…аись, тича-тича, пф, тича-тича… - слова захлебнулись слезами. «Тича», серый аист, мокрым комком свалился неподалеку. Он был еще жив, хотя выстрел разнес ему всю грудь в кровавые ошметки. Изломавшиеся крылья подергивались, словно не верили в смерть хозяина и пытались вернуть его вверх, в стихию, неподвластную гнету земного притяжения… Все чаще хочется закрыть книгу, не дочитав. Дни перестали приносить новизну и даже весна – неумолимо пройденная. Сколько глаз можно открыть за одну жизнь? Кухня встретила окурками и грязной посудой. В работе по дому есть высшая бесцельность – занимаешь сам себя для себя же самого. Жду, жду… - А папа – ффф… ффф… и бака тя! Бежафа! Наблюдение за другими – вечный институт. Наблюдение за самим собой – недолговечная ипохондрия. - аятя… тите был? Подчас не хватает самой обычной свежести, открываешь окна и двери, устраиваешь сквозняк… очень хочется проветрить душу. - Я лапеталь? За хорошим ужином – тоскливые объятья. Тела рядом – души дальше, чем никогда не встретившиеся. -Папа казафа я лапеталь. Причудливо и неправедно сплетены линии судьбы. За иллюзорной близостью всегда темнеет Харон. - Лапеталь? Да… лапеталь… но больше не лепечешь. День за днем – на два дня ближе. Не все календари отрывные – такая удача выпадает лишь редким дням. Если прав великий бард и наградою за безмолвие обязательно будет звук, то пусть я услышу «лапеталь». |
проголосовавшие
комментарии к тексту: