Литература

Жили были, и небыли тоже. Они сочетались в отдельно взятых головах, головы лежали на снегу, украшая его кровью из шей, головы смотрели вверх. Это продолжалось до тех пор, пока с неба не упала большая кувалда, оставив вмятину в земле. В этой вмятине скопилась вода, после чего возврат к прошлому был уже совершенно невозможен.

Существовали – на равных основаниях – вымыслы и реалии. Они смеялись, обнявшись, лёжа на кровати, покрытой смятыми кусками ткани. Их веселие продолжалось до того момента, когда с неба упала большая кувалда, оставив вмятину в земле. В этой вмятине скопилась вода, утоляющая жажду и растворяющая порошок, наполняющий жилы.

Безумие выстроило себе дом без единого столба, блевануло и созвало на обнаруженное лакомство – на пир – всех, кто думает, что учёность способна заменить мудрость. В доме безумия бабьи мифы скандировались всеми и вперемешку с выверенными догматическими формулами. В этом было согласие, но с неба упала большая кувалда.

*

Голова как маятник в кашляющем хронометре, ударившись о стену, обретаешь уверенность в реальности стены. Голова как слово, выпавшее из каменной книги, кровообращение утомляет не больше, чем необходимость читать псалмы.

Правая рука – словно дерево, оперевшееся о человеческое жильё. Крыша этого жилья – словно крыло огнедышащей птицы, которая прячет голову под крыло и высовывает наружу клюв, просовывает его через перья. Правая рука – словно кошка.

Ступня левой ноги – каменная лестница, встроенная в человеческое жильё, такая лестница, которую можно без труда убрать. Ты не спрашиваешь свою левую ногу, хочет ли она ходить по раскалённому железу, но она тебе отвечает.

*

Мне снится маленькая трогательная Россия, которая ржавой пилой перепиливает горло всякому, кто уверен в своей власти над ней. Яркая трава растёт около поленницы золотых, неровной формы, дров, она похожа на пламя и больше ни на что.

Рука, затянутая в джинсовую перчатку, разбивает единственное окно, которым я доволен. Исторический ветер, перебирая листы большей части журналов, лежащих на подоконнике, делает так, чтобы я остыл, вы это, наверное, уже заметили, да.

Я снова и снова вспоминаю звук, с которым разбилось окно, я наслаждаюсь этим звуком. Моя соседка, весёлая тощая мать трёх взрослых детей, способна сварить суп с тряпкой. Но замечательно в ней то, что она об этом может рассказать.