Литература

Я посмотрел на часы: 19.22. Полуживое электронное табло на стене сооб- щало немного другое: 19.28. Отправление автобуса в 19.40. Решив пове- рить всё же своим часам я пошёл прогуляться по вокзалу - вещей у меня с собой было совсем ничего: полупустой рюкзак и всё.

Прошёлся мимо многочисленных ларьков, орущих каждый свою непереносимую музычку из плохоньких, заклееных скотчем колонок, купил газетку с анекдотами - почитать в дороге - и, вдруг почувствовав неприятное дав- ление в мочевом пузыре, вышел на улицу, к туалету. Потоптался нереши- тельно (не внушала мне доверия распахнутая дверь с сочащимся изнутри "ароматом", и совсем несимпатичны были мне люди, выходящие ИЗ и входя- щие В пресловутое помещение), но всё же ступил за невысокий порог и стал спускаться по лестнице. Навстречу мне, покачиваясь и невнятно бормоча запредельные матюки, поднималась невысокая женщина с распухшим лицом. Волосы у неё торчали в разные стороны, худосочную фигуру слиш- ком плотно облегало зелёное детское пальтишко, рваное и грязное, а на ногах не было вообще ничего: босые вывороченные ступни мокро шлёпали по заплёванным ступенькам. Запах, конечно... тут слова не уместны.

Я отшатнулся, боясь случайно коснуться и вымазаться. Тут даже не в брезгливости дело - может, мне только чудится, но я всегда чувствую, как от подобных людей просто разит чудовищной тёмной энергией, невиди- мым липким потоком шевелящихся и проникающих друг в друга насекомых: мух, вшей, тараканов и так далее.

Я довольно заметно отшатнулся и поморщился, помахав ладонью у носа, как бы отгоняя резкий запах. Женщина не обратила на меня никакого вни- мания, точно я был не более чем глумливой назойливой дрянью - зелёной блестящей мухой, на которую в определённом состоянии можно и вовсе не обращать свой драгоценный взор. Я поспешил направо, в дверной проём с большой буквой М над ним. Слева - люди с сумками, стоят, опорожняют пузыри в наклонную канавку с низеньким ограждением из кирпича с остат- ками бывшей некогда голубого цвета плитки. Никто не ставит сумки на пол.

Я предпочитаю кабинку - никто не мешает, не толкает тебя в бок сумкой, свисающей на ремне с плеча. И вообще - люблю я справлять нужду, уж ес- ли честно, в относительном одиночестве. Ладно, пусть и есть кто-нибудь за спиной, зато впереди и по бокам - стены, какие-никакие, грязные, размалёванные, но - слепые. И можно немного расслабиться.

Ну я и расслабился, прикрыв глаза. А потом, когда застёгивал ширинку, дёрнуло меня глянуть вниз, под ноги. Унитаз - в унитазе плавает в жидком дерьме продолговатый кусок мяса, красноватый и сморщенный. Я заинтересовался и наклонился - посмотреть повнимательнее. Освещение в туалете было так себе, но мне хватило: то, что я увидел, едва не вы- шибло напрочь из меня сознание. В голове набухла мысль: "И вот на ЭТО я пописал!"

В унитазе покоился средь человеческих выделений маленький уродливый ребёнок, нелепый, сжавшийся в комочек, измазанный кровью и слизью, обёрнутый пуповиной как тоненьким, вросшим одним концом в чахлый живо- тик, шарфом. Вряд ли человек этот был жив в своей мрачной колыбельке: крохотная, с кулачок, голова неправильной формы и несовместимо с жиз- нью сплющена, словно на неё наступили ботинком.

От этого зрелища сквозило невероятным покоем и тишиной. Я стоял минут пять, потом спохватился, взглянул на часы и бросился вон: стрелки го- ворили мне - 19.39, пора уже, опоздаешь.

В автобусе я заснул, и вот что мне приснилось: унитаз, в нём покоится крохотный человечек. Я стою и смотрю. Тишина полнейшая, в туалете - ни души, я - единственный, наедине с жуткой картиной.

Я не двигаюсь - я только пристально смотрю. В голове неторопливо рас- ползается неестественное спокойствие. Фигурка неподвижна, я могу спо- койно рассматривать каждую морщинку, каждую складочку. Страха нет сов- сем, есть только непривычный вязкий интерес.

И вдруг человечек легонько дёрнул ножкой, совсем чуть-чуть, почти не- заметно.

Я вздрогнул и проснулся. В темноте за стеклом возникают и тут же рас- творяются неясные очертания то ли кустов, то ли деревьев, не понять спросонья. Сосед слева сопит, уткнувшись подбородком в грудь.

Во рту пересохло. Я пошарил в рюкзаке в поисках бутылки с минералкой, но вдруг вспомнил, что так и не купил ничего попить.