за ним. Едва успел – двери хлопнули за спиной. Объявили станцию. Поезд поехал.

Сел возле него.

- Куда едешь? – спрашиваю.

- До *** (станции), зэт маршрутка полтора часа.

- Ты дурак?

- Уай? – он смеется.

- Уай?! На клок посмотри!

Улыбается.

- Ну ты правда самоубийца! – удивляюсь я, - Скажи, как к тебе в институте твоем относятся? В смысле однокурсники.

- Что такое «относятся»?

- Ну, относятся, понимаешь? – я обвел рукой малочисленных попутчиков и тыкнул указательным пальцем на него, - к тебе!

В ответ он начал рыться в сумке. Вытащил небольшой словарик. Тянет мне. Я начал рыться. «Так. И. К. Л. М. Н. О!! От.. От.. Отн.. Вот. «Отношение!» Показываю ему.

- А-а-а!! Понял. Понял. Нормально отношение. Особенно, когда пьяные… Ой! Извините. Мне пора выходить, - тянет руку попрощаться.

Самоубийца.

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Постоянно необходимо что-нибудь говорить. Слова – это не только определенная постановка букв, носящая смысловую нагрузку (хотя часто слова у некоторых мало что несут… кроме херни всякой), но и своего рода регулятор настроений и отношения к себе. Правильно подобрав средства для выражения своих мыслей, мы можем расположить к себе человека либо отторгнуть его. Здесь все просто.

Существуют определенные «коды» к человеку, которые в сущности своей представляют хорошо составленную и устойчивую совокупность букв, которая образует милые и приятные сознанию объекта твоего желания образы (фразы).

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Человек начинает судорожно размышлять о своей полезности и своем предназначении, когда его шея зудится от хозяйственного мыла, которым смазана веревка, и ножки табурета, на котором он балансирует, настороженно скрипят… Он не боится смерти, а точнее того перехода от одного состояния к другому, от жизни к смерти, ведь смерть – это логическое завершение жизни, это часть жизни… (хоть и последняя).

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Сегодня я как Пушкин, сегодня я поэт!

Стихи рекою прут… кларнет.., сонет.., минет.., не-е-е-е-е-е-е-е-е-Т!!

Сегодня я не Пушкин, сегодня не поэт…

Сегодня я трухлявый, прям как вонючий дед!

Во! Во второй раз лучше. А сегодня я все-таки Пушкин. И поэт соответственно. Слушай стишок:

Вот так они и жили

Жили-поживали

Денежки копили

Их же пропивали

По утру молились

Пили крепкий кофе

К вечеру женились

И – марш на работу

Весело смеялись

Праздник отмечали

А вчера напились –

Дядю поминали

Очень вкусно ели

Нежились под Солнцем

Душевно любовались

Видом за оконцем

Лютики срывали

Клали на могилки

Резво танцевали

Тратили все филки

К вечеру нажрались

И спать завалились

Матом поругались

И друг другу снились

Утром подарили

Пышные букеты

Спешно целовались

Вспоминая это

Дружно все забыли

Новые делишки

Водкою залили

Вот такая фишка!

ХХ день ХХ месяц ХХ год

А в бога я не верю… Тут в себя – через раз. А еще в какого-то там бога…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Я выщипываю из окружающего мира кусочки. Иногда жую их. Но часто это бесполезно. Все же я рад каждому новому оттенку вкуса. Это составляет счастье.

Вчера в газете прочитал статью «Взлет и падение одного символа». Это про свастику. Прямопропорционально: чем ощутимее вкус – тем ярче счастье. Но это только маленькие кусочки. Крошки. Пыль. Скрипит на зубах. И я счастлив снова в предчувствии контроля над скрипом. Я заливаю горечью пыль. Так комок в горле стоять не будет и лучше переварится. Кусочки становятся мягкими, плавятся. Похоже они поддаются мне. Жую. Но утренняя боль в голове расставляет все на свои места. И я понимаю, что кусочки были подвластны не мне, а горечи. А если все это происходит внутри меня и не зависимо от воли моей – я тоже подвластен горечи. А кусочки наутро, кстати, еще тверже и вообще не жуются.

ХХ день ХХ месяц ХХ год

…Принужденные жители…

Они обязаны плакать и смеяться, материться и посылать друг другу комплементы, обязаны дышать, любить, ходить на работу…Обязаны быть людьми. Выйти за рамки обязанностей – значит обособиться и противопоставить себя другим, что означает резкое появление негативного отношения со стороны «других», ведь хоть ты до этого момента и был как они, но на сей момент ты – «другой» для них…

…Они тешат себя мыслью, что есть все время кто-то хуже их, и эти, кто похуже, помогают держать их самомнение и общественную оценку на определенном уровне, оправдывая их все непригожие выходки.

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Все герои дохнут быстро

Ни за что и не про что

По их подвигам не скажешь:

«Это было так смешно».

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Перед смертью и второй – перерывчик небольшой!

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Когда я почти, я почти потому,

Что можно почти раствориться в дыму

Почти что веселый,

Почти что с тобой,

Почти что здоровый,

Да только слепой!

Почти и всегда рассказать на ходу,

Почти что словами, почти что не вру.

Но только почти открывается дверь –

Почти что свобода, почти что мне верь.

Умеючи ползать, почти что летать,

Почти человеком обязан я стать.

Почти самый умный и лучший такой,

Почти что Христос и почти что святой!

Почти я закончил, почти досказал,

Почти что хорошую песню сыграл.

Почти что веселый,

Почти что с тобой

Почти что здоровый,

Да только немой!

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Умереть за свободу…

Это то же самое, что резать вены за любовь…

Это то же самое, что прыгать с крыши за веру… (можно – Веру - как вариант)

Это то же самое, что повеситься за надежду…

Это то же самое, что отравиться за здоровье…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

… Если ты себя осознаешь полным и окончательным дураком, значит – ты умный!

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Он физически здоров, счастлив, кого-то любит (ну и его тоже), на материальную обделенность не жалуется… За что с ним пить?..

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Злость пропитывает душу. Так много охота сказать, но нет слов, чтобы это выразить. Конечно, не из-за недостатка лексического запаса… Бля!!

Кстати стало легче.

Не из-за «бля».

Просто потому, что это написал. Серьезно.

Не знаю. Знаешь, я думал, что к человеку буду по-другому относиться. Но это только я думал. А на практике – ХУЕТА!!

…Скрипнуло сердце в холодильнике души, а лед все не таял…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Самая хорошая мысль – это осознавать ее отсутствие…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Интересно жизнь может повернуться… Сегодня я плакал от радости и смеялся от горя…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Мой сегодняшний сон:

Я стою на безлюдной поляне. Вокруг дразнит Тишина. Ее великую мощь коробило лишь стрекотание кузнечика. Казалось, что лишь один этот кузнечик остался в Пустоте и его стрекотание подобно крику последнего тонущего после крушения Титаника, крик безысходности и отчаяния направленный в Никуда. Вдруг позади послышались неторопливые шаги.

- Ты кто? – испуганно спросил я и не услышал своего голоса из-за страха. Шаги стали ещё реже и отчетливее, когда я увидел темный силуэт, плывущий по еле заметной тропинке, прорезавшей поле в нескольких метрах от того места, где стоял я.

- Кто ты? – в очередной раз мой голос взорвал Тишину, а Тишина в ответ лишь проглотила слова, как ломтик ветчины.

- Кто-кто… - торопливо запищал голосок, - заладил. Стой себе молча и смотри, как я мимо прохожу. А если тебе интересно – моё имя Жизнь.

Мне действительно стало интересно, тем более что писклявый голосок быстро растворил собой страх, и я осмелел:

- Слышь, ты не много ли возомнила…

- Стой и смотри! – оборвал меня голосок, - а если спросить что хочешь – быстрее давай.

- Спросить-то можно…Что ты тут, например, делаешь и почему проходишь мимо меня, когда кроме меня и этого кузнечика никого и в помине быть не должно.

- Здесь я потому, что я – ТВОЯ. А насчет “мимо” – это тебе лучше знать, почему так, а не иначе. Но, если тебе не нравится, я, в принципе, могу и вообще остановиться.

- НЕТ! Пожалуйста, иди. Я молодой еще. Мне много, что сделать надо. Мне добиться, достичь, сделаться… (я заикался и спотыкался, но продолжал карабкаться).

- Да-да-да…Тебе просто возомнить, прикинуться надо…

- Нет. Ты не права. Жизнь прожить не поле перейти.

- А я по небу иду что ли? Поле перейду и “ВСЕ”

- Как “ВСЁ”?

- Так “ВСЕ”. Совсем “ВСЕ”. Смерть. (Как вы это называете). Вопросы есть еще, а то мне некогда.

- Есть.

- Валяй, пока я еще не прошла мимо тебя.

- Почему ты такая маленькая (я смутился и выдержал паузу), с писклявым и противным голоском, и вообще выглядишь хреново и серо?

- Слышь, чувак, оскорблять будешь – серьезно остановлюсь. Я завишу от тебя, а ты - от меня. Понимаешь? Какой ты – такая и я, и наоборот – какая я – такой и ты.

Я понял никчемность своего вопроса и решил перевести тему.

- А куда ты торопишься?

- Это не я тороплюсь. Ты торопишь меня. Живешь наперед и хочешь казаться лучше, чем есть на самом деле. Я почти всегда иду впереди тебя, а потом уж и ты подтягиваешься. А вообще в идеале это знаешь как? В идеале мы с тобой бок о бок идти должны. Но нет же… Иной раз я слишком далеко ухожу вперед, настолько далеко, что ты меня не видишь. Но тебе еще повезло. Некоторые никогда вообще своей Жизни не видят.

Говорят, для каждой жизни есть своя Стена. Вот иду я, к примеру, иду, и тут, откуда не возьмись – бац! – стена. Вот те НА! И не обойти ее. Некоторые останавливаются. И все. На этом я исчезаю, а ты, как у вас там говорят, умираешь. А есть особоумные, которые и обойти ее не пытаются, а просто поворачиваются и идут обратно. И ты, соответственно, вслед за ней возвернешься в ту же грязь, из которой князем вышел…

- А Жизни разве нет умирают?

- Ты удивишься, но Смерти вообще нет. Есть только Жизнь, то есть много жизней. А Смертью называют такое состояние, когда обладатель Жизни теряет ее. Своего рода это Смерть Жизни, understand? Иногда Жизнь теряет обладателя, но это не важно. Мы не рождаемся и не умираем. Мы просто есть. Всегда. Правда, на время исчезаем…

Тут я заметил на руках Жизни следы от ожогов, хотел было задать вопрос, но осекся, вспомнив выражение «прожигать Жизнь».

«Неужели все так хреново?» – подумал я, - неужели это и по правде моя Жизнь?

- На, посмотри – бледная обожженная рука протянула мне что-то. Это оказался обычный магазинный чек, только не порванный.

- Внизу посмотри. Это моя цена.

Я отвел глаза. Ни помню почему. Может цена была слишком мала, может мне просто надоели все эти откровенности, открывшиеся огромным и непонятным миром в глазах прозревшего котенка.

- А у каждой Жизни цена есть? – неуверенно спросил я.

- Нет. Но у очень многих. Здесь так же, как я и раньше говорила – все по той же схеме. Я завишу от тебя, ты – от меня. Соответственно цена определяется тобой же, а мне дается чек.

Больше я не задавал никаких вопросов. От чего-то не хотелось. И интерес пропал мигом. От чего-то в моих глазах заблестели слезы… От чего-то в горле комок встал.

Я плюнул, но ветер, непонятно откуда взявшийся, подхватил комок его горести и кинул в спину уходящей Жизни.

- Вот так бы давно. Теперь я узнаю прежнего обладателя, а то языком мы все мастера… Плюй на меня, плюй…

И жизнь прошла рядом, а я остался стоять на своем месте…

Наутро я вспомнил Маяковского:

Для веселия

планета наша

мало оборудована.

Надо

вырвать

радость

у грядущих дней.

В этой жизни

помереть

не трудно.

Сделать жизнь

значительно трудней.

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Надо просто «быть», а не «казаться».

ХХ день ХХ месяц ХХ год

…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Ничего не охота…

ХХ день ХХ месяц ХХ год

Зачем человек пишет дневник? Первое, что приходит в голову – рассказать больше не кому (душу излить, мозги выплеснуть!) или никому не доверяет из тех, кому есть; скучно, одиноко («…и не кому руку подать в минуту душевной невзгоды…») и т.д. Еще вариант – чтобы потом взять и прочитать, понять каким дурачком был, проанализировать, сказать: «Бля, тупо, тупо… Зачем? Зачем все это дерьмо – уже большой, разумный; а бумажка не поможет» - короче – вариантов много – не к чему перечислять – переводить бумагу и время (как мое так и ваше). Потом взять все свои труды и сжечь, кончая тем самым с прошлым (настоящее без прошлого – смешно? Это примерно как змей бумажный без хвоста).

Пусть будет так…

1999 – 2003