Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Для лохов



Роман Радченко

Святой отец инквизитор. (для печати )

Посреди большой холодной степи нашел себе убежище маленький городок. Ветер ежедневно обдувал его со всех сторон, обсыпал пылью, принесенной из этой полупустынной местности. Вряд ли у кого бы повернулся язык сказать, что люди живут здесь счастливо. Они жили здесь так же, как и везде.

Неподалеку от города вырос обычный для этих времен монастырь. Серое строение удивительно гармонировало с окружающим ландшафтом.

Двигаясь со стороны города, к нему приближался одинокий путник. Дешевую поношенную одежду успело присыпать пылью – это говорило о длинной дороге, оставленной путешественником позади. Он опирался на грубый, но надежный посох, а за плечами болталась дорожная сумка со скудным припасом.

Любой, кто сталкивался с путником, спешил поскорее уступить ему дорогу. Если человек с посохом спрашивал о местности, где находится, то немедленно получал ответ – и вот, советчика уже и след простывал. В городе, который путешественник оставил за плечами, каждый будто считал обязанностью сопроводить его долгим-долгим взглядом. Матери торопливо прятали своих детей, а собаки, захлебываясь лаем, неслись вдогонку странному человеку, держась, впрочем, на почтительном расстоянии. Но путник обращал на них внимания не больше, чем на камни у дороги, по которой он шел.

Все дело заключалось во внешности путешественника. Другого такого человека уже можно было не встретить никогда.

Во-первых, у него начисто отсутствовал один глаз. С ушами кто-то поступил тем же образом, и если на одном не хватало только мочки, от второго уха вообще мало что осталось. Лицо испещряли многочисленные шрамы, а левый рукав одежды висел пустым. Правда, и на целой руке, что сжимала посох, не хватало двух пальцев – мизинца и безымянного.

Иногда, если кто оказывался настолько смел, что подпускал незнакомца к себе и вступал с ним в беседу, то становился свидетелем еще одной ущербности путника. Прохожий не имел части челюсти – и не просто нескольких зубов, что само по себе не являлось чем-то невероятным, - а прихвачен был еще и солидный кусок скулы, лишь внешне прикрытой кожей. Вид такого уродства уже не мог вынести никто, и люди в городе шептались за спиной путника, кто этот человек, пожаловавший к ним в края, что за нелюди за невероятные проступки поступили так с ним, и какие еще шокирующие неполноценности может скрывать плотно закутанное в одежду тело.

Остановившись около монастыря, путешественник несколько раз энергично ударил в ворота посохом. Судя по произведенному им шуму, человек обладал приличной физической силой. Окошко отворил один из монахов, который увидев лицо гостя ошеломленно отшатнулся.

- Чего ты хочешь?

Путешественник, ничуть не растерявшись, протянул привратнику документ. Монах оказался неграмотным, но герб разобрал сразу.

- Инквизиция!

Заскрежетали ворота, отворяясь, и на встречу путнику выскочили привратники – их оказалось двое. Принимая у святого отца скудный скарб, они старались одновременно кланяться и извиняться:

- Мы давно ждем вас, святой отец, но кто же знал, что именно сегодня… Ваша келья давно готова, извольте подождать, мы сейчас же сбегаем за настоятелем…

- Нет-нет, - отмахнулся инквизитор единственной рукой. – Не стоит так сразу беспокоить настоятеля из-за ерунды. Проводите меня, где я могу отдохнуть с пути.

Один из монахов выбежал за ворота и затоптался там в неуверенности.

- Святой отец, а где ваше сопровождение?..

- Мне оно ни к чему. Разве ты не слышал, сын мой, что сказано: "Не берите с собой в дорогу ни сумы, ни мешка, ни обуви"? Я взял с собой минимум, и как видишь, здесь.

- Да, но… - Монах неловко улыбнулся. – Мы привыкли, что если кто и навещает наши края, то только в целой свите.

- "Берегитесь закваски фарисейской…" – пробормотал инквизитор.

- А?

- Ты обещал мне показать келью, сын мой. Я уже не молод, как ты, да и тебе с дальней дороги, я думаю, тяжело было бы стоять в воротах и болтать о том – о сем. Так-то у вас встречают уважаемых гостей? Мне кажется, настоятель тебя за это не пожалует…

Монахи со всех ног бросились запирать ворота, а потом повели гостя к месту отдыха. По дороге оба старались помалкивать, на всякий случай, дабы не навлечь на свою голову случайным словом гнева инквизитора. Но сам святой отец и не думал молчать:

- Вам, рядовым монахам, наверно, уже известна причина моего визита…

Мелкие служители церкви переглянулись.

- Вы приехали решить вопрос с заключенным Гарри Финном. Но только у суда нет доказательств, хотя и все в городе знают, что он виновен.

- У инквизиции свои доказательства…

- А? – протянул простодушный монах.

- Бог смотрит подлинно в душу человека, минуя мирские понятия о добре и зле. А мы, святая инквизиция, действуем как его правая рука.

На протяжении оставшегося пути монахи старались говорить как можно меньше, не решаясь больше распространяться на такие тонкие темы и боясь быть уличенными в недостаточном страхе перед Богом. С такими фанатиками как этот инквизитор им сталкиваться еще не приходилось.

В тюремном подземелии сидел молодой человек. Его звали Гарри Финном. "Сидел", впрочем, не совсем то слово, потому что Финн постоянно вскакивал на ноги и начинал мерять свою скромную клетушку широченными шагами.

Недавно ему исполнилось двадцать лет. Финн был высоким, красивым во всех физических отношениях человеком. Несмотря на его молодость, во всем городе не существовало мужчины равного ему по силе и красоте лица или фигуры. Девушки, к которым он снисходил до общения, мгновенно забывали о своих мечтах о свадьбе и желали только одного: чтобы он позволял им оставаться с собою рядом подольше. Молодой Гарри Финн был очень гордым человеком, но вместе с тем являлся сыном очень бедных ремесленников, что вводило в его положение дисгармонию.

Услышав звуки по ту сторону двери, Финн замедлил шаги. Время кормежки еще не наступило, и звуки в коридоре между камерами означали, что кого-то из заключенных ожидал сюрприз, приятный или не слишком.

Шум издавали двое дюжих охранников и святой отец инквизитор, уже подходившие к месту заключения молодого человека.

- Будьте осторожны, святой отец, - напутствовал инквизитора дежурный. – Зря вы хотите входить туда один. У этой молодежи совсем мозги набекрень, не чтят ничего святого. Мне вот мой старший уже грубить начинает, благо с ним пока справляюсь… А этот Финн – дубина еще та, я сам к нему входить один не решаюсь. Ну так как? Не передумали?

- "Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить, - со вздохом прочел инквизитор, - а бойтесь более того, кто может и душу, и тело погубить в геенне".

Охранник почесал за ухом.

- Ну, если это вас обнадеживает…

- Ты сомневаешься в писаниях, сын мой? – угрожающе протянул инквизитор и ощерился, обнажив челюсть с отсутствующей частью. Дежурный нервно сглотнул.

- Да нет, что вы, что вы… - торопливо пробормотал он. – Я сам, конечно, католик, и никогда не сомневался… и жена моя католичка, и родственники наши все… и…

Он еще продолжал бормотать нечто такое же невразумительное, поспешно доставая нужный ключ и с трудом отворяя камеру. Инквизитор вошел в помещение, отдающее сыростью, с таким видом, будто входил в родной дом и никак не мог ожидать подвоха. Тяжелая дверь за ним захлопнулась.

- Чего он так взъелся? – прошептал дежурный своему напарнику.

- А шут их знает, этих священников. Одно могу сказать: с Инквизицией спорить не стоит, не то быстро начнут изгонять из тебя дьявола "огнем и железом"…

Оказавшись в запертой камере, святой отец прошел и встал напротив заключенного. Тот, сидя на своем деревянном настиле, обалдело уставился на посетителя.

- Ну и урод, - изумился он. – Это кого же ко мне прислали?

- Святая Инквизиция, мистер Финн, - доложил священник.

- А-а… А вы-то что здесь делаете?

- Мы всегда волнуемся даже о самых малых овцах паствы господа, Гарри.

- Не надо обо мне волноваться, - насторожился Финн. – Знаю я, как вы действуете: будете пытать, пока не признаются в сговоре с дьяволом. Ты, небось, тоже думаешь, что я одержим дьяволом, а?

- Пока еще не ясно. Я как раз пришел это выяснить.

- Я тебе скажу вот что, старый: пытай – не пытай, а я тебе и слова не скажу. Боли я совершенно не боюсь. Да и судить ты меня, в общем, не имеешь права: у обвинения нет доказательств.

- Святая инквизиция не действует по человеческим законам, - заверил священник. – Мы смотрим истинно в душу.

- Да уж…

- Сын мой, в городе каждому известно, что ты вел неправедный образ жизни, не почитал отца своего и мать, не посещал церковь, а также в последнее время ступил на скользкую тропу преступности: ты начал грабить.

- Это все чушь, а насчет грабил – недоказуемо. Хотите, судите меня, и посмотрим, кто окажется прав. – На лице ожившего Аполлона мелькнула улыбка победителя.

- Сын мой, меня не столько волнуют твои преступления против людей – это, в конце концов, только суета – но твоя бессмертная душа, которая пребывает в страшной опасности. Как ты можешь так поступать, ведь если пойдешь дальше, бессмертия на небесах тебе не видать?

Финн посмотрел в единственный глаз инквизитора прямо и открыто.

- А что будет там, после смерти? Да, пускай я попаду в ад, меня это не страшит. – Услышав такую речь, святой отец порывисто перекрестился, а сам Финн ухмыльнулся. – Да, я буду гореть в аду, но сейчас зато я живу как человек. Вы жметесь по своим норам, ограничиваете себя во всем, то поститесь, то молитесь – тьфу! А я живу так, как может жить человек, и по-моему, должен. Я что хочу, то и делаю. Что хочу, то и беру. У меня много женщин, а жениться я не собираюсь. Я также не собираюсь травить себя работой, если могу обходиться без этого. Нет, я уважаю работяг и никогда не делал им ничего плохого. Если воровал, то только у богатеев, которые, по сути, и сами украли свое богатство. Хотя, опять же, вы ничего не докажете. А я буду жить свободно и честно, никого не боясь и ни в чем себя не ограничивая. А если придется умирать – ладно, черт, я готов. Я славно пожил и ни о чем не сожалею.

На этом в камере повисла тишина, когда инквизитор осмысливал речь заключенного, а Финн – свои слова.

- "Бывают пути, которые кажутся прямыми, - заговорил святой отец, - но конец их ведет к смерти".

- Да пошел ты, - сплюнул Финн, - со своими проповедями. Читай их у себя в церкви, тут их слушать некому.

Инквизитор поднялся и постучал в дверь. После скрежета тяжелых запоров в проеме появились настороженные фигуры двоих охранников. Сделав шаг к выходу, священник повернулся к заключенному, с мрачным видом сидевшему на своей лежанке.

- Я вынес решение, Гарри. Боюсь, что я приехал сюда не зря. Несомненно, тебе требуется моя помощь.

- Что, - усмехнулся парень, - считаете, что я вступил в сговор с дьяволом? Думаете, подписал договор кровью? Да будьте же оригинальнее.

- Ты несомненно одержим дьяволом и сотрудничаешь с ним. Хотя пока об этом не подозреваешь и сам.

Инквизитор вышел, тяжелая дверь затворилась, и за все время пути до выхода на улицу сторожа не решались обменяться со священником ни единым словом.

Настоятель монастыря очень любил поесть. Такова была одна из его маленьких слабостей, хотя по церковным понятиям, и серьезный грех. Однако глава церкви искренне надеялся, что на небе ему многое простится за терпеливое отношение к проступкам других и человеколюбие вообще. Он до последнего противился аресту Финна, и вынужден был заключить того под стражу исключительно под давлением общественности. Многим влиятельным лицам в городе успели основательно приесться выходки молодого наглеца, и в чем-то они, безусловно, были правы.

Итак, основательно пообедав, настоятель сидел у себя в келье, просматривая многочисленные документы: налоги, десятины, отчеты – и ни по чем не подозревал о подступающей буре. Но когда без предупредительного стука к нему ворвался помощник, глава монастыря сразу заподозрил неладное.

- Инквизитор! – выдохнул монах. – Он идет к вам!

Настроение у настоятеля сразу испортилось. Высокий гость собрался-таки навестить местного начальника, но тот интуитивно чувствовал, что ничего хорошего ему эта встреча не сулит. Настоятелю осталось только озабоченно вздохнуть.

- Нас никто не должен беспокоить. Проследи за всем.

Монах испарился, и едва только глава монастыря успел немного привести мысли в порядок, как постучав, в дверь вошел инквизитор. Пренебрежительно поздоровавшись с настоятелем, он с неодобрением оглядел роскошно обставленный кабинет.

- Присаживайтесь, - поспешил произвести хорошее впечатление глава монастыря. - Как вы… с дороги? Добрались без происшествий?

Ничего не отвечая на это, инквизитор внимательно оглядел предложенное ему шикарное кресло. Оставаясь стоять, он пошарил взглядом по углам кельи, и в конце концов отложив посох, единственной рукой выудил откуда-то черную грубо сбитую табуретку. И только тогда он присел – на нее.

Сам настоятель потерянно оглядел свое место за столом, где стояло кресло, мало уступающее по мягкости и удобству предложенному инквизитору. Под терпеливо выжидающим взглядом единственного глаза гостя, он нерешительно потоптался на месте, после чего, не выдержав, занял-таки привычное комфортное седалище: большой живот местного церковного главы мог превратить использование жесткой неудобной табуретки в сущую муку.

- Ну так, - снова заговорил настоятель еще менее уверенным голосом, - значит, дорога…

- Как идут дела местной церкви? – вдруг перебил его своим зычным голосом высокопоставленный гость. – Надеюсь, дело Божие процветает?

- Да, о да! – Почувствовав, что ступает на твердую почву, настоятель ощутил облегчение. – Последние сборы налогов превзошли любой из предшествующих трех лет! Мы уже планируем строительство пристройки к монастырю. Это многое даст. Кроме того, с подсобных плодородных земель удается снимать совсем неплохие с учетом местного климата урожаи…

Настоятель внезапно осекся, увидев выражение того, что заменяло инквизитору лицо.

- Неужели мои уши меня обманывают? – процедил тот. Он будто говорил сам с собой. – Неужели здесь совершенно забыли имя Бога и чему нас учил Христос? Разве здешний настоятель не знает, что нужно заботиться лишь о бессмертной душе, а тело – только бренная оболочка? Разве Христос не говорил: "Смотрите на лилии полевые: они не прядут, не ткут, но тем не менее, и Соломон во всей своей славе не одевался как каждая из них?" Много думаете о мирском, настоятель! Когда я спросил вас о делах Божиих, я совсем не имел в виду, сколько вы продаете и сколько покупаете! Смотрите, как бы мне не пришлось взять в руки палку и разогнать этот вертеп разбойников.

Произнося монолог, в моменты цитирования библии, святой отец поднимал вверх один из немногих сохранившихся пальцев, что вкупе с выразительностью и яростностью тона произвело на представителя местной церкви неизгладимое впечатление. Несколько секунд возникшей паузы он только и мог, что ошарашено молчать, потрясенный тем, как гость повернул дело. Только потом настоятель пришел в себя настолько, чтобы попытаться возразить:

- Мы всего лишь люди, мы слабы…

- Это не может говорить управляющий церковью, - отрезал инквизитор. – Если у вас не хватает сил для ведения дел Божиих, вы порождаете в местных умах неистинное понимание веры, что приводит к растлению местных жителей.

- По-моему, высокий уровень жизни…

- …не имеет никакого значения! Впрочем, ладно. Мы пока постараемся найти подходящего человека, который, став на ваше место, будет думать прежде всего о спасении вверенных ему душ. Сейчас я хочу поговорить о другом. Инспекция является моей второстепенной задачей, прибыл же сюда я для вынесения решения по делу Гарри Финна.

Настоятель молчал, не в силах выдавить из себя ту или иную фразу.

- Я беседовал с ним, - продолжал дальше святой отец, - и пришел к выводу, что молодой человек одержим дьяволом. Поэтому я решил прибегнуть к соответствующим действиям.

Глава монастыря поперхнулся воздухом, и забывшись, принялся активно возражать:

- Постойте же, святой отец! Это просто мальчик, он молод, а молодости свойственно некоторое сумасшествие. Нам даже не в чем его обвинить, но посидев в заключении разок-другой, он безусловно одумается. А после и вовсе перебесится. Со временем из него, я уверен, получится замечательный гражданин, а может даже и ревностный служитель церкви! Вспомните… гм… вспомните апостола Павла. Он тоже поначалу гнал и мучил первых христиан, зато после…

- Не надо мне толкать прописные истины. Я знаю, кто такой апостол Павел, и знаю, поверьте мне, куда лучше вас. Так что если я принял решение, не следует колебать зря воздух. Как я уже сказал, я успел повидаться с мальчиком. И мне его тоже очень жалко. Но без "черного носка" тут не обойтись.

Настоятель в ужасе замолчал, а на лице его застыло выражение неподдельной скорби.

- "Черный носок"… - выдавил он. – Пытка… Одумайтесь, святой отец!

- Одумайтесь вы, настоятель. Если вы решили идти против Святой Инквизиции, так и скажите сразу. Этим вы упростите ситуацию, а мы перейдем к соответствующим действиям. Сдается мне, что неоднократно общаясь с мальчиком, вы подпали под искушение и впустили дьявола в свое сердце.

Лицо главы монастыря стало белым как зимнее небо. Он попытался сглотнуть, но не смог. Инквизитор, ожидая, сверлил его единственным глазом, и предводитель церковных дел на местном уровне поспешил сдавленно заверить:

- Нет… Что вы!.. Как… Нет, я не иду против Святой Инквизиции, я преклоняюсь перед вашей мудростью и святостью… Вы можете делать все, что пожелаете.

- Я рад, - кивнул святой отец, - что ошибся в своих предположениях относительно вас. В конце концов многие святые ошибались, как например, пророк Иона. Что ж, не будем тянуть время. Надеюсь, вы готовы к полному сотрудничеству со Святой Инквизицией в моем лице?..

- Да, само собой разумеется.

- Замечательно. Завтра утром приговор будет приведен в исполнение.

- Э… святой отец…

- Да? – откликнулся инквизитор, вновь начав хмуриться.

- Мне, право же, неловко спрашивать…

- Да спрашивайте же.

- Гм… Вы же знаете обычаи нашего ордена? Насчет подобных действий?

- Да, прекрасно знаю.

- Возможно, вы не понимаете, о чем я говорю, - тянул глава монастыря. – Если вы собрались судить Финна подобным образом, вы, конечно, имеете право, но… это не делается так просто.

- Я прекрасно понимаю, о чем вы. Я все знаю и все учел. Если вы рассчитываете, что этот обычай заставит меня отказаться от планов, то глубоко заблуждаетесь.

С этими словами инквизитор покинул келью, а настоятель все глядел перед собой, ничего при этом не видя.

- Бедный мальчик… - пробормотал он. – Дай, Господи, ему сил пройти через это!..

На следующее утро трое человек собрались на огороженной территории под открытым небом.

Лишь один из них, мускулистый мужчина с закрытым лицом, занимался каким-то подобием работы. Он помешивал угли под ванночкой, в которой грелась жидкая смола. Следовало добиться определенной температуры, и палач то и дело сетовал, что открытый воздух затрудняет ему задачу. Впрочем, явно возмущаться он не решался: слишком серьезные люди отдавали сегодня распоряжения.

Настоятель, не находя себе покоя, шагал то в одну сторону, то в другую. Он раз за разом бросал хмурые взгляды на ванночку со смолой и раз за разом одергивал исполнителя будущего пытки, не давая тому подкинуть в огонь очередной совок угля, а иногда, когда представитель церкви ближайших земель уверялся, что инквизитор, который находился тут же, его точно не видит, сверлил спину святого отца самым презрительным взглядом, каким только обладал. Однако на глазах опасного калеки он выглядел вполне лояльным и готовым к сотрудничеству, хотя и держался с несколько официальной холодноватостью.

Инквизитор, напротив, смотрел прямо и даже торжественно. Казалось, что он ожидал начала пытки как какого-то радостного события или праздника.

Открылась дверь, и на огражденную территорию ступили еще трое: охранники и ведомый ими Гарри Финн. Запястья последнего за спиной намертво стягивала крепкая веревка, однако здоровенные сопровождающие продолжали надежно сжимать локти заключенного. Впрочем, по сравнении с Финном охранники казались недорослями. С трудом верилось, что этому молодцу стукнуло всего двадцать полных лет от роду.

Инквизитор стал перед вошедшими.

- Гарри Финн, сейчас ты будешь подвергнут пытке под названием "черный носок". Понимаешь ли ты, зачем это будет сделано?

- Понимаю, - огрызнулся заключенный. – Тебе нужно кого-то помучать, по другому ты не можешь.

Все общество, за исключением, пожалуй, самого святого отца, вздохнуло потрясенно: уверенность в себе без пяти минут пытуемого прямо-таки ошеломляла.

- Пытка будет применена, - продолжал как ни в чем ни бывало судья, - с целью изгнания из тебя черного духа сатаны. "Лучше ущербным войти в царствие Божие, нежели быть ввергнутым в геенну целиком. Начинайте.

Финна усадили на крепкий деревянный стул и начали приковывать к нему многочисленными зажимами и ремешками. Когда с этим было покончено, надзиратели отошли в сторону. Пришел черед палача. Уже зафиксированная нога Финна с помощью определенных устройств начала опускаться в емкость с изрядно нагретой смолой.

Когда до решающего соприкосновения оставались считанные сантиметры, и обреченная кожа Финна уже ощутила опасный жар, выражение лица жертвы внезапно изменилось.

- Стойте!

Палач остановился и вопросительно поглядел в сторону перекошенной фигуры святого отца.

- Исполнитель! – раздраженно рявкнул инквизитор. - Я что, приказывал вам останавливаться?..

Вздрогнув, палач снова закрутил механическую ручку. Несмотря на яростные сопротивления владельца, нога Финна продолжала опускаться.

- Да стойте же! – вопил тот. – Да, я признаюсь, что был в сговоре с дьяволом!.. Я признаюсь в чем угодно! Да я сам дьявол!.. Только остановите это! Прошу!..

Человек в маске замедлил свои движения, но не прекратил их вовсе. Он выжидательно смотрел в сторону инквизитора. Ответом ему был лишь яростный кривой взгляд. Ручка механизма продолжала крутиться – нога продолжала опускаться.

- Стойте, стойте! – умолял Финн. – Прекратите! Остановитесь же!.. А-а!..

Настоятель закусил губу и отвернулся, не в силах продолжать смотреть на происходящее. По его щеке скользила слеза. Инквизитор с напряженным лицом следил за точностью исполнения пытки. Казалось, он вообще оглох и не слышит стенаний обвиняемого. Лица палача видно не было, однако если судить по его напрягшейся фигуре, становилось очевидно, что и он не равнодушен к происходящему. Двое надзирателей неуклюже мялись и топтались у входа, то и дело отводя взгляд.

Вопли ужаса и мольбы о пощаде вдруг сменились диким криком боли. Уже не контролируя себя, Финн забился в оковах, однако даже он не мог высвободиться.

Уже ничего не соображая и чувствуя единственно только нечеловеческую боль, Финн рыдал и звал мать. Все это перемежалось воем, от которого стыла в жилах кровь.

Пытка продолжалась.

Две женщины, стоя у колодца, не слишком торопясь набирали воду. Будто кого-то опасаясь, они то и дело воровато оглядывались и меж тем шушукались между собой.

- Как странно, - бормотала одна из них. – Если такое происходит у нас рядом с городом, то я не знаю, что будет завтра!

Ее подружка, соглашаясь, покачала головой.

- Как он кричал! – продолжала первая. – Ты знаешь, я всегда считала Гарри непутевым сорванцом. А то, что он вытворяет в последние годы, вообще ни в какие рамки не шло. Но чтобы делать с ним такое!.. Ты знаешь, я не знаю, что там с ним делали, но я ему сразу все простила. Он ведь был таким милым ребенком!

Подружка только вздохнула. Заговорившая первой заголосила вновь:

- Не знаю, не знаю… Этот инквизитор… я не знаю. Но все это не к добру, это уж точно.

- Эти священники святые люди, - высказалась наконец собеседница. – Я не сомневаюсь, что в раю они будут как ангелы. Но вот только когда они начинают касаться нас, простых, мирских людей, ох, и тяжко же нам приходится…

Сырые коридоры подземелья оглашались топотом трех пар ног. Инквизитор, сейчас прихрамывая совсем незаметно, шагал немного впереди, двое охранников, успевшие заметно осунуться за последние дни, следовали за ним. Ни один из этих простых смертных уже не решался заговаривать со святым отцом: оба лишь ждали, когда перестанут требоваться и смогут вздохнуть свободно.

Шаги смолкли, и между холодными стенами понеслось эхо звона ключей. Оно сменилось скрежетом ржавого замка, и инквизитор вошел в камеру. Дверь за ним захлопнулась, замок снова затарахтел, но уже заметно тише: звуку не удавалось разгуляться в крохотной каморке с крысами.

В первую минуту святой отец ничего не увидел в сумраке, но вскоре он различил движение в одном из углов карцера. Финн не торопился подавать признаки жизни.

- Грязный ублюдок, - прохрипел сорванный голос. – Церковная тварь, тупой урод…

Инквизитор только печально вздохнул без всяких признаков раздражения.

- Как ты себя чувствуешь, сын мой?

- Иди к дьяволу! Ты сделал меня инвалидом! – С большим трудом Финн поднялся с лежанки и стал боле менее прямо. – Что тебе еще от меня нужно? Когда меня наконец выпустят отсюда?!

Святой отец смотрел на заключенного с выражением вселенской жалости и скорби.

- Боюсь, сын мой, что мы еще не закончили.

Финн разом изменился в лице и одними губами прошептал:

- Как?..

Дверь отворилась, через нее вошли двое стражников. Подхватив Финна за руки, они выволокли его в коридор. Инквизитор последовал за всеми.

- Гарри Финн, - говорил он, перейдя на беспристрастный тон, - я обвиняю вас в сговоре с сатаною. Поэтому вы будете казнены путем медленного опускания в кипящую смолу. Таким образом вы искупите все свои грехи, спасете душу, которая попадет на небеса. Да будет воля Божья.

- Подождите… подождите… - бормотал Финн, слабо, почти рефлекторно сопротивляясь влекущим его рукам. – Да нет же… Только не так… Только не это! – С бормотаний он перешел на крик. – Прошу вас, не делайте этого!.. Святой отец! Я вас умоляю! Прошу, я каюсь во всем! Я изменюсь! Я стану, каким хотите, только верните в камеру! Я уйду в монастырь, я приму все обеты, только, прошу вас, не делайте этого!

- Не могу, сын мой, - изрекал инквизитор, замыкая шествие. – Я имею большую ответственность перед твоей бессмертной душой.

- Постойте. Постойте, не торопитесь, я подумаю… Святой отец, я признаюсь во всех своих преступлениях. Вы даже не знаете, сколько я всего натворил, этого вообще мало кто знает. Но я признаюсь! Я признаюсь во всем…

- Это не имеет значения, сын мой…

- Послушайте. Я расскажу о всех, кто был со мной. Обо всех, кто вообще был хоть в чем-то замешан, о чем я знаю. Я расскажу вам обо всем – клянусь! Только пощадите!..

- Остановите его, - резким голосом скомандовал инквизитор. Обойдя охранников, он стал перед Финном лицом к лицу. Тот с надеждой смотрел на священника, но лицо святого отца было суровым как никогда. – Итак, ты уже готов пойти на что угодно, только бы избежать этой казни?

- Да! Да, святой отец, только скажите, что, и можете не сомневаться, я все исполню!..

- Мне от тебя ничего не нужно, поверь. Ни действий, ни информации – я не сужу о мирских делах. Но я заметил вот что: ты тут недавно высказывался, что готов ступить в ад. Разве не так?

Финн растерянно кивнул, не понимая, куда клонит искалеченный священник.

- Но что тебя ждет в аду? – продолжал инквизитор. – Горение в огне. Вечное. И вот сейчас, когда мы только-только обожгли край твоей плоти, ты уже готов ползать на коленях и целовать мои ноги! А ты так свободно говорил о вечном огне преисподней! Поверь мне, сын мой, лучше тебе будет помучаться сейчас, быть может, с несколько минут, чем потом с тобой будет то же самое, но уже в неограниченном времени. Итак, где я не прав?

Финн тихонько заскулил, опустив голову.

- Пощадите…

- Следуем дальше, - жестко распорядился святой отец, и все четверо продолжили подъем на поверхность. Осужденный больше не сопротивлялся, только тихо плакал и продолжал бормотать бессмысленные мольбы о прощении.

Наконец они вышли под открытое небо. Стояло ласковое солнечное утро. Денек обещал выдаться жарким, но пока еще стояла утренняя прохлада.

Тут же их ожидал настоятель. За последнее время он сильно похудел. Не говоря ни слова, глава монастыря повернулся и пошел к месту пытки. Все, поднявшиеся из подземелья, двинулись за ним.

Смола уже была разогрета до нужной температуры, и палач прохаживался тут же рядом. Увидев все это, Финн испустил полный тоски стон.

Инквизитор протянул ему посох, и молодой человек бессознательным движением сжал его.

- Отпустите заключенного, - скомандовал святой отец. Охранники разжали руки и поспешно отошли на безопасное расстояние. Они не спускали глаз с палки, которая в руках такого силача как Финн являлась грозным оружием. Но заключенный и не думал сопротивляться: он был вконец раздавлен.

- Иди домой, - обратился к нему инквизитор.

Финн непонимающе посмотрел на него. С помощью посоха он мог стоять ровно и передвигаться.

- Вы отпускаете меня? – тупо и без выражения спросил он.

- Ты свободен, - кивнул инквизитор. - Иди и не забывай, что я тебе сказал. Сожжение заживо ждет тебя, и если ты будешь продолжать вести себя, как и раньше, тебе его не избежать – пусть даже и после смерти. Все мы рано или поздно умрем и будем представлены на суд.

Финн наконец очнулся.

- Спасибо! Спасибо! Я изменюсь, можете быть уверены! Можете быть уверены!

Продолжая кричать еще что-то в этом роде, он стремительно заковылял к городу. Пока за ним не закрылись ворота, он то и дело оглядывался, будто опасаясь, что святой отец может передумать.

Наконец его благодарные крики затихли вдали.

Инквизитор повернулся к нахмуренному настоятелю. Взгляд святого отца был полон умиления.

- Как вы думаете, его раны заживут? Я думаю, что заживут. Важно, - рассудил инквизитор, - чтобы урок пошел ему на пользу. "Любящий сына своего да не пожалеет розги своей".

- Смола остывает, святой отец, - вместо ответа сообщил глава монастыря. – Займите свое место.

- Да, да, конечно, - согласился инквизитор и опустился на деревянный стул пытуемого.

Палач постепенно приковывал его к специальным креплениям, а настоятель между тем принял торжественный вид и объявил:

- Итак, согласно закону нашего ордена, священник инквизитор может осудить и как угодно наказать любого показавшегося ему виноватым грешника. Но в тот же момент он должен быть готов испытать те же самые наказания…

- Готово, - выпрямился палач. Теперь инквизитор был надежно прикован к стулу.

- Можно начинать, - распорядился мрачный настоятель. Ему не нравилась затея с пыткой Финна, не ратовал он и за предстоящие мучения инквизитора. Он вообще не одобрял всех этих крайних мер.

- Постойте, - попросил святой отец. – Мне нужно помолиться. Чтобы не впасть в искушение. "Дух бодр, плоть же немощна".

- Пускай помолится, - распорядился настоятель, хотя было заметно, как ему хочется поскорее начать, чтобы все поскорее осталось позади.

Палач отступил в сторону. Искалеченные губы инквизитора без звуков задвигались. Вид его стал таким торжественным, а взгляд единственного глаза столь чист и откровенен, что на какой-то миг святого отца даже можно было признать по-своему красивым.

- Начинайте, - скомандовал он наконец.

Палач обернулся к настоятелю, тот только отмахнулся. Исполнитель приступил к стулу, начав вертеть ручки управления.

Глава монастыря отрешенно наблюдал за инквизитором, прикидывая, что может значить для святого отца еще одна такая телесная ущербность. И тут же испугался вдруг возникшей смутной, дикой догадки.

Ему показалось, что он открыл секрет многочисленных физических уродств инквизитора.



проголосовавшие

Для добавления камента зарегистрируйтесь!

всего выбрано: 30
вы видите 15 ...30 (3 страниц)
в прошлое


комментарии к тексту:

всего выбрано: 30
вы видите 15 ...30 (3 страниц)
в прошлое


Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Братья с лорца

лимерики
Апология пизды
Удмурдский эпос о батыре Елдетее
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.206785 секунд