Rambler's Top100
fisting
упырь лихой, явас ебу, гальпер, а также прочие пидары и гомофобы.
... литература
Литературный портал создан с целью глумления над сетевыми графоманами. =)
Приют
мазохиста!


Убей в себе графомана



Omich

Мама, это любовь? (для печати )

-Сегодня утро было настолько ясным, что я раздвинул шторы и впустил во тьму комнаты ранние лучи солнца. Свет играл с ледяными узорами на стеклах окон, лился перламутровым блеском на твое лицо. Скажи, ты не могла его не видеть! Разве что он совсем ослепил тебя?

Мать лежала также неподвижно, белая сухая простынь обволакивала ее тело, наглухо застегнутое в ночную рубашку. Лучи солнца и впрямь играли тенями на ее лице, но оно не выражало и толики того счастья, что обычно за собой приносит ясный солнечный день. Напротив, лицо угрюмо съежилось и морщинами стянуло всю кожу со лба, шеи, подбородка, выпятив челюсть немного вперед. И желтая, и совсем ороговевшая кожа, выражала ту безнадежную усталость, ту статику покоящегося тела, что Сергей нерасторопно задернул штору, сорвав две петли.

В комнате пахло перекисью, гнилью и воздух тяжестью нависал над тускло горящим светильником. Мебель представляла собой архаичный вид, заснеженная пылью, она лишь дополняла интерьер к небольшой кровати, на которой лежала мать. Пылинки же под дуновением ветра из распахнутой форточки подметали лакированную поверхность мебели, придавая мнимые очертания темных пятен, густо сыпались на пол. В позеленевшей вазе цвела вода, и бесконечно увядали пожухлые гвоздики, скрючиваясь стеблем, нагибаясь цветами до скатерти стола.

Как обычно, к девяти часам в дверь позвонила медсестра. Только совсем не та, что год ухаживала за матерью, не та, что в больничной койке принимала ее, еще трясущуюся в судорогах, облепленную сгустками крови, с распахнутыми от ужаса глазами после автомобильной аварии. Таня, она вышла замуж, и сдалась ей эта волокита! Она ведь и с работой в госпитале покончила, что ж поделать: семейная жизнь уводит людей, так нужных потерянным и обреченным, коим ничего не остается, как доживать жизнь до конца. А потом, ушел отец, он не выдержал и полугода. И остались одни сын и мать, также как были одни, в тот радостный для всех момент, когда в роддоме донесся крик новорожденного младенца Сереженьки. Нынешняя сиделка тоже работает медсестрой, и раз в неделю приходит убираться за матерью Сергея. Сергей платит ей деньги, Марина небезучастна в его беде, к тому ж испытывает к нему симпатию, уже перерождающуюся в чувство.

-Здравствуй, проходи, я приготовлю полотенце.

-Хорошо, Сереж…

-Сегодня такой…

-Да… сегодня такой хороший день, морозно на улице, но солнце несет такой позитив, что, простояв на остановке, прождав с полчаса, я ничуть не замерзла! Представь себе!

-Может…

-Да, конечно!

-Вот полотенца, я надеюсь, сегодняшний день принесет ей радость.

-Ты так о ней заботишься, я уверена, она видит это. Она тебя любит и признательна тебе…

-Любит…

Марина отвернулась, медленно, держа в руках полотенце, подошла к матери. Она сняла с нее простыню, и отбросила в сторону.

-Я сам постираю.

-Да брось, в конце концов, ты мне платишь за это деньги! Приготовь лучше чай, я уж сама справлюсь.

Сергей побрел на кухню, зажег газовую конфорку и налил в чайник воды. Он испытывал перед Мариной некоторое смущение, лишь наедине с матерью, он никогда не терял самообладание. На любые его вопросы она всегда отвечает утвердительным молчанием, и это не разговоры в пустоту, скорее беседа с хорошим слушателем. Сергей доверял матери во всем, он сидел вечерами у ее кровати, держа за руку, и говорил без умолку, а порой, просто смотрел на нее, поправляя простыню, подбирая локоны волос со лба. Парализованное тело матери не отвечало на ласки сына, но в душе Сергей был уверен: она чувствует мою любовь, она верит и знает, что я рядом, что я с ней.

-Я почти закончила!

Сергей подошел к дверному проему. Марина подняла тело матери на себя, обняв, стащила ночнушку. Груди матери безжизненно прильнули к Марине. Она взяла свежую стираную рубашку и бережно надела. После, уложив ее на подушку, Марина начала стягивать с матери штаны, зацепившись за трусы.

-Трусы менять не буду, ты ведь делал это вчера?

-Да. Делал.

Сергей, прижимаясь к дверному косяку, нервно царапал старую краску, больно загоняя ее под ноготь. На вопрос Марины он смутился, и, потупив взгляд, нырнул опять на кухню.

-Чайник вскипел, пойдем пить чай!

-Отлично, я только замочу вещи.

-Брось! Я все сделаю сам!

-Не настаивай!

-Хорошо-хорошо! Ты меня уговорила!

Сергей попытался улыбнуться, но что-то распирало его: недовольство, похожее на вторжение в самое ценное, что есть у него. Он чувствовал себя ущемленным в чем-то, но, немного поразмыслив, пришел к выводу, что нельзя ничем омрачать такой хороший день и что сегодня он будет на высоте. Нотки души заиграли ту неразборчивую мелодию, которую обычно напеваешь под хорошее настроение.

-Ну, так что?

-Да?

-Ну, ты понимаешь, мы сегодня встретимся?

Сергей кивнул головой, прежде чем подумал над вопросом, но ворочать головой в сторону было неуместно, и он решил подтвердить свое решение нерешительным:

-Да.

-Отлично! Придумай что-нибудь, а я тебе вечером позвоню!

-Да, я придумаю.

-Я рада, что ты постепенно приходишь в себя. Быть может это солнце?

-Что?

-Солнце, оно на тебя так влияет? Впрочем, не говори! Мы успеем обо всем поболтать вечером! Я очень рада!

-Я тоже, Мариш…

-Мариш… ты меня так впервые назвал. Мне вдвойне приятно!

Марина на радостях, не допив чай, вскочила на ноги, быстро поцеловала Сергея в щеку и побежала в коридор.

-Извини, мне надо бежать. Ну, так я позвоню?

-Да, конечно!

Сергей в растерянности закрыл дверь, и присев на кухонный табурет закрыл руками лицо. Выдохнув спертый воздух он встал и, нащупав грубую щетину на щеках, признал за собой обязанность побриться к вечерней встрече.

Вернувшись с работы чуть раньше, Сергей осведомил мать, что сегодня вечером задержится. Он как раньше присел на краешек кровати, и взял ее руку.

-Мам, ты только не скучай здесь! Я включу тебе телевизор, а как приду, все расскажу тебе, мы с тобой еще поговорим.

Глаза матери выражали немую тоску. В утешение к своим словам, Сергей поцеловал ее в грубую кожу лба, и, ощутив жжение на губах, заглушил свои мысли нажатием кнопки пульта телевизора. Звучный голос диктора транслировал выпуск новостей.

_

-Я ведь даже не притронулся к ней! Мама, она обозвала меня неумехой, а мы ударились зубами, когда я пытался поцеловать ее…

Сергей, прибежав к двенадцати часам ночи домой, распахнул входную в дверь, и скинул куртку на пол. Он влетел в комнату матери, и поначалу, совсем ужаснулся фосфорическому свету ее глаз, но, включив ночник, пришел в себя. Мать также безмолвно лежала, само спокойствие, будь то любая кризисная ситуация! Сергей положил руки на ее живот и заплакал.

-Она говорит, что я совсем не умею любить! Что я стал деревом, ухаживая за тобой! Что у меня нет чувств, лишь деревянные руки, стеклянные глаза и немой рот! Ну, скажи, что это не так! Мама, она сказала, что больше не придет… опять мы останемся одни. Только мы. Но разве нам еще кто-то нужен? Скажи? Разве еще кто-то?

Сергей, расстегнув верхние пуговицы рубашки, уткнулся носом в распростертую пядь материнской руки.

-Научи меня любить, мама. Я ведь совсем… я не могу это говорить. Я ведь, люблю только тебя. Но ты это знаешь! И вряд ли, да… что… мама! Ты слышишь? Скажи мне! Научи меня любить! Или ты будешь молчать? Скажи, я задаю слишком много вопросов? Но ты любишь своего сына? Ты любишь Сереженьку? Ты меня любишь, мама?

Он сорвал с себя рубашку, взобрался на кровать к матери, укутался в простыню и задрожал всем телом.

-Да, я выпил. Но совсем чуть-чуть! Ты же мне простишь это? Но, она… мама!

Сергей обхватил грудь матери левой рукой, просунул руку в разрез рубашки, скомкал теплую грудь.

-Ты научишь меня любить? А я люблю тебя, мама. Я тебя одну люблю! Ну, что ты? Что ты молчишь? Ты разрешаешь мне? Ты хочешь быть со мной всегда? Мы будем вместе, я тебе обещаю!

Он снял с себя штаны, отшвырнул их в сторону. Вцепившись руками за ночную рубашку, он разорвал ее на матери. Большие груди смотрели на него, Сергей рукою водил по ним, приподнимая, разглядывая. Это лишь больше будоражило в нем интерес. Он положил голову на грудь, опасливо принюхался, вытащил язык и боязно облизнул левую грудь матери. После, сжав груди в обе руки, начал поочередно целовать их, не умело всасываться в мягкие соски, покусывая их. Молчание матери было мерилом его страсти, увлекшись, он прокусил сосок, слизнув проступившую на коже кровь, Сергей решил, что кровь от его губы, потому не придал этому значения. Спустившись руками к животу, он начал нежно мять его, всовывая язык в пупок матери.

-Мама? Тебе нравится? Я все делаю правильно? Я правильно люблю тебя? Как жаль, что ты не смогла меня научить тогда, когда еще… мама… я так люблю тебя!

Сергей, одернув простыню, просунул руки в трусы матери, скомкав их, со страхом в сердце, он потянул, ожидая, что под ними. Лишь лобковые волосы показались из-за резинки, он напряг руки, чтобы разорвать ее, но она не поддавалась. Сергей прильнул ртом к трусам, перегрызая тонкую границу между его страстными желаниями и неизвестным, резинка соскользнула и поранила десны. Но, надорвав ее, Сергей таки расправился с трусами, после чего, опустил голову в промежность, раздвинув ноги матери.

-Ох… ты так приятна! Ты так пахнешь! Правда, так пахнет любовь? Я не могу знать, если ты мне не скажешь! Скажи? Так пахнет любовь? Значит, ты меня любишь? Значит, ты меня научишь?

Сергей запустил нос во влагалище, вбирая в себя запах. Этот запах заставил все его тело окунуться в приятную дрожь. Член топорщился из его трусов, по этому он испытывал неудобство, ежась, боялся показать его матери. Сергей открыл рот и запустил язык, всасывая запах, он продолжал водить носом, натыкаясь на грубые волосы. Позволяя себе проникнуть все глубже и глубже, он с силой давил на ноги, с легкостью поддавшиеся и раздвигающиеся в ширину.

После Сергей взобрался на живот матери, и немного понежась в ее теплых грудях, запустил член во влагалище. Волна тепла, приятная волна окутала его, он содрогнулся и, просунув глубже, застонал. Опершись руками в живот, Сергей судорожно начал водить задом. Казалось, под сокращениями живота, мать издавала шипение, отдаленно напоминающее звуки. Сергей насторожился, но, не переставая, продолжал повторять:

-Мама! Мы будем любить только друг друга! Нам больше ни кто не нужен! Спасибо, мама! Ох…



проголосовавшие

Гальпер
Для добавления камента зарегистрируйтесь!

всего выбрано: 18
вы видите 3 ...18 (2 страниц)
в прошлое


комментарии к тексту:

всего выбрано: 18
вы видите 3 ...18 (2 страниц)
в прошлое


Сейчас на сайте
Пользователи — 0

Имя — был минут назад

Бомжи — 0

Неделя автора - факир

Ж и Д
Ключик Жизни
Пишет слово. Пишет два.

День автора - Владд

Театр
Геррантокоб
Чойбалсан
Ваш сквот:

Последняя публикация: 16.12.16
Ваши галки:


Реклама:



Новости

Сайта

презентация "СО"

4 октября 19.30 в книжном магазине Все Свободны встреча с автором и презентация нового романа Упыря Лихого «Славянские отаку». Модератор встречи — издатель и писатель Вадим Левенталь. https://www.fa... читать далее
30.09.18

Posted by Упырь Лихой

17.03.16 Надо что-то делать с
16.10.12 Актуальное искусство
Литературы

Непопулярные животны

Скоро в продаже книга с рисунками нашего коллеги. Узнать, кто автор этих охуенных рисунков: https://gorodets.ru/knigi/khudozhestvennaya-literatura/nepopulyarnye-zhivotnye/#s_flip_book/... читать далее
19.06.21

Posted by Упырь Лихой

19.06.21 Непопулярные животны
19.06.21 "Непопулярные живот

От графомании не умирают! Больше мяса в новом году! Сочней пишите!

Фуко Мишель


Реклама:


Статистика сайта Страница сгенерирована
за 0.198568 секунд