Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Для лохов



Чужов Андрей Викторович

Театр тумана (для печати )

1. Зеро никогда не промахивался. Да, речь именно о том, что Зеро никогда не промахивался. В туман, в дни смуты и народного тихого негодования, перекидывал ружьё через плечо, часами наматывал круги вокруг театра, постоянно молчал. Тело Зеро было хорошо сложено, он крепко стоял на пудовых ногах, не болел на зиму, не чихал на масленицу, пребывал в своём перманентном молчании. Некоторые думали, что Зеро немой, некоторые не могли различить его пол, иногда возраст, редкие люди вообще не замечали его в упор. Он был для них невидимым. Но, что ни говори, отличительной чертой акробата-ренегата Зеро было то, что он никогда не промахивался.

Но сейчас не о нём.

В тот день в театре было пыльно и людно. Если бы все не были так заняты, то заметили бы, что со стен и потолков постепенно исчезли многочисленные сороконожки и подвиды диковинных жуков. Приближалась зима. Десятки раскрашенных, пьяных вдрыск тёток-театралов бегало по промёрзшей сцене, спотыкаясь, вокруг сомнительных трепещущих конструкций. Сооружения эти были ни чем иным, как гениальной идеей Шителя Шато, великого театрального мага и искусителя. Евгенио Цитадо, Люмьер Сито и Франческо Твадо были специально вызваны из Осло и тренированы оригинальной манере ходьбы. Таким образом, эти трое знаменательных специалистов-акробатов, лицо своевременного перформа, были водружены на гигантские ходули по размерам. Над самой конструкцией ходулей работал ещё сам Социльяни Ниро, знаменитый ювелир и конструктор из Дефо. Соответственно, все трое из перечисленных величайших мастеров могли уверенно чувствовать себя на высоте, подвергаться рациональному влиянию кураторов и танцмейстеров, и вообще, вести себя вполне фривольно.

Несвойский перегар толстоватых танцовщиц раздражал Цитадо. Он и сам был бы не прочь выпить, но работа, работа. Размалёванные рожицы подвыпивших шахматных баб пульсировали вокруг прикрытых драпировками актёров. Так гениальных ходулей Ниро не было видно. Вот-вот за окнами ожидался увидеться первый снег. Сито остановился, благо, механика позволяла им такие капризы души, и закурил сигару от свечи. Кто-то, снизу доверху напудренный кокаином, кинул утку о плохих приметах. У Твадо сегодня болела голова, от погоды, от вчерашнего, от всего этого. Зачарованный мельканием лимонных цветов расцветки танцмейстерш, он неуклюже зашагал в угол. Из-за кулисы, приподымая толстые складки неподатливой бардовой ткани, вышел улыбающийся Шато.

Шитель Шато сегодня был в прекрасном расположении духа. Он улыбался во всё лицо, ступал уверенными шажками по красным коврам, быстро вращал хитрыми глазками, предвосхищая картину сегодняшней репетиции. Туман и пыль мягко ложились на его покатые плечи, и он проворно смахивал и то и другое, не давая себе хоть на каплю остановиться.

- Скажите мне, господин Цитадо, как вы представляете себе всё это? – бросил он едким голосом в Евгенио.

- О, концертмейстер Шато, это будет грандиозная феерия! Миллионы бабочек и искусственный снег, фонтаны огня и балерины-девственницы!

- Должен Вам сказать, дорогой Шато, - ввязался в беседу Сито, - что феерическая часть перформа, придуманная Вами, меня потрясает до глубин души! Зрители буду в восторге! Как говорил старый добрый Эмиль Сашито, толстый человек, единственный кореец, выигравший чемпионат по сумо прошлого века: «Точите глаза, господа! Пришло время для великих представлений!» Правда, мой милый Твадо?

- Совершенно верно, - тихо ответил Франческо, демонстративно отвернувшись к окну. Его пружинный взгляд привинтили седые лысые снежинки за окном, а в ноющей голове, бряцаясь друг о друга, столпились летучие мыши. Сегодня Твадо не хотел разговаривать. Немногие знали, немногие догадывались, или если хотите, чувствовали, что происходит в затемнённой душе мастера. Он был в последнее время угрюм и неразговорчив, туман его мыслей заволакивал, и испуганные случайные «соглядатаи», «единомышленники» и «братья по разуму», боясь затуманивания, в страхе разбредались. Углублённый Франческо Твадо мог часами бродить в пальто вокруг театра, покуривая дорогое «Табакко», попивая Бианко, роясь в никчемных карманах и перебирая бумажки. Бродить в тумане, не зная дороги. Многие объясняли это по-разному, ссылаясь на его головную боль, беспричинные связи с женщинами лёгкого нрава, потерянную любовь в лице искромётной Юдин Бандо, ещё на какие-то недуги. Всё это было вокруг да около. Франческо был разбит. И на оголённой поверхности его сердца пульсировала рана.

- Неразговорчив сегодня наш друг Твадо, - практически рассмеялся Сито. Сам Люмьер был сказочно светел и жизнелюбив. Его толстое деревенское детство на окраине горы, с кровами и свиньями, с парным козьим молоком, с бабушкиными акушерскими сказками, с дочерью булочника на сеновале – всё это воспитало в молодом крепыше нездоровый интерес к жизни. Как будто при рождении фея Каролина Ваплато раздобрела и вставила вовнутрь розового юнца титановый двигатель - символ прогресса и процветания, позволяющий молодому Люмьеру крошить камень на своём ходу. Толстяк мог устраивать часовые пробежки вокруг театра, в дождь и в туман, мог кричать на солнце, палить из нагана по птицам, разговаривать с животными и вытворять много различных казусов жизни. Сегодня он был в особенной эйфории, исключительно удачно прокатившись по европам с несколькими легкотелыми женщинами. Говорят, его видели с ними и ещё с одной замысловатой брюнеткой в забегаловке Шансонетты Домино, занятной молодой дамы из Франкфурта.

- Не надо громких слов, мой близкий товарищ Сито, - изрёк с казусной постановкой голоса Цитадо, - Не будем нарушать и без того шаткий покой нашего с вами скромного существования.

Евгенио Цитадо был язвой на теле театрального общества Европы. К нему толпами ходили женщины в гримёрные, которых он со скандалами прогонял, стегая принесёнными цветами. Он много пил и порой, заигрываясь, разбивал в щепки и стекло целые бары. И он мог себе такое позволить. Он ходил важно вокруг театра, сверкая чернью кашемирового фрака, пуская искры страсти издевательства в приодетых дам. Он посматривал на часы свысока своего роста, старался как можно больше уделить внимания своим ногтям, волосикам подмышкой и всякой иной брюзге.

Евгенио Цитадо – от этого имени падали в обморок.

2. Она всю свою сознательную жизнь готовила себя к жизни загробной. Покупала пластиковые гробы, коллекционировала символы, молилась, мастурбировала. Считала, что луна нам свыше дана. Такова была, но, бывало, краснела не по порядку, редко нервничала по пустякам. И всего в ней было в меру, и с разных сторон она была прекрасна. Белина Каро, будущее прошлых реинкарнаций двадцатого века, надежда сегодняшнего цирка и театра, акробатка и поэтесса из норвежского шапито, почитательница таро и цицерона. Она любила рисовать и разговаривать, а ещё была безумно влюблена в волшебника Шато. Хозяин театра представлялся ей именно тем человеком, образом хитрого и властного магната, способного блеском глаз соблазнить и обидеть, одновременно делать и то, и прочее. Она часто сидела на аллейке неподалёку, наблюдая, как Шитель разгуливает вокруг театра, созерцая свои владения, прихлёбывая из горла Мерло. Она и сама периодически проделывала это, но по своим, никому не понятным причинам. Временами он был вежлив с ней, но пропускал её через свои глабза, она это отчётливо ощущала. Для него она была одним из тех мифических привидений, что ходят гулко по стенам театра и не дают покоя.

К сегодняшнему дню Белина готовилась тщательно, желая поразить хозяина своим мастерством, и показать зрителям мастер-класс.

Всё это. Сотни прогнивших в своей основе бабочек, заколки японских «о», блёстки и прочий надоедливый камуфляж фурнитуры. Всё это было. И запах ёлочных сигар, и намыленные белые рубахи моды прошлых поколений. И фиолетовый лоск вышитых созвездий и конфетти ненужных переживаний.

Народу сегодня набилось битком, не протиснуться было в фойе. Гротескные мужчины с огромными шнобелями в пальто, дамы с повышенной пышностью и пухлой увядающей красой на лице. Бегал перевозбуждённый Шато, раздавал всем какие-то программки, цветные бумажки и различные вещицы переменной интересности. Никому это всё не было нужно. Появился генерал Касто, с ним свита из десяти прислужников республиканской армии, и пять мальчиков-новобранцев. Женщины падали в обморок, на их напудренные носы плескали водой и нашатырным спиртом. Завелись светские разговоры о природе шапито, о кадрах из первых кинофильмов и рецептах гоголь-моголя.

Внезапно погас свет, и все в предвкушении уставились на рдеющую сцену. Некоторое время было темно и тихо, только еле слышный гомон свечей и игра света на занавесе занимали умы, погружённые во внутренне молчание.

Через время на сцену вышли ОНИ. Это были дивные машины, построенные на совмещениях живой и механической плоти. Приправленные рифлёными трубками и переходами металлических вставок, потусторонне они смотрелись под игрой театрального освещения. Как чудовищные бабочки, сделавшие аборт, или не сумевшие после соития кормилиц выбраться из проклятущих коконов, они были прекрасны. Перебирая двухметровыми ножищами, как с гор Венеры спустившиеся, они знали, как разыграть партию и не ударить лицом в грязь. Облепленные хитином и зеркальцами, они прокрадывались по сцене вперёд, воровато оглядываясь и прогибаясь под весом драпировок.

Сито подмигнул Твадо, и они начали свой танец притворной смерти. Их нашпигованные заколками тела изогнулись в сладострастном биении танца, на лицах исказилась скорбь поколений и они пошли. Начав шествие мотыльков, эти двое смотрелись на сцене безусловно эффектно, это не портил ни кровавый бандаж, ни завихрения волос, ни вкрапления воска на коже. За ними, семеня заплетающимися арахноидными ногами-иглами, шествовали печальные мотыли, сырые в своём существовании. И только блеклые красные точки на их лбах напоминали о наличии эстетики бытия.

Раскрываясь бабочкой девственницей развратницей, на шатающую сцену вышла Беллина. Она была абсолютно двухэтажна, состояла сегодня и сейчас из движущихся кусков возбуждённой плоти, число которых равнялось двум. Изящные крепкие ходули перебирали собой под наложением её потрясающего тела. Она прокралась из-под кулис тихо, вошла в толпу мотылей и танцем заставила всех расступиться, оставаясь посередине. Твадо и Сито в блестящем форварде совершили уважительный реверанс, пропуская самую ослепительную из баттерфляев. Оказавшись в центре всеобщего внимания зала, Беллина сделала ещё несколько кручёных па, это было совершено, чтобы привести толпу в недостижимый эффект фурора, коим она гордилась. Пораженный Шато со слезами на глазах смотрел на роль её увядающего стана, и она сама незаметно прослезилась. Создав последние несколько движений, Белина замерла на месте.

Вместе с её замиранием зал совсем притих, не было слышно ни шороха платьев, ни скрипа половиц.

Губы Карро раскрылись, и звук неслыханной театральной песни низвергся на подавленную красотой публику.

- ОГОНЬ И ЗВЁЗДЫ… - только и успела пропеть Белина, когда складки её огромного кринолина раскрылись, и громыхнул выстрел. Пошатнувшись, наземь упал Франческо Твадо. Певица танцовщица в ужасе взглянула вниз, но тут же сама неизбежно упала от потери равновесия. Из нижней половины её одеяния кувырком выпрыгнул Зеро, одетый весь в чёрное. В долю секунды оценив ситуацию, он ещё несколько раз выстрелил в Твадо, а затем начал пальбу по потолку театра. Посыпалась штукатурка и куски лепки, зал ахнул.

Зеро никогда не промахивался.

Воцарилась паника.

Франческо был мёртв, некоторые из зрителей тяжело ранены. Спектакль был жестоко сорван. Два бледных мотыля тащили на себе тельце несчастной Белины. Она была в обмороке. Сам Зеро ускользнул незаметно, как гусеница-ниндзя он просочился сквозь гнилые доски сцены. Никто не мог его видеть. Только коварный Евгенио Цитадо шёл по гулким коридорам, смахивая с рукавов труху и корчась от воплей, доносящихся из зала. Он был зол, но всё же выполнил задуманное. А в это время разъярённая и перепуганная толпа вывалила в туманный запоздалый вечер и начала бег вокруг театра.



проголосовавшие

Для добавления камента зарегистрируйтесь!

комментарии к тексту:

Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Владд

Театр
Геррантокоб
Чойбалсан
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.033685 секунд