Литература

Абстролизм

07.09 -09.10.2002г.

Новая болезнь. Науке неизвестна.

Симптомы не выявлены.

Случаев заболевания и летальных исходов зарегистрировано не было.

Мохнатка путаясь в своих восьми ногах, петляя промеж сосенок бежал к дому. Красный снег весело хрустел и хитро переливался в бликах трех лун. Пробежав ловушки, он остановился и повел носом воздух, верхняя губа обнажила три ряда клыков и шерсть на загривке встала дыбом, Мохнатка прижался к земле и буквально через секунду сделал резкий прыжок в сторону.

- У, блядища….. увернулся таки…. – голос х.Лесника резкий как пушечный выстрел разрезал ночную тишину. Он не глядя плюхнулся в сугроб, снег заворчал и расползся в стороны.

- Ну иди сюда, зверюга, хули косишься.

Мохнатка ворча что-то про себя бочком подошел к х.Леснику и уткнувшись мокрым носом в теплые ладони тихо запищал.

- Да, ладно пищать то, сам знаешь, что в любом случае не попал бы, скучно просто, а так вроде как и развлекся. Да и стрелять в этом сраном лесу кроме как в тебя, все равно не в кого. Жуть как скучно. Сдохнуть бы уж поскорее, – он потрепал Мохнатку по загривку, - Ну, пошли, домой что ли, что жопу то морозить.

Кряхтя встав, он закинул руЖбо за спину, раскурил трубку и медленно пошел к дому, за ним семенил Мохнатка, чудно-извращенная фантазия природы размером с матерого волка, а внешность имеющий не поддающуюся описанию.

Красный снег весело скрипя и колыхаясь метался между деревьев, создавая причудливые сугробы, которые на некоторое время замирали, а потом медленно расползались, что бы где-то вновь гурьбой образовать живую кучку, или просто так улечься создавая эффект ночного спокойствия в лесу.

Живой снег был уже не в диковинку, х.Лесник шел матерясь про себя, руЖбо в такт шагам било по спине, подойдя к дому, который местами уже прогнил, и вид имел необжитого, заброшенного жилища, почти приветливо открыл дверь, приглашая всех во внутрь.

В камине игриво горел огонь, и в котелке весело булькала похлебка, х.Лесник поставил руЖбо в угол, снял валенки и скидывая на ходу шубу подошел к камину и почерпнув ложкой попробовал похлебку…

- Голодный небось…..?, - он через плечо посмотрел на Мохнатку, который улегся на коврике возле порога и с надеждой в глазах смотрел на хозяина, услышав, что обращаются к нему, он радостно заскулил и застучал по полу всеми лапами. – Голодный…, - в голосе х.Лесника появились нотки заботливого папаши, - Сейчас, еще немного и поедим.

Тяжело вздохнув он подошел к столу, достав из шкафчика сухарей, бутылку темной переливающейся жидкости и стакан уселся на скамью. Налив стакан, он заботливо заткнул бутылку, слизнув с горлышка капли, поставил бутылку обратно, кинув в рот горсть сухарей и чуть взболтнув стакан, от чего жидкость вдруг стала нежно розового цвета, крякнул и залпом выпил его. На секунду он замер, весь сжался и закатил глаза, Мохнатка нервно заскулил:

- Уххххххххххааааа, бля…. Хороша деручка – х.Лесник резко выдохнул, на щеках заиграл румянец, а их носа потекла сопля…..

Он подтер нос рукавом, взял две миски и подошел к камину, зачерпнув уже начавшую сгущаться похлебку он небрежно плюхнул в миску получившееся варево и поставил ее на пол, вторую миску матерясь от того, что она обжигала пальцы он поставил на стол.

Мохнатка подполз к миске и осторожно понюхал:

- Что нюхаешь то, дурень, пятый год одно и тоже жрем…

Мохнатка вздохнул и задирая губы, чтобы не обжечься, начал потихоньку есть, х.Лесник еще некоторое время смотрел на него, в уголках глаз его появилась слеза, которая медленно и предательски начала свой путь по щеке, он шмыгнул носом, вытер слезу и повернулся к столу. Есть не хотелось, он бросил ложку в миску, та неприятно булькнув ушла на дно, х.Лесник отодвинул миску, достал трубку и раскурив ее погрузился в клубы чуть едкого дыма, немного подумав он достал бутылку и налил себе еще один стакан.

Мохнатка доел свою порцию, и теперь с надеждой смотрел на хозяина, ожидая добавки или чего-то на десерт, х.Лесник посмотрел на него, покачал головой и поставил на пол свою миску:

- Ложку хоть не сожри, проглот.

Мохнатка радостно заурчав чавкая принялся за вторую миску, х.Лесник потрепав его по голове снова напустил дыму и взболтнув стакан теперь уже сделал маленький глоток, чуть замерев крякнул от удовольствия и сделав еще одну затяжку уставился в окно.

На небо вереща выползла четвертая луна, ночное небо стало темно вишневым, а снег за окном стал кровавым, легкий ветер покачивал верхушки сосен.

- Эх, звезды бы увидеть…, - грустно протянул х.Лесник, выпустив в потолок колыхающееся кольцо дыма…

Звезд не было видно уже давно, небо было постоянно затянуто тучами, которые каждый раз меняли свой цвет с восходом новой луны. Дня тоже не было, постоянная ночь, уже правда не так угнетающая, как в начале, но все равно наполняющая тоской, от которой хочется выть хоть все четыре луны.

х.Лесник тяжело вздыхал, слезы редкими ручейками стекали по щекам и терялись где-то в бороде.

Пять лет, а может и больше, он сбился со счету, и просто приблизительно, тайными закутками мозга догадывался о том, сколько времени прошло. Пять лет, одиночества, тупой скуки. Они был последними кто остался на Земле, Мохнатка прибился к нему через три месяца после вспышки, отощавший, больной, с переломанной лапой, х.Лесник выкормил его, и с тех пор Мохнатка заменял ему все – домашнего любимца, семью, друзей. Последнюю птицу они убили две недели назад, зверей они не видели вообще, даже следов в лесу не встречали. В том году они решили все бросить и пойти на поиски хоть кого-то или чего-то. Через 20 дней пути, они вышли к руинам некогда большого города, черные развалины, были покрыты красным снегом, а в свете второй луны начинали светиться голубым светом, страшное зрелище, месиво из бетона, свай, мусора, сдобренное воем ветра, безмолвным ковром лежало перед ними. Они стояли на краю этой проклятой бездны, с тоской глядя на весь этот черный, холодный ад, две последних души в бесконечной пустоте.

Возвращаться было не куда, они обошли город и пошли дальше, красный снег радостно шурша заметал за ними следы, ночная мгла мягким одеялом окутывала их фигурки, одиноко растворяющиеся среди деревьев. Они шли вперед, бессмысленно, бесцельно, когда запасы еды начали заканчиваться они чудом наткнулись на полуразрушенный дом, он гостеприимно отворил перед ними двери, в камине как по волшебству загорелся огонь, и сам дом как будто облегченно вздохнул, от того, что он снова был востребован, что у него снова появились жильцы.

В подвалах они нашли запасы непонятно какой крупы, каких то примесей, приправ и прочего непонятного, но похожего на съедобное скарба. Ежедневно они не теряя надежды выходили в лес в попытке найти следы зверей, что бы поохотиться, расставляли ловушки, полагая, что может ночью что-то попадет в их силки, но лес каждый раз встречал их тишиной, и смехом красного снега. Лес был мертв.

Каждый новый день лишний раз убеждал их, что они остались одни, никому не нужные кроме друг друга, мир умирал, и словно в издевательском наслаждении давал непонятный шанс этим двум неуклюжим созданиям, растянуть свою жизнь, потерявшую смысл еще на некоторое безумное время.

х.Лесник понимал, что когда-нибудь придет и его время, слишком часто его стали преследовать кошмары, в которых он видел толпы людей, которые улыбаясь протягивали ему руки и звали куда-то с собой, он кричал и пытался убежать от них, от чего с криком падал с кровати, вскакивал и обводя комнату туманно-полусонным взглядом переводя дыхание, облегченно вздыхал вытирая со лба пот. Такие сны пугали его, он давно потерял надежду, что когда-нибудь он встретит кого-то живого, ему уже было все равно будет это человек, или еще какая-нибудь издевка природы типа Мохнатки, лишь бы еще одна живая душа в этом мире.

Слеза упала в стакан, и смешавшись с остатками борматухи превратилась в маленький кристалл, который шипя, медленно испарился, х.Лесник посмотрев на это лишь хмыкнул, открыл бутылку и вылил остатки пойла в стакан, странная жидкость после взбалтывания порозовела и он залпом выпил ее.

- Ухххх, бля…. дерет то как, - он взял трубку и нервно раскурив ее с жалостью в глазах посмотрел на пустую бутылку, это была последняя из его запасов.

Он нашел ящик с бутылками в самом дальнем углу подвала, подумав, что это нечто керосина, он пытался вылить жидкость в камин, но огонь гас, а дом начинал сердито урчать, в один из долгих ночных дней, когда за окном сезонный буран ворошил в свете третей луны красный снег, от нахлынувшей тоски х.Лесник махнул на все рукой и поцеловав на всякий случай Мохнатку, как бы на прощание, откупорил одну из бутылок и по старо-кабацкой привычке взболтнув ее сделал глоток…

Через три дня он очнулся, голова гудела, в глазах плавали круги, мерцали звездочки и прочая чушь, зато на душе было чертовски спокойно. Мохнатка радостно повизгивая кинулся облизывать вновь обретенного хозяина, х.Лесник откинулся на кровать и спокойно терпел пока пройдет животная радость, лишь изредка отстраняя животину, которая умудрялась залезть на него всеми восьмью лапами.

Буран уже улегся, на небе болтались две луны, где то из-за макушек облезлых сосенок медленно выползала третья, красный снег шурша перегонял сугробы.

- Ну все епти, облабызала и так всего, - х.Лесник встряхнул головой, словно прогоняя чудную дремоту, потрепал Мохнатку и ухватившись за край стола медленно встал и уселся на табурет….,

- Вот, так пойло… Что, бродяга перессался небось?, - Мохнатка заскулил и ткнулся носом в колени. – Мда, жрать небось хочешь животное, ну погоди, отпустит чуток покормлю…, - он резко встал, кровь ударила в голову и горлом пошла кровь, маслянисто растекаясь по столу и капая на пол, Мохнатка аккуратно слизывал с пола все капли, ворча от удовольствия…

Прошло месяца два прежде чем он вновь решился попробовать пойло, теперь зная по опыту, что отпустить может не скоро, он заранее наготовил еды для Мохнатки, затем для храбрости раскурил трубку и налил в стакан темной вязкой жидкости, осторожно взяв стакан он слегка взболтнул его, от чего жидкость стала светло синей и начала пускать пузыри, он еще немного взболтнул и жидкость стала нежно розовой, нутром чувствуя, что это то, что надо, он выдохнул и залпом выпил, голова закружилась, и комната пошла в пляс, грудь обхватил огненный обруч, до такой степени, что стало не возможно дышать, он судорожно ухватился за край стола и попытался встать, но его так же резко и отпустило, от неожиданности он выдохнул и плюхнулся обратно на стул. Лицо покрылось испариной, и в висках барабанами гуляла кровь:

- Бляха муха, что бы это не было, это лучшее, что я пил в своей жизни – он громко захохотал, и ударил кулаком по столу, Мохнатка жалобно взвизгнул и попытался забиться под лавку.

Все последующие эксперименты проходили так же, х.Лесник особо не налегал на пойло, стараясь растянуть удовольствие от запаса на как можно большее время, и лишь когда тоска своими когтистыми ручонками начинали щемить сердце он наливал себе, чтобы встряхнуться и хоть на немного уйти из этого мира.

Он повертел в руках пустую бутылку и кинул ее в окно, стекла со звоном разлетелись, снег подхватил осколки и радостно шурша уволок их в лес, дом удрученно вздохнул и жалобно скрипнул ставнями, в комнату ворвался легкий ветерок, сдувая со стола крошки, прошелся по стенам и исчез.

Мохнатка удивленно посмотрел на хозяина, х.Лесник провел рукой по лицу, посмотрел на зверя долгим грустным взглядом, тяжело вздохнул и махнув рукой встал.

Надев шубу и валенки он закинул за спину руЖбо и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, Мохнатка жалобно скуля навалился на дверь и выскочил за ним:

- Куда ошалелый, сиди уж тут… а в про чем беги лучше, может найдешь кого, дай бог, что бы тебе повезло, - сказал он с какой то грустью, Мохнатка словно понимая его, уселся на крыльцо и жалобно скуля ерзал на месте и перебирал лапами.

- Прощай зверушка…

х.Лесник медленно пошел куда то в лес, красный снег игриво заметал его следы, словно отсекая дорогу назад, три луны переливаясь болтались где то среди туч. Он шел с трудом сдерживая себя от того чтобы не обернуться, иначе вся его затея могла провалиться.

Мохнатка долго сидел на крыльце, с грустью провожая удаляющегося хозяина, что то внутри подсказывало ему, что он больше не вернется, но бежать за ним не следует, он встал встряхнул по очереди всеми лапами словно разминая их, покрутился на крыльце скуля от охватившего одиночества, потом спрыгнул с крыльца и легкой трусцой, путаясь в ногах, побежал в другую сторону. Через несколько минут глухую тишину разрезал выстрел, Мохнатка остановился, повел носом воздух и задрал голову протяжно завыл на все три луны….

Кузьбякин довольно улыбнулся, крутанул головой, так что хрустнули шейные позвонки, с педантичной аккуратностью положил перо в чернильницу, промакнул лист, что бы чернила не расплылись, и довольный собой потянулся.

Кузьбякин считал себя глобальным писателем, хотя многие оспорили бы этот факт, и возможно победили бы в споре, но Кузьбякину было наплевать на чужое мнение, ему было важно, что он сам про себя думает. Перо и чернильница было его легкой придурью, считая себя гением он презирал все начиная от карандашей и заканчивая печатными машинками, и уж тем более компьютеры, предпочитая писать по старинке пером, полагая, что вся мощь предыдущих поколений питает его когда из под его руки выводятся его смешные каракули.

Кузьбякин чихнул, вытер нос рукавом и закрыл окно, в которое упорный ветер пытался задуть опавшие листья.

Он встал из-за стола, аккуратно задвинув стул, налил себе бокал коньяка, сел в плетенное кресло-качалку, укрылся пледом и сделал небольшой глоток, смакуя он некоторое время подержал коньяк во рту, затем проглотил его, и на лице застыла блаженная улыбка. Он взял с журнального столика сигару, обрезав кончик раскурил, и пустил в потолок несколько колец дыма, который ударясь о деревянные балки медленно расползался окутывая комнату запахом первосортного табака.

Кузьбякин сделал еще один глоток, и поставил бокал на столик, поправив сползший плед, он немного поелозил задницей что бы устроиться в кресле по удобнее, и задумавшись уставился не мигающим взглядом в камин. Дверь тихонько открылась, легкий ветерок ворвался в комнату и заколыхал пламя. Кузьбякин вздрогнул и обернулся, на пороге стоял грустный х.Лесник державший за ухо Мохнатку, который поскуливая от нетерпения скреб своими лапами пол, оставляя на свеженадраенном паркете глубокие борозды от когтей.

Кузьбякин открыл рот и удивленно уставился на эту парочку:

- Вы это, как его, чего это пришли?

- Да знаешь, фигово ты как-то это все придумал писателишка, с чего ты взял, что я хочу застрелиться? Не так уж меня тоска и заела, да и Мохнатку на кого ж я брошу. Ты это, самое, бля, подправляй там давай все.

- Да, что вы такое говорите, как же я исправлю, уж написано все. Да и к чему исправлять собственные мысли, не положено так., - он все еще удивленно хлопал глазами, - Нет, нет, нет, этого не может быть… Это же бред какой то, - он нервно хихикал и не глядя найдя трубку схватил, дрожащими руками раскурил ее и сделав глубокую затяжку, кашляя буквально выплюнул дым.

- Нет, это наверное сон просто какой то, коньяк наверное стар уж, протух да дает побочные эффекты…. Горе то какое…. Как так ?, – Кузьбякин волнуясь вскочил с кресла, плед упал перед камином, несколько искорок радостно метнулись и принялись радостно есть добротную шерсть, от чего по комнате поплыл противный запах паленого.

Мохнатка взволнованно заскулил и посмотрел с надеждой на хозяина.

- Ты, это хорош бегать то, видишь как животину растревожил, садись пиши давай, а не то, бля, это, самое, того…, - с этими словами он ловким движением достал из-за спины руЖбо и направил на Кузьбякина.

- Уберите оружие, как вы смеете, - голос Кузьбякина сорвался на тонкий фальцет и задрожал, его начала бить мелкая дрожь и правый глаз панически задергался в танце нервного тика. – Вы галлюцинация, вас нету, хе хе хе…. Вы коньячная фантазия, не более того, сейчас я лягу спать и вы исчезните, - нервный, идиотский смех вырвался и ударясь легким эхом метнулся по комнате.

- Сам ты галлюцинация, никуда я не исчезну, а ну…, - он взмахнул руЖбом указывая на письменный стол, палец его дрогнул и курок мягко пошел назад, от оглушительный выстрела Мохнатка заверещал как резанный щенок.

х.Лесник матерясь бросил руЖбо, и принялся руками разгонять дым, изредка ногой пиная Мохнатку и цыкая на него, что бы тот наконец заткнулся, потом поняв, что идея плачевна он просто открыл дверь, хлопнуло окно, и легкий сквозняк за несколько минут вытянул дым на улицу.

В дальнем углу, сложившись в неестественной позе лежал Кузьбякин, на груди его расплывалось кровавое пятно, неприятная тонкая струйка крови, мерзко извиваясь выскочила изо рта и побежала по подбородку.

- Тьфу, ты, блядское оружие, - с досадой в голосе сказал х.Лесник, Мохнатка удивленно посмотрел на него, потом на Кузьбякина, развернулся и выскочил на улицу.

х.Лесник постоял немного посмотрел на эту картину, почесал голову, махнул рукой и сказав – «Ну и хуй с ним» вышел вслед на Мохнаткой.

С тлеющего пледа искры перескочили на стоявшие перед камином паленья, весело потрескивая начало заниматься пламя…

Черное небо, и уже усиливающийся ветер, предвещающий начало сезонного бурана угнетающе дополняли печальную картину бытия. На небо выползла одинокая луна, осветив желтым призрачным светом две идущие одинокие фигурки.

Резкий порыв ветра ударил им в лицо и принес первые хлопья снега, х.Лесник поглубже запахнул шубу и нахлобучил шапку, Мохнатка прижав уши, бежал рядом стараясь поближе прижаться к ногам хозяина, словно закрываясь от порывов ветра, и хлопьев снега, метящих в глаза.

Красный снег весело скрипя и колыхаясь метался между деревьев, создавая причудливые сугробы, которые на некоторое время замирали, а потом медленно расползались, что бы где-то вновь гурьбой образовать живую кучку, или просто так улечься создавая эффект ночного спокойствия в лесу.