Литература

Я сидела на лавочке а снег все сыпал и сыпал… я закрыла глаза и думала обо всем. Кто-то позвал со спины. Перепугалась. На ресницы нападало столько снега, и я боялась, что уже не открою глаза. Но глаза послушались и бесшумно распахнулись, сугробики снега спали на щеки. Повернулась, но сзади никого не оказалось. Наверное это от холода.

« Алло?»

« Я тебя жду, ты выйдешь сейчас?»

« Да минут через 10-15, ок?»

« Я ж замерзну!»

« Сходи домой»

« Мне там нечего делать»

« Жди.»

« Ну!»

« Ты будешь ждать?»

Конечно буду. Какой же ты глупый.

Я стояла около его подъезда. Каждый раз, когда дул ветер, поднимая колючки снега, ветреная волна ударялась о две противоположные мне стены, и колючий снежок оседал в углу.

Было так скучно! Я стала вырисовывать ногой на снегу человека. Я решила назвать его как-нибудь, но имя для снежного человека никак не приходило в голову. Какая жестокая несправедливость! Я 20 минут на морозе его вырисовывала, все ему сделала: глаза, рот, носик, руки, ноги, даже одежду! Но все равно не разговаривал… Ветер дул и по частичкам разрушал моего друга. Но я его спасала! Реставрировала! Люди, проходящие мимо, думали, наверное, что я недалекая. Очень может быть!

Первое и самое плохое, что он сделал, когда вышел, он НАСТУПИЛ на моего друга.

Я ,конечно, возмутилась. Он хотел что-то сказать, но я ему не дала. Я хотела слушать, как падает снег, как по нему шуршат мои камелоты. Снег так аппетитно хрустел! Так все было замечательно, несмотря на холод. Он снял с руки перчатку и взял меня за руку. Его рука была горячая, от нее поднимался легкий-легкий, еле уловимый пар. И тут дома, машины, деревья – все наклонилось и потекло в снег. Он поднял меня. Мое везение помогло мне упасть в снег лицом. Он шел и что-то без остановки говорил, говорил. Я не слушала, но от его слов, оттого, что он вообще говорит, на душе стало так тепло и немного грустно, как от горячего чая с лимоном. Ломило в коленях. Я сидела в сугробе и смотрела, как снежинка-колючка падает на свою близняшку. Он все говорил что-то, держал меня за руку, тряс ее, пытался заглянуть мне в глаза. Он выглядит таким беспомощным, как паучок «бабушкины сказки» без лапки, когда пытается прикоснуться губами к моей снежной щеке. Стало темнеть все повылазили из дома и как всегда орали, бегали, бросали снежки. Я тоже решила подключиться к этой снежной войне. Он тянул меня куда-то, ему надо было что-то сказать. Но мне все равно. Это же снег. Танец снега. Мураками писал в « « Денс. Денс. Денс»: « я живу так – просто перемещаю ноги в танце, и буду жить так.». и это верно. Правильно. А я живу, как снежинка – просто перемещаюсь в пространстве туда, куда ветер понесет. Ему это не интересно. Ему интересно говорить о *любви*, о которой, скорее всего, еще и понятия не имеет. Он же видит что я не слушаю. Я смотрю на снежок.

Такой смешной. Письмо написал. Дурак. Хочу конфету, но остались только фантики.

Идет четвертый день. Может прочитать. Что еще он сочинил?

Не важно. Как все это больше не важно. Буквы сложенные в слова на этой матовой бумаге. Один край погнулся. В середине бумага взбугрилась, буквы поплыли – наверно капнула чем-то. Наверно ему было немного трудно это писать… рука устает. Ненавижу тебя. Такой глупый. Так не прав. Но мне все еще хочется запустить, как раньше, руку в его кудрявые, густые волосы. Они такие черные. Как у меня внутри.

О чем он говорил мне? Да он прав не помню. Не слышала. Не слушала. Мне не хотелось. Я просто смотрела на снежок.

Вот и сегодня так же. Он опять что-то говорит. Я опять гипнотизирую снег. Опять твой испуганный взгляд! Ну ты что! Должен был уже привыкнуть к таким моим поступкам.

Ну не ори. Зачем? Ну мне просто захотелось посмотреть, как кровь будет смотреться на этом снежке. Я же не твою руку порезала, в конце концов! Зачем он этого хочет? Зачем ему меня понимать? Дурак какой-то. Взял и порезал себе руку. Ну за чем?

Хотел сравнить свою и мою кровь. Вроде обе красные. А мы разные. Значит, все было зря.

Ладно, не злись. Все будет иначе. Выключи зиму.