Литература

"Молотками махать, молотками. Может, может, может... Рваными стеклами нацарапать мое имя на обтягивающей коже. И после запомнить...Руки блеклые, мысли точками... Дождь в коленях во все стороны. Дрожь - сказал - сделал - сказал - сделал. Все нормально, как в кино, как в кино - пошли дети по грибы а погребальные звуки из соседнего окна вырвались к твоим ногам, а когда осталось совсем чуть - чуть кончились. Так просто словно странные черно - белые клавиши - вишни в поржавевшей кастрюле. И завелась погремушка... Слезы пролетели мимо - ударились о стены и вновь в небеса. Вновь слова - сломанные игрушки. Немые секунды, не мои дети, не молчание спасло, не мокрые волосы, не мягкие хвосты, не мелкие обиды, не мы едкие укусы..."

Твои руки дрожали у меня в руках, словно пожелтевшие листья на ветру. Заполняла собой всю комнату, пустила трещинами потолок. Выбежали на улицу, смеясь. Дом сыпался песком под нашими ногами.

Ты как - то показала, что можно. Взял тебя с собой.

***

Бежал через поле. Ветер выл в ушах. Вески лопались. Ты хныкала. Мои унылые глаза сжимала в маленьких кулачках. Лишь поцеловал в лоб и потащил за собой. Цеплялась за колючки - разодрала весь сарафан в клочья, обнажив молодое загорелое тело. Остановился. В твоем левом соске блестела лунным светом серебряное колечко. Закрыл глаза. Вновь с силой потянул тебя за руку. Ты сопротивлялась. Прищурила хитрые глазки. Совсем голая уже. На ягодицах еле заметные царапины. Понимала все легкой дрожью. Дальше так продолжаться не могло. Резко развернул тебя. Немного резкие молодые губы. На бритом лобке мелкие травинки. Ты расстегнула мои мокрые от пота джинсы. Не обнаружив трусов, заулыбалась красивыми белоснежными зубами и запихала член себе в теплый рот. Как жадный ребенок с эскимо. Опять закрыл глаза, запустив руку в твои выгоревшие волосы. Дальше была лишь звездная ночь. Заполнил тебя собой. Пошли, взявшись за руки. Осколком лета вырезала у меня на плече имя. Нежно сосала кровь. Ручейками пота заливала сочный анус.

Утро встретил с охапкой полевых цветов в волосах. Ты уже давно сопела, завернувшись в мамин спальник. Маленький приемник бормотал. Руки продолжались горячим мятным чаем.

Нам уезжать днем. Продолжала ходить голой. Мочилась в метре от костра. Ела печенья. Шутила. Целовал тебя в плечи, пока тянула пальчики к небу, окончательно прогоняя сон. Упали в воду. Плескались как дети. Ты завизжала, когда ухватил твою ногу под водой. Строил из себя страшного сказочного змея. Одела мне кеды. Пока завязывала шнурки, не выпускала член изо рта. Убежала в поле. Твои ягодицы метались, словно свежепойманные форели. Поблескивала золотистой кожей. Прижимала мои губы к своим сильно влажным губам. Томно стонала.

Поехали, когда начало садиться солнце. Пока петляли, по лесу дважды склонялась к моей не застегнутой ширинке.

Город тянулся огнями, когда выехали на трассу. Вечером устало обнимала мою голову. Смотрела фильмы из проката. Рисовал твой левый сосок. Варили кофе на кухне. Ты уснула только после сказки. Завел тебе будильник на восемь. Достал из кухонного ящика пистолет. Выстрелил себе в рот. Сладко протянул ладонь меж твоих ног. Все равно ворочалась. Свесил ноги с чертова четвертого этажа. Солнце смущенно поднималось с колен где - то за серыми панельными домами. Курил, смотрел на деревья. Интересно, почему они так не любят меня... Были одеты в длинные осенние платья. Лег на полу. Почти сразу провалился.

***

Открыв глаза, ты заулыбалась.

Слушаем радио пока едим. Ты капризно куришь сигареты. Уставшими ресницами глажу твои руки.

Звонила друзьям. Ты пойдешь гулять, когда уверенными шагами застучу за твоей железной дверью по бетонным ступеням вниз. Но будет так темно, что они не выдержат.

***

"Знаю как бывает точно словно угол дубового стола дни дни дни... шаг за шагом медленно, как домой, как с трубой, как с трудом по вечереющим мостовым и, приятно-приятно потрескивая папироской, продолжаюсь дальше - блестящий медленно русый, проплываю в потухших витринах, обтекаю с твоих нежных плеч невыносимо легкий, срывающийся от дуновения ветерка, от прикосновения к губам, пятнами развалившийся на еле видных лавках под приглушенными огнями, мечтающий, постоянно пространно улыбающийся, встречающий через полчаса снова неожиданно верно хрупкие пальцы сквозь кислые запахи дрожащими длинными струнами где - то в голове и забытыми и воспоминаниями легла на мои глаза, а потом хитро и во все стороны, может неуверенно, может робко, но упрямо мелодично и вновь приятно, как принято и еще принято по мостовой, таща за спиной в мешке мир, а он шалун сыплет звездной пылью под ноги качающимся прохожим и заходящим на посадку; меня не заметят и даже под утро выметут такого из себя, из легких выветрят дрянь, но буду улыбаться, буду слегка улыбаться и подсматривать за карамелькой за щекой, за берегом, за водой, мне будет хорошо качаться на волнах, купаться в лучиках, возможно, глупо, но ты же знаешь, покажи мне или нарисуй меня ведь это так неинтересно и после...

Ты видел небо в позавчерашнем sне? Да, она была прекрасна в руках заходящего на чай солнца. Странно, что меня не было рядом, ведь я не спал - горел рядом, в соседней комнате. Ну, ты помнишь, когда приехали пожарники поливать клумбу... Ведь, правда, хорошие цветы? О, да! Прекрасно. Может быть через некоторое времЯ ТЫ НАУЧИШЬСЯ ЛЕТАТЬ... будешь жить на берегу океана... растаешь расставишь новые подарки уверен тебе понравится если конечно стены не прижмутся чтобы согреться тогда точно растаешь, но мне будет приятно вечереет, вечереет точно" - прошептал ей во влажное влагалище и забылся младенческим сном. Она плакала всю ночь в подушку. Наверное, решила, что связалась с ебаным ненормальным импотентом... ебаным, твою мать, наркоманом!

Решила, сука?

Ну и хуй с тобой...

Пойду лучше покурю, пока Земфирочка на радиоволне... зажигает девочка. Спасибо.

Вкусным яблочным дымом...

***

Иду медленно-медленно. Улыбаюсь. Домой. Ветер вьет волосы, словно я дворовый лохматый пес.