Литература

В кафе было тихо и уютно. Это было небольшое светлое помещение, похожее на европейские дешевые кафешки. На ярко-зеленых стенах висели старые черно-белые фотографии в тоненьких желтых рамочках. На этих фотографиях были красивые пейзажи, на которых всегда где-нибудь скромно в углу одиноко стоял маленькая фигурка человека. Когда мне было скучно или надоедало читать, я смотрела на них и искала глазами этого человека. Вместо обычных столиков и стульев были низенькие столы из толстого цветного стекла и большие мягкие диваны с немного потертой когда-то ярко-желтой обивкой. Я сидела, забравшись с ногами, на одном из таких диванов, который располагался в тихом углу, на столе стояла большая чашка кофе с молоком. Я читала «Записные книжки» Марины Цветаевой. Мне так нравилась ее манера воспринимать и передавать события; она создавала атмосферу, в которой жила, резкими штрихами, толстыми густыми мазками. Каждое слово – это чувство, каждая запятая – это продолжение жизни. Я ощущала ее мир, погружаясь с головой в эти эмоции и мысли. И мне безумно хотелось попасть туда, оказаться с ней рядом, прожить с ней вместе эту жизнь.

- Можно составить вам компанию? – улыбаясь, спросил высокий мужчина в длинном сером пальто и поставил чашку с кофе рядом с моей книгой.

- По-моему, вы уже сами себе это разрешили, - ответила я довольно грубо.

- Простите, если вы против, я пересяду за соседний столик.

- Да ладно вам, прекратите ломаться, - ответила я, не отрывая глаз от книги.

- Ломаться? – переспросил он.

- Ну да. А если вас что-то не устраивает, можете пересесть за соседний столик, - и я дерзко посмотрела на него.

Несколько секунд он стоял в замешательстве и вопросительно смотрел на меня. Я уткнулась в книгу и делала вид, что читаю, на самом же деле, я наблюдала за ним. Он совсем не вписывался в простой интерьер кафе в этом дорогом пальто и со своей изысканной вежливостью. Он положил на стол журнал «Власть» и, сняв пальто, повесил его на спинку стула, а потом сел. Он пил черный кофе и притом без сахара.

«Интересный субъект…» – про себя подумала я.

- Что читаете? – спросил мужчина, робко приподняв брови.

- Вам и вправду интересно, или вы это просто так спрашиваете?

- Интересно.

- Цветаеву.

- И как я вижу прозу.

- Вы правильно видите.

- «Записные книжки»? – осторожно поинтересовался он.

Я кивнула головой в знак согласия.

- Я читал эту книгу, когда в университете учился. Она мне очень понравилась. С душой написана…

- Слушайте, может, хватит трепаться на светские темы. Вы и так произвели на меня впечатление. Не стоит так из кожи вон лезть.

Я закрыла книгу и убрала ее в сумку. Надев куртку, я допила холодный кофе и направилась к выходу.

- Вы уже уходите? – спросил он разочарованно.

- А вы что не идете со мной? – спросила я, не останавливаясь.

- Куда? – изумленно воскликнул он и, схватив пальто и журнал, пошел за мной.

- Где ваша машина? – спросила я, когда мы вышли на улицу.

- Вот, - и он указал на блестящую BMW, припаркованную прямо перед входом в кафе.

- Красиво жить не запретишь, - равнодушно выдохнула я.

Мы сели в машину. В салоне пахло кожей, и я с наслаждением вдыхала этот назойливый запах роскоши и китчливости. Он изумленно смотрел на меня.

- Куда мы едем?

- К вам, - и мой голос дрогнул.

«Что я делаю?» - пронеслось у меня в голове, - «Надо остановиться, пока не поздно… А может уже поздно?». Но остановиться я не могла, да и не хотела...

Мы заехали в супермаркет, купили красного вина и сыра, а потом оказались у него. Он все время весело шутил, я смеялась, чтобы не заплакать. В голове метались обрывки мыслей, как листья в октябре на осеннем ветру. Сердце ныло от невыразимой тоски и грусти. Я чувствовала себя такой одинокой и покинутой. И чем сильнее к горлу подступали рыдания, тем громче я смеялась. Но это был какой-то истерический смех, доходящий до хрипа.

Он начал раздевать меня, и я ему не мешала, а продолжала увлеченно рассказывать про Цветаеву. Я знала, что, если замолчу, то обязательно заплачу. Он снял с меня все, я сидела перед ним на полу совершенно обнаженная. Мне стало холодно, и я почувствовала себя такой беззащитной, потерявшейся в пучине собственных страхов и тревог. Он нежно посмотрел мне в глаза, провел рукой по моему плечу, а потом осторожно поцеловал в ключицу. Я замолчала. Меня бил озноб. Я пыталась унять дрожь. Он с беспокойством посмотрел на меня, потом сел рядом и крепко обнял. У меня из глаз брызнули слезы. Он еще крепче прижал меня к себе и начал что-то хрипло шептать. Я не различала слов, но этот мягкий шепот ласкал меня, наполняя спокойствием мою истерзанную душу. Я плакала тихо, сдавливая рыдания, и поэтому мое тело резко вздрагивало. Он нежно гладил меня по голове. И я уснула в его теплых объятиях.

Утром я с трудом открыла глаза. В голове стоял невыносимый шум. Я посмотрела на часы: было без четверти шесть.

- Ты очень красивая.

Я вздрогнула. Он лежал рядом и наблюдал за мной. Я сразу вспомнила, что вчера было, и меня охватил такой стыд. Я резко села в кровати, натянув одеяло до самого подбородка, и испуганно смотрела на него.

- Извини, пожалуйста, за вчерашнее, я не знаю, что со мной такое было. Я…

Он не дал мне закончить фразу:

- Тихо, все нормально. Ладно? Как ты себя чувствуешь?

- Не очень, честно говоря.

Он засмеялся.

- Я сейчас сделаю тебе кофе, он поможет. Ты лежи, не вставай. Я скоро.

И он ушел на кухню. Я осмотрелась. Комната была небольшая, но из-за того, что в ней почти не было мебели, казалась огромной и нежилой. Мои вещи лежали аккуратно свернутыми на полу около кровати. Я удивилась, ведь отчетливо помнила, что вчера вечером они были раскиданы по всей комнате. Накинув на плечи рубашку, я натянула джинсы прямо на голое тело. На улице было еще темно, но небо отражало огни пробуждающегося города. Я подошла к большому, занимающему почти всю стену от потолка до пола, окну и прислонилась лбом к холодному стеклу.

- Твой кофе.

Я повернулась и посмотрела на него. Он был высокий, немного худощавый. В иссиня-черных потоках его шевелюры скользили белые волоски. Вчера я этого не заметила. Он смотрел на меня с удивлением, ожидая, что я скажу в следующую минуту. А я продолжала бесстыдно разглядывать его. Мне понравились его губы, ярко очерченные, с немного приподнятыми уголками, поэтому казалось, что он всё время робко улыбается.

- Сколько тебе лет? – прервал он мои размышления.

- Нескромно задавать девушкам такие вопросы, - отшутилась я, - А сколько бы ты дал?

- Ну не знаю, мне кажется, что тебе не больше 16.

Я фыркнула от смеха.

- Да ты что? Мне? И ты повез меня к себе, несовершеннолетнюю? А загреметь за растление малолетних не боишься?

- Так в Думе же закон приняли, что… Что сексуальная зрелость начинается с 16.

- У меня сексуальной юности еще не было, чтоб уже сразу к зрелости переходить, - и я посмотрела на него, улыбаясь.

- Ты поняла, что я имею в виду. Чего ты прикидываешься?

- Не знаю, - призналась я, - Наверно, мне нравится смотреть, как ты нервничаешь, ищешь подходящие слова…

Он подошел ко мне и попытался обнять, но я выскользнула у него из рук.

- Прости, но мне пора домой.

- Может… вместе позавтракаем?

- Нет, я не могу.

- Я тебя подвезу, - и он быстро натянул майку и уже схватил свитер.

- Нет, - остановила его я и положила свитер на место, - я поеду одна. Пожалуйста, не надо.

- Почему?

- Не спрашивай, я не хочу отвечать.

- Оставь мне хотя бы телефон.

Его настойчивость стала меня раздражать. Я зло посмотрела на него:

- Пойми меня правильно, я не хочу, чтобы мы еще когда-нибудь встретились.

- Ну почему? Чего ты боишься?

- Не мучай меня, - устало ответила я, - я не хочу. Просто не хочу…

- Я тебе не нравлюсь? Но тогда мы бы могли быть просто друзьями.

- Ты очень милый, а… Я прошу тебя, не спрашивай ни о чем, ладно?

Он помолчал несколько минут, потом вдруг резко воскликнул:

- У тебя уже кто-то есть, да? Поэтому-то ты и не хочешь со мной встречаться. Могла бы сразу сказать, а не вилять хвостом и говорить загадками.

Он был зол на меня. Мои первым желанием было сказать, что это неправда, но я поняла, что тогда он не отстанет от меня, и я утвердительно кивнула головой. Он отвернулся.

- А я тут как дурак… Пытаюсь чего-то…

- Извини, - тихо прошептала я, подойдя к нему и заглянув в глаза.

У него были глаза цвета южного неба, которые своей бессовестной синевой обжигали и притягивали. Я не отрываясь смотрела в них, видя там свое отражение, и мне хотелось выпить эту синеву, утолить эту небесную жажду. Я приблизилась и нежно поцеловала сначала один, а потом другой глаз.

- Останься со мной, - попросил он.

- Не могу, ты же знаешь.

- Не знаю, - капризно прошептал он, смотря мне прямо в лицо, а потом, ласково проведя рукой по моей щеке, прошептал: - Я буду тебя вспоминать.

- Не надо, - тихо сказала я.

Он непонимающе посмотрел на меня, и я ожидала, что сейчас с его губ, в которые я так скоро влюбилась, сорвётся вопрос «ну почему», который он всегда произносил с каким-то детским упрямством, но он молчал.

Я накинула куртку, взяла сумку и выскользнула за дверь. Он вышел за мной, смотрел, как я обуваюсь.

- Пока, - улыбнулась я и вышла на лестничную клетку.

Он стоял в дверях, какой-то беспомощный. Я замерла не несколько секунд, смотря на него, потом резко развернулась и побежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Мне хотелось поскорее уйти оттуда, я бежала от своего желания остаться с ним, ведь я знала, что этого делать нельзя. Нельзя… И я заплакала.

На улице было холодно, и я тщетно куталась в куртку, пытаясь согреться. Фонари вдоль дороги безмолвно наблюдали за мной, как будто они всё знали. Я посмотрела на черное предутреннее небо и подумала, что сейчас я потеряла еще одну частичку себя. Каждую секунду своей смертной жизни я что-то теряю. Это может быть просто какой-то сладкий миг или же это может быть кто-то… Я всегда теряю. Но другие получают что-то взамен, а я просто теряю, бездумно теряю… Мне стало страшно, ведь, если исчезают они из моей жизни, значит, и я исчезаю из их. И получается, что я сама себя теряю, и скоро я пропаду, я исчезну совсем, я потеряю себя навсегда…

- Ну почему? – услышала я его голос и вздрогнула от неожиданности.

Он стоял передо мной почти совсем раздетый, в шортах и майке.

- Ты с ума сошел? Ты же простудишься.

- Дай мне шанс. Всего одно только свидание. Мы просто поговорим, пожалуйста.

Я с беспокойством смотрела на него. Мне было очень жалко его, но я не могла этого сделать, я не могла встретиться с ним еще раз, потому что знала, что слаба, я не смогу опять сказать «нет», мне не хватит решительности, и тогда я останусь с ним, и тогда…

- Максим… - начала я осторожно, я хотела все объяснить, но осеклась - он не поймет.

Он молча ждал. Я осмотрелась по сторонам, надеясь там найти спасение, но вокруг было пусто, только свет фонарей, которые притворялись, что всё знают.

- Ладно, - я вытащила из кармана какую-то рекламную листовку, достала из сумки карандаш и нацарапала телефон, - Только обещай, что позвонишь через неделю, не раньше.

Он весело кивнул головой, попытался поцеловать меня, но я проворно отстранилась, и его губы скользнули по моей щеке. Он, казалось, не заметил этого, нежно взглянул на меня и побежал к подъезду. Я смотрела ему вслед. Он так обрадовался. Я была уверенна, что он не выдержит и дня и позвонит сегодня вечером, но это уже неважно. Мы никогда больше не встретимся, ведь я написала семь случайных цифр. Просто набор ничего не значащих цифр…

Через несколько минут я уже сидела в автобусе и смотрела, как его дом исчезает в сумраке утра, моего первого и последнего с ним утра. Я закрыла глаза и провалилась в вязкое пространство сна.