Литература

В этот пасмурный морозный вечер мы встретились по дороге на балет у Черныховского. Чтобы как следует настроиться на происходящее, мы пошли пешком. Вдоль дорог расположились вагоны, похожие на провалившиеся в снег прошлогодние ненужности. Желтые и ржавые, они были так далеки от самостоятельной красивой железнодорожной жизни. Раскуроченные голые тела их постоянно напоминали о неизбежности конечности красивеньких, только вымытых вагончиков, радостно ожидавших выезд в свет. Рельсы долго мелькали под ногами, пахло чем-то стальным, морозным. Холод достиг уже промежностей и все убыстрял ход нашей прогулки.

Наконец, все собрались. Шумные раздевания и распитие спиртных напитков, шептания и шушукания. Основные действующие лица взволнованно мелькали мимо, заканчивая последние приготовления. Волнение передалось и зрителям. Наконец, двери распахнулись новым впечатлениям и перед нами предстало действо во всем великолепии.

Столкновение ожиданий и картинки. Люди кружили по полю, пытаясь преодолеть формальность и вязкость окружавшего их пространства. Но взлетая, они лишь нелепо плюхались, скрипя от боли. Трибуны неистово ревели нечеловеческими голосами. Гитлер - и тот, старый хрыч, был вне себя и, не умолкая, давал наставленья. Танцы у границы сознания, танцы любви. Гомосексуальные объятия уставших футболистов. Эксгибиционизм радости. Желто-красные наказания. Хитросплетенные маневры. Травмы, телосплетения и потеря мяча. Время практически потеряно, утопло в вязком противном разложении на Я. Невозможность вырваться за искусственные рамки бытия заставляет искать просветы в таймере видеомагнитофона. Тягучее жирное тело с белой круглой головой и зеленой шерстью кружилось под крики обезумевшей толпы… Уходя за пределы, оно щупало их своими руками, трансформируя в белые линии на траве. Распевая оперные арии, щелкая хвостом, переплелось чудище с моим сознанием. Линии, моргания и точки. Наконец, все замерло…

Мы прошли в буфет, однако, ничего не шло… Все тупо топтались в холле, ожидая второго акта. Он нес с собой расслабление, мы неистово и нелепо смеялись, нащупывая свое существо. Всплытие произошло удачно…

Оцепененеть, боясь потерять свою целостность. Ни одного слова, ни одного движения не разрушит меня в спектре света от лампочки лампы на зеленой голой стене.

Чаепитие, прямо здесь - в зале, окунуло нас с головой и чаинками. Склеив наскоро свои осколки, мы вышли на улицу. В темноте мы продолжали.

Балет удался.