Литература

Это не мое, просто захотелось выложить.

Он летел. Одноглазый, бесформенный… Точнее, постоянно изменявшийся. Распылиться по вселенной ему не давала лишь кубическая матрица простых чисел, сквозь которую периодически проходил цветовой спектр. Иногда, натыкаясь на метеорит, одноглазый обволакивал его, придавая новые очертания. Если бы кто-нибудь из археологов догадался зафиксировать возраст метеорита до и после встречи с бесформенным путешественником… то бесследно бы исчез. Потому что был бы поглощён.

Он летел. Летел к маленькой, неизвестной даже пиратам Космической Империи планете. И, по мере приближения к цели, радуга проходила сквозь матрицу его соответственно уменьшавшихся чисел всё чаще.

Он летел. Цветовой спектр смешал свои цвета. Теперь уже нельзя было заметить одноглазого: он стал прозрачным. А планета была совсем близко. И она летела. Летела от него, но он всё приближался. Смотря из его глаз можно было увидеть половину планеты, застроенную тысячеэтажными зданиями, окружённую воздушными коридорами, грязную и вонючую. Впрочем, это видел только он. Любому другому были видны лишь тучи, никогда не расходившиеся над этим петаполисом.

Он упал. На крышу самого высокого здания. «Это хорошо!» - зашифровались слова в его матрице и исчезли через мгновение. Он начал обволакивать здание, затем соседние, воздушные коридоры, всё, всё, всё… Со стороны это незаметно, никто из жителей даже не почувствовал.

Он начал меняться. Сначала исчезла его прозрачность и спектр залил его матрицу. Числа начали возрастать. Он медленно переливался и ускорялся с увеличением чисел. Когда те превысили любое доступное пониманию значение, одноглазый моргнул.

Вторая половина планеты с высоты птичьего полёта выглядела непотревоженной разумными созданиями. Спустившись чуть ниже, обнаружили бы свалку отходов петаполиса. И одноглазый медленно перетекал на неё.

Год стал минутой. Существа, населявшие цивилизованную часть планеты, старели и умирали на глазах друг у друга. Транспорт превращался в расплавленную груду неизвестного материала. Здания рухнули внутрь себя. На месте петаполиса предстала каменная долина. Затем её просверлили вулканы, залившие всё вокруг лавой. Потухнув, они начали обрастать мхом, позже – травой.

Минута стала секундой. Трава, деревья, озерца. Луга, леса, озёра, моря. Океан, равнины, плоскогорья, горные хребты. Растения, птицы, животные. Вспышка.

Секунда стала годом. Одноглазый перетёк на другую половину планеты и моргнул. Матрица резко уменьшила числа, и он вновь стал прозрачен и собирался в комок.

Он летел. Одноглазый, бесформенный… то есть, постоянно изменявшийся. И о нём никто не знал, как и о той маленькой далёкой планете.